Тот, кто хочет пройти Испытание Тамарна, должен принести жертву, как это сделал он сам. Вы должны пожертвовать тем, что делает вас особым, тем, что является вашей сущностью. 20 страница

Благополучно добравшись до берега, они вытащили шлюпку на песок и торопливо зашагали к городу, желая как можно быстрее миновать его и углубиться в степи. Здесь нельзя было задерживаться: среди столь немногочисленного населения любой незнакомый человек сразу же бросался в глаза и надолго запоминался.

Перевалив через гряду невысоких холмов, злодеи увидели перед собой равнину, раскинувшуюся до самого горизонта, словно огромный золотисто-зеленый океан, над которым опрокинулся купол синего неба. Каждый их них впервые попал в степи Шейсти.

– Ох! Они и вправду такие огромные, как мне рассказывал дед! – воскликнул Арси. Остальные кивнули.

– Нам лучше двигаться по ночам, – предложил Сэм. – Днем здесь все на виду, а ночью костры видны далеко.

Валери поправила капюшон, укрываясь от яркого солнца:

– Не говоря уже о том, что днем здесь чересчур жарко. Черная Метка погремел доспехами, соглашаясь.

– Значит, остаток дня отдыхаем, – решила Кайлана. – И тронемся в путь, когда стемнеет. Только надо найти место для лагеря, где можно в случае чего держать оборону.

– Ты думаешь, что Фенвик с компанией идет за нами, а? – встревоженно спросил Арси. – Но откуда же ему знать, куда мы направляемся? Мы и сами-то толком не знаем!

– Как это верно подмечено, – согласился Сэм. – Надо бы определиться, прежде чем вечером отправляться в путь.

– Давайте сначала найдем подходящее место, – сказала Кайлана, – а когда разобьем лагерь, тогда и обсудим этот вопрос.

Они прошли по дюнам вдоль берега, пока не поднялись на самую последнюю, густо поросшую высокой, волнующейся под ветром травой. Позади размытым пятном виден был город, за которым лежало море, а впереди до самого горизонта расстилалась бескрайняя степь, ровная, словно стол.

– По-моему, подходяще, – проговорил Арси, осматриваясь. – Свежий ветерок с моря, и вся окрестность как на ладони…

– Для тебя, Арси, любая кочка покажется горой, – буркнул Сэм, и низенький бариганец ответил ему возмущенным взглядом.

– У тебя от высоты мозги набекрень, паренек, или ты таким уродился?

– Значит, остановимся здесь, – приняла решение Кайлана, прерывая готовую разразиться ссору. Спорить никто не стал, и все занялись обустройством лагеря.

Внимание Сэма привлекли многочисленные цветы, прячущиеся в высокой траве. Они различались по цвету и форме, но у всех были длинные стебли. Глядя на них, он рассеянно проговорил:

– Я буду дежурить первым.

– Вот и замечательно, – согласился Арси, и все начали устраиваться ко сну.

Солнце жарко палило, и Валери присвоила единственное более или менее прохладное место в тени небольшого пригорка. Чернец самозабвенно занялся ловлей сверчков, не отходя, впрочем, далеко от хозяйки. Черная Метка уселся на склоне, а Арси плюхнулся на мягкую траву, закрыл лицо шляпой и вскоре уже похрапывал, как лягушка-вол. Кайлана сняла свои веревочные доспехи и улеглась на них, крепко сжимая одной рукой посох. Робин не спал: он наблюдал за Сэмом. Удивлению его не было границ, когда он увидел, что убийца собирает цветы.

– Боюсь, я все еще не привык к ночным переходам, – извиняющимся тоном пробормотал кентавр спустя какое-то время.

Сэм разогнулся, сжимая в руке бледно-розовый букет.

– Не беспокойся… На все нужно время. Передай-ка мне вон тот голубой, – попросил Сэм, сделав неопределенный жест в сторону усыпанной цветами впадины.

– Голубой? – переспросил Робин, вглядываясь в траву.

– Ну да, вон тот, что слева. – Робин продолжал недоуменно пялиться на цветы, пока Сэм в конце концов сам не протянул руку и не сорвал незабудку. – Ты что, слепой?

– А, – отозвался Робин, подергивая ушами. – Прости, я плохо знаю ваши названия. Мы, коммотсы, зовем этот цветок «помни-меня».

– Гм… – Сэм внимательно посмотрел на кентавра. – Я, собственно, имел в виду… А как по-твоему, какого он цвета?

– Цвета? – переспросил кентавр. – Серого, разумеется. Примерно того же оттенка, что вон тот участок травы, рядом с оранжево-желтыми цветами с красной середкой.

– А… ну да, конечно…

Сэм кивнул, сделав про себя соответствующие выводы.

Он не различает зеленого, синего и голубого… И даже не знает для них названий, так что этим, похоже, страдают все кентавры.

Сэм, негромко посвистывая, принялся плести венок. Робин наблюдал за ним, нервно вычесывая репьи из своего пышного хвоста.

– Этот ваш поход… – спросил он после долгого молчания. – Вы мне сказали правду? Что мир на грани гибели?

– Так мне говорили, – осторожно отозвался Сэм, понимая, что для того, кто сторонится Тьмы, нынешний мир кажется прекрасным, счастливым, полным жизни и Света… Он знал, что юный кентавр не в состоянии ощутить той скуки и неестественности, которые царят сейчас повсеместно.

– А кто вам говорил? – помолчав, опять спросил Робин. Сэм невесело улыбнулся:

– Обычные источники информации не заставили бы меня гулять по всему Шестиземью… Но Кайлана и Валери – они обе так думают.

Воспитание, полученное кентавром, тут же дало о себе знать.

– Женщины? Неужели вы настолько доверяете мнению женщин? – недоверчиво воскликнул он. В коммотском обществе советы кобыл, хоть молодых, хоть старых, ценились весьма невысоко. Сэм сорвал пушистый красный цветок и строго посмотрел на кентавра.

– Видишь ли, кентавр, я привык считать себя настоящим мужчиной… – Тут оба посмотрели на цветок у Сэма в руке. Убийца закашлялся и, торопливо отбросив цветок, поспешно продолжил: – …но их слова меня убедили. Не надо быть мудрецом-отшельником, чтобы заметить, что в мире что-то не так. Правда, скажи мне об этом ты, или Арси, или – ха! – даже наш рыцарь, я бы не поверил. Но не думаю, чтобы Кайлана или даже Валери стали врать, когда дело касается таких вещей. – Сэм положил венок на кочку. – Я им доверяю. И даже Арси отчасти тоже… Хотя, может, он просто идет за компанию. Почему Черная Метка с нами, я не знаю. А что до тебя, – Сэм пожал плечами, – то, если тебе не спится, сыграй какую-нибудь нежную мелодию, чтобы утешить мое страдающее сердце. Интересно послушать, что ты уже про нас написал.

Робин, вздохнув, вынул арфу и начал ее настраивать.

– Пока не очень много, – грустно сказал он. – У нас так мало свободного времени…

– Да, – с улыбкой отозвался Сэм. – Особенно у тех, кто спит, покуда другие заняты.

Робин покраснел и обиженно задергал ушами.

– Только потому, что я не жажду крови и насилия… – сердито начал он.

Сэм замахал рукой:

– Не надо оправдываться, Робин. Я понимаю. Ты еще очень юн, если я хоть немного понимаю в кентаврах. Сыграй песню – любую, – только не разбуди остальных.

Сэм устроился поудобнее и снова взял в руки венок. Робин в молчании настроил арфу. Глядя на ловкие пальцы Сэма, он пробежал по струнам и запел старую песню:

Снова летние цветы зимний снег занес порошей.

Ветер говорит о том, что давно осталось в прошлом.

Может быть, лишь на заре детства были мы свободны,

Нынче пешками в игре движемся от года к году.

Он замолчал, пытаясь вспомнить следующую строку. Как же там? Мы… кружимся… Его пальцы продолжали наигрывать мелодию, и он с изумлением услышал, как песню подхватил другой голос.

Мы кружимся и летим, стали мы игрушкой рока

И не знаем ни пути, ни отпущенного срока…

Что теперь для нас война, преступления, обиды?

Смерть поможет лишь забыть то, что было пережито.

Мягкий и чистый голос Сэма придавал напеву горечь, и древние слова звучали неожиданно щемяще. Робин молчал и продолжал играть. И когда голос Сэма затих, следующую строфу начал прекрасный голос, услышав который и убийца, и менестрель вздрогнули. Кайлана сидела, стиснув в руках свой посох и закрыв глаза. Ее голос был непохож на обычный, в нем звучала древняя магия и музыка, давно ушедшая из этого мира.

Мы всего лишь огоньки, что на море бросит солнце,

И себя переменить никому не удается.

Лишь героям и богам краткий миг дан озаренья –

Но когда уйдут в ничто, будет ждать и их забвенье.

Кайлана допела песню и открыла глаза. Ее голос вновь стал нормальным.

– Вот, менестрель, – тихо сказала она, – приблизительно так пели барды в незапамятные времена. Они ушли тем же путем, что и мои предки.

– Барды? – переспросил Робин. – Так кто же все-таки такие…

– Потом, кентавр. Советую тебе все же поспать. Я сменю тебя через час, убийца, – добавила она, обращаясь к Сэму.

Робин кивнул, поскольку действительно очень устал. Вздохнув, он убрал арфу, поискал местечко помягче и поудобнее привалился к склону.

Проснувшись через час, Кайлана вздрогнула, почувствовав что-то у себя на волосах. Она тряхнула головой, и ей на колени упал венок. Друидка строго посмотрела на Сэма, который, лежа чуть поодаль, внимательно наблюдал за ней. Из-за жары он снял куртку, и черная рубашка его распахнулась, обнажив мускулистую грудь, покрытую бесчисленными шрамами. На левом плече виднелась родинка, напоминавшая формой звезду.

– Твое дежурство, кажется, – тихо сказал он. Кайлана взяла венок в руки.

– Да. Хорошее плетение, кстати. Красивый.

Про себя она поразилась, как это убийце удалось собрать такое количество редких цветов. Среди них были даже… Впрочем, вслух она ничего не сказала, но прикрепила венок к поясу.

– Спасибо, – откликнулся мягкий голос. – Только все же не такой красивый, как ты.

Лицо Кайланы превратилось в камень. Она решала. Повод ли это, чтобы еще раз ударить его? Или всего лишь невинный комплимент, о котором он уже пожалел? С интерпретацией человеческих мотивов у нее всегда было неважно… В конце концов она решила не подавать виду и, встав, отряхнула одежду.

– Постарайся получше выспаться, убийца. Впереди у нас долгий путь.

Сэм вздохнул и потянулся, сразу став похожим на гладкого черного кота.

– Это точно. Когда надоест, разбуди Арси. Он у нас любитель всяких там приключений.

Убийца повернулся на бок и быстро заснул. Кайлана дежурила – и размышляла.

Наконец она разбудила Арси. Бариганец выглянул из-под шляпы, потом встал и, заметив венок на поясе у Кайланы, качнул его рукой.

– Ого! А это еще что такое?

Кайлана села.

– Это венок, который сплел Сэм, – объяснила она. Воришка посмотрел на венок, потом на Кайлану – и радостно заулыбался.

– Да что ты говоришь?! А я, осел, сразу-то не догадался! В Бисторте ведь только и говорили о том, какие у него ловкие руки! – Раздался глухой удар, и Арси, вскрикнув, потер спину, куда угодил метко брошенный комок земли. Сэм проснулся и негодующе смотрел на вора. – Вот он – человек, не знающий промаха! Об этом у нас тоже без конца болтали. А симпатичные цветики-цветочки, правда, Сэм? Ох! – снова вскрикнул он и, хохоча, нырнул за Кайлану, прячась от целого града комьев. Сэм прекратил обстрел и, наградив бариганца еще одним возмущенным взглядом, снова улегся, отвернувшись от них. Кайлана озадаченно покачала головой.

– Тебе дежурить, Арси, – сообщила она бариганцу.

– Угу, ладно… До вечера, стало быть, – отозвался он, все еще улыбаясь.

В сумерках злодеи наскоро позавтракали и принялись рассматривать записи Валери.

Иди туда, куда указан путь

Слезами Мейлы. Взять не позабудь

С собой отвагу. Захлестнет волной

Тебя Судьба – но будь самим собой.

– Эти проклятые загадки хуже самих Испытаний! – пожаловался Арси, почесывая затылок.

– В этой дикой стране очень мало ориентиров, – заметила Кайлана. – А в стихах каждый раз имеются в виду вполне определенные вехи – географические либо исторические…

– Значит, тут должно говориться об историческом событии? – предположил Сэм. – Боюсь, я плохо знаю историю…

– Ну, для этого у нас есть менестрель, – сказала Валери, злобно улыбаясь. – Пора нашему четвероногому спутнику оправдывать свое присутствие.

– Я… э-э… – замялся Робин, лихорадочно пытаясь сообразить, как быть. Он еще не успел сделать очередной доклад Миззамиру – и, честно говоря, боялся докладывать. Вероятно, Первый маг очень расстроен тем, чту злодеи натворили в его собственном доме… А теперь выяснялось, что он должен опять им помогать, чтобы сохранить себе авторитет – а может быть, и саму жизнь.

– Неплохая мысль, Ви… Робин, парнишка, ты знаешь какие-нибудь баллады про слезы Мейлы и тому подобное? – Сидевший на кочке Арси выжидательно посмотрел на Робина.

Черная Метка сидел рядом, и в сумерках его мрачная фигура казалась еще крупнее, чем обычно.

– Нет… – пролепетал кентавр. – Не могу ни одной припомнить… Религию я почти не изучал… – Ну, хоть это было правдой.

– Хочу заметить, – вставила Кайлана, – что пока мы сидим здесь и разглагольствуем, перед нами все еще смутно виднеется населенная территория. Мне кажется, было бы разумнее углубиться в Степи – хотя бы для того, чтобы не сразу попасться на глаза тем, кто может нас преследовать.

– Действительно, – согласилась Валери. – Если Испытание и впрямь находится где-то в Шейсти, то скорее всего в степях… И безусловно, не здесь.

Итак, отряд тронулся в путь, поставив себе целью подальше уйти от вероятного неприятеля. В безоблачном небе высоко стояла луна и ярко сияли не приглушаемые городскими огнями звезды. Длинная молочно-белая полоса пересекала небосвод с запада на восток. Этой звездной реке, которую Арси с Сэмом назвали бы Шарф, а Валери – Лунной Кровью, предки Кайланы дали имя Форс Мор – Великий Водопад, а учителя Робина окрестили ее Хвостом Селкина. Но никто на свете не мог бы сказать, как ее называла Ккаарта, а ведь эта мерцающая полоса, по преданию, образовалась из слез богини целительства и чистой воды, когда она оплакивала горе, боль и войны, которые предстояло пережить только что созданному миру.

Отряд до зари брел под бескрайним небом; его путь пролегал между сияющей звездной дорогой и созвездием под названием «Дарительница Воды» – священным созвездием Мейлы. В степях Шейсти были свои вехи – просто они находились выше и дальше, чем в других землях.

Когда наконец наступил рассвет, все измучились настолько, что лишь с огромным трудом смогли взобраться на вершину небольшой скалы, где можно было устроить неплохой наблюдательный пост. Кайлана с беспокойством следила за светлеющим небом: по ее расчетам, ночь должна была продлиться еще несколько часов.

– Ну почему, почему, почему мы не купили в Тауларе лошадей? – простонал Арси, падая навзничь в невысокую траву.

– А мы собирались, – вздохнул Сэм, опускаясь рядом, – только ты сказал, что не надо.

– Это, как вы понимаете, – с презрением заметила Кайлана, которую, похоже, ничуть не утомил длинный переход, – есть результат постоянного употребления мяса.

– Еда! – проныл Арси. – Даже не упоминай о еде, если не собираешься подать ее прямо сейчас! Я и так уже полумертвый от недоедания!

Начал подниматься туман, и видимость резко упала.

– Как ни противно мне соглашаться, – сказала Валери, усаживаясь на мягкую кочку, – но должна признать, что коротышка прав. Так почему бы тебе не приготовить ужин, бариганец?

– Ну если по-другому поесть не удастся… Только я, наверное, все-таки сначала помру, – просипел вор.

– А еще причина в этой твоей мерзкой трубке, – строго прибавила Кайлана. – Если ты будешь упорствовать в дурных привычках, то в конце концов станешь для нас тяжелой обузой.

– Ах, лапочка, да как же может бариганец быть тяжелой обузой! – пропыхтел Арси, не устояв перед соблазном повторить старинную шутку.

– Не нравится мне этот туман, – сказал Сэм, осматриваясь по сторонам. Черная Метка кивнул и положил руку на рукоять меча. – Разве это нормально, Кайлана?

– Может, это и не регулярное явление, но оно вполне вписывается в рамки климатических вариаций данной экосистемы, – спокойно ответила та.

– Это значит «да», дурень! – огрызнулась Валери, заметив, что Арси сидит с открытым ртом.

Тот покачал головой и предостерегающе поднял руку:

– Придержи язык, злючка. Робин? Ты что-нибудь слышишь, паренек?

Робин задергал ушами, повернулся, и глаза его испуганно расширились:

– Стук копыт? Но… какой-то странный… и…

Сэм прыгнул вперед, оттолкнув Арси и опрокинув Кайлану на землю. Из тумана вылетело облако стрел, и в следующее мгновение голос с тягучим сладковатым выговором, звучавший, казалось, ниоткуда, приказал:

– Не двигайтесь! Вы окружены, и наши стрелы пролетели мимо цели только потому, что мы пожелали так.

Злодеи замерли, с изумлением глядя на темные угловатые силуэты, замаячившие в тумане. Когда силуэты приблизились, стало ясно, что это – животные: высотой почти в три человеческих роста, с длинными тонкими шеями, стройными ногами и крепкими покатыми туловищами. Головы их были похожи на головы животных, которых шадрезарианцы называют «верблюдами».

Тантелоп оказалось шесть, все золотисто-зеленой в бледно-кремовую полоску масти. Полосы напоминали солнечные пятна на мутной воде в безветренный день. На их покатых спинах были закреплены кожаные седла, украшенные бахромой и бусами – так же, как и сложная система блоков и воротов, которую степняки применяли вместо уздечки. Поводья свободно лежали на коленях шести отважных воинов степи, шести сильных и благородных варваров. Одетые в меха и кожу, они были обожжены солнцем и закалены суровой жизнью. У каждого в длинную косу была вплетена нить разноцветных бусин, среди которых выделялись бусины из яркого лазурита – свидетельство того, что воины принадлежали к клану Целительной Голубой воды – того самого, из которого когда-то вышла целительница Ккаарта и отправилась в мир, чтобы служить своей богине, Мейле, сражаясь на великой Войне.

Предводитель отряда, темноволосый человек с орлиным взором, вывел свою тантелопу немного вперед, а его спутники сильнее натянули мощные луки. Сэм прикинул: он мог бы напасть на варвара – и даже прикончить его, но не успеет предводитель степняков упасть с высокого седла, как сам убийца и его спутники будут изрешечены стрелами. Предводитель степняков остановился и презрительно осмотрел злодеев с высоты.

– Вы ступили на наши священные земли без позволения моего клана, – произнес он. – Но вам посчастливилось. В давние времена вы были бы немедленно убиты. Теперь мы стали добрее и мягче. Вы останетесь у нас в плену, пока ваше племя не потребует вашего освобождения.

– Ка… какое племя? – нервно спросил Робин.

Лучники, никогда прежде не видевшие кентавров, следили за ним особенно пристально, а услышав вопрос, несказанно изумились: по-видимому, они сочли его просто каким-то вьючным животным.

– Народ Пиламааба будет оповещен – им скажут, к кому обратиться. Только глупцы или преступники отважились бы ступить на священные земли без приглашения. Скоро мы узнаем, кем являетесь вы.

Варвар подал сигнал воинам. Двое из них опустили своих тантелоп на колени, спешились и подошли к пленникам. Злодеи не сделали ни малейшей попытки сопротивляться: может, если они бросились бы врассыпную, одному или двоим удалось бы скрыться в тумане, однако никому не хотелось попасть в число тех, кому не повезет. Кроме того, степняки, опытные следопыты, хорошо знакомые с местностью, настигли бы беглецов в течение нескольких часов. Одним словом, понимая, что выбора нет, злодеи не двигались и покорно дали себя обыскать. Степняки забрали у Черной Метки и Робина мечи, у Сэма – несколько наименее хорошо спрятанных кинжалов, а у Арси – «утреннюю звезду». После нескольких бесплодных попыток снять с Черной Метки шлем варвары отказались от этой затеи, хотя рыцарь и не сопротивлялся. Валери не удержалась и метнула в одного воина сгусток черного пламени, но степняк – он оказался шаманом – легко погасил его, презрительно взмахнув какой-то палочкой, и приказал заткнуть колдунье рот. Потом он подошел к ней, негромко бормоча какие-то магические слова, и вдруг, широко раскрыв глаза, протянул руку к порталу Тьмы у колдуньи на шее. Раздался оглушительный взрыв, и шаман отскочил, рыча и дуя на обожженные пальцы. Он вопросительно посмотрел на предводителя, но тот лишь пренебрежительно махнул рукой. Очевидно, связанная Валери с кляпом во рту в его глазах опасности не представляла. Шаман с недовольным видом вернулся к остальным воинам.

Кайлана, когда воины подошли к ней, попятилась, тяжело опираясь на посох. Она сильно хромала, и, заметив это, степняки решили, что клюка ей необходима, и не стали забирать его. Они даже не стали ее связывать в отличие от остальных, которых привязали к длинной веревке и заставили бежать за тантелопами. Это было очень тяжело – особенно учитывая, что жара усиливалась с каждой минутой, а тантелопы даже шагом двигались довольно быстро. Пленники то и дело спотыкались, а все просьбы дать им возможность поесть и немного передохнуть оставались без ответа: ведь они были непрошеными пришельцами, то есть преступниками – а преступников наказывают.

В конце концов, когда Валери и Арси начали шататься от усталости, Черная Метка сделал знак Робину, который шел первым. Не понимая, чего от него хотят, кентавр остановился. Темный рыцарь – тоже, и, несмотря на окрики степняков, пленники наотрез отказались двигаться дальше. Варварам пришлось разрешить им сделать привал и подкрепиться остатками припасов и затхлой водой. Через полчаса их заставили идти дальше, и когда Арси, не выдержав, упал от усталости, остановка была сделана ровно на то время, которое понадобилось, чтобы забросить измученного бариганца на спину кентавру.

Незадолго до полудня степняки снова остановились – на сей раз по приказу своего предводителя. Шаман спешился и, взяв свою странную U-образную палочку двумя руками, принялся ходить кругами, бормоча что-то себе под нос.

Вскоре он уже складывал письмо. Запечатав его личной печатью с помощью воска за сразу же забил родник, и небольшая впадина быстро наполнилась водой. Варвары хором повторили последнюю фразу шамана и, быстро спешившись, повели своих тантелоп на водопой. Животные наклонили свои длинные шеи, широко расставили ноги и припали к воде, а злодеи, томимые жаждой, с завистью смотрели на них. Вода продолжала течь. Потом варвары напились сами и, только когда вода в роднике начала иссякать, подвели к нему пленников.

– Верховный жрец Мейлы, – пробормотала Валери, когда у нее изо рта вынули кляп, чтобы она могла напиться. – Как же я сразу не догадалась! Магия целительства в этом мире сильнее моего черного колдовства. Будь оно проклято, это неравновесие!

– Тише! – шикнула на нее Кайлана.

Потом отряд вновь побрел по однообразной степи. Арси немного пришел в себя и снова мог идти самостоятельно.

В сумерках они вышли к огромному кратеру. Вдоль края стояли каменные колонны, украшенные осколками лазурита, а на дне были в беспорядке разбросаны кожаные шатры – они окружали открытое строение, сложенное из сланцевых пород. Шатры, несомненно, представляли собой обычный лагерь кочевников, но каменное строение явно было очень древним – и даже, несмотря на примитивность, внушительным. В центре его имелось большое, идеально круглое озеро с ярко-синей водой. На восточном берегу этого озера стоял алтарь, посвященный Мейле. Изваяние богини было вырезано из цельного куска лазурита. Между колоннами храма, образующими концентрические круги, сновали жрецы – неясные фигуры в Лазурных одеждах. Веревка дернулась, и пленники заковыляли вниз, навстречу храму Мейлы, шатрам и любопытным взглядам.

Под присмотром еще одного варвара – более высокого и сильного, чем остальные – их втащили в небольшой шатер на самом краю лагеря. Могучий воин встал у входа, гневно глядя на пленников. На нем была грубая куртка из толстой дубленой кожи – подобие доспехов, – а в руках он держал «степной меч»: крепкую деревянную палицу, утыканную острыми осколками обсидиана. Сэм профессиональным взглядом окинул его и запомнил наиболее уязвимые места в кожаной броне – удар кинжала здесь мог оказаться весьма удачным.

Хуже всего пришлось Арси: варвары обожают поднимать и бросать людей маленького роста, и бариганец в конце полета крепко ударился о стену. Впрочем, он, кажется, этого и не заметил, потому что захрапел, едва коснувшись земли. Сэм подполз к нему и, убедившись, что воришка цел и спит как сурок, поглядел на остальных. Валери сидела, прикрыв глаза, Кайлана безмятежно привалилась к стене, положив на колени посох. Варвары так и не потрудились связать ее. Робин лежал в стороне, и от него остро пахло конским потом. Черная Метка, спокойный и безмолвный, как всегда, стоял перед стражником. Степняк хмурился и угрожающе вертел палицей.

– Черная Метка, сядь, пожалуйста… – негромко сказал Сэм. – Когда этот трусливый подонок обнаружит, что не может причинить тебе вреда, он выместит свою злобу на ком-нибудь из нас.

Черная Метка посмотрел на убийцу долгим взглядом, потом кивнул и отошел. Варвар выслушал слова Сэма с равнодушием непонимания, из чего нетрудно было сделать вывод, что он незнаком с общим языком Шестиземья. В этом не было ничего необычного: степняки так гордились собственной культурой, что считали ниже своего достоинства интересоваться другими народами.

Со сдавленным стоном Валери вдруг упала ничком и осталась лежать так, не двигаясь. Чернец сел ей на руку и злобно уставился на варвара. Казалось, колдунья потеряла сознание, но острый слух Сэма уловил тихий звук, какой могут издавать острые зубы, перетирающие полоску кожи.

Кайлана подняла голову.

– Очевидно, судьба пожелала предоставить нам отдых именно здесь, – спокойно сказала она. – Значит, будем отдыхать. Предлагаю всем поспать, а когда проснемся, обсудим, э-э… сложившиеся обстоятельства.

Уже засыпая, Сэм услышал слабый треск, и тихое жевание прекратилось.

Трое степняков отправились в Пиламааб, чтобы уведомить власти о поимке подозрительных личностей. Тантелопы, пущенные галопом, резво домчали гонцов до города. После разговора с мэром и капитаном городской стражи выяснилось, что в Пиламаабе о пленниках никто ничего не знает.

Благородной внешности мужчина, одетый в зеленое и золотое, заступил гонцам дорогу, когда они вышли из мэрии. Он только что сошел с корабля, и, судя по всему, у него было важное дело.

– Прошу меня простить, но я случайно услышал, что вы захватили нескольких пленных, – сказал он. – И, хотя в городе об этом не знают, эти люди действительно преступники. Их разыскивают по всему Шестиземью как виновных в преступлениях слишком многочисленных, чтобы сейчас перечислять.

– Так мы и думали, – проворчал один из варваров, который потратил немало времени, чтобы выучить общий язык. – Мы, степняки, в таких вещах разбираемся, а те, кого мы поймали, черны, как змеепаук из-под холодных скал Питзакха.

– Э-э… наверное, да, – сказал принц. – Одним словом, я хотел бы отвезти их обратно и предать суду там, где они совершили свои преступления.

– Хррррр, – пробурчал степняк. – Не сомневаюсь, что ваши цивилизованные законы для слабаков велят вам поступить именно так, а мы, заключая договор с волшебником Миззамиром, поклялись не вмешиваться в дела вашего правосудия. Но остерегайтесь! Это – опасные люди, и нам удалось заставить их сдаться только под угрозой десятка тугих луков…

– Не волнуйся, о благородный сын степей, – отозвался Фенвик с любезным поклоном, испытывая, впрочем, сильное раздражение от того, что этим хрюкающим варварам удалось сделать то, чего не смог сделать он.

И он вовсе не намеревался вести злодеев к Миззамиру. В Зеленом отряде тоже достаточно крепких луков. «Мы их просто расстреляем», – думал Фенвик. Отведем с глаз долой и расстреляем. Это будет справедливым наказанием за их преступления, а хлопот несравнимо меньше. В конце концов, он ведь принц, и имеет немалую власть. А эти злодеи слишком скользкие, с ними нельзя иначе… И незачем рисковать жизнью благородных людей только ради того, чтобы Миззамир прочищал мозги отпетым негодяям… Так думал Фенвик – и был бы крайне удивлен, если бы узнал, что, будь у злодеев выбор, они все равно предпочли бы смерть светомыслию Миззамира.

Пленники проснулись через несколько часов, когда степняки принесли миски с холодным жидким супом и хлеб. Кайлана, единственная, кто не был связан, взяла еду и под бдительным оком стражника ослабила веревки у остальных ровно настолько, чтобы они могли есть самостоятельно. Вместе с уже знакомым высоким и крепким воином в шатер вошел еще один мужчина со «степным мечом» и лучница, тоже одетая в кожаные доспехи.

Черная Метка, как обычно, не ел ничего. Валери слабыми руками взяла миску и начала есть, отвернувшись к стене. Сэм кинул на нее быстрый взгляд и убедился в том, что щеки и губы у нее расцарапаны до крови, но кожаный кляп действительно перекушен и висит на шее, мокрый и бесполезный. Снаружи было темно: не больше двух часов ночи, решил Сэм. Прохладная темнота манила его. Казалось, Валери чувствует то же самое: он ощутил слабое покалывание магии, когда ее тонкие пальцы коснулись портала Тьмы. Полускрытый длинными черными волосами фиолетовый глаз заговорщически подмигнул убийце.

Сэм украдкой посмотрел на Черную Метку. Темный рыцарь едва заметно кивнул. Убийца непринужденно сунул руку за голенище сапога и извлек оттуда тонкий прекрасно сбалансированный дротик. Оружие не превышало в длину и шести дюймов, включая тончайшее оперение. Он провел иглой по комочку смолистого яда, спрятанному за отворотом сапога, а потом резким движением отправил дротик в темноту – небрежно, словно играл в трактире в дартс.