Неотесанность

Несмотря на свое богат­ство, Вандербильты ни­как не могли проникнуть в высшее нью-йоркское общество, которое от­вергало их за ставшее легендарным отсутствие культуры. Встретившись как-то с Уильямом Г. Вандербильтом, Энд­рю Карнеги, библиофил, самодовольно изрек: «Я не обменял бы свое зна­ние Шекспира на его миллионы».

• Вандербильт хочет быть родоначальником

Какой бы головокружительной и всепоглощающей ни была карьера Коммодора, она не помешала ему обзавестись семьей. Еще в юности, к величайшему неудовольствию родителей, которые опасались скверных последствий родственного брака, он же­нился на своей кузине Софи Джонсон, бывшей по характеру полной противоположностью тому, кто стал ее мужем. Она была робкой, совестливой, а главное, неспособной выносить тот чудовищный образ жизни, который навязывал ей супруг. Тем не менее она подарила Вандербильту одиннадцать де­тей - трех сыновей и восьмерых дочек, к которым он относился совершенно по-разному.

• Старший сын, забота и надежда

О дочерях можно не говорить, так как он не обра­щал на них внимания. Им не суждено было носить, а тем паче передать своим детям отныне прослав­ленную фамилию Вандербильт, и потому они значили для него настолько мало, что он лишь упомянул их в своем завещании. Все его заботы сосредоточились на мальчиках, ко тоже не в равной степени: образ мыслей у него был совершенно пат­риархальный, так что подлинный интерес он питал лишь к старшему. Младшего, Джорджа Вашингто­на, он даже не подпускал к делам и позволил ему стать офицером. Второго сына, Корнелиуса Джере-мая, который страдал эпилептическими припадка­ми, он с трудом выносил из-за мягкости характера. Все свои заботы он сосредоточил на Уильяме Генри, наследнике престола.

• Юный спартанец

Правда, положение наследного принца для бедняги Уильяма Генри было отнюдь не синекурой. Корне-лиус, в каком-то смысле гордившийся своим низ­ким происхождением, тем не менее желал основать блистательную династию и стать для своих потом­ков чтимым героем. Потому он решил дать старше­му сыну суровое воспитание, чтобы подготовить его к предназначенной ему миссии. «Ты должен про­явить себя», -объявил он сыну, когда тому испол­нилось восемнадцать лет. И в тот же день, что называется, выставил его за дверь, точь-в-точь как бросают в воду щенка. «Тебе надо научиться выпу­тываться своими средствами». Его братья и сестры жили во дворце на Стейтен-Айленд, наслаждаясь радостями йо! се уНа, доступной лишь немногим счастливцам Нового Света, а бедняга Уильям оби­тал в более чем скромных условиях в мансарде, живя на нищенское жалованье, которое он получал за службу в безумно завлекательной должности младшего бухгалтера.