Глава тридцать шестая

На следующий день я проснулся очень рано. Всю ночь что-то не давало мне заснуть. Какая-то тревога.

За окном только-только вставало солнце.

Плохо. Всё сегодня будет очень плохо... Да какого хрена мне в голову лезут эти мысли?!

Я пытался снова заснуть, но спать мне уже совсем не хотелось. Шесть часов утра. Прекрасно. Я теперь буду каждый день вставать в шесть утра?

Я дотянулся до джинс, которые лежали на полу, и, затянув их под теплое одеяло, стал кое-как натягивать на себя. Они были холодные и когда оказались на моих ногах, по коже пробежался неприятный холодок.

Мне бы не мешало сейчас сходить в душ после всех тех ночей с Фрэнком. О боже. Я самый ленивый и грязный человек на земле.

Улыбнувшись своим мыслям, я откинул одеяло в сторону и, поднявшись с кровати, пошел к шкафу за чистой одеждой. Майки и родители ещё спали, а это значит, что меня никто не будет доставать вопросами «Почему ты так рано проснулся?».

Взяв чистую одежду из шкафа, я вышел из своей комнаты и посмотрел сначала на закрытую дверь в комнату родителей, а затем на дверь комнаты Майки. Меня немного пугала тишина в доме. Как быстро у меня меняются интересы и вкусы. Раньше я жил благодаря этой тишине, но сейчас в ней я вижу что-то пугающее.

Мне сегодня не хотелось оставаться дома. Уже стоя в душевой кабинке, я размышлял над тем, куда мне сегодня пойти и чем себя занять. Рано утром всегда в кайф гулять по городу, но не тогда, когда на улице зима.

Я боялся оставаться с родителями наедине. Почему мне кажется, что они могут всё узнать? Это ведь глупости. Я провел мокрой мочалкой по животу, смывая то, что вчера осталось на мне после секса.

Когда я вышел из душа, по телу пробежался холод, и я поспешил что-нибудь накинуть на себя. Взяв первое попавшееся большое полотенце, я накинул его на себя и при этом пытался себя вытирать. Когда мне уже было не так холодно, я быстро оделся и на носочках пошел к себе в комнату.

Семь часов. Скоро уже все начнут просыпаться.

Я опять залез под теплое одеяло, но мокрые волосы на голове не давали мне до конца согреться. На тумбочке зазвонил телефон, и я лениво потянулся до него рукой. Чёрт… как же холодно. Но теперь меня больше волновал один вопрос. Зачем мне Фрэнк звонит в такую рань? Хотя я же всё равно уже не сплю.

-Слушаю, – пробубнил я и положил телефон на ухо, а руку опять спрятал под одеяло.

-Я тебя не разбудил? – послышался тут же бодрый голос Фрэнка.

-Нет, – но по моему голосу можно сказать, что я только проснулся.

Между нами повисла тишина, и я слышал, как Фрэнк дышит. Я закусил губу, слушая его дыхание.

-Если я тебя разбудил, то извини. Я просто… эм… ты сегодня занят?

-Да нет. Как и всегда. А что такое?

-Может, … погуляем?

Я уже хотел сказать, что мне сегодня плохо, или ещё что-нибудь придумать. Ненавижу гулять в такую погоду. Но это лучше, чем сидеть дома вместе с родителями и бояться, что сейчас они что-то не то скажут.

-Хорошо, а ты со школы во сколько придешь?

-Ну, я как бы сегодня туда и не собираюсь идти.

-Детка, тогда я не знаю, что со мной сделает твой отец, если узнает, что ты из-за меня пропускаешь уроки.

Фрэнк засмеялся, и я улыбнулся, услышав его смех.

Я был даже рад, что сегодня мы проведем целый день вместе. Ладно, может, только половину дня, но вместе. Это будет намного лучше, чем целый день сидеть у себя в комнате. Пускай и в теплой комнате.

-Я подойду к тому месту, где мы вчера прощались, – Фрэнк снова захихикал, и я представил, как его щеки немного покраснели.

-Хорошо. Ты когда подойдешь?

-Я уже иду.

-Фрэнк, но у меня ещё…

-Утренний стояк? Давай быстрей делай свои дела и подходи.

Я закатил глаза и выключил звонок.

Если я пойду на улицу с мокрой головой, то точно заболею, а болеть мне как-то не очень хочется. Можно одеть шапку, да. А на неё ещё капюшон.

Я с детства редко болел, а если и болел, то чем-то серьезным и надолго. Поэтому я как-то не особо люблю болеть. Да и всегда всё делаю возможное, чтобы разные болячки прошли мимо меня. А ещё уколы. Когда болеешь, тебе делают уколы, а я ненавижу уколы. Фу, гадость.

На кофту я надел толстовку и с верхней полки достал шапку, которую уже неизвестно, сколько не надевал.

Выйдя из комнаты, я услышал, что в спальне родителей зазвонил будильник, и поспешил пойти в прихожую.

Быстро одевшись, я натянул шапку на голову и, посмотрев в сторону коридора, открыл дверь и пошел на улицу.

Выйдя на улицу, я тихо закрыл дверь и осмотрелся вокруг, чтобы найти Фрэнка. Он сидел на лавочке, ел чипсы и что-то смотрел в телефоне. На моем лице появилась улыбка, когда я увидел его, и, спрыгнув с крыльца, пошел быстрым шагом к нему.

Когда Фрэнк услышал приближающие шаги, он поднял взгляд на меня. Спрятав пачку чипсов обратно в сумку, а телефон засунув в карман, пошел ко мне на встречу.

Я уже хотел сказать «Привет», но вместо этого, Фрэнк обнял меня за талию и, встав на носочки, прильнул к мои губам. Я тоже обнял его в ответ и начал отвечать на медленный поцелуй, но в голове у меня тут же что-то начало кричать, напоминая о том, что мы стоим возле моего дома.

-Мм… Фрэнки.

Я сделал шаг назад и повернул голову в сторону моего дома. На крыльце не было моего отца с дубиной в руке, а это значит, что нас никто не заметил. Да и не заметят, если мы сейчас пойдем куда-нибудь.

-Если бы нас увидели, то мы явно это услышали, – послышался голос возле моего уха, и я опять повернул голову в сторону Фрэнка.

-Но будет лучше, если мы пойдем и погуляем где-нибудь.

Я взял парня за руку, и мы пошли куда-то по дороге. Мне хотелось уйти подальше от дома. Да и одноклассники Фрэнка могут увидеть, что он прогуливает школу, да ещё и с каким-то парнем за руку.

-Ты в шапке?

-Пришлось надеть. Да и из-за тебя я даже голову высушить нормально не успел.

-Ну, такие дела необязательно только в душе делать.

-Фрэнк, – сказал я сквозь зубы, на что он засмеялся и слабо пихнул меня в бок.

-Да ладно тебе. Таких вещей не надо стесняться.

-Да я просто мыться ходил! И голова не успела высохнуть, а ты позвонил и сказал: " Пошли, погуляем".

-Это так мило с твоей стороны, – он закусил нижнюю губу и прищурил один глаз, – ты согласился пойти со мной гулять в минус десять, да ещё и с мокрой головой. Да ты герой.

Он театрально захлопал в ладоши, а я ускорил шаг и, перейдя дорогу, пошел к городскому парку.

Я услышал сзади себя скрип снега, и кто-то резко схватил меня за руку, и так же быстро эта рука куда-то пропала, выкрик «Блядь!» и удар об землю.

-Больно, - послышалось что-то вроде хныканья.

Когда у нас с Фрэнком будут нормальные прогулки? Без ссор, без падений, без ещё какой-нибудь ерунды. Ах да. Это же Фрэнк. Взрослый ребенок. Мой взрослый ребенок.

Тяжело вздохнув, я повернулся к Фрэнку. Мне на секунду стало страшно, что он лежит без сознания, но он лишь сильно зажмурился.

-Фрэнки…

Я сел возле него на корточках и, приобняв его за плечи, помог сесть. Когда он сел, то ещё сильнее зажмурился и схватился за затылок. Чёрт. Хоть бы он голову не побил. Я снял с него шапку, которая и так еле висела у него на голове, и посмотрел на затылок. Крови не было, чему я был рад, но, видимо, он очень крепко ударился.

-Сильно болит?

Я положил руку на то место, где Фрэнк держал свою руку, и начал нежно массировать кожу головы в надежде, что так быстрее пройдет боль.

-Сильно.

-Горе ты моё, – я поцеловал его в лоб и положил его шапку себе в карман.

В такую рань в парке почти нет людей, и это хорошо.

-Сможешь встать?

Он махнул головой. Я первый встал с холодной земли и помог подняться Фрэнку. Когда он встал на ноги, то снова схватился за голову. Погуляли.

Я обнял его за талию и повел за собой к первой лавочке. Стряхнув с неё снег, я не решался на неё сесть. Потому что она была ужасно холодная и ещё мокрая после снега, но бледное лицо Фрэнка ужасно пугало меня. Теперь я чувствовал себя виноватым в том, что случилось.

Я сел на лавочку и посадил Фрэнка к себе на колени. Он немного поерзал и, удобно сев, заулыбался. Я положил руку ему на затылок и опять начал массировать то место, где он ударился. Сначала Фрэнк улыбался, но потом он опять зажмурился и простонал сквозь зубы. Я тут же убрал руку и прижал его к себе. Парень положил голову мне на плечо, утыкаясь носом в шею.

Не знаю, сколько времени мы так просидели, но в парке стало появляться всё больше людей. Некоторые приходили просто посидеть, другие с собаками или детьми. Меня смущали все эти взгляды в сторону. Я уткнулся лицом в макушку Фрэнка, чтобы перестать видеть всех этих людей вокруг. Но теперь тут не было тихо, как пару минут назад. Разговоры, крики детей, лай собак.

-Фрэнк, ты спишь?

-Нет. У меня уже не так сильно болит голова.

Мне было уже холодно, и из-за мокрой лавочки мои джинсы промокли.

Через пару минут Фрэнк сказал, что ему стало лучше. Я отдал ему шапку, а точнее - сам её надел на его голову. Он смущенно отвел взгляд в сторону. Когда он встал с моих колен, то я только тогда понял, как сильно затекли мои ноги.

Но перед тем как я встал, мой телефон зазвонил, и я опять сел на лавочку. Фрэнк снова сел ко мне на колени, было видно, что ему сейчас стало лучше. Та бледность прошла, и его щеки стали нормального цвета.
Майки. Зачем ему звонить мне? Да и сейчас.

-Да?

-Ты где? – испуганный голос Майки, после которого мне стало как-то не по себе.

-В парке, а что?

-В следующий раз думай, где будешь сосаться с Айеро!

Моё сердце резко ускорило удары, а перед глазами на секунду потемнело. Весь мир вокруг меня словно начал уменьшаться. Я задышал чаще и начал нервно кусать губу. Он знает. Он видел, чёрт возьми.

-Майки, я всё объя…

-Мне ничего не надо объяснять. Только… чёрт, Джерард. Лучше не приходи сегодня домой, хорошо? Отец знает про вас. Соседка видела вас вчера и сегодня, она рассказала.

-А Фрэнк?

Я обнял парня за талию и прижал к себе в надежде, что так мне станет легче, но страх всё становился больше.

-Они попросили меня дать номер родителей Фрэнка. Прости, Джерард, но ты знаешь, какой у нас папа.

-Да, знаю.

-Я к вам в парк приду после уроков. Пока.

Я услышал гудки, а затем всё было, как во сне. Я был полностью погружен в свои мысли, крики детей эхом отдавались в моей голове.

-Джерард, что с тобой?

Фрэнк потряс меня за плечо и взял мое лицо в руки.

-Они знают, – все, что я сказал, и я снова видел боль на его лице, в глазах застыл страх.