Франсуа Кене (1БЙ4-1774)

Этот врач, уроженец Мере в Иль-де-Франс, считал себя экономис­том и был главой кружка и вдохновителем школы физиократов. Он являет­ся автором знаменитого изречения: «Предоставь -те обстоятельствам раз­виваться самим по себе-.

• Блистательная карьера

Бывший часовщик превратился в яростного поле­миста. Став после смерти Кене главой кружка фи­зиократов, он публикует множество сочинений об экономических теориях, а также немалое количест­во статей, в которых во имя природы обрушивается на всех, кто осмеливается восхвалять нарождаю­щуюся промышленность. Назначенный в 1768 г. ре­дактором газеты, носящей название ч Эфемериды гражданина», он стал известен широкой публике своими выступлениями с самых прогрессивных по­зиций на темы свободы печати, равенства при нало­гообложении и отмены рабства. Одновременно он познакомился со многими знаменитыми людьми или теми, кто вскоре таковыми станет. Так, в част­ности, он сводит знакомство с Мирабо, который стал крестным отцом его первого сына Виктора Мари, с убежденным физиократом и политическим деятелем Тюрго, которому пророчат блистательное будущее, а также с Бенжаменом Франклином, кото­рый, как известно, обретался тогда в Париже, гото­вясь к изобретению громоотвода и созданию Соеди­ненных Штатов Америки.

• Коридоры власти

После смерти Людовика XV Тюрго покидает долж­ность интенданта в Лиможе, чтобы занять в Версале пост министра финансов. Вскоре он призывает своего друга Пьера Самюэля последовать его при­меру. На некоторое время физиократия оказывается у власти. Продолжалось это до тех пор, пока мини­стру не вздумалось урезать расходы королевского двора и, в частности, королевы, которую уже почти повсеместно стали именовать Мацам Дефицит, Опала Тюрго в 1776 г. незамедлительно повлекла за собой опалу и другого физиократа Пьер Самюэль удалился вместе с женой и обоими сыновьями в дом, смахивающий на замок, который он приобрел в Буа-де-Фоссе в окрестностях Немура. Решив, что его политическая карьера кончилась, он жил в де­ревне как помешик, занимался сельским хозяйством и вел оживленную переписку со всеми экономиста­ми Европы. Так продолжалось до тех пор, пока ми­нистр Верженн не призвал его и не поручил от име­ни короля крайне важную миссию - начать перего­воры с Англией ввиду признания независимости ее американских колоний.

• Дворянская грамота

Эта дипломатическая миссия, которую он с успехом выполнил, стала одним из важнейших событий в истории семейства Дюпонов. Она, с одной стороны, принесла Дюпону признательность американских властей, в частности Томаса Джефферсона, а с дру­гой - благосклонность короля Людовика XVI, ко­торый в награду за верную и успешную службу по­жаловал Пьеру Самюэлю дворянство с присовокуп­лением весьма пышного герба: новоявленный дво­рянин поместил на нем, надо полагать после обиль­ного возлияния в честь такого события, весьма уместный девиз «КесГиоЧпе зг.о», что в переводе с латыни означает «Держусь прямо»-.

• Пьер Самюэль основывает династию

3 сентября 1784 г. Пьера Самюэля постигла первая серьезная превратность судьбы. Он потерял жену Мари Ле Де, которую страстно любил. А на следую­щий день после похорон, пользуясь переживаниями близких, впервые совершил церемонию, быть мо­жет, несколько мелодраматическую, которая у его наследников носит название «посвящение» и с той поры повторяется из поколения в поколение.

С покрытой головой и при шпаге он уселся в вы­сокое кресло, поставив ноги, как это делают короли, на подушку. Слева от него находился портрет жены, а справа на табурете лежали шпага и шляпа. Весьма торжественно он велел обоим своим сыновьям при­близиться, взял шпагу и, ударив ею Элевтера Ире-нея по плечу, произнес: «Пусть этот удар научит тебя с честью и достоинством принимать удары, что нанесет тебе судьба». Затем, вручив ему шпагу как символ свежепожалованного дворянства, он попро­сил обоих мальчиков обняться и поклясться друг другу в верности, после чего так продолжил свою речь: «Пообещайте всегда быть вместе, нести друг другу утешение в горе, помогать друг другу во всех трудах и поддерживать друг друга в минуту опас­ности». Наконец он благословил их и изрек послед­нее пожелание: «Сумейте найти себе жен таких же добрых, мудрых, отважных, благородных, простых и скромных, как ваша мать, которую вы потеряли. И пусть каждое поколение ваших наследников стара­ется передать все лучшее, что есть в нем, тем, кто должен прийти ему на смену».

Лавуазье Антуан Ло­ран да (1743-1794)

Казнь этого гениального химика наряду со многи­ми другими является од­ной из позорнейших страниц Французской революции. Смертный приговор ему базиро­вался на том, что он был также и генеральным от­купщиком.

• Братья

Чтобы помочь детям продвинуться на пути к успе­ху, Пьер Самюэль не ограничился лишь словесны­ми пожеланиями. Чтобы найти сыновьям должнос­ти, соответствующие их устремлениям и интере­сам, -а они у братьев были совершенно различ­ные-он воспользовался связями, которые сумел завязать, благодаря своей политической и «энцик­лопедической» деятельности. Виктор, красивый, очаровательный молодой человек, был решительно неспособен ни к какому труду-отец решил, что он сможет преуспеть в политике, и добился для сына должности секретаря (без жалованья) при послан­нике Франции в Нью-Йорке.

Элевтер Иреней, в отличие от брата, внешне был некрасив, выглядел замкнутым и неприветливым, имел склонность и к труду, и к науке, и эта послед­няя склонность граничила чуть ли не с исступлени­ем. Совершив, должно быть, некоторое насилие над своими физиократическими убеждениями, Пьер Са­мюэль направил его в обучение к своему другу хи­мику Лавуазье, директору королевской пороховой мануфактуры в Эсоне, где промышленным спосо­бом производился весь порох для армии короля.

Таким образом семейство Дюпонов проделало первые шаги по той дороге, что через Америку и военную промышленность должна была привести их к богатству.

" Велики е" Дюпоны 8 этом семействе Элев-тер Иреней не единст­венный, кто достоин упоминания:

Ламот, химик, трагичес­ки погибший в 1884 г.; Томас Коулман, обес­печивавший с 1902 г. процветание семейной империи;

Пьер Самюэль (1870- 1954), который, будучи президентом компании, проявил себя как круп­ный менеджер.

* Революция принимает скверный оборот

С фамилией Дюпон, даже если она пишется в два слова - Дю Поя - во Франции крайне трудно сде­лать себе имя. К счастью для Пьера Самюэля, Рево­люция дала ему возможность обзавестись пристав­кой «де», от которой многие его современники старались благоразумно избавиться. Избранный де­путатом от третьего сословия в Конституционное Собрание, Пьер Самюэль, дабы выделиться среди Дюпонов, между которыми он мог затеряться, присоединяет к фамилии название города Немура. С этого дня он становится гражданином Дюпон де Немуром; фамилия эта звучит аристократически пышно, и наследники сохранят ее до наших дней.

Когда началась Революция, Пьер Самюэль пона­чалу принял в ней активное участие. Друг всех фи­лософов, которые готовили и страстно призывали ее, он просто не мог не разделять новых идей. И потому с азартом окунулся в борьбу. 27 августа 1789 г. он был в числе тех, кто голосовал за приня­тие «Декларации прав человека*, а несколько позже именно он вынесет предложение о конфискации церковного имущества Наконец в 1790 г. он будет избран председателем Национального Собрания. Но события пошли гораздо стремительней и при­няли куда худший оборот, чем предполагали уме­ренные, к которым он принадлежал. Мало-помалу Дюпон переходит в оппозицию и становится одним из самых стойких защитников короля. Доказатель­ством этого служит то, что 10 августа 1792 г. он и Иреней были среди тех немногих верных дворян, которые пришли с оружием в руках помогать швей­царской гвардии-почти все они были перебиты при обороне Тюильри.

Отцу и сыну чудом удалось обмануть бдитель­ность нападавших. Надев фригийские колпаки, они смогли пройти сквозь толпу, и никто их не разобла­чил. Пьер Самюэль, которого многие знали в лицо, некоторое время прятался под куполом Обсервато­рии; с помощью астронома Лаланда ему удалось ускользнуть от преследователей и покинуть Париж.

При не отличающейся красотой внешности, у Элевтера Иренея Дюпон де Немура был живой взгляд, свидетель­ствующий о его остром и любознательном уме.

• Террор

Поскольку Республике «Ученые не требуются», го­лова Лавуазье в один прекрасный день скатилась с гильотины в корзину; удрученному Иренею при­шлось покинуть любимую пороховую мануфактуру и прервать свои труды. Он возвратился в Париж, чтобы заняться типографией, которую основал его отец. К несчастью, худшие дни были еще впереди. После недолгого спокойствия, беспорядки возобно­вились с новой силой. Типография была разгромле­на, и Пьер Самюэль, слишком рано вышедший из укрытия, был арестован. Спасло его только вмеша­тельство Мари Жозефа Шенье, которому с трудом удалось смягчить революционный трибунал, упирая на преклонный возраст обвиняемого-в действи­тельности же, тому не было и пятидесяти.

• Америка

Дюпон де Немуры прошли через Революцию без особых потерь. Но они были напуганы, и хотя тер­мидорианцы с Робеспьером покончили, будущее Франции представлялось им весьма ненадежным. Они решили покинуть страну, стоящую на краю пропасти, и отправиться искать счастья в Новом Свете.

Пьер Самюэль был поистине человеком XVIII в. Беды, которые ему пришлось перенести, ни в коей мере не подорвали его веры в новые идеи. Он по-прежнему мечтал о возврате к золотому веку, к мир­ному сельскому будущему. Так как Америка была по преимуществу страной утопии, он решил отпра­виться туда и основать там идеальную колонию для элиты человечества, члены которой будут одновре­менно философами и земледельцами. Для создания колонии Пьер Самюэль учредил компанию, назван­ную им «Понтиака»--акции ее он продал неболь­шому числу лиц, среди которых были Лафайет, Та-лейрап и Бомарше.

Прибыв в 1799 г. на землю обетованную, Пьер Самюэль поспешно занялся претворением своего плана в жизнь. Провал был скорым я не оставляв­шим никаких надежд. Тогда Пьер Самюэль ринулся в спекуляцию недвижимостью, что стало вообще катастрофой. Дела решительно принимали дурной оборот.

Недалеко от Брандиуин-риверЭлевтер Иреней в 1803 г. приобрел дом, выглядящий, как дво­рянская усадьба- Это поистине родовое гнез­до Дюпон де Немуров и сейчас является частью их владений.

• Элевтеру Иренею приходит идея

К счастью для семьи, Иренею пришла удачная мысль. Однажды на охоте он обратил внимание на скверное качество пороха, который использовали американцы. При стрельбе он производил слишком большой шум, давал много вонючего дыма, при том что дальность полета пули была невелика. Иреней, ставший благодаря сотрудничеству с Лавуазье боль­шим знатоком в этой области, был удивлен, как молодой американской нации с таким порохом уда­лось победить англичан. Он стал убеждать отца, вложить в эту сферу деятельности капитал, еще оставшийся у его компании. Пьер Самюэль, надо полагать, сперва воспротивился. Создание промыш­ленного предприятия противоречило всем его прин­ципам. Однако, взвесив козыри, которые давали ему его добрые отношения с правительством Соединен­ных Штатов, он в конце концов пошел на попятный и дал согласие.

• Фирма Дюпон де Немур

Иреней тотчас же принялся искать реку и мельни­цу, где можно было бы разместить фабрику. В 1802 г. он приобретает у некоего Джейкоба Рума полураз­валившуюся ферму, которая зато находится непода­леку от Уилмингтона на берегу Брандиуин-ривер в штате Делавэр-местоположение, надо признать, идеальное. Вложение «Понтианы* составило две трети капитала предприятия, директором которого с годовым окладом восемнадцать тысяч долларов и правом получения трети прибыли был назначен Иреней. Необходимые разрешения на размещение ро^йег пи11, то есть «пороховой мельницы», были получены очень быстро, благодаря политическим связям, которые Пьер Самюэль старательно поддер­живал с Конгрессом штата, а также на федеральном уровне, и вскоре Иреней смог приступить к работе. Спустя два года после создания компании он уже отгружал первые бочонки черного пороха.

• Богатство на пушечных залпах

Порох Дюпон де Немуров был признан несопоста­вимо более смертоносным, чем любой другой, про­изводившийся до сих пор в Новом Свете. Прези­дент Томас Джефферсон регулярно увеличивал за­казы для армии Соединенных Штатов, что позволи­ло Иренею стать почти что монополистом. Ну, а поскольку в 1812 г. англичанам пришла неплохая мысль объявить своей бывшей колонии войну и от­правиться в поход, чтобы сжечь Белый дом, доходы пороховой фабрики в рекордное время возросли до головокружительных размеров. Дюпон де Немуры заложили основы состояния, и теперь им оставалось только его увеличивать.