Миллиардеров

АМЕРИКА, РОДИНА МИЛЛИАРДЕРОВ

Нередко утверждают, что утопия была тем самым мифом, который создал американскую нацию, и вместе с этикой протестантизма сформировал менталитет этого народа пионеров и колонистов, сде­лавшего героя-миллиардера частью фольклора. Такой двойной идео­логический источник весьма существенен для объяснения особого места, какое занимают искатели богатства в умах обитателей этой страны, подлинной родины капитализма. Америка-слово это долго будило мечты, так как было синонимом богатства и золотой лихо­радки-столько в нем крылось надежд и золотых миражей для бед­няков всего мира. Они верили, что золото там валяется под ногами, достаточно лишь нагнуться, чтобы полными горстями собирать зо­лотые самородки. Это была страна, где всем правят деньги, где ни­сколько не позорно копить их и жить в роскоши.

В Америке, в отличие от старой Европы, никогда не провозглаша­ли анафем ни деньгам, ни тем, у кого они есть. В соответствии с уто­пической идеологией, рай должен осуществиться здесь, на этом све­те, в соответствии же с протестантской этикой, богатство является справедливой наградой за добродетель и трудолюбие. И уже не бога­того, а, напротив, бедного, подозревают во всех пороках. Причина его бедности-леность. Благодаря такому взгляду на вещи, стремле­ние сделать состояние-при условии соблюдения всех требований самой строгой пуританской морали-становится законным правом человека.

Утопия открывает новые перспективы для идеи счастья. Счастье, блаженство не откладывается на «тот свет», оно представляется как благо, достижимое на этом свете. Высаживаясь на этих недавно от­крытых землях, пионеры XVI в. были убеждены, что сумеют постро­ить счастливое общество, справедливое и богатое, лишенное тех по­роков и извращений, которые уже отравили старую Европу. Вскор­мленным фантазиями Томаса Мора и Кампанеллы колонистам кру­жили головы лучезарные представления об Эльдорадо, этакой земле обетованной, райском саде, где, как они говорили, реки текут моло­ком и медом. Тамошнее изобилие должно было стать наградой за их утомительную добродетель. Само собой, действительность не всегда оправдывала надежды, которые они лелеяли. Некоторые, кто благо­разумно приобрел, как говорится, билет в оба конца, возвратились на родину. Но утопическая мечта, неизменно возрождаемая, тем не менее укоренилась в дуще американца, и даже кризис двадцать девя­того года, как бы ни были драматичны его последствия, ничего не изменил. Пуританство, счастье и богатство и сегодня являются самыми важными побудительными силами общества по ту сторону Атлантики. По крайней мере так это понимают у нас.

И это, естественно, большая удача для миллиардеров Нового Све­та, которым, в отличие от европейских, нет нужды прятаться, чтобы наслаждаться своим счастьем. Они умело придают своему существо-

ванию легкую видимость пуританства и филантропии, и никому там в голову не приходит пытаться оспаривать их право на принадлежа­щие им богатства. В обществе, где считается, что деньгами увенчива­ются человеческие достоинства, миллиардеры являются героями, быть похожими на которых мечтают все и каждый. Став воплощени­ем «американской мечты», создав свою легенду на самых характер­ных мифах американской нации, они все вышли из племени пионе­ров, воплощенными представителями коих они и являются, и потому не способны ни в чем задеть чувствительность своих соотече­ственников. Совсем даже напротив: чем больше миллиардеры выставляют свое богатство перед восхищенной толпой, чем более во­пиющей, по-голливудски кричащей (у нас бы это назвали «наглой») выглядит роскошь, в которой они живут, тем больше это льстит во­ображению толпы. Так что у этих людей нет никакой необходимости скрывать, что они богаты, и изображать «скромное обаяние буржуа­зии». Вандербильт и Уильям Херст могут строить себе роскошней­шие дворцы в самом дурном вкусе или бороздить моря на собствен­ных яхтах, выглядящих совершенно вызывающе на фоне нищеты населения, но никому и в голову не придет кричать, что это безобра­зие. И Говард Хьюз может во всеуслышание хвалиться, что он- самый богатый долларовый миллиардер, и никому головокружи­тельная сумма его состояния не покажется превосходящей все мыс­лимые и разумные пределы. Там каждый мечтает добиться того же.

Так что у миллиардеров made in USA есть нечто общее в их мане­ре быть богатыми и это делает их похожими друг на друга. Они лишены комплексов, гордятся своим состоянием и подчеркнуто выставляют его напоказ с веселым смехом избалованных детей. Их соотечественники смотрят на это со смешанным чувством умиления, восторга и зависти. Примером для них является дядюшка Скопидом; Сирано де Бержерак и Готье Неимущий им совершенно неизвестны. Все мечтают стать Рокфеллерами, пойти по стопам Генри Форда и Вандербильта и, как они, оказаться героями торжествующего капи­тализма. Набобы Нового Света являются для них доказательством осуществимости «американской мечты», подвергни это сомнению, и весь их общественный порядок тоже потеряет стабильность.

Что же до европейцев, которые смотрят издалека и весьма легко поддаются зависти к миллиардерам, вышедшим из рядов американ­ских граждан, то они относятся к ним с изрядной благожелательнос­тью, окрашенной, правда, некоторой снисходительностью к этим «большим детям американцам». Расстояние, разделяющее Старый и Новый Свет, как бы смягчает резкость перепада. Неподражаемо дур­ной вкус разноцветных и сверкающих хромом машин миллиардеров искажает критерии суждения-американские миллиардеры в Европе оказываются под защитой насмешливого отношения и лег­кой зависти.