Тот, кто хочет пройти Испытание Тамарна, должен принести жертву, как это сделал он сам. Вы должны пожертвовать тем, что делает вас особым, тем, что является вашей сущностью. 16 страница

– Пойдем, молчаливый. Мне нужна твоя помощь. Она привела его в конюшню. В просторном стойле лежала измученная кобыла, а рядом с ней – Робин.

– Кобыла жеребится и никак не может родить, – отрывисто объяснила Кайлана. – Нужно повернуть жеребенку голову и вытащить его, а одной мне не справиться. Я просила помочь Робина, но не успела опомниться, как он уже брякнулся в обморок. Первый раз вижу такого слабонервного кентавра.

– Я ничего не понимаю в лошадиных родах, – пробормотал, поднимая голову, Робин. Он был весь серый. Кобыла тихо заржала. Кайлана успокаивающе похлопала ее по холке и, поглядев на Черную Метку, закатала рукава.

– Надеюсь, ты сможешь мне помочь, рыцарь. Когда я брошу тебе конец вот этой веревки и велю тянуть, то ты тяни, ясно? Медленно, ровно и не слишком сильно. Надо ведь извлечь жеребенка на свет, а не расплющить его о противоположную стенку стойла, понятно?

Голова в шлеме медленно кивнула.

– Превосходно, – сказала друидка, обливая себе руки каким-то самодельным дезинфектантом из непромокаемого мешочка. – Тогда давай начинать.

– Очень любезно с твоей стороны, бариганец.

– Ну, ты же все-таки спасла мою шкуру. Это – самое меньшее, чем я могу тебе отплатить, – скромно ответил Арси.

Валери приветственно подняла бокал с красным вином, а он отсалютовал ей кружкой эля. Эта странная пара произвела смятение в ресторане «Серебряный Лист». Названия нескольких заказанных ими блюд официант слышал впервые в жизни, а повар еще ни разу не был унижен тем, чтобы ему указывали на ошибки в приготовлении супа. В Мартогоне выдалась весьма необычная ночь.

Будь Сэм героем, выслеживающим злодея, он в эту минуту произнес бы парочку хорошо подготовленных фраз насчет того, что жизнь Миззамира теперь в его, Сэма, руках, и, может, предложил бы ему приготовиться к встрече со своими богами – если таковые имеются. Но, будучи злодеем сам, Сэм такими вещами не баловался. При виде жертвы огонь в его душе ярко вспыхнул, превратив Сэма в неумолимого убийцу. Одним движением он выхватил кинжал и бросился в атаку.

А вот Миззамир был героем – и не просто героем, а Героем. И какой-то провинциальный убийца не может убить Героя так же легко, как простого смертного. Эльф, особенно переживший столько, сколько довелось пережить Миззамиру, обладает невероятной живучестью. Волшебник успел уклониться, и кинжал вонзился ему в плечо, а не между ребер, куда метил Сэм. В ту же секунду волшебник нанес ответный удар с помощью заклинания, подкрепленного магической силой его посоха.

Услышав таинственные слова, Сэм отпрыгнул, и дождь золотистых стрел прошел стороной. Приземляясь на ноги, Сэм уже сжимал в руке второй кинжал. Но на этот раз он потратил лишнюю долю секунды, чтобы окунуть клинок во флакон с ядом, – и тем дал магу время произнести второе заклинание. Заклинание и кинжал одновременно устремились навстречу друг другу.

Кинжал с мягким чмоканьем вонзился магу в живот. Миззамир сморщился от боли и схватился за рукоять. Его белое одеяние окрасилось кровью. Оставалось надеяться, что принятых заранее противоядий хватит, чтобы успеть добраться до Башни…

Облако магии обволокло Сэма, пронизало его насквозь. В воздухе запахло флердоранжем. Веки его сомкнулись, руки и ноги начали тяжелеть… Теряя слух, он успел различить сдавленный шепот мага:

– Не тревожьтесь… Я за вами вернусь.

А потом на Сэма обрушилась тишина. Миззамир исчез в золотистой вспышке, и посреди улицы осталась только неподвижная фигура в черном плаще, залитая лунным светом.

На противоположной стороне распахнулась дверь ярко освещенного ресторана, и оттуда вышли двое – низенький, толстенький человечек и высокая, грациозная дама. Они беседовали, и голоса их звучали умиротворенно.

– А вот, помню, в Бисторте, – говорил толстячок, поправляя шляпу, – был такой маленький подвальчик, где пекли слоеные пирожки с мясом… Никогда больше я таких не едал! Тесто легкое, нежное, а начинка такая сочная…

– Ах, – отозвалась Валери, кивая. – Да-да… У нас в Подземном мире было что-то похожее. Традиционное праздничное блюдо: ломтики дичи и… другого мяса, запеченные в тесте с маленькими такими грибочками… Великие пещеры! Это еще что такое?

Арси посмотрел туда, куда указывала Валери, и увидел причудливых очертаний каменную глыбу. Он пожал плечами и подошел ближе.

– Судя по всему, памятник… Смотри: вот рука, вот пальцы. А это, похоже, голова, хоть она и обмотана какими-то повязками, что ли… – И тут его осенило: – Постой! Да это же памятник Сэму! Гляди: ведь это его любимая одежка, которую он сегодня с таким усердием красил. Даже заплаты видно…

Валери обошла вокруг статуи.

– Вид у него не слишком довольный, – заметила она.

Действительно, у статуи было чуть согнуто колено, одна рука вытянута, словно для броска, вторая прижата ко лбу, а тело неловко изогнуто, как будто скульптор запечатлел Сэма в попытке увернуться от чего-то.

– На редкость топорная работа, – пробурчал Арси. – Но кому понадобилось высекать убийцу? И зачем? И почему его поставили здесь, прямо посреди улицы? Кстати, когда мы шли сюда, его еще не было!

Валери нахмурилась и, протянув руку, осторожно коснулась памятника. Под ее пальцами затрещали бледно-зеленые искры. Спустя несколько секунд она отступила на шаг и отряхнула руки.

– Все ясно, Арси. Это и есть Сэм. Его превратили в камень.

– Но как? – ахнул Арси, постучав костяшками пальцев по каменной фигуре. – И кто?

– Могу только предположить, что какой-нибудь белый маг, – ответила Валери. – Это их почерк. Противник обездвижен – и можно делать с ним все, что заблагорассудится. Весьма гуманно, но лично я всегда предпочитала мгновенное распыление или огненный шар. А если уж очень нужно держать противника при себе, то лучше превратить его в жабу или, допустим, в червяка. Гораздо удобнее, чем таскать с собой кусок гранита. – Она хмуро осмотрела каменное изваяние. – Надо поторопиться, пока за ним не вернулся тот, кто это сделал. Ну-ка посмотрим, где у него в этом дурацком костюме мой талисман.

Она задумчиво провела рукой по серой поверхности. Арси начал беспокойно переминаться с ноги на ногу.

– Давай-ка побыстрее, Ви… Если этот кто-то вернется и застанет нас здесь…

– Молчи, бариганец. А, вот он где… – Ее ладонь замерла на груди убийцы, и Валери нахмурилась еще больше. – Ты ведь, кажется, говорил, что он его не надевает…

– Не знаю я ничего, – буркнул вор. – Ну же, давай превращай его обратно, а потом можешь расспрашивать, сколько душе угодно.

– Что за чушь, бариганец, не могу я этого сделать! У тебя нет резца или долота какого-нибудь? Надо извлечь мой амулет.

– А если ты отколешь ему голову или расковыряешь грудь? – возмутился Арси. – Нет уж, либо ты превращай его обратно, либо давай сматываться – и тогда можешь прощаться со своим талисманом. У нас нет времени играть в скульпторов!

Колдунья вздохнула:

– Говорю тебе, я не могу превратить его в человека.

– Ах, да. Я забыл. Извини. Я думал, что ты – колдунья! Голос вора звучал издевательски, и Валери ощетинилась:

– Да, я – колдунья!

– Которая не в состоянии изменить пустячное заклинаньице и называет это магической силой? – фыркнул Арси.

– Я могла бы превратить его в человека, если бы захотела. Но я не хочу.

– Нет, я же слышал, что ты сказала! Ты сказала, что не можешь.

– Еще как могу!

– Нет, не можешь.

– Нет, могу!

– Нет-нет, ни за что не сможешь!

– Могу и превращу, бариганец! – Валери закатала рукава. – Встань в сторонке и убивай любого, кто попробует подойти.

Она снова приложила ладонь к тому месту, где ощутила присутствие своего талисмана. Чтобы разорвать чары белого волшебника, который, возможно, могущественнее, чем она, ей потребуются все ее силы… И все ее умение.

Валери начала произносить Слова Освобождения, и камень предстал перед нею хитросплетением серебристых магических нитей, заменивших собою структуру гранита. Теперь предстояло распутать эту сеть, но так, чтобы не порвать ни одной нити, иначе заклинание обратится в прах, а Сэм станет просто кучкой щебня. Но, благодарение Кулуне, в колдовской минимум каждого натуанина входили навыки черноплетения! Волшебство белого мага оказалось даже сильнее, чем она думала. Валери была готова завопить от нестерпимой боли – но продолжала говорить, прилагая все силы к тому, чтобы ее власть осталась тверда:

Известняк, слюда и шпат,

Кварц и известь, уходите,

Отдавайте плоть назад,

Кровь и мысль душе верните!

Черно-фиолетовое сияние на миг окутало статую – и тут же исчезло, а серый камень превратился в комок черной одежды, который со стоном повалился на бок. Арси подскочил к нему и затряс Сэма за плечи.

– Сэм! Вставай! Валери, помоги… Ви? Арси повернулся и едва успел подхватить колдунью, прежде чем та рухнула на мостовую. Сэм, кряхтя, поднимался на ноги.

– Сэм! Быстрее, помоги мне с Ви… Она, кажется, перетрудилась.

Сэм огляделся. Миззамир исчез. С бьющимся сердцем он подхватил потерявшую сознание Валери и вслед за Арси нырнул в темный проулок.

Через несколько секунд вспыхнул свет, и на мостовой возник Миззамир, излечивший рану с помощью эликсира божественного врачевания, которого у него в Серебряной Башне было хоть отбавляй.

– О небо! – пробормотал он, обнаружив, что пленник пропал.

Ясно было, что план Миззамира отловить злодеев по одному провалился. Один из них его видел и, как ни странно, сумел ускользнуть. Разумеется, он предупредит остальных. Придется придумывать что-то еще.

– Ну что ж – возможно, в другой раз. И волшебник снова исчез.

* * *

Сэм с Валери на руках и Арси шли по темным переулкам и задним дворам.

– Надо разыскать остальных и сматываться отсюда, – пропыхтел Арси. – Стражники наверняка нагрянут за мной… У меня были тут неприятности с парой местных.

– Стражники! – презрительно фыркнул Сэм. Арси с тревогой посмотрел на него:

– Сэм… Я слышал двоих, которые проходили мимо… Они искали кого-то, похожего на тебя… Если только в городе не найдется еще кто-то, одетый во все черное и орудующий кинжалами… Что ты натворил?

– Убил одного.

Сэм заглянул за угол. Путь был свободен, и он поспешно пошел дальше.

– Убил одного! – воскликнул Арси. – С чего это тебе взбрело в голову делать такую глупость? У тебя же контракт, или ты забыл? Стыд и позор!

– Он пытался изнасиловать какую-то девчушку. А теперь заткнись, Арси, не мешай мне думать.

Сэм наморщил лоб. Мысли у него путались после превращения в камень, но он хорошо помнил последние слова Миззамира: «Я за вами вернусь». Надо подстеречь его там и успеть позаботиться об отступлении на случай новой неудачи. Он посмотрел на Арси. Бариганец был в смятении.

– Арси, Робин ночует в конюшне. Его не пустили в гостиницу. Валери… – Сэм поставил натуанку на ноги. Она растерянно заморгала. – Ви, ты можешь идти? Тут совсем недалеко? – Она слабо кивнула. – Отлично. Арси, отведи Валери в конюшню. Никому не придет в голову искать нас там. А потом найди Кайлану и Черную Метку. Придется уходить раньше, чем мы планировали. Берите Валери и пробирайтесь к северным воротам. Я нагоню вас там. Но если меня не будет через час, то дальше идите без меня – и как можно быстрее.

Арси непонимающе уставился на него:

– Сэм? Ты в своем уме?

– Иди!

Убийца хлопнул его по плечу и побежал обратно. Но как только он повернул за угол, шаги его резко оборвались. Арси озадаченно потряс головой. Чертовщина какая-то. В туманном лунном свете ему показалось, что глаза Сэма, сверкавшие из-под складок шарфа, из веселых зеленовато-коричневых превратились в холодные серые.

Добравшись до конюшни, вор с колдуньей застали там странную, но необычайно мирную сцену. Кайлана мыла руки в ведре с водой, Робин с выпученными глазами лежал в углу, а Черная Метка, опустившись на колени, обтирал пучком соломы тонконогого жеребенка. Мать младенца стояла рядом и вылизывала его. Арси сбивчиво пересказал события этой ночи и слова Сэма. Злодеи поспешно разбежались по комнатам собирать вещи, а потом отряд растворился в ночи.

Тени встретили Сэма как старого друга. С чувством несказанного облегчения он шагнул в благословенную прохладу их царства и напрямик побежал к тому месту, где встретился с Миззамиром. Не обнаружив поблизости тени, напоминающей силуэт волшебника, Сэм с некоторой неохотой выскользнул из темного угла в реальный мир и стал ждать. В тот раз он был не готов к встрече с Первым волшебником, но сейчас – другое дело. А если убийца подготовился хотя бы немного, остановить его практически невозможно, ибо его реакции и сила доведены до нечеловеческого уровня благодаря умелой фокусировке огня в крови. Он холоден, безжалостен, быстр, бесшумен и смертоносен. Именно таким был сейчас Сэм, дожидавшийся Миззамира.

Через полчаса он сдался. Видимо, маг уже успел вернуться, обнаружить отсутствие Сэма и исчезнуть опять. А все из-за того, что драгоценное время было потрачено на Арси и Валери. Это они виноваты в том, что он упустил свою жертву! Донельзя раздраженный, Сэм отыскал тень погуще и вошел в сумеречный мир.

Шагая по своим новым владениям, он обратил внимание, что тени тускнеют и проходить сквозь них становится тяжелее. Видимо, снаружи начинает светать… Сэм с отвращением поморщился. Мысль о скучном дневном свете была ему неприятна. Быстрее и безопаснее будет идти за тенями остальных и присоединиться к ним только тогда, когда снова настанет чудесная ночь. Он прикинул, где находятся северные ворота, и направил свои призрачные шаги туда, в расчете нагнать своих спутников уже за городской чертой.

– Он не идет, – пробормотала Кайлана. – А он не сказал, кто именно превратил его в камень?

– Нет, – помотал головой Арси. – Только отправил нас к вам, а сам бегом бросился обратно.

– С этим убийцей творится что-то странное, – задумчиво произнесла Валери. – Я сегодня хотела воспользоваться колдовством, но оказалось, что моего талисмана как будто вообще нет в нашем мире. И в то же время, когда мы наткнулись на Сэма, он благополучно оказался при нем. А сейчас? – Она наморщила лоб и на секунду сосредоточилась, а потом, мрачно нахмурившись, объявила: – А сейчас он снова исчез! Меня это очень тревожит.

– Ты говорила – ему нельзя его надевать? – спросил Арси. – Он может ему повредить? Валери вздохнула:

– Портал Тьмы – это чистое, концентрированное зло. Конечно, как я уже говорила, мой портал мал, и он безопасен, если его силой не пользуются… Но если он его надел и каким-то образом начал использовать, талисман будет воздействовать на него… Я много лет училась им управлять, но он все равно делает меня темным, злым и жестоким существом – такой, какая я есть. – Она улыбнулась, сверкнув своими акульими зубами. – А что он может сотворить с твоим глупым приятелем, вор, остается только гадать.

Робин беспокойно заерзал. Ему не хотелось думать о том, что в компании у них может появиться еще один человек настолько же злой, как Валери. Он считал, что лучше, пока не поздно, отправиться в путь.

– Час уже прошел – даже больше. А он ясно сказал, что, если его не будет через это время, мы должны идти дальше.

Арси посмотрел на небо. Оно уже начало светлеть.

– Скоро рассвет, – пробормотал он. – Ночи и впрямь становятся все короче. – Он смерил взглядом высокую фигуру Черной Метки и добавил: – За некоторыми исключениями, конечно.

Шлем грациозно кивнул.

Кайлана вздохнула:

– Да, наверное, нам следует уходить. Если он задержался, то потом нас догонит… А если что-то случилось, то каждая лишняя минута грозит нам большими опасностями. Мы выходим.

– И оставляем здесь мой талисман? – зарычала Валери. Кайлана холодно посмотрела на нее:

– А ты предпочла бы дождаться стражи – учитывая, что без своего портала ты якобы бессильна? Помолчав, Валери неохотно сказала:

– Ну, если ты так ставишь вопрос… И все же лучше бы ему появиться сейчас.

Отряд выступил в путь – и тут же остановился. Темная фигура рыцаря не сдвинулась с места.

– Черная Метка? Пошли! – поторопил его Арси.

Рыцарь вынул из ножен меч и, вонзив его в землю, крепко обхватил руками эфес, расставил пошире ноги и застыл в таком положении, словно стальной колосс. Какое-то время все молча смотрели на него, а потом Кайлана тихо сказала:

– По-моему, ему надоело убегать.

– Пропади оно пропадом, это дурацкое рыцарство! – фыркнула Валери. – Идем, ты, железная задница!

Черный рыцарь не пошевелился; только легкий ветерок чуть покачивал потрепанный черный плюмаж. Валери с досадой вздохнула:

– Одного мы могли бы еще бросить – но не двоих.

– Придется подождать еще немного, – согласилась Кайлана.

Робин с Арси обменялись взглядом, ясно говорящим, что каждый в эту минуту предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы не здесь, – и приготовились нетерпеливо ждать.

* * *

У северных ворот Сэм обнаружил пять теней: две – среднего размера, одну большую, одну маленькую и одну четвероногую.

– Конечно, это они, – сердито пробормотал Сэм, обходя вокруг. – Только почему они не ушли? Почему сидят тут? Прошло уже больше часа! Идиоты. – Он пнул ближайшую тень. – Вставайте и убирайтесь отсюда, шваль!

Замечательно, что можно орать на них на расстоянии всего одной тени, а они даже не слышат. Глупцы! Он лучше их всех вместе взятых – а они считают его всего лишь орудием для расправы. И явно не доверяют: остались тут, хотя он велел им уходить… Но он не доверяет им тоже. При первом удобном случае они сдадут его Миззамиру, потому что им это выгодно. Отчасти именно поэтому ему так важно прикончить волшебника.

Но может быть… может быть, лучше сначала убить этих людей, пока они его еще не предали? И тогда можно будет спокойно выследить мага, а не шататься по лесам и болотам ради какой-то мифической цели. Арси, маленький негодяй, всю дорогу норовит обокрасть его и бросить в минуту опасности. Ну-ка, прикинем… Если выйти из тени вот здесь… Бариганцу хватит удара ногой в солнечное сплетение. Потом – кентавр с его дурацкой улыбочкой: ему он запросто перережет глотку. Дальше – Валери, эта черная сучка, которая хочет отнять у него талисман! Сэм стиснул висящий на груди камень. Талисман дает ему власть над тенями, поэтому он убьет ее хотя бы для того, чтобы оставить его себе. Кентавр будет еще хрипеть, когда она свалится с отравленным кинжалом в сердце. Потом рыцарь… Сэм ему никогда не доверял. Он странен и непонятен, а все, чего не понимает Сэм, опасно. Жаль, конечно, что он закован в латы, но если сыпануть ему в забрало ядовитой пыли, это сработает… И остается еще Кайлана – она посмела бить его палкой и вообще втянула его в это дело! Вот кто во всем виноват! И сейчас она, наверное, самая могущественная среди них: Валери ведь вышла из строя… Значит, друидка должна умереть первой.

Сэм даже не стал вызывать таящийся в крови огонь. Такой сброд этого не заслуживает. Он наспех проверил свои инструменты, вооружился двумя кинжалами и выскользнул в тень у самой стены.

Выскользнул – и, к своему несчастью, встретил первые лучи утреннего солнца и проницательный взгляд зеленых глаз Кайланы.

Он отпрянул от жгучего света, пытаясь не растерять решимость, но ему было трудно погрузить клинок в сердце обладательницы этих немыслимо зеленых глаз. Если бы у него в крови пылал огонь, он бы не стал колебаться, но Сэм не призвал огня…

Кайлана не знала причины обещания смерти, которое прочла в незнакомых серых глазах за маской из шелковой ткани, но не стала ее выяснять, а сразу приняла меры. Воля, способная остановить голодного хищника, взгляд, более древний чем сталь и города, проникли в мозг Сэма.

Для остальных прошло всего лишь мгновение, но для убийцы и друидки оно показалось вечностью. Кайлана была холодна и неподвижна, как горный ледник, а Сэм, дрожа от желания убивать, пытался справиться с мучительным светом, который становился все ярче.

Наконец он отступил, заставив себя сдержать нетерпение и казаться нормальным.

Еще не время… Подожди, подожди, пока не стемнеет… Пока они не заснут и глаза их не будут видеть…

Кинжалы вернулись в ножны, и Сэм натянул на глаза шарф, чтобы спрятать их от яркого солнца.

– Гм… Извините, – услышал он собственное бормотание. – Мне показалось, что это не вы.

– Вот как? – холодно проговорила Кайлана. – У меня возникло такое же ощущение. Ты надел талисман Валери, Сэм?

Сэм замер, застигнутый врасплох. Предательство! Убей их! Убей их немедленно!

– Талисман? Какой талисман? А, тот! Нет, конечно, я его не надевал! Не глупи. Пошли. Здесь нельзя оставаться.

Он быстро зашагал по дороге, и остальные, обменявшись недоуменными взглядами, двинулись за ним – только Черная Метка слегка задержался. Вытаскивая из земли меч, он проводил убийцу долгим взглядом и покачал головой. Кайлана знала, что Сэм солгал, но промолчала, дав себе зарок с этой минуты не терять бдительности.

Вдоль пыльной дороги колосились хлеба, хотя стояла поздняя осень. Отряд без происшествий добрался до побережья, где весьма любезный начальник порта охотно указал им судно, готовое отплыть в Натодик, расположенный по другую сторону Кранчского пролива.

– Приятная перемена, – заметил Арси.

Остальные с ним согласились. После утомительного путешествия, сопряженного с бегством, неплохо предоставить кому-то другому заботиться о твоем передвижении.

Глубокие синие воды Кранчского пролива, разделяющего Кварт и Натодик, поднимались и опускались в ритме, который имел мало общего с обычными приливами и отливами. Ходили слухи, что это дышит гигантское чудовище, спящее на дне пролива. Глупое суеверие, разумеется, – но это соображение не помешало капитану «Розовой лилии» в самом глубоком месте бросить в воду корзину со сладким хлебом, чтобы задобрить чудовище, если оно, паче чаяния, вздумает пробудиться. «Розовая лилия» была небольшим, но ладным двухмачтовым судном с фигурой водяного эльфа на форштевне. Ее капитан, Фауз, обычно не брал на борт пассажиров, но за крупную сумму согласился изменить этому правилу. Злодеи заняли пару кают под верхней палубой, а Робин решил, что ему удобнее устроиться в грузовом трюме. Имея четыре ноги, он без труда сохранял равновесие во время качки и целыми днями торчал на палубе, терзая свою арфу, которая из-за влажности то и дело расстраивалась. При этом он активно сочинял баллады – как для собственного удовольствия, так и для того, чтобы убедить злодеев в том, что его действительно интересуют их приключения. Злодеям, впрочем, было на него решительно наплевать. Они предпочитали попивать охлажденное в море вино и поигрывать в карты.

– Прямо не знаю… – говорил Арси Сэму, глядя на Черную Метку поверх своих карт, – вообще-то это смахивает на жульничество. Ну, как определишь, блефует он или нет? Лицо должно быть открыто… – Арси покосился на убийцу, по-прежнему закутанного в черный шарф. – Впрочем, и ты мало чем от него отличаешься.

– Не ной, Арси, – невнятно пробормотал Сэм сквозь складки шарфа и бросил в мисочку серебряный стеллин. – Играю.

– И я, – из-под капюшона ответила Валери, добавляя к ставкам золотую серьгу.

Что-то в ее облике показалось Сэму странным, но потом он сообразил, что исчез Чернец, который был неотъемлемой частью костюма колдуньи. Поискав ворона глазами, он обнаружил его за спиной у бариганца: Чернец с интересом смотрел Арси через плечо, и губы Сэма сложились в презрительную улыбку. Матросы с любопытством поглядывали на странных пассажиров, играющих в «ямы и тузы», прижимая карты стаканами с вином, чтобы их не унес ветер.

Сэм сделал попытку глотнуть вина, взялся рукой за шарф, потеребил его – и поставил стакан на место, даже не пригубив.

– Почему ты не снимаешь эту штуку, убийца? Ты ведь не собираешься работать на корабле? – поинтересовалась Валери, понаблюдав за его действиями.

Сэм чуть заметно вздрогнул и холодно ответил:

– Мне так больше нравится. Защищает глаза от солнца. Кайлана, которая не захотела осваивать правила новой игры и развлекалась тем, что считала дельфинов, обернулась:

– Знаешь, Сэм, подозреваю, что у тебя не в порядке глаза. Я еще вчера заметила. Может, конъюнктивит?

– Чепуха! – проворчал Сэм. – Я все прекрасно вижу.

– Да? – не поверила Кайлана. – Можешь сказать, что ты видишь вон там?

Она довольно неопределенно махнула рукой в сторону левого борта. Сэм привстал и посмотрел туда.

– Конечно, могу! – фыркнул он возмущенно. – Большой белый корабль. И перестань меня донимать, Кайлана, – буркнул он, снова садясь.

Кайлана задумчиво погладила посох. Нынешний Сэм был совсем не похож на того, который всего на прошлой неделе чуть ли не первым прекратил ссору на краю топи. Однако она решила пока ничего не говорить. Арси тоже заметил странное состояние своего друга и решил отвлечь его разговором. Сэму всегда нравилось произносить долгие меланхолические монологи в защиту своей профессии… Может быть, это его ободрит. Арси оглядел палубу. Почти все матросы спустились в кубрик, а вахтенные не обращали внимания на пассажиров. Валери пожала плечами и бросила карты. Прокашлявшись, Арси повернулся к угрюмому Сэму:

– Сэм, там, в городе, ты впутал нас в неприятности, убив того стражника… Как твой наниматель я имею право спросить – зачем тебе это понадобилось?

Сначала казалось, что убийца не собирается отвечать. Но потом из-под складок черной материи зазвучал холодный негромкий голос:

– Когда я был маленький – мне было лет пять, хотя точно не знаю, в гильдии так и не смогли установить мой возраст… Короче, мы с матерью жили в одной из самых рассохшихся развалюх Бисторта. Знаешь – в конце улицы Терглин? На углу с переулком Дубильщиков.

– Только сейчас там никаких домов нет! – сказал Арси. – Они все давно сгорели. Мэр хотел построить там чего-то, но так долго прособирался, что этот район расчистили, и он стал частью открытого рынка.

Сэм кивнул:

– Все правильно. Но тогда там стояли полуразвалившиеся лачуги, кишащие крысами и термитами. Мэр все распинался насчет того, что надо бы их сносить и строить на их месте новые дома, магазины или еще что-то… И нам было страшно, потому что в таком случае мы оказались бы без крыши над головой. Но он так и не собрался… Хвала богам, мэром тогда был старый Фелспот, а не эти новые с их отбеливанием и непомерным усердием…

Сэм со вздохом повертел в руке стакан с вином. Он сам толком не знал, зачем рассказывает об этом. Может, просто чтобы отвлечься от надоевшей игры, а может, потому, что уже не важно, будут они что-то знать или нет: если все сложится, как задумано (а он в этом не сомневался), то его слушатели еще до рассвета пойдут на корм рыбам. Он поставил стакан и продолжил рассказ:

– Моя мать всегда была слабой… все время болела. Наверное, она рожала меня зимой, когда голодала, да так и не смогла оправиться после родов. И с головой у нее было не все в порядке. Например, она никак не могла вспомнить, кто был мой отец, как он выглядел и куда исчез. Но она любила меня и заботилась обо мне, как умела. Мне пришлось расти быстро, и, как только смог, я начал ей помогать: искал по канавам объедки, попрошайничал… Одним словом, обычная история бедного сиротки.

Арси кивнул. Не одного такого сиротку он осчастливил парой монет – разумеется, когда никто не видал. Как все бариганцы, он был излишне сентиментален по отношению к детям. Прочие составляющие его натуры относились к этой слабости с насмешливым презрением. Валери выразительно закатила глаза и отвернулась, но Черная Метка отложил в сторону карты и внимательно слушал. Тихий голос убийцы, казалось, глушит плеск волн и скрип мачт, словно холодный ветер, словно густой туман, стекающий с тропинок времени и пробуждающий шепот давнего горя – почти забытого, но по-прежнему глубокого.

– Мой отец, кто бы он ни был, оставил нас без гроша. Мать не могла найти работы – она была слишком слаба… да и соображала неважно. Мысли у нее все время путались. Вот и приходилось мне таскать домой хлеб, или сырные корки, или еще что-нибудь, особенно зимой, когда ей становилось совсем плохо.

Сэм откинулся на кожаную подушку и запрокинул голову, вглядываясь в тусклую синеву вечернего неба.

– Однажды вечером я пришел домой и нашел ее в задней комнате с каким-то пьяным приезжим. Там все было вверх дном. Он избил ее до бесчувствия и изнасиловал до полусмерти. Он стоял посреди комнаты, голый… А она была вся в крови и кричала так страшно… я больше никогда такого крика не слышал… как будто щенок тонет… Для пятилетнего мальчишки – ужасное потрясение. Наверное, умнее всего было бы убежать… Но я не чувствовал страха, только холод внутри. А потом… потом ко мне что-то пришло… Я не могу сказать что. Только профессиональные убийцы могут понять это ощущение огня в крови. Я схватил ножку от табуретки, зазубренную на изломе, а потом просто прыгнул. Не знаю, как маленькому тощему мальчишке удалось повалить мужчину в семь раз старше и в десять раз тяжелее его… Я помню только холодный огонь, удары, и кровь, и крики, когда мы упали… Наверное, мы опрокинули нашу единственную лампу, потому что она вдруг взорвалась пламенем, а мы все боролись на полу. А потом он обмяк, и кровь хлынула из дыры, которую зазубренная ножка табуретки проделала в его горле. Меня всего трясло. Я пытался поднять мать, вывести ее из дома, потому что пламя уже лизало стены. Но она только лежала и ужасно, отчаянно кричала, и этот крик вонзался мне в грудь ледяными иглами и оставлял в сердце кровоточащие раны… Я услышал, как она прорыдала: «Только не опять, не опять»… А потом захлебнулась. Ее глаза перестали видеть меня, они остановились, остекленели… А пламя уже ревело вовсю, и повсюду был дым. От жара у меня лопалась кожа, но я все равно старался поднять тело матери: думал, что ее еще можно спасти… Но ничего не получалось, и в конце концов мне пришлось выбежать из комнаты. Я едва успел добраться до двери, когда все здание рухнуло, и я провалился сквозь горящие балки на первый этаж. – Сэм помолчал и горько вздохнул. – Как видите, я остался жив. Меня завалило досками, ослепил дым, и я, наверное, сгорел бы вместе с остатками дома, если бы мимо не шли Миффер и Фарадагар. Увидев пламя, они решили поглазеть на пожар, заметили меня и вытащили из-под обломков. Они взяли меня с собой, перевязали, накормили, а потом оставили в гильдии и начали обучать, как одного из своих. Уже гораздо позже я узнал, что они разглядели во мне тот холодный огонь, что составляет сущность убийцы, и поэтому иначе поступить не могли. Человека с задатками убийцы опасно оставлять одного… – Сэм прищелкнул языком. – Ну, вот, собственно, поэтому я его и убил. При определенных обстоятельствах я вспоминаю ту ночь и как кричала мать, умирая… Тогда я позволяю себе убивать без заказчика, без платы… Убийца быстр и уверен и, если захочет, может дарить человеку безболезненную смерть. Но никто – и тем более женщина – не должен страдать так, как страдала в ту ночь моя мать.