Часть четвертая. Тьма сгущалась. Вопреки всем ожиданиям, способность видеть не возвращалась

18.

Тьма сгущалась. Вопреки всем ожиданиям, способность видеть не возвращалась. Тьма закрутилась водоворотом, затягивая куда-то, сбивая с ног. Стало невыносимо больно дышать, словно воздух пропитался ядовитым дымом. Слух улавливал тысячи голосов где-то вдалеке, слившихся в зловещий единый гул, в котором растворялись слова, языки. Анна упала на что-то твердое, обхватив голову, сжавшись в клубок; тьма отравляла ее тело, гул разрывал ум. Скомканное существо, только минуту назад помышлявшее стать великим Гением, каталось по каменной поверхности, не в силах противостоять боли, пока зыбкое сознание не покинуло его.

Анна очнулась все здесь же, в абсолютной темноте, улавливая все тот же звук. Но боль ушла. Анна попыталась сориентироваться. Она явно не находилась в помещении. Под ногами, видимо, лежала каменная или бетонная дорога. Вокруг до самого незримого горизонта не было ни единого источника света. Над землей висел плотный слой тумана. Влажный воздух, не пропускающий свет звезд, слишком густой и тяжелый для дыхания; поэтому сердце чуть не выпрыгивало, пытаясь донести вдруг ставший дефицитным кислород до клеточек подопечного организма. Руки закоченели, каждое движение встречало сопротивление, как под водой. Было холодно.

Анна попыталась сориентироваться, с какой стороны звук, но гул доносился со всех сторон сразу, или даже не доносился, а был частью тьмы. Звук не летел, не вибрировал, он просто висел в воздухе и казался такой же бескрайней массой, как туман. Его Анна вдыхала, его ощущала в каждой молекуле своего тела, в каждом миллиметре разума.

Нужно определить, куда идет дорога, если это дорога. Анна поднялась с холодного камня, словно выбиралась из под лавины. Она мысленно нарисовала перед собой разметку, чтобы пройти по двадцать шагов в разные стороны от одной точки, надеясь обнаружить обочину. Туман опадал влажным слоем на каменной поверхности, и, видимо, тут же замерзал - дорога оказалась скользкой и звенела под ногами. Анна вытянула руку перед собой и не увидела пальцев. Она вообще ничего не увидела. Мурашки пробежали по спине, прогоняя ощущение, что исчезло само тело. Спасало только осязание. Нужно было выбираться из этой пустоты, чтобы не сойти с ума. Все попытки определить направление оказались тщетными. Абсолютно ровное каменное или бетонное плато тянулось во все стороны, смеялось заледеневшим звоном и терялось в бескрайнем мраке. Все равно стоять было невыносимо, и Анна пошла, выбрав направление наобум.

Сколько прошло времени, трудно сказать, но силы давно покинули Анну, и онемевшие ноги двигались на скрипучем автопилоте. Вдруг сквозь подавляющий сознание гул пробился всплеск мысли, Анна медленно втянула тяжелый воздух и крикнула во тьму: " Лио! "

С минуту ничего не происходило, но вот медленно сквозь туман пробилась светящаяся точка проводника. Ему тоже было здесь тяжело перемещаться. Метрах в двух от Анны Лио замер, растекся в тонкую блестящую пленку. Анна приблизилась, протянула руку, прикоснулась к гладкой тонкой стене - та треснула. Анна отпрянула. Трещина расползалась, и вдруг открылся портал, похожий на тот, что привел Анну во тьму. За декорацией туманного пространства сиял свет. Не задумываясь, куда она может попасть, девушка кинулась в портал. Вспышка.

Солнце слепило и грело, легкие Анны восторженно втягивали горячий свежий воздух, запах моря и цветущих деревьев. Девушка огляделась. Каменистый желтый холм, на котором стояла Анна, с одной стороны спускался к воде. Кое-где между валунами проглядывала острая сухая упрямая трава, привыкшая сражаться с палящим солнцем за жизнь. У подножия холма, с противоположного от моря спуска, зеленые краски сгущались, перемежались мелкими цветами. Узкая полоска луга втекала в рощу низких деревьев, усыпанных усталыми цветками и мелкими зелеными бусинами оливок. В отдалении, за рощей, ландшафт снова поднимался к густому синему небу желтыми камнями. Скопление холмов скрывало остальное пространство.

Анна раздумывала, спуститься к морю, или к роще, когда уловила движение и голоса среди деревьев. Прислушавшись, девушка поняла, что говорят на незнакомом ей языке. Анна прикрыла глаза, выслеживая нити присутствия людей - совершенно точно в роще разговаривали трое мужчин. Анна стала осторожно спускаться, стараясь не привлекать внимания. Камень сорвался под ногой и с грохотом покатился по склону. Люди затихли, выглянули, раздвинув ветви. Смуглый бедно одетый мужчина смотрел прямо на Анну; от него исходило скользкое чувство опасности и тянулось прямо к девушке, но к удивлению или счастью, человек не заметил ее. Ветви снова сдвинулись, Анна увидела, что щупальца подозрений втянулись обратно в гущу благоухающей листвы.

Девушка подкралась к небольшой поляне в середине рощи, по краям поляна заросла высокой травой. Люди очевидно не желали быть замеченными, что в принципе было на руку Анне, не знающей, кто это, и зачем ей к ним подходить. Чужая воля вела ее. Она гадала, какой толк от разговора на совершенно незнакомом языке, но все же выбрала удобное место для наблюдения.

Над поляной висело густое облако чувств, краски в нем спутались в отвратительный коричневый клубок, такой тяжелый, что Анна удивлялась, как эти люди еще не валяются в истерике по земле или не пытаются покончить с собой. Она стала осторожно и брезгливо вытягивать нити из клубка. Анне попалась золотистая нить веры; очень тусклая, грязная ленточка надежды; самая длинная была коричневая тряпка, словно в слизи, при ближайшем рассмотрении в ней различался приторный вязкий запах смерти. Анна уловила предательство и отчаяние, которые и придавали клубку тяжесть и объем. Анна собрала понемногу каждой новой для себя краски и фактуры, пытаясь понять, что привело сюда этих ужасных людей.

- Они не ужасны, они просто люди, - Анна чуть не подскочила от неожиданности. Рядом с ней стоял, практически не таясь, высокий длинноволосый мужчина, его глаза излучали свет. - Здравствуй, Анна. Не узнала?

Анна отрицательно покачала головой, боясь, что их заметят.

- Не заметят. Я уже ушел, а ты и не приходила. - туманно сообщил человек. - Меня зовут Исса, хотя в твоем времени мое имя может звучать иначе.

Анна удивилась, почему она понимает его речь, и почему человека с сияющими глазами не видят, и тут мелькнула догадка. Анна присмотрелась к нитям присутствия. В роще по-прежнему ощущались лишь три человека. Не было отпечатка присутствия Иссы, не было в то же время и собственной нити Анны. Набравшись смелости, Анна встала в полный рост, ожидая, что на нее набросятся эти монстры, источающие эмоциональный смрад. Между тем, с сожалением глядя на группу, совершенно их не замечающую и продолжающую разговор, Исса поведал:

- С давних времен люди идут рука об руку с собственными заблуждениями. Первое перерождение не смогло их изменить. А сейчас я вижу, что и второе перерождение, порученное мне, обречено. Но ты наверняка знаешь эту историю, - улыбнулись пронзительные глаза Иссы. Анна не знала. - Эти люди, - продолжил он, взглядом указав на группу в зарослях, - должны были нести Истину во все стороны света, а они сидят здесь и решают, как спасти свои собственные шкуры.

Исса протянул Анне крошечный хрустальный флакончик с прозрачной желтоватой жидкостью:

- Держи. Это Слово. Оно не помогло мне, но пригодится тебе, маг.

Не замечая, что Анна собирается просить объяснений, Исса лишь махнул рукой, и облако чувств на миг растворилось в луче света, посланного им. Лица людей переменились, в них даже замерцал кусочек солнца, краски эмоций стали ровнее. Все трое вскочили на ноги, осмотрелись, но не со страхом, а с надеждой.

- О чудо! - воскликнул один. - Он вернется, я верю! Смотрите, как сияют деревья, братья!

Анна осознала, что понимает чужой язык, она взглянула на флакон, тот мерцал с каждым словом чужеземца. " Неплохая программа переводчик", - мысленно пошутила Анна. Между тем, все трое выкрикивали восторженные фразы об озарении, о воскрешении, вокруг них колыхался радужный мыльный пузырь чувств, сложившийся из луча Иссы.

Но преображение не продлилось и пяти минут. Грязь и мрак, казалось, исходили из самых сердец этих людей. Снова коричневый скользкий тяжелый клубок окутал их, задавив свет. Пузырь лопнул. Исса разочарованно покачал головой:

- Пока бесполезно, страх убивает все светлое в них. Люди как люди. Они не виноваты, что Мир создал их такими, и сам тому не рад. Я не смогу сдерживать их долго. Мы просчитались. Слово сильно, но гибко. Слово несет свет, но этот свет повергает слепых в ужас. Я провалил миссию и обречен блуждать во Тьме. Это справедливо.

- Ты знал все с самого начала... - грустно произнесла Анна.

- Да.

- За две тысячи лет до раскола веры.

- Раскола? - Исса грустно усмехнулся. - Веры нет, уже сейчас, я могу только немного сдерживать разложение их умов. Две тысячи лет, ты говоришь? Ты рождена через две тысячи лет после меня?

- Да. - у Анны с трудом укладывалось в голове, что она говорит с легендой.

- Спасибо, ты меня обнадежила. Значит, сил мне хватит надолго. Они будут медленно пожирать меня. - Исса снова сделался печальным.

- Почему же ты не просил помощи других, не изменил свою роль?

- Роль мага изменить нельзя, Анна. Маг движется по предписанию. Сам Мир ведет его, и Стихия.

- Но Мэтр сказал, что можно выбрать Путь.

- Конечно. Но куда ведут все Пути, знает только Мир; даже пронзительный взгляд мага не дотянется в эту даль, пока не попадет во Тьму. А там уже невозможно что-то предпринять. Наверное, Мир ждет тебя, и я буду ждать тебя.

- Что такое Тьма? - Анна чувствовала, что нашла учителя, Исса отвечал на вопросы без уловок, понятно и более четко, чем Марк.

Но Исса только посмотрел на Анну, отвернулся и стал удаляться в оливковую рощу. Анна вскочила было, чтобы догнать его, но ноги словно подкосились, она полетела сквозь землю. Желтая сухая почва раскололась, словно стекло, как уже было во сне однажды. Анна сжала покрепче флакон в руке и вцепилась в рюкзак. Она ждала, что очнется в какой-то уже известной точке событий, или...

19.

Именно второе предположение оказалось верным. Она снова оказалась во Тьме. Понимание сразу пришло, что эта та самая Тьма, о которой говорил Исса. Снова сквозь режущую боль в груди Анна училась дышать. Она не знала, сколько пробудет здесь теперь. Но она не позовет Лио, пока не поймет сказанного и произошедшего.

Анна - маг. Видимо, один из многих или не многих. Это был ответ на вопрос, который мучил ее с детства. Анна чувствовала, что двигаться дальше не сможет, пока не узнает больше, хотя бы то, что по утверждению Иссы она обязана была уже понять. Здесь и сейчас. Да, именно в этой кромешной Тьме. Анна тянулась мысленно во все стороны бесконечного тумана, сквозь гул, пытаясь найти что-то живое или недвижимое, что укажет на знание.

Словно ободряя Анну, между пальцев сжатой руки просочилась тонкая полоска света. Конечно, слово - свет. Так сказал Исса. Анна разжала пальцы, флакон излучал неверное, мерцающее сияние. Его не хватило бы, чтобы увидеть землю под ногами, но в лучах даже столь слабого света Анна различила очертания человека прямо перед собой. Мысленно поблагодарив Иссу, Анна всмотрелась в облик.

Среди густого мрачного облака стояла женщина в алом плаще. Седые длинные волосы обрамляли тонкие черты, исчерченные морщинами. Несмотря на возраст, буквально написанный на лице, язык не повернулся бы назвать ее старухой. В ней удивительно сочеталась древность и сила. Словно старческую кожу можно было снять и увидеть юную строгую красавицу. Сперва Анна не могла различить, жива ли пожилая незнакомка, или это статуя, так недвижно та стояла, чуть прикрыв глаза. Но вот веки дрогнули, и на Анну направился уверенный ясный взор странных желтых глаз с узким вертикальным зрачком. Анну кинуло в дрожь от этого взгляда, как будто не человек смотрел на нее, а кошка, или змея. Тут незнакомка заговорила:

- Так повелось с давних пор, даже долгая память скал уже не расскажет о тех временах.

Анна знала эти слова, даже сейчас они звучали в голове голосом мамы, хотя и исходили от седовласой женщины. Ровным голосом, словно пересказывая историю в тысячный раз, незнакомка продолжила:

- Когда по холодному шелку ночи растекается золотистый предрассветный нектар, когда тени прячутся в узкие переулки, первые нити солнца начинают ткать полотно желтого неба. Краски сначала робко, потом смелее разбегаются по холмам. Мир делает долгий вдох, вбирая прохладу и свежесть этого раннего часа, замирает еще на миг и радостно выдыхает: утро!

Один рассвет был особенным. Не потому, что он отличался от прочих, а потому что он был первым. В свой первый рассвет Мир был сильно удивлен. Мир радовался и изучал себя: травинка за травинкой, камешек за камешком. Примерно к полудню Мир понял - он прекрасен. И в Мире появилась любовь. Искреннее, радостное и безмятежное чувство. Мир любил себя. И все реки и горы, все леса и пустыни, все живое и застывшее любило себя.

Прошли дни, годы, столетия. В Мире жили и люди, жили сами по себе, иногда ссорились, иногда удивлялись, но чаще просто любили себя, как эхо Мира, их породившего.

В один из своих дней рождения Мир решил обратиться к людям, чего не делал никогда раньше. Он явился им в той форме, которая бы не вызвала у них страх, а только восхищение и радость. Он надел человеческое тело, самое красивое, которое мог придумать, выбрал самые яркие сияющие одежды и обратился к людям. Мир сказал, как он рад себе и всему, что есть в нем. Рад морям, горам, птицам и людям. Мир сказал, что любит себя и людей в себе. Мир сказал, что у него день рождения, поэтому он с удовольствием примет поздравления сегодня и во все такие же дни позже. После этой речи Мир почувствовал себя еще счастливее и удалился по своим делам.

Люди же, столкнувшись со столь странным явлением, стали гадать, что произошло. Дело в том, что они просто опешили от неожиданности. Кто-то кинулся прочь, кто-то стоял как вкопанный не в силах пошевелиться, кто-то упал в обморок - только дети улыбались невиданной красоте. И когда всеобщее оцепенение мало по малу прошло, среди людей зашелестели домыслы. Оказалось, что впечатление у всех было совершенно разное. И заметили они не свет и любовь, которые нес им Мир, а свой страх и смятение.

Сошлись все в одном мнении, которое и было оглашено Старейшиной на людском Совете и донесено до самых дальних племен и народов как Закон:

" К нам пришел Великий. Столь великий, что все люди ничтожны рядом с ним. Образ его сходен с человеческим, значит он - отец всех людей. И он велел поклоняться ему и воздавать ему почести каждый год в указанный день. Если мы будем ему верны, и будем следовать его правилам, он станет любить и оберегать нас. Иначе горе роду людскому."

Всем показалось, что именно теперь жизнь обрела истинный смысл.

Еще одну деталь уточнили позже. Один слепой старец утверждал, что не видел сияющего человека, но расслышал его имя - Бог. Поскольку других мнений на этот счет не было, Старейшина велел так и именовать Великого.

Дети, видевшие все тогда чистым сердцем и раскрытыми глазами, выросли и научились верить взрослым, а не себе. В старости они рассказывали своим внукам о сияющем Мире, как сказку. Прошли годы, сменились Старейшины, умерли те дети, и внуки их тоже умерли. Живы остались сказки, и Закон о Боге. Но из поколения в поколение и то, и другое менялось и обрастало выдуманными деталями. Воины рассказывали легенды о Воинственном Боге, художники о Прекрасном Боге, романтики о Боге Любви, и все приносили жертвы, строили храмы и монументы и поклонялись своей фантазии год за годом.

А как Мир изменил всю жизнь людей своим порывом чувств, он понял много позже. Мир перестал радоваться людям. Люди загрустили, что Бог отвернулся от них, и начали винить друг друга. Так потянулись темные века.

Только на рассвете Мир был таким же искренним и сияющим, как прежде

На Анну нахлынули воспоминания. Ей хотелось, чтобы никогда не было этого пожара, чтобы она росла обычной девочкой, чтобы никогда вся эта ерунда с магами и чудесами не случилась в ее жизни. Анна устала от непредсказуемости, которая последнее время перешла все мыслимые границы. Что от нее хотят? Все твердят о предписании, о каком-то перерождении человечества. Анна только-только поняла, кто она на самом деле, а от нее ждут подвигов и шедевров. О каком шедевре говорил Марк? Как она оказалась в библейских временах? Кто эта женщина? На фоне холодного осознания, которое не покидало Анну, вопросы были риторическими. Но понимание приходило слишком быстро, ее человеческий мозг - из таких же молекул и клеток, что и у миллиардов homo sapiens - пульсировал и вырывался из тисков новой информации. Анна поняла, что по ее щекам течет слеза...

Женщина, казалось, не замечала Анну. Ее голос настойчиво вползал в разум девушки, как смутное воспоминание:

- Три тысячелетия Мир смотрел на людей, которые уходили все глубже в темные дебри заблуждений. Среди племен и народов шли нескончаемые войны. Люди сражались не из жадности до земель, которых Мир дал им предостаточно. И не богатства они хотели. Не славы. Они убивали себе подобных из непонимания. Каждый считал, что обладает истинным знанием, и кровопролитные споры толкали род людской на стремительное развитие. Росли города, строились диковинные машины, летающие выше птиц, и плавающие глубже рыб. Но главное - создавались новые и новые орудия уничтожения. Каждый народ мечтал истребить всех, кто не согласен с его верой.

Миру грозила опасность. Уже не холмы и моря, не деревья и реки видел он на рассвете. Все больше небо затмевал дым тлеющих руин.

Однажды Мир заметил старцев в отдаленном уголке страны Аквилон. Сюда не ходила нога человека, здесь царило безмолвие камня. Старцы ушли в горы Сарота много лет назад, потому что в их разуме теплился огонек понимания. Мир явился старцам, и те не испугались. " Мы ждали, когда ты обратишь на нас свой взор, Бог", - промолвили они. Мир рассказал, что имя ему выдумали люди, и что все беды начались с той выдумки. Мир покаялся, что ослепил людей, явившись им в сияющих одеждах. Род человеческий стал опасен для своего создателя, не раз мысли об истреблении заблудших посещали Мир. Но без людей он не мыслил себя, поэтому оставался печален.

" Я вижу род человеческий иным, через какие-то несколько десятков веков. Вы, люди, страдаете по моей ошибке, и я избавлю вас от страданий", - молвил Мир. - " Я могу быть прекрасен и любить себя, как прежде, только переродив человека".

С этими словами, Мир повелел землям кануть в пучину океана, а новым горам подняться со дна морского. Материки сместились, все живое было погружено во Тьму, и вышло оттуда невредимым, чтобы увидеть новый облик Мира. Кроме людей, которые погибли в одночасье.

Мир сохранил старцев, подарив им вторую юность. Он не тронул горы Сарота, а усадил их прекрасными лесами и фруктовыми садами. Мир нарек девятерых старцев Магами, дав им способность слышать голос Мира и следовать его предписаниям. Пожертвовать пришлось их чувствами в пользу мудрости и долголетия.

Сохранил он и детей, которые еще не умели говорить, и не пронесли бы крупицу заблуждений в новое будущее. Дети, воспитанные Магами, стали продолжением нового рода человеческого. Они были свободны и прекрасны, любили себя и Мир.

Магам было строго наказано хранить и оберегать человечество в той великолепной форме, жестко пресекать заблуждения. Мир понимал, что люди еще далеки от совершенства, и Магам предстоит кропотливый труд.

Поколения Магов сменялись медленнее, чем людские, но число их всегда было одинаковым - девять. Они хранили волю Мира, и им подчинялись стихии: вода, огонь, ветер, камень, пространство, время, жизнь, смерть и любовь. Самой сложной стихией была любовь, ибо Магам чужды были чувства.

Люди привыкли к постоянному присутствию Магов, но видели и отличия. Люди задавались вопросом: почему Маги живут так долго и могут творить чудеса. По человечеству поползла плесень зависти. Мир направил Роана, Хранителя Любви, чтобы вселить спокойствие в сердца, напомнить о главном для людей - жить в гармонии с собой и Миром. Роан сказал человечеству: " Живите в счастье! " Но толпа жаждала объяснений и требовала равенства с Магами. Все Маги собрались, чтобы донести свою часть истины до людей, но люди слепли, увидев всех девятерых старцев вместе.

Человечество снова раскололось: одни стали бояться Магов, другие поклоняться им, и постепенно идея о Боге вернулась, как вирус, веками ждавший своего часа. Только Богами теперь называли Хранителей. Ни огонь, ни вода, ни камень или ветер, ни время, ни жизни и смерть, ни пространство - ничто не могло убедить людей любить себя. Роан был направлен, чтобы создать эликсир. Восемьдесят лет он готовил зелье перемирия в пещерах Сарота, три поколения людей прожили в ненависти и вражде. Когда же он готов был передать эликсир в руки воды и ветра, чтобы дожди разнесли благодать над человечеством, он вышел из пещер и был встречен гневной толпой. Люди растерзали Роана, он успел отдать эликсир Элиде, Магу времени, произнеся напутствие: " Одно только Слово...", но ничего больше сказать он не смог, его уже втянула и рассеяла Тьма.

Незнакомка сделала паузу, словно скидывая оцепенение. Анна поняла, что отстраненный тон повествования и остекленевший немигающий взор - не из игнорирования девушки, и не от скуки много раз повторенной легенды. Женщину обременял рассказ, приковывал к земле, и добравшись до этого места, ей требовалось передохнуть. Просидев с прикрытыми глазами с минуту, незнакомка перевела желтый взгляд на Анну, и произнесла:

- Я скрыла флакон в веках, и когда был рожден новый Маг любви Исса, чтобы снова вернуть человечество из смятения, я передала Слово ему... - ее голос стал теплее, она с некоторым сожалением смотрела на Анну и на флакон в ее руках.

20.

- Вы Элида? - спросила Анна.

- Здравствуй, девочка. - женщина улыбнулась.

- Вы хотите сказать, что я - новый маг любви? - недоумевала Анна все большим неожиданностям.

- По всей видимости, да. - Элида явно сама не очень одобряла " назначения".

- Но как? Почему? Что мне делать? - Анна засыпала уже третьего человека одними и теми же вопросами, хотя и предполагала услышать все тот же ответ.

- Таково решение Мира. Анна, я здесь, только чтобы ты встретилась с Иссой. Я не знаю, " почему". Никто не знает.

- Должно случиться третье перерождение?

- Вероятно. Хотя я склонна считать это продолжением начатого. - Элида взяла руку Анны. - Девочка, ищи ответы в себе. Раз Мир призвал именно тебя, он укажет Путь только тебе. Времени мало. Очень мало, Анна. Я замедляю его ход уже двадцать пять лет, чтобы ты могла подготовиться.

- Подготовиться к чему, Элида? - в душе Анны стремительно пробивался росток паники.

Элида не ответила. Она просто растворилась в тумане, будто и не было ее вовсе. Анна подождала еще немного и позвала Лио. Проводник явился быстро, словно уже ждал где-то поблизости. Он снова превратился в тонкую блестящую пленку и открыл портал.

Анна вышла из Тьмы в зелено-голубую комнату с красным столом. Восемь человек явно ждали ее появления и изучающее смотрели на девушку. Марк указал на свободный девятый стул, Анна приняла приглашение и разместилась в кругу магов. Незнакомый шелковый шорох собственных одежд привлек ее внимание - она взглянула на руку и поняла, что облачена в алый плащ. На часах замерли цифры 15: 24. Невероятно! Анне время, проведенное во Тьме и с Иссой, показалось несколькими днями. Она была изможденной и слабой, тяжело дышала, сердце уже привычно колотилось, руки оставались холодны. Еще более усталым был разум.

В одну из четырех дверей вошла Мадам Анри, она несла знакомый набор для чая. Мадам поставила дымящийся чайник, чашку, лимон и сахарницу перед Анной, положила теплую руку на плечо девушки, утвердительно кивнула, и не сказав ни слова удалилась. Анна оглядела присутствующих, словно спрашивая разрешения.

- Ну что ты теряешься! - весело и громко сказал Марк. - Пей, Анна, станет легче, поверь...

Сладкий чай с лимоном и бергамотом действительно приводил в чувства. По телу Анны разлилось приятное тепло, чашка перестала трепетать в пальцах, на щеках появился легкий румянец. С каждым глотком жизнь возвращалась, и вместе с ней - спокойствие. Острые стеклышки, высыпавшиеся из калейдоскопа событий, перестали колоть мозг; они теперь лежали перед Анной на красном сукне разноцветными бусинами, из них можно было бы сплести браслет. Чай творил чудеса. Ровное дыхание заполнило легкие, мир не казался таким уж страшным и непредсказуемым. Между тем, Марк начал разговор:

- Анна, ты уже знаешь легенду, поэтому я просто представлю тебе присутствующих здесь. Мириам, - вежливо кивнул он юной девушке с азиатскими чертами лица, чья кожа была бледна, почти прозрачна. - Наша очаровательная Мириам, хранитель мудрости и силы, вечного движения и циклов Мира, Хранитель Воды.

Мириам слегка склонила голову, ее синие глаза совершенно не сочетались с восточными чертами; они были так спокойны, что перед Хранительницей стихла бы буря, и великий океан покорно расступился бы по ее неуловимому велению.

- Шандор, - Марк поздоровался со следующим магом в круге, - неистовый в гневе и ласковый в радости, разрушительный и свет несущий, Хранитель Огня.

Шандор широко улыбался, обнажив белоснежные зубы, но Анну эта улыбка только отталкивала. В карих глазах Хранителя плясали отблески зелено-голубого света комнаты, красная мантия играла золотыми бликами.

Следующим в круге расположился холерического склада юноша, который с трудом усиживал на месте, его пальцы барабанили по столу, он все время оглядывался, словно надеясь уйти поскорее.

- Нид, стремительный и нетерпеливый, неутомимый странник, покровитель путешественников и мастер погоды, Хранитель Ветра. - Нид обернулся при звуке своего имени, его светлые тонкие волосы шелком разлетелись по плечам.

- А это воплощение рассудительности и памяти, отец долголетия и здоровья, Хранитель Камня. Грон.

Высокий, мощный, темнолицый, немного сутулый, Грон походил на гигантскую скалу, по его довольно молодому лицу стекали белоснежные кудри. Он смотрел на окружающих исподлобья, хотя и не читалось в нем обиды или злобы, скорее медлительность и усталость.

- Меня ты знаешь, Анна. Марк, Хранитель Пространства и Глава Клуба " Грааль", за стенами которого уже не одно десятилетие имеем возможность собираться все мы.

Теперь было понятно, почему Мэтру так легко удавались всяческие перемещения. Марк представил и Элиду, уже знакомую Анне даму со змеиными желтыми глазами.

Хранитель жизни - Ликос - был почти так же весел, как Марк, очарователен и уверен, румянец украшал его щеки, гордая осанка - гармоничную мужественную фигуру.

Сита - печальная худенькая потрясающе красивая девушка, с длинными ресницами, тонкими плавными руками - оказалась Хранительницей Смерти. Ее внешность совершенно противоречила устоявшимся представлениям о " старухе с косой". Марк пояснил, что дело Ситы столь же важно, как и всех остальных Хранителей Стихий, она замыкает циклы существования всего живого в Мире. Но в период заблуждений, когда люди уничтожают все на своем пути, разрушают себя - в это время Сита вынуждена держать повод подопечного зверя крепче возможного. Ее хрупкие пальцы сдерживают раззадоренного людьми монстра. Контролируя Смерть, Сита несет жизнь и своевременность.

Следующей в круге была сама Анна. Марк сделал паузу, чтобы дать всем привыкнуть к новому магу за круглым столом.

- Анна, родоначальница новой линии Хранителей Любви, избранная Миром; потрясающая художница, мастерица образов и хитросплетений, - рекомендовал Анну Марк, хотя судя по всему, как бы маги ни относились к ее появлению, они не смогли бы изменить решение Мира. Марк пристально и с сочувствием глядел на девушку: - Анна, мы понимаем, что тебе пришлось очень быстро учиться. Мы понимаем, как тебе должно быть тяжело сейчас. Мы готовы ответить на твои вопросы, сколько бы их ни было, именно сейчас. Ибо время подходит. Спрашивай все, абсолютно все, что считаешь нужным.

Анна набралась смелости заговорить в кругу столь могущественных магов:

- Для меня большая честь быть с вами за одним столом, Хранители. - она начала со скупой вежливости, не зная традиций для такого случая, и с трудом удерживая внимание на формальностях: - Еще пару недель назад я думала, что жизнь зашла в тупик. А сейчас я понимаю, что стою в самом начале большого Пути, хотя и не знаю всех деталей происходящего.

Анна взглянула на Марка, как бы спрашивая: " Ну как я держусь? ". Марк одобрительно кивнул, и она продолжила:

- Если позволите, я начну с простых вопросов.

- Давай, не тяни, детка - почти вальяжным тоном сказал Ликос, разглядывая свои ухоженные ногти.

- Вы и есть Клуб " Грааль"? - Анне нужно было с чего-то начать, мысли путались, и она выбрала самый простой из интересующих вопросов.

- Нет, - включился в разговор лучезарный и отталкивающий Шандор. - " Грааль" - это клуб людей истинного искусства, это затея Марка. Он носится по всей планете, выискивая таланты, собирая их вместе. Уникальные таланты рождаются и среди людей, но чаще в " Грааль" попадают наши дети, - Шандор обвел взглядом присутствующих. - Гении. Они наполовину маги, наполовину люди.

- Вы все живете в России? - продолжила Анна.

- Мы живем везде и во всем, - ответила Сита. Ее голос оказался потрясающе сильным и глубоким для такой хрупкой призрачной внешности. - Последний век " Грааль" переместился сюда, в Москву, здесь мы собираемся, если есть необходимость. Сейчас необходимость велика.

- Вы планируете третье перерождение людей?

Разговор перехватила Мириам:

- Нет. Мы не можем его планировать, порядок предопределяет Мир. Мы только знаем, что должно произойти, и стараемся сделать все красиво.

- С людьми ничего не бывает красиво, - нервно перехватил Нид, всплеснув руками. - Они слепы, и наши старания каждый раз оказываются напрасны! Род Хранителей Любви прерывался уже дважды. Анна, запомни главное: люди умеют чувствовать, но они не дрогнут, стреляя тебе в голову! Отчаяние и сожаление настигнут их потом, но ничего не изменят!

- Нид, подожди, не пугай Анну. - вступила Элида. - Девочка справится.

- Какой ценой на этот раз? - Нид показывал вспыльчивый нрав.

- Зависит от ее мастерства, - твердо сказала Элида.

Анна теряла хладнокровие:

- Мастерства? Что я могу по сравнению с вами? Вы сотни лет шлифуете умения, а меня выдернули из толпы? Кто я?!

- Маг. - дружно ответили Хранители.

- Маг, - повторил Марк. - магия - это природа всего. Ты умеешь много больше, чем любой их нас, если речь идет о людях.

- Например? - почти вскричала в отчаянии Анна.

- Внушать чувства.

- И что я должна с этим сделать?

- Опять двадцать пять, - снова нервно встрял Нид. Его комментарии приводили Анну в панику, она осознавала, что маг правильно не доверяет ей.

- Ты поймешь, - обещал Марк. - по дороге домой.

Анне мысль о доме казалась мифом, более эфемерной сказочкой, чем встреча с Иисусом Христом. Она чуть не плакала от усталости и отчаяния.

- Ладно, - покорно согласилась она. Марк укоризненно посмотрел на Нида.

- А что я? - недовольно начал Хранитель Ветра, - Ну вспомните, как...

- Я расскажу, - отрезал Грон, до сих пор не проронивший ни слова. Нид стих, слово Хранителя Камня явно было весомым здесь. Грон медленно и певуче забасил: - Милостивая Элида и я - единственные дошедшие до сего дня маги, мы видели все. Роан, первый Хранитель Любви, создал эликсир примирения. Зелье было несовершенно, поэтому ему и не позволили разнести его во все стороны света, как было задумано. Слово - вот что было положено в основу, а слово зыбко. Оно несет свет, но его легко исказить. В веках, пока эликсир находился во Тьме под присмотром Элиды, сам Мир исправил формулу. Но воспользоваться зельем может только Хранитель Любви, и никто другой, такова наша природа. Когда пришел Исса, его тщательно готовили, но он допустил ошибку - он стал публичен, веселил толпу, хотя назначение его было скорее тайным. Его погубила собственная стихия. Исса слишком любил людей, чтобы суметь им помочь. - Грон замолчал, но никто не шевелился, понимая, что речь продолжится. - Так вот. Ты, девочка, не любишь людей. Я видел. Тебе нужно действовать сейчас, пока стихия тебе подвластна в полной мере, но не имеет власти над тобой.

- Ты - хирург человеческой души, и чем меньше знаешь личность пациента, тем точнее проведешь операцию, - дополнил Марк.

Снова повисла тишина, но теперь все смотрели на Анну. К Хранительнице возвращалось то ровное понимание, которое скользило поверх слов.

- Люди должны научиться любить? Они это умеют. - рассуждала вслух она.

- Людям необходимо любить себя и Мир, что их создал, а не гоняться за призраками собственных вымыслов. - поставил точку Грон и опять ссутулился и застыл.

Все молчали. Даже Нид практически не шелохнулся. Все знали, что Анна выполнит миссию, но как - от этого зависела дальнейшая судьба многих.

- Я понимаю. - спокойно молвила Анна.

21.

Над центром стола, где располагался герб, поднялся столб света. Хранители одобряюще посмотрели на Анну. В сиянии появился свиток, перетянутый золотой лентой. Марк протянул руку и взял послание. Когда сияние рассеялось, он расправил свиток на гербе из змей и цветов, все склонились ближе.

В свитке оказалась карта мира - довольно старая, желтая, буквы местами растрескались и осыпались. Но вот, при прикосновении Марка карта стала оживать, как однажды ожил глобус. С плоской проекции планеты поднимались горы, вниз уходил рельеф океанов, вот пучина заполнилась темной водой, на карте выросли города. На миг все замерло - таким был Мир сегодня, если не обращать внимание на людей. Вдруг над картой начали расплываться облака дыма - красного, черного, больше коричневого, кое-где зеленого. Источники были повсюду, концентрировался дым над Азией, Америкой, Африкой.

- Великие войны, - пояснил Марк.

Над столом повисли прозрачные часы, стрелки в них побежали очень быстро. Быстрее и поползли клубы дыма: в Европу, над океанами, в последнюю очередь - в Австралию. Часы отмерили, как показалось Анне, несколько дней, но Элида огласила для всех свое понимание происходящего:

- Шесть месяцев и три дня. - голос ее был суров. - Всего.

Маги соединили руки, но не в ожидании готовых ответов от Мира, произошло иное. Как только кольцо сомкнулось, тело Анны снизу вверх пронизали тысячи невидимых раскаленных игл. Едва не вскричав, она увидела, как тела Хранителей испускали тонкие лучи - Анна поняла, что с ней происходит то же самое. Все ярче становилось сияние, глаза уже не различали предметов, вокруг был только свет и едва очерченные контуры лиц. И карта.

По океанам прокатились волны, на время очистив от дыма острова и побережья. Там, где прошли волны, появилась неестественная желтоватая пленка. Мириам вышла из круга. Вслед за волнами, над материками пронесся белый вихрь, сметя едкие облака в узкие полосы. И снова часть поверхности земли будто бы затянула раны. Нид исчез из кольца. Шандор молниеносно очистил еще некоторую часть суши золотым светом. По воле Марка многие острова и прибрежные страны канули в океан, унося с собой едкие облака...

Маги планировали сдерживание войны, насылая стихии на людей, отвлекая от идейных распрей. Но там, где дым оставался на карте, он был невероятно концентрированным, почти осязаемым. Долго отвлекать людей не удастся, не уничтожив их.

Когда все маги вышли из свечения, Анна поняла, что должна сделать последний шаг, но как управлять этой реальностью - она не представляла. Хранительница перебирала все самые яркие образы и ощущения из своей копилки, но все казалось никчемным. Анна видела, что дым уже с новой силой расползается по Миру, разрывая зыбкую золотистую защиту. Там, где он сгущался и полностью скрывал рельеф планеты, облако превращалось в черную глянцевую пленку. Под ней не было ничего, совершенно ничего живого. Анна в панике сочиняла образ, сплетала чувства, все ее идеи были столь абстрактны и зыбки, что наполнить их силой она не могла.

И тут руки Хранительницы сами сомкнулись перед ней, между пальцев образовалась искра, еще ярче свечения вокруг - и начала расти. Анна не понимала, как именно, но искра ей подчинялась. Анна слышала чей-то голос, подсказывающий ей, но не могла разобрать слов. В следующий миг незримая сила вытолкнула ее из свечения, и карта упала на стол пыльным желтым свитком.

- Что ты видела? - спросил Марк, когда сияние выпустило последнего мага.

- Образ. - Анна была задумчива и отстранена.

- Ты успела?

- Не знаю.

- Тебе придется торопиться. Ты запомнила, что делать? - Марк был краток и крайне серьезен.

Анна подавленно взглянула на него:

- И да, и нет. - честно ответила она. - Я видела образ, но я не смогу его повторить... не я, другая сила создала его...

- Все в порядке, - выдохнул Марк. Анна недоумевала, она только что признала свой провал, а Мэтр считает, что это нормально! - Ты поймешь потом. Главное, запомни: придется действовать быстро.

Маги собирались разойтись, время перевалило за полночь, а их еще ждала ночь раздумий, как и Анну. Каждый получил свой ребус и интуитивно решил его на глазах у остальных, но ни один из них не смог бы сейчас объяснить, как нашлось решение.

Анна колебалась. Еще один вопрос беспокоил ее, но она не была уверена, что его нужно задать здесь.

- Марк, кто это? - спросила Анна, положив на стол незавершенный портрет из своей папки.

Марк взял листок в руки, удивленно вздернул брови, перевел взгляд на Элиду, потом на остальных Хранителей. Отвечая на молчаливый призыв, маги осмотрели портрет и повернулись к Анне.

- Где ты видела его? - задал Марк встречный вопрос.

- Во сне, - сказала Анна. - Кто это?

- Роан, - басом ответил Грон.

Повисло молчание. Маги переглянулись и вышли из комнаты. Остались Марк и Элида, которая никогда не спешила.

- Марк, это плохо, что я видела Роана? - спросила, наконец Анна.

- Не знаю, девочка, - вздохнул Марк.

- Ничего нет хорошего в том, чтобы видеть мертвых, - пояснила Элида. - даже для мага.

- Поехали, поговорим по дороге, - решил Марк, - Анне нужно отдохнуть.

Выйдя в ночную Москву, Анне все показалось нереальным. Огни и машины, мороз и присыпанная солью дорога - в город сложно было поверить, он напоминал титры на экране кинотеатра. Не уживались в голове представление о грядущем судьбоносном повороте и ускользающее ощущение материальности мира вокруг. Анне хотелось, чтобы все оказалось длинным тяжелым сном. Девушка согласилась бы проснуться в своей квартирке, взяться за кисть и писать-писать-писать картинки для людей, пока Сита не позволит ей уйти. Или даже на кургане, в объятиях Олега - и ничего у него не отнимать, ничего не забирать у десятков таких же влюбленных в нее и себя людей, чьи души она высосала до дна, ведомая незримой рукой. Или еще лучше - в комнате, где оранжевый свет ночника перетекает в сиреневые блики январского ночного неба. Молча Анна села в машину, мимо пролетали огни большого города, и никаких туманов, никаких алых мантий или свитков. Девушка прижалась лбом к холодному стеклу. По щекам текли слезы. В кармане пухового пальто она сжимала рукой ненавистный флакончик.

Анна не заметила, как и где Элида покинула их. Девушка пошевелилась, только увидев собственный подъезд. Машина стояла с заглушенным мотором, Марк спокойно ждал. Их глаза встретились, во взгляде Мэтра читалось сочувствие и понимание. Наконец, он достал сигарку, повертел ее в руках, закурил и промолвил:

- Анна,... Анечка. Я знаю, что сейчас творится у тебя на душе. Ты теряешь контроль, девочка. Поэтому торопись. У нас нет этих шести месяцев. У нас нет предписания. Все, что ты видела, станет бесполезным, если мы потеряем в тебе Хранителя. - Анну аж передернуло от этого ненавистного слова. Голос Марка стал твердым: - Три дня.

- Три дня?! - почти взмолилась Анна.

- Да. Выспись. Завтра ты улетаешь с Гроном в пещеры Сарота.

- Где это?

- Тибет. Грон поможет тебе, он знает тебя лучше всех нас и сможет поддержать. Твоя стихия - дракон. Пока ты держишь его на поводе, но он все усерднее пробивается в твою усталую душу. В скалах Грона тебя поддержит Камень. Мы все сможем помогать тебе сейчас, но если за три дня ты не приготовишь свой шедевр, нам всем придется покинуть тебя, чтобы сдерживать людей. В одиночестве ты можешь потерять повод дракона, повторишь судьбу Иссы, и все наши усилия окажутся бесполезными. Возможно, в последний раз, понимаешь?

- Да.

- Умничка.

- Что случится через три дня и может протянуться полгода? - Анна знала ответ.

- Война. Люди начнут последнюю войну, и их будет невозможно остановить, только сдерживать. Не думай об этом, Анна! Нет шести месяцев! Ты справишься сейчас, поняла?

- Да... - слабым голосом ответила девушка.

- Не слышу, Хранитель! - грозно требовал Марк возвращения к разуму.

- ДА! - почти закричала Анна, и в воздухе перед машиной вспыхнул герб, осыпавшись бенгальскими искрами на снег. На третьем этаже залаяла собака, завыла сирена у припаркованной неподалеку машины.

Добравшись до кровати, Анна ждала, что сон долго не посетит ее истерзанный мозг. Она ждала, что провертится поверх одеяла до рассвета, то проваливаясь в суетливые кошмары, то вскакивая и ворочаясь от духоты. Она точно знала, что этот день просто так ее не отпустит. Заставив себя принять душ, девушка села на край кровати - раздался звонок.

- Чай, Аннушка, - привычно веселым и почти ласковым был сейчас голос Мэтра. - Спокойных снов.

Короткие гудки не дали Анне произнести ни слова, да она и не хотела. Девушка помнила, что можно сделать чай, не пошевелив и пальцем, но ей необходимо было именно двигаться. Так Анна могла поддерживать связь рассудка и реальности. Она налила в чайник воды и включила.

А что если плюнуть на все, вызвать сейчас такси до аэропорта, сесть на ближайший рейс любой конец света. Н-да. Не очень удачная идея с Концом Света. Ну ладно, если допустить, что все правда, и человечество действительно готово начать глобальную идеологическую войну, которая закончится, например, ядерной катастрофой. Анна ведь может иначе повлиять на людей - выйти в массы, пробиться на телевидение, представить миру свою картину, в которой зашифровано всеобщее примирение. Наверное, времени слишком мало, не успеет. Так почему эта чертова шайка колдунов не связалась с ней раньше, когда время-таки было!

Анна вздрогнула от испуга - щелкнул закипевший чайник. Девушка налила ароматную жидкость, сделала пару глотков и поняла, что ее приятно тянет прилечь. Она взяла с собой чашку, все еще предвосхищая беспокойную ночь - но только голова коснулась подушки, Хранительница провалилась в глубокий целебный сон.

22.

Белый песок пологого пляжа, втекающий в мирно дышащее море - изумрудное у берега, с темно-синей полосой вдоль горизонта. Море прорастает в глубокое чистое небо. В стороне скалы тянутся к горячему солнцу, едва заметные волны целуют камень жемчужными брызгами. Одинокая белая птица с яркими белыми крыльями не летит, замерла в воздухе. Откуда-то доносится женский голос, поющий незнакомый красивый мотив:

О, Тьма!

Я как всегда смущаюсь пред тобой...

Глаза слепы, лишь руки видят свет.

Крадусь вдоль стен своей же жизни - нет,

Той жизни, что придумал злой поэт...

О, Тьма!

Я как всегда склоняюсь пред тобой...

И смысл исчерпан, и душа пуста.

Ты так прекрасна, Тьма, и так проста.

Молю, возьми меня с собой...

Глаза - открыть, и видеть - Тьму.

Один и тот же сон.

К чему?

К чему же он...

Неохотно, медленно отпуская видение, Анна лежала с прикрытыми глазами. Море неумолимо таяло, уступая место тревогам. Девушка подняла веки - и быстро села на кровати. Перед ней стоял, прямо посреди комнаты, белокурый черноглазый мужчина и не шевелился, чтобы не пугать Анну лишний раз.

- Роан, - пришла в себя Анна.

- Да. Нам нужно говорить. - голос предшественника звучал неестественно, как будто из телефонной трубки. - Я не смогу быть здесь долго.

- Я слушаю тебя, - освеженный сном разум Анны был готов впитывать информацию и укладывать ровными слоями понимания.

- Используй эликсир.

- Что в нем? - поинтересовалась Анна.

- Слово. Слово, которое затмит заблуждения и позволит людям прозреть. Но его придется изменить. - Роан говорил спешно, его голос иногда обрывался. - Проси у Ситы зерно забвения. Без него ничего не выйдет.

- Зерно забвения... - машинально повторила Анна. - Что это?

- Она использует его для успокоения скитающихся душ.

- Это яд? - воскликнула Анна.

- Нет, она сама расскажет. И еще, - Роан таял в воздухе, - Сделай форму, чтобы другие Хранители не касались эликсира, чтобы сама форма распростра...

Роан исчез на полуслове. Просто растворился в воздухе без следа. Анна ждала, что провалится куда-нибудь, что все начнется с начала, но все вокруг настаивало: " Ты не спишь! "

Анна подошла к окну. Во дворе дети лепили снеговика. Какие красивые дети! Жаль, если с ними случится что-то дурное. На третьем этаже еще с ночи лаяла собака. Зима, казалось, отступала перед ярким солнцем и трезвонящей капелью. Дворник сгребал липкий снег. " О, Тьма..." - вспомнила Анна и почему-то засмеялась. Она быстро прошла на кухню, приготовила кофе и пару бутербродов - ох уж эти сказочки; жалкий кусок засохшего сыра ждал в холодильнике, пока хозяйка не заменит его чем-нибудь посвежее, отвлекшись от погони за магами и легендами. Спасать мир на пустой желудок - ну уж нет. Анна решительно бросила кусок масла на сковороду и достала пару яиц.

От завтрака ее отвлек телефон:

- Доброго утра! И приятного аппетита! - Марк был в своем репертуаре. - Как настроение?

- К подвигам готова! - бодро пошутила Анна.

- Да? - с некоторым сомнением произнес Мэтр, явно не ждавший задорной нотки в голосе Анны. - Ну хорошо, если так. Грон уже на пути к тебе, собирайся. Ты все помнишь?

- Угу, - Анна жевала яичницу, - чак чочно, шэр!

- У тебя точно все в порядке? - еще с большим недоверием спросил Марк. - Ну да ничего, все исправимо. Удачной дороги.

Анна отключила телефон, в этот момент раздался звонок в дверь. На ходу допивая кофе, она схватила рюкзак, пальто, и вот уже стояла готовая к путешествию, встречая Грона. Огромный, он с некоторым сочувствием смотрел на неестественно веселую Анну, покачал головой, и молча пригласил спускаться к подъезду.

Сев в гигантский джип, девушка спросила:

- Грон, куда мы едем? В Аэропорт?

- Нет, в пещеры Сарота.

- Прямо на машине? - удивилась Анна.

- Ага, - как ни в чем не бывало ответил Грон.

Выехав за город, они нашли пустынную нерасчищенную дорогу; Грон давил на газ так, что джип несся сквозь сугробы и ухабы чуть ли не на глиссере. В какой-то момент, когда Анны была окончательно уверена, что они разобьются, Грон щелкнул пальцами, крикнул: " Держись! " - и перед самым капотом открылся портал. Машина провалилась в туман Тьмы на несколько секунд, но все же выскочила сквозь такую же тонкую светящуюся стену в реальность. Анна едва перевела дух:

- А с виду не скажешь, что вы лихач... - сказала она, глядя на Грона круглыми глазами. Тот усмехнулся.

Теперь они ехали по безлюдной горной дороге, то и дело сворачивая по серпантинам. Перед Анной мелькали то скалы, то небо, то кусочек панорамы, где до самого горизонта расстелился бескрайний горный массив. Наконец, они миновали перевал, дорога совсем затерялась, но Грон знал направление.

- Это мой дом! - гордо сообщил Хранитель, заметив восхищение на лице Анны.

- Очень красиво!

- Спасибо. Внутри немного скромнее. - машина подъехала к ущелью и остановилась. Грон объявил: - Пещеры Сарота.

Анна долго осматривалась. Даже в мрачных пещерах было такое величие, что ни один королевский дворец не сравнился бы по изяществу с лаконичным стилем в доме Хранителя. Грон сделал приглашающий жест, при этом рассыпав какой-то порошок по полу пещеры. Из серебристого пепла тут же вырос удобный мягкий неимоверных размеров диван. Хранитель явно любил все большое. Около дивана поднялся вырезанный из голубого камня стол.

- Здесь ты будешь работать, - однозначно сообщил Грон, - Я раздобуду тебе все, что понадобится, только скажи. И вот что... - Хранитель пристально посмотрел Анне в глаза. - Анна, я не советую тебе выходить к солнцу до окончания работы. Так ты не станешь отвлекаться, да и... ну, Марк наверняка рассказал, что тебя ждет. Мы сейчас прогуляемся еще раз, и я тебе кое-что расскажу.

Анна кивнула. Они вышли по каменным коридорам на небольшой балкончик прямо над отвесной стеной. Перед Анной открылось безмятежное величие Тибетских гор. Дух захватывало от высоты и масштаба, они стояли выше редких кудрявых облаков. Над головой дышало, вибрировало призрачным звучанием ясное небо. Сердце замедлилось, с каждым ударом впуская в себя гармонию и спокойствие.

- Мне не дано понять, как ты будешь творить свое чудо, но я верю в тебя и твои силы, - начал Грон. - Ты как никогда близко подобралась к подвластной стихии, девочка. Будь осторожна с драконом. Мы видели его могущество, когда Любовь расправила золотые крылья над Иссой. И как яростно терзала Роана одна лишь Тень Дракона - руками людей. Одно дело - чужая любовь или ненависть, а другое - зверь, который попытается свить гнездо в тебе самой. Не позволяй себе чувствовать. Помнишь, как Марк сказал про хирурга - вот сейчас тебе нужно подготовиться к операции. Понимаешь?

- Да, - слушая Грона, Анна становилась такой же рассудительной и хладнокровной, какой помнила себя всегда. Последние события и впрямь изменили ее, но пока Анна могла держать себя в руках. Что будет, когда она начнет работать и вскроет кладовые чувств - неизвестно.

Вернувшись в пещеру, Анна спросила:

- Можно мне видеть Ситу? Мне нужно кое-то узнать от нее.

- Я приглашу, - ответил Грон, пожелал Анне располагаться и не медлить лишнего.

Анна осталась одна. " О, Тьма..." - вертелась мелодия из сновидения. Да! Анна точно знала, как она выполнит миссию. Мозаика сложилась в голове, впервые за последние несколько безумных дней. Там, стоя выше облаков, вдыхая мудрость поколений, Анна поняла, в какую форму облачить эликсир. Совершенно точно - спасибо, сон. Спасибо, небо.

Сита вышла из портала прямо перед Анной.

- Здравствуй, Сита! Я прошу твоей помощи. - сразу перешла к делу Анна. - Мне нужно зерно забвения.

Сита удивилась.

- Ты собираешься его использовать для эликсира?

- Вроде того.

- Кто тебе посоветовал это?

- Роан, - призналась Анна. - Расскажи мне про зерно подробнее.

- Это одно из проявлений Смерти, - объяснила бледная Сита. - Зерно забвения успокаивает проклятые души - заблудшие, скитающиеся. Его действие может быть опасно для живых, - Сита сделала осторожную паузу, - и для людей, и для магов. Оно заставляет отрицать собственное прошлое, очищая разум и открывая дорогу в новый мир - во Тьму. Оно не ведет никуда больше.

- Да, я так и представила себе... - выслушав, сказала Анна. - Ты можешь мне его дать?

- Могу. Только будь осторожна, Анна. В неудачном сочетании и количестве оно может стать опасно. В работе можешь спокойно касаться его, но не вдыхай его запах.

- Спасибо.

Сита протянула Анне плотно запечатанную колбу, где на самом дне лежало одинокое невзрачное зернышко, похожее на овес.

С уходом Ситы, Анна почувствовала колебания: а вдруг она и правда случайно погубит и людей, и магов? И весь Мир может кануть во Тьму. Беспокойство нарастало. Вдруг в сочетании со стихией Любви зерно забвения поведет себя вообще не так, как обычно. Анна чувствовала, что оно необходимо - Роан не мог ошибаться - но для какой-то иной цели. Людей изменить представлялось сейчас потрясающе просто, Хранительница крепко держала в памяти открывшуюся ей формулу, и для всего найдется свое место.

Анна провела рукой в воздухе посреди пещеры - перед ней возник призрачный мольберт. Из рюкзака Анна достала коробочку с бисерными браслетами. Из памяти - разноцветные нити. Воздух уплотнился от присутствия стольких душ, но Анну это не пугало, она уже много раз проделывала подобные манипуляции. Камень привычно охлаждал ее сердце. Хранительница бережно положила перед мольбертом маленький светящийся флакон, сделала глубокий вдох, и уверенным движением выпустила Слово.

23.

Голос, звучавший во сне, не покидал. Мелодия становилась ближе, наполняя гулкое пространство пещеры. Светящейся лентой Слово выползало из заточения. Анна отступила, наблюдая присутствие потрясающе тонкой, чистой магии. Здесь, словно искусный парфюмер, создатель Слова слил воедино точное соотношение любви, восхищения, уверенности, справедливости.

Лента обернулась змеей, расправила капюшон и пристально смотрела на Хранительницу немигающими глазами. Змея кивнула, словно признавая право Анны на созерцание и участие. Музыка уже была отчетливой и громкой, в ней различались звуки арфы, флейты, ритм барабанов, и завораживающий женский голос, до боли знакомый.

Светящаяся змея росла, становилась плотнее, вот ее тело снова расправилось и превратилось в гигантского золотого дракона. Анна не могла пошевелиться, ее палитра чувств тоже вырвалась из никчемного бисера и нитей, вокруг дракона тонкие разноцветные ленты человеческих эмоций набирали силы, расцветали розами. Пещера наполнилась колышущимся радужным сиянием, по стенам танцевали блики и тени; дракон слился с цветами в единое целое, заполнив собой все пространство.

Анна стояла в центре водоворота, ее голова кружилась, дыхание перехватывало. Она восхищалась происходящим, наслаждалась стихией, и понимала, что власть Хранительницы призрачна. Почему не показать это чудо людям? Они поймут, они переменятся, они бросят оружие! Дракон довольно поддерживал идею. Анна, как пустой флакон, все глубже погружалась в океан любви, бескрайней чистой любви к маме, Бабе Тае, к любопытной Людмиле Ивановне, к детям во дворе ее дома, к Олегу, ко всем людям, что когда-то встречались ей на жизненном пути. Ко всем людям. Анна видела, как под натиском все растущего золотого дракона каменные стены дали трещину, стали осыпаться - но это было не важно. Почти теряя рассудок, в эйфории Анна различила снова голос, продолжающий петь. Против своей - уже простой человеческой - воли, Хранительница стала повторять слова...

- О, Тьма!

Я как всегда склоняюсь пред тобой...

И смысл исчерпан, и душа пуста.

Ты так прекрасна, Тьма, и так проста.

На миг Анна увидела, как поднимается по стене пещеры разъяренная тень дракона. Густая черная тень вселяла ужас на фоне общего сияния. Тень готова была наброситься на девушку, Анна закрыла глаза, готовая ко всему и закончила куплет:

- Молю, возьми меня с собой...

Ничего не происходило, только стало нестерпимо холодно, музыка смешалась то ли с неистовым ревом дракона, то ли с собственной паникой Анны. Хранительница не могла пересилить себя и открыть глаза. Глубоко дыша, Анна ощущала знакомый тяжелый воздух Тьмы. Шторм чувств отступал, Анна пришла в себя.

Открывать глаза во Тьме Анне казалось бесполезным, поэтому она тянула. Девушка радовалась мрачному непроглядному туману, отравляющему легкие, пронизывающему холодом. Она была на волосок от провала. Анна поняла, что случилось с Иссой.

- Так и было, - услышала она знакомый голос.

Анна открыла глаза, не ожидая увидеть очертаний человека, но к своему удивлению Исса стоял призраком прямо перед ней. Его тело было словно частью тумана, влага протекала сквозь него.

- Мне время раствориться. Люди, столь любимые мной, выпили меня и исковеркали. Меня уже почти нет. - грустно признался Исса. - Я обречен на скитание...

- Нет. - решительно сказала Анна.

Она протянула призраку плотно закрытую колбу.

- Ты не можешь принять этого решения, - отказался Исса. Он знал, что такое зерно забвения, но отодвинул руку Анны. - Только Сита. Но и от нее я не приму этот дар. Я проклял свое имя.

- Могу, Исса. И я прошу тебя использовать зерно. Слышишь, как Хранитель Любви, я приняла решение освободить тебя от проклятья.

- Зачем?

- Если скитаться будет твой дух, имя твое останется среди людей, и однажды возродит заблуждения. Я знаю, сейчас я знаю! - Анна резко протянула колбу, зерно мгновенно рассыпалось в порошок и тут же обернулось черной вязкой жидкостью. Вокруг рук Анны сверкнул огненный ореол. - Пей! - приказала Хранительница.

Исса помедлил секунду, но знамение убедило его. Взяв из рук Анны колбу, он открыл пробку и быстрым движением выпил черное зелье. Лицо его на миг исказилось болью, но сразу же просветлело, Исса улыбнулся на прощанье. Призрак исчез, вокруг Анны воцарилась кромешная Тьма, какой и была создана.

Хранительнице нужно было решить главную задачу. Дракон во всем великолепии расположился в пещере. Он наполнил невиданной силой весь материал, с которым Анне предстояло работать. Анна знала формулу и образ, понимала, какое влияние окажет зелье на разных людей, кто излечится, а кто не переживет судьбоносный рассвет. Она разложила свой шедевр на тончайшие составляющие. Но как не попасть снова во власть дракона, создавая зелье у него под носом? Убегать время от времени во Тьму было бесполезно - Анна видела, что еще одного заплыва в море страстей будет достаточно, чтобы повторить судьбу Иссы.

Анна сидела в раздумьях, а время шло. Девушка перебирала в памяти свою коллекцию, но в голове остались лишь лица - сами чувства остались там, вокруг своего покровителя, внутри своей стихии. Лица, лица, бесполезные немые лица. Неужели все пропало? Нет, не может быть. Анна листала альбом своей жизни, альбом из чужих душ. Она добралась до картинки Олега, прошла мимо, но вдруг вернулась в ней. А почему бы нет? Почему не попробовать...

- Лио! - призвала Анна.

Проводник появился перед ней привычным эльфом.

- Я здесь, хозяйка.

- Верни меня в пещеру.

- Вы уверены? Там... там такое... я все видел... - Лио был испуган.

- В пещеру, Лио. Я знаю, что делать.

Лио покорно превратился в светящуюся точку, замер и растекся блестящей пленкой портала. Анна мысленно досчитала до трех, собирая всю силу воли, призвав на помощь все доступные стихии, и прыгнула в портал.

Дракона не было видно, пещера переливалась равномерным золотым светом, розы заплели стены так плотно, что камень почти скрылся, среди цветов грелись маленькие змейки. На Анну постепенной, но мощной волной накатывали чувства. Она была готова к ним, как мантру она повторяла строки из легенды о первом рассвете. Каждый шаг затягивал девушку, ноги отказывались слушаться, воля таяла, но Анна шла по запрограммированному для себя пути - к мольберту, около которого валялся раскрытый рюкзак. Дракон был спокоен, незримо присутствовал и ласково наполнял девушку эмоциями, как пустой сосуд.

Всего пять шагов, пять. Анна держала мысленно образ Олега, чтобы не сбиться с программы. За что она так мучила его? На его глазах она флиртовала с мальчиками на втором курсе, хотя знала, что он в ее власти, готов на все ради одного взгляда. Она унижала его. Четыре шага. Она приручила гордого человека, воплотилась в идеал, манила и отталкивала. Столько лет он провел в смятении, то боготворил, то ненавидел ее. Три шага. Она же взяла у него все, что ее интересовало, зачем было доводить игру до послесловия - никакого прока нет от послесловий. Два шага. Прости, прости меня, человек. Я ненавижу себя за черствость и цинизм. Это мир создал меня такой, прости... Один шаг. Ты потерял гордость и уверенность, ты потерял жизнь и смысл, но я спасу тебя теперь, как и всех возлюбленных маленьких человечков там под облаками.

Анна рыдала, ее разрывали самые противоречивые чувства, она повторяла судьбы своих подопытных, только проживала все собранные эмоции в один миг, все сразу, сейчас. Девушка закрыла глаза, не в силах выносить яркий свет.

- Я люблю! - воскликнула Анна из последних сил, сливаясь со своей стихией, не противостоя дракону, а становясь драконом. Золотое свечение ликовало! Дрожащая рука Анны, словно чужая, последовала программе и выхватила из рюкзака крошечное дорожное зеркальце: - Я люблю себя!

С этими словами Анна открыла глаза и прямо смотрела на свое отражение в зеркале. На Хранительницу смотрели смеющиеся глаза Золотого Дракона, в его зрачках колыхались горы и моря, солнце и звезды, лица и цветы - весь Мир. Буря в душе в один миг успокоилась, повинуясь воле разума. Хранительница спокойно опустила зеркало.

- Я люблю тебя, Мир, и себя в тебе. Мы оба прекрасны.

Змеи довольно сползлись в центр пещеры, слились в одну фигурку Золотого Дракона размером с котенка. Но Анна знала, что этот котенок перевернет сердца людей, а тень его испепелит самые упрямые и заблудшие души. Дело было за малым. Анне нужно было спешить с формулой. Сама стихия теперь помогала ей добиться абсолютной точности в кропотливой работе.