Третье замужество

Став женой Стаероса Ниархоса, Тина могла не жалеть ни о Скорпиосе, ни о «Кристине». Ее но­вый муж владел еще бо­лее красивым островом (Спетсопупа), а его «Ат-лантис» оставлял далеко позади яхтуОнасиса.

Яхты

Нельзя быть настоящим миллиарде­ром, не имея опоры на морях. Это как бы неотъемлемая часть образа. Обязательны адмиральская фуражка, башмаки с особыми подошвами, что­бы не скользить по лакированной па­лубе, синяя матросская блуза на слу­чай шторма, и весь этот шик старого морского волка, который сплевывает на три шага вперед. Именно таким должен быть истинный миллиардер, даже если он проводит на воде всего несколько дней в году, не выходя из гавани Сен-Тропеза.

Под страхом быть никогда не до­пущенным в узкий круг Ьарру? е\у", он обязан иметь ослепительно свер­кающую яхту, всегда щегольски но­венькую и отличающуюся от других хоть чем-нибудь «самым-самым»: са­мой большой длиной, самым боль­шим тоннажем, самой большой ско­ростью и т. п. Престиж денежного мешка измеряется водоизмещением его яхты, подобно объему груди ки­нодивы. Онасис всю жизнь страдал от того, что длина «Кристины» мень­ше, чем длина яхты его свояка. Яхта-это символ могущества и рес­пектабельности. Продать ее значит признаться в собственной несостоя­тельности и увидеть, как твои акции катастрофически падают на бирже Уолл-Стрита. Легенда о самом капи­тане тонет вместе с его кораблем. Крах 1929 г. был, в сущности, гигант­ской морской битвой, самой драмати­ческой за всю историю, можно ска­зать, Трафальгаром капитализма. За несколько дней в нью-йоркском пор­ту погибла целая армада роскошных яхт. Дети целыми днями вылавли­вали своими сачками адмиральские

фуражки и башмаки с пробковыми подметками, которые плавали по воде подобно епископским митрам с надгробий в соборах. Сегодняшние миллиардеры поняли, сколь важны все эти символы. Фуражка-залог успеха, башмаки-свидетельство успеха в делах. И они берегут эти знаки отличия, как зеницу ока.

По последним сообщениям, са­мая большая яхта принадлежит сау­довскому королю Фахду. Благодаря сверхсовершенным радарам, она от­кликается на нежное имя «Абдул Азиз» и может поддерживать непре­рывную связь с биржами всего мира. Хотя ее владелец никогда не курит (что категорически запреще­но религией), она имеет форму бе­лой сигары длиной в 159 метров и с виду подобна мирному плавающему дворцу из «Тысячи и одной ночи*, но на самом деле ее вооружение не ус­тупает военному кораблю. За без­обидными иллюминаторами таятся торпеды и ракеты. Эмир эмиров мо­жет спокойно следить за самыми бурными биржевыми катаклизмами и отражать атаки японских финан­совых камикадзе.

Чтобы не слишком проигрывать от сравнения, и Ставрос Ниархос, и английская королева старательно избегают вставать на якорь рядом с «Абдул Азизом». У «Атлантиса» длина всего 113 метров, а «Брита­ния» хотя и достигает 125, но столь старомодна, что только консерва­тивные англичане могут оставлять ее в строю.

Намного позади этих мастодон­тов остались яхты других миллиар­деров, выглядящие сравнительно с

'Немногих счастливцев (они.).

этими как простые спасательные лод­ки: жалких 46 метров у «Хайланде-ра», правда, его хозяин, Малькольм Форбс предпочитает путешествовать на воздушном шаре; и 45 метров «Шергара», принадлежащего Кариму Ага Хану. Не стоит даже говорить об этик скорлупках. Что касается Бер-нара Тали, который, как всем извест­но, всегда и во всем самый первый, то здесь и он не выдерживает сравне­ния. Его «Фокеа» едва достигает 77 метров. Это все равно, что танцевать в кордебалете. Впрочем, злые мар-сельские языки утверждают, будто пользуется он ею лишь для того, что­бы стать на якорь у замка Иф, да и то при благоприятном прогнозе, и по­том сразу же с триумфом возвратить­ся, подобно Агриппе после битвы при Акциуме, с той лишь разницей, что его приветствуют фанатики фут­бола, избиратели и иарсельские им­мигранты. Впрочем, это, конечно, лишь плоды бурной южной фанта­зии.

Но если бы оно было и на самом деле так, ничего плохого тут нет. Так ведет себя большинство миллиарде­ров, и хорошо известно, что их яхты предназначены больше стоять у при­чалов, чем сражаться с ураганами. Владельцы обедают на них в молча­ливом кругу семьи и под восторжен­ными взглядами пляжников долгими часами наводят бесполезный блеск на многочисленные медяшки. В море они отправляются не ради приключе­ний, а для того, чтобы найти там уе­динение от назойливого любопытст­ва. Подобно Бестеру Китону, кото­рый на своем «Навигаторе» затерял­ся в соленых просторах океана, они качаются на волнах, бесконечно ме­ряя шагами пустые коридоры и не­обитаемые каюты, в одиночестве на-

слаждаясь сказочной роскошью своего «нездешнего мира»-.

С другой стороны, ничто так не выдает личность хозяина, как яхта. Миллиардер отражается там иа всех стенах. Это его счастливый остро­вок, где он втайне воплощает свои фантазии. Есть множество разно­видностей яхт: какие-то плавучие домики, похожие на пакетботы про­шлого века; парусники, изображаю­щие пиратские корабли; китайские джонки и римские галеры. Сущест­вует и корабль-призрак, которого никто не видел. На море каждый дает свободу своему воображению. Как утверждает Пьер Боде, есть даже «яхта неизвестного миллиар­дера», подобно парижской могиле неизвестного солдата. Кое-кто свя­зывает ее с именем Бернара Тали, что, впрочем, маловероятно. Если бы он оказался неизвестен, то не­пременно использовал бы это для рекламы. Название судна «Эль Рияд» несомненно наталкивает на мысль о владельце мусульманине, что, по крайней мере на сегодня, ис­ключает Бернара Тали. Но исполь­зовать имя в качестве следа надо с величайшей осторожностью. Впол­не возможно, оно и придумано для того, чтобы запутать охотников. Ведь и солдат, покоящийся под Триумфальной Аркой, мог быть, скажем, сенегальцем или мароккан­цем. Поэтому неизвестным милли­ардером может оказаться еврей или даже бургундец, а то и вовсе уроже­нец Оверни. Хотя бургундцы, пого­варивают, страдают морской болез­нью, а овернца трудно представить на скользкой палубе. Остается кан­дидатура Бернара Тапи, у которого в мешке всегда есть запас неожи­данных фокусов.