Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Тот, кто хочет пройти Испытание Тамарна, должен принести жертву, как это сделал он сам. Вы должны пожертвовать тем, что делает вас особым, тем, что является вашей сущностью. 31 страница






– И сколько времени мы уже тут бродим? – спросил Арси.

Кайлана покачала головой. Сэм опустил взгляд. Он тоже не имел никакого представления, как ответить на этот вопрос: его чувство времени исчезло вместе с огнем. Кайлана, ведя двух злодеев с помощью своего посоха, сумела вывести из забытья и остальных. Им удавалось сохранить чувство реальности, держась за руки, если только цепочка замыкалась на посох Кайланы. Труднее всего оказалось разбудить Робина; и даже разбуженный, он все равно пребывал словно в тумане: будто пытался вспомнить какое-то утерянное знание. Черная Метка тоже дался нелегко: Кайлане пришлось проворно уворачиваться от его меча, а поскольку она не могла заглянуть ему в глаза, то не могла отдать ему и мысленный приказ, но его странная воля оказалась достаточно сильной, и когда она все же ухитрилась до него дотронуться, он пришел в себя и, тряхнув шлемом, осмотрелся.

– Мы могли быть в таком состоянии несколько дней, – проворчала Валери, – и никак не узнаешь, насколько далеко зашел процесс сублимации вне Лабиринта. Одно хорошо: магия Лабиринта нас защищает – по крайней мере до окончательной гибели мира.

– Очень приятно, – проворчал Арси. – Я, пожалуй, не отказался бы сдаться и снова уйти в сны.

– А не спим ли мы сейчас? – с тревогой спросил Робин. – Что, если это – только очередное видение?

– Нечего ломать над этим голову, – огрызнулась Кайлана. – Мы зашли достаточно далеко и должны идти дальше. Надо найти выход из Лабиринта.

Черная Метка постучал в одну из стен: она казалась достаточно прочной, хотя ее точные размеры и положение определить было сложно из-за того, что ее окружали призрачные видения. От всех поверхностей отражался странный свет. Коридоры, уходящие во все стороны, были очень неприятны на вид и напоминали пищеварительную систему какого-то гигантского зверя.

– Если все это – сны, – вставил Сэм, – то разве нельзя просто пройти сквозь них?

– Некоторые могут управлять своими снами, – задумчиво проговорила Валери, ласково почесывая грудку Чернецу, который сидел у нее на запястье. – Я думаю, четкое мышление укажет нам путь в этом Лабиринте.

– И как мы должны думать? – поинтересовался Арси?

– Если Лабиринт – это сон, тогда пространство и время здесь такие же тонкие, как мысль, – заявила Кайлана. – И если известно верное направление, достаточно одного шага…

И она шагнула вперед, увлекая остальных за собой…

И как оказалось, ее упрямая воля не дала ей ошибиться.

Пол задрожал у них под ногами, холодная белизна растаяла, они перестали верить в реальность видений, и Лабиринт потерял свою силу. Он начал исчезать – так же странно, как появился.

Белизна пропала, и злодеи обнаружили, что стоят на вершине скалы, каких сроду не бывало в Одене: абсолютно плоской, красно-коричневого цвета, словно обожженная глина; она торчала из исчезающего Лабиринта, словно ветка кедра из глыбы льда. Внезапно белый купол над их головами треснул, и в трещину хлынул ослепительный свет.

В небе одновременно светили солнце и луна, медленно перемещаясь по совершенно невероятным траекториям. От этого зрелища у Кайланы тревожно сжалось сердце: светила, представлявшие такую важность для друидов, двигались немыслимо, неуравновешенно, неестественно.

По мере того как магия Лабиринта слабела, света становилось все больше; он был обжигающе ярким – и они с ужасом поняли, что мир находится на грани полного совершенства. В воздухе чувствовалась напряженность, он был словно искривлен – и даже сильнее, чем в Лабиринте. Нарушение структуры чувствовалось во всем и звучало в каждом камне, словно дивная, безумная музыка.

На глазах у них свет вливался во все. Красновато-коричневые камни, вспыхнув, стали нежными голубовато-серыми. Повсюду меркли темные цвета Волосы Валери стали темно-русыми, Чернец стал ярко-синим, а одежда колдуньи окрасилась в веселенький желтый цвет. Поношенная куртка Сэма стремительно сбросила черную тушь, и он оказался в выношенном кремовом шелке, разукрашенном яркими разноцветными заплатами, которые понаставил ему портной в Мартогоне. Даже доспехи безмолвного рыцаря выцвели до какой-то мышастой масти, а тяжелый щит облупился и позеленел.

Зато в лагере сэра Фенвика постепенное нарастание света было воспринято как знак богов, подтверждающий, что все идет хорошо: воины отряда никогда еще не чувствовали себя лучше. Таузер и его маги обрели такие силы, о каких прежде и не мечтали, все были сильными, здоровыми и никогда не испытывали усталости. Весь Оден был покрыт цветами, и они получали известия о том, что такие чудеса происходят по всему миру. Ибо торжество энергии, будь она злой или доброй, сходно с любым падением: предмет может долго качаться, не падая, и изменения невелики, но когда начинается последний полет в пропасть, скорость нарастает стремительно и неумолимо.

Фенвик и его спутники об этом не задумывались. Они думали только о том, что Лабиринт исчезает, а там, где когда-то находилась его самая высокая точка, теперь видна была странная скала, которая словно всплывала из кипящих белых развалин. А на этой скале стояли какие-то люди…

– Таузер! Вызывайте своих магов и начинайте атаку! – радостно прокричал сэр Фенвик, обнажая свой меч по имени Светодруг. Он сверкнул, словно молния; Тасмин уже собирал своих воинов, и появились маги…

И вдруг что-то изменилось. Сначала никто не сообразил, в чем дело, а потом вдруг поняли все – и застыли с открытыми ртами. Из мира исчезли тени, и он превратился в плоскую картинку без перспективы, примитивную, как рисунок ребенка.

Свет выявлял мельчайшие детали скалистого кратера. На самом дне была круглая площадка, покрытая сетью светящихся магических нитей, служивших защитой тому, что находилось под ними. Над всем этим поднималась двойная арка, дуги которой перекрещивались, и от места пересечения уходила вниз каменная игла со сквозной дырой примерно в трех футах от острого конца. Эта дыра пылала магией и была размером с крупное яблоко – или со сверкающий драгоценный камень, который держал в руках Арси.

– Ключ! – крикнула Валери, глядя на него, и прищурила глаза, чтобы хоть немного защититься от невыносимого света. Пожалуй, только ликование давало ей возможность выдержать всепроникающую силу Добра. – И Замок на Вратах Тьмы… Клянусь всеми погибшими богами, я даже не думала, что доживу до того, чтобы их увидеть…

– Так нам осталось только запихнуть эту штуку в ту дыру? – спросил Арси, которому не было дела до метафизики.

– Не совсем, – ответила Валери и стала вдруг зловеще серьезной. – Врата Тьмы – это чистое зло… Чтобы их запечатать, потребовалось много жертв. И если верно то, что мне удалось узнать из книг, понадобится по крайней мере еще одна жизнь, чтобы их открыть.

– Так вот зачем ты приволокла сюда нас? – ахнул Сэм, настолько пораженный, что на секунду даже перестал себя жалеть. – На корм для этих дверей?

– Не всех, – любезно отозвалась колдунья, – а лишь одного.

Дела грозили пойти не совсем гладко, но в этот момент раздалась серия взрывов: это схлопывался воздух при переносе. Во вспышке света рядом со злодеями возник сэр Фенвик во главе тридцати воинов Зеленого отряда. Еще одна вспышка – и появился лорд Тасмин со своими сподвижниками. Налетевшая сверху тень ясно говорила, что дракон Люматикс тоже наготове.

– Принимайся за дело, Сэм! – прошипел Арси, вместе с остальными доставая оружие.

За их спинами уже исчезал Лабиринт, уползая от края кратера. По мере того как рассеивалось его волшебство, он медленно погружался в скальную породу. Отступать было некуда. Сэм потряс головой.

– Не могу, – прошептал он. Он пытался заставить свои руки вытаскивать кинжалы, метать, убивать… и не мог.

– Тогда открывай Врата, – приказала Кайлана, выхватывая Ключ у Арси и передавая Сэму. – Все равно ты – единственный из нас, кто может туда добраться.

– Она права, – пробормотал Арси, помахивая «утренней звездой». – Уж меня-то точно ничто не заставит взобраться на эти арки.

– Но я не хочу умирать! – запротестовал Сэм.

Он чувствовал себя совершенно потерянным. От собственной одежды в разноцветных заплатках у него рябило в глазах, и он сам себе казался нелепым шутом.

– Не тревожься, приятель, – сказал Арси, шагнув вперед, – мы сумеем швырнуть туда хотя бы одного из этих подонков.

Вокруг засвистели стрелы. Валери выпустила шар колдовского огня – и битва за Врата Тьмы началась.

Сэм сунул Радужный Ключ под мышку и бросился к арке, чувствуя, что безнадежно заметен – и слишком медлителен. Его спутники растянулись в цепь и встретили нападающих – Черная Метка, Арси и Робин в первом ряду работали сталью, а Кайлана и Валери, держась чуть позади, бомбардировали противника заклинаниями.

Арси не был создан для подобных сражений. Он ограничился тем, что шваркал «утренней звездой» по лодыжкам тех, кто пытался броситься вдогонку убийце. Черная Метка вломился в гущу воинов сэра Фенвика, и его огромный меч нанес им немалый урон. Робин бился с паническим отчаянием дикого скакуна: он размахивал мечом и наносил сокрушительные удары копытами. Прозвучали слова заклинания – и несколько лучников превратились в пыль под воздействием магии Валери. Хотя ее силы были крошечными по сравнению с могуществом Света, она боролась за свою жизнь – да и близость Врат Тьмы укрепляла если не ее силы, то хотя бы отвагу. Сжав посох, Кайлана прошептала древние слова – и из скал выросли острые злые зубья, которые кололи и сшибали с ног воинов Света.

Но силы Добра обладали неоспоримым преимуществом. Их магия заставляла злодеев уворачиваться и промахиваться. Вспыхивали струи огня, сверкали стрелы света, кровь орошала землю.

Фенвик, подбадривавший своих людей, увидел бегущего убийцу и, быстро наложив стрелу на свой тройский лук, натянул тетиву и выстрелил. Он не знал, что именно хочет сделать злодей, но не сомневался в том, что это – что-то дурное.

Длинная стрела впилась Сэму в бок, и он споткнулся. Боль! Боль раздирала его тело, рвала нервы, которые больше не были защищены огнем решительности. Убийцы никогда не кричат от боли – это выдает их местоположение… Но Сэм услышал собственный хриплый крик и увидел, как Фенвик, обнажив свой сверкающий волшебный меч, приближается к нему. Дрожа от обессиливающей боли, он вытащил из сапога кинжал – панический страх придал ему силы – и в отчаянной попытке спасти свою жизнь метнул его.

Фенвик легко увернулся, и кинжал со стуком упал на камни.

Валери зашаталась: молния, направленная Тесубаром, треща, вошла ей в руку. Чернец закаркал от ярости и, теряя перья, набросился на мага в синих одеждах. Что-то выскочило у него из клюва и полетело по воздуху. Тесубар с проклятиями отбивался от птицы.

Робин скрестил меч с выкованным гномами клинком лорда Тасмина – и оружие кентавра разлетелось на части. Он развернулся и что было сил лягнул противника в грудь. Тасмин охнул, потерял равновесие и, шатаясь, отступил на шаг. Робин выхватил охапку стрел из колчана погибшего воина и натянул лук, который подобрал в бою перед Лабиринтом.

На Фенвика, собиравшегося пронзить мечом беспомощного, истекающего кровью злодея, вдруг налетел рой разъяренных пчел, вызванный друидкой. Пока он от них отмахивался, какой-то шиповатый предмет ударил его под коленки. Он отскочил – и покрытый кровью Арси швырнул Сэму почти пустой бурдюк.

Остатки целебной жидкости растворили стрелу, и рана в боку Сэма затянулась.

– Беги, дурень! – заорал Арси, уворачиваясь от меча Фенвика.

Сэм вскочил и побежал.

Он нашел место, где арка соединялась со скалой, и попытался добраться туда, куда нужно было вставить Ключ. Но его руки беспомощно скользили по камню: поверхность, на которой прежде он нашел бы тысячу опор, теперь была для него недоступна.

Арси разглядел на камнях среди пятен крови что-то блестящее. Красный драгоценный камень – не рубин, а… Он был достаточно хорошим вором, чтобы с первого взгляда узнать Сердцекамень. А Сэм говорил… Внезапно его озарило.

– Сэм! – крикнул он и, подобрав камень, изо всех сил швырнул его в сторону убийцы. Блеск металла сбоку слева заставила его отскочить – и он едва избежал удара меча.

Что-то с негромким стуком упало рядом с Сэмом, жавшимся к основанию арки. Сердцекамень, горящий заключенным в него огнем… Как, откуда и почему он вернулся, понять было невозможно… Но он был бесполезен – ведь только Герой способен его уничтожить, чтобы вернуть Сэму утраченное. Он сжал камень в руке, чувствуя, как пульсирует в нем отнятое у него пламя. Испытание стоило заплаченной за это цены, но теперь Сэм с новой ясностью понял, что природа человека, будь она дурная или добрая, остается основой его существования. Он даже больше не мог называть себя Сэмаландером… Даже его врожденные магические способности, которые в нем заметила Валери и друзья по гильдии, оказались связаны с огнем, и теперь его оружие летело по законам природы, а не магии.

 

– Ну-ну! – пробормотал себе под нос Миззамир, когда отремонтированная волшебная чаша показала ему бой, кипящий на краю сверкающей пропасти. Вокруг него лежали разноцветные блики витражных стекол, которые он снял, чтобы они не расплавились под лучами Света. – Значит, они все-таки прошли Лабиринт? Просто поразительно… Ну, пора с ними встретиться, пока все не вышло еще из-под контроля.

Миззамир взял свой посох и перенесся с помощью одного лишь желания: теперь он обладал могуществом почти божественным, и для столь простых вещей ему больше не требовались заклинания.

Сэм в ужасе поднял голову: воздух напротив вдруг замерцал, и перед ним во всем своем блеске возник Миззамир.

Маг благосклонно ему улыбался и с жалостью покачивал головой, одновременно доставая компоненты для заклинания. Задуманное им требовало достаточно тонкой работы… Дело, начатое так давно, наконец будет завершено. Он воспользуется магией, чтобы направить всех злодеев на путь Добра, и тогда оно навсегда воцарится в мире.

Робин выпускал стрелу за стрелой, пока ответная стрела не вонзилась ему в бицепс и он больше не смог натягивать лук. Тогда он подхватил у одного из павших меч и продолжил бой, несмотря на то что его бока и ноги были иссечены.

Кайлана выкрикивала магические слова, сжимая свой посох. Из каменистой почвы поднялась стена терновника, несколькими рядами обвившись вокруг новых воинов из Зеленого отряда, которые только что были перенесены к месту сражения.

Сэм задрожал от страха, видя, что Миззамир воздел к небу руки и начал заклинание. Но тут ему пришло в голову, что внимание волшебника можно отвлечь. Нельзя было допустить, чтобы Миззамир загнал его в угол и отбелил еще сильнее – хотя сильнее уж некуда… Сэм швырнул в мага первое, что попалось под руку, – небольшой, но тяжелый Сердцекамень. Миззамир заметил это и прервал заклинание, чтобы его поймать. Окруженный мерцанием мощной магии, он осмотрел красный камень.

– Но он же использованный, дурачок, – мягко укорил Сэма волшебник. – Он на меня не подействует.

Миззамир крепко сжал камень двумя пальцами, готовясь презрительно раздавить. Сэм затаил дыхание. Но маг передумал.

– Наверное… нет, – с улыбкой проговорил он и выбросил камень через плечо.

Сэм поспешно вскочил, не зная, бежать ему или бросаться в атаку – он готов был на все, что угодно. Миззамир снова воздел руки, готовясь завершить заклинание. Камень мерцал в пыли… И тут из гущи сражения вдруг высунулась нога в сероватой броне и раздавила его.

Ослепительная красно-оранжевая тьма вырвалась наружу, сверкая прекрасной и ужасающей силой. Сэм потрясенно смотрел, как освобожденный огонь, дикий и торжествующий, пляшет вне оков камня или его собственной жалкой плоти. Воины Фенвика отшатнулись от него с криками ужаса; на мгновение огонь озарил одинокую громадную фигуру в доспехах, сжигая поблекшую краску, а потом сжалился и спиралью взмыл в воздух.

Сэм радостно поднял руки, словно сокольничий, зовущий свою птицу. Огненный плащ метнулся к нему и нырнул в бледно-голубые жилки на запястье, сверкающей молнией возвращаясь к своему владельцу.

Миззамир потрясенно смотрел на того, кто раздавил Сердцекамень.

Доспехи Черной Метки очистились и сверкали ослепительным серебром. Зеленая краска со щита сошла, и теперь на нем красовался гордый герб: золотой грифон на красном поле. Рыцарь ухватился закованной в перчатку рукой за свой шлем и сорвал его. Запаянные швы лопнули, перегревшись в магическом огне. Под шлемом оказалась голова человека – сурового и могучего, чьи длинные усы только начали серебриться сединой. Эти зоркие серые глаза и правильные черты были всем известны по фрескам, картинам, гобеленам и легендам. Отовсюду послышались изумленные возгласы.

– Сэр Прайз!

– Верно! – крикнул превратившийся в злодея Герой. Голос у него оказался низким и мощным; сверкающие глаза окинули насмешливым взглядом потрепанное войско, а наткнувшись на Первого мага, вдруг вспыхнули яростью. – Я видел, к чему ты ведешь страну, Миззамир! Страну, за которую я едва не погиб! Свет должен выбираться добровольно, старый ты дурень, а то, к чему ты принуждаешь всех, кто тебе не нравится, не имеет к нему ни малейшего отношения! Повсюду сотни тысяч мужчин и женщин превратились в безмозглых рабов, а существа, никому не причинявшие зла, безжалостно уничтожены. Когда мой собственный брат обратился к Тьме и ты начал за ним охотиться, я умолял тебя пощадить его жизнь и душу. В своем «милосердии» ты превратил его в боевого коня! Может, тебе это показалось забавным, Миззамир? Но даже я, бывший правитель, не унизился бы до такой тирании. – Он помолчал. – Злодеи, которых ты преследуешь, – это единственная надежда мира на спасение, и я на их стороне!

Он издал древний боевой клич и поднял свой огромный черный меч; битва, о которой все едва не забыли, вспыхнула с новой силой.

Тем временем Сэм, словно восстав из мертвых, почти не обратил внимания на то, кем оказался рыцарь. Ликование и огонь подняли его на ноги, прогнали боль и вернули мир к прежней перспективе. Миззамир. Ключ.

Одним движением он извлек и метнул кинжал, не размышляя, лишь ощущая оружие и жертву.

Кинжал свистнул в воздухе и вонзился Миззамиру в грудь. Маг охнул и схватился за рукоять. Его белые одежды обагрились кровью. Сэм, выиграв немного времени, сжал Ключ в свободной руке и полез по арке.

Лучники Фенвика ругались и чертыхались: тучи злых муравьев, забравшихся под их доспехи, кусали немилосердно. Валери бросала одно заклинание за другим, и талисман обжигал ей грудь холодом, перекачивая огромное количество энергии Тьмы. Яркий свет переполненного Добром мира обжигал ей кожу и слепил глаза.

Арси налетел на нее, успев оттолкнуть под прикрытие скалы, и в следующее мгновение направленный Таузером огненный шар взорвался на том месте, где она только что стояла. Арси вскочил и заметался: на нем снова горела одежда.

Робин стал почти фиолетовым от крови и задыхался от усталости. Он прижал уши к голове, отдавшись ярости боя. Кровоточащий обрубок хвоста дергался: гордость кентавра была обрублена Тасмином и валялась в смешанной с грязью крови.

Сэм скользнул по игле и начал вставлять Ключ в отверстие, стараясь не сорваться в сверкающую пропасть Врат, закрытую мерцающим волшебным щитом. Кого-то придется сбросить туда, чтобы Замок открылся, но Сэм не собирался становиться добровольцем.

В эту минуту сэр Фенвик поднял голову, увидел, что делает Сэм, заметил, как шатающийся Миззамир пытается извлечь кинжал из груди, и, взвыв от ярости, швырнул в Сэма первое, что попалось ему под руку: волшебный меч Светодруг.

Убийца Тьмы был определенно не рассчитан на то, чтобы его использовали для метания, но бросок Фенвика был полон ярости и силы, так что волшебный меч понял: его долг – лететь к цели.

Сэм заметил оружие и спрятал голову за иглу, но немного не рассчитал. От боли он едва не разжал руки и чудом удержался на кончике иглы. Его левый бицепс был начисто срезан, и кровь била фонтаном. Меч застрял в трещине иглы и рассерженно гудел оттого, что не убил свою жертву.

Сэм прижал Ключ к груди и перетянул окровавленную руку курткой, чтобы ладони не начали скользить от крови. Закончив, он поднял голову и увидел, что Первый маг Миззамир ставит на камень пузырек с целительным бальзамом и снова поворачивается к нему.

– Слезайте, – сказал волшебник ласково, но твердо.

– Иди в ад, – прошипел Сэм, пытаясь спуститься ниже, чтобы вставить Ключ в скважину. Волшебный меч осыпал убийцу дождем искр.

– Вы – человек отважный, – сказал Миззамир. – Слезайте оттуда. Присоединяйтесь к Свету. Добро – это единственный путь к счастью.

Сэм слышал, как внизу рычит Черная Метка – или Герой сэр Прайз. Игла уже стала скользкой, а кровь все не останавливалась.

– Пожалуйста, перейдите на сторону Света! – уговаривал волшебник, стараясь незаметно достать компоненты заклинания. – Я не хочу причинить вам зла… Встаньте на сторону Добра и живите счастливо.

– Брось, Миззамир! – крикнул сэр Прайз, сбивая очередного противника мощным ударом своего магического щита. – Он упрямый – весь в папочку. Да-да, весь в тебя!

– Что ты сказал? – потрясенно ахнул Миззамир. Даже Сэм изумленно воззрился на рыцаря со своего насеста.

– А мне казалось, что это очевидно, – проворчал рыцарь, не переставая безжалостно разить противников. Он знал, что пройдет совсем немного времени, и мощному заклятию, наложенному на его доспехи, придет конец. – Ты только взгляни на него! Твои волосы – до того, как ты поседел на Войне. Твои глаза, тонкие, как у эльфов, черты. Унаследованные от тебя способности к магии. Ты знаешь меня, Миззамир, как и я знаю тебя и все, что ты сделал! И знаешь, что я не лгу.

У Сэма отвисла челюсть. Ему снова представилось, как умирала мать, как в приближении смерти в ее взгляде вдруг зажглись разум и понимание – а потом ее глаза погасли и померкли. Она, похоже, вспомнила боль и унижения, которые ей пришлось перенести в далеком прошлом. Даже тогда в лице сына она видела лицо человека, который ввергнул ее в пучину отчаяния.

– Но я… – заикаясь, забормотал Миззамир. – Она же… Не может быть!

– И ты воспользовался волшебством, чтобы замутить ее разум: берег свою репутацию! – презрительно бросил сэр Прайз. – Тебя заботило только это: твоя слава, твоя власть, твой облик! И когда ты поддался минутной слабости, то отказался за нее платить.

Миззамир уставился на Сэма, а Сэм – на него. Теперь оба поняли истинную причину странного беспокойства, которое они испытывали, встречаясь лицом к лицу друг с другом: они словно смотрелись в кривое зеркало, которое показывало их такими, какими они не желали становиться – и все-таки стали! Сэм удивленно заморгал. В пылу битвы, вынимая кинжал из груди, Миззамир не поправил одежды, и его левое плечо обнажилось. На бледно-миндалевой коже эльфа, в нежной впадинке над ключицей, виднелась знакомая бледно-коричневая родинка в форме звезды!

Снизу опять донесся мощный голос Героя сэра Прайса.

– Когда проведешь чуть ли не полторы сотни лет в магических доспехах, успеешь обо всем на свете подумать! Я увидел твои черты на лице убийцы в первую же минуту встречи. Ты дал ему жизнь, о которой он тебя не просил, но, имея в жилах твою кровь, он обладает силой убить даже тебя.

Сэм вдруг заспешил, оторвал взгляд от мага и сунул Ключ в отверстие каменной иглы. Гнев тридцатилетней давности горел в его душе, но он помнил о своем долге и мире, ради которого он и его друзья рисковали жизнью.

Огромный Ключ, сложенный из драгоценных камней, ослепительно вспыхнул и рассыпал искры по всему Замку. Послышался громкий скрежет – это проснулась дремавшая до поры магия. Теперь Замку была необходима лишь чья-то жизнь – и он откроется. Сэм был бы очень кстати… но у него еще оставалось незавершенное дело.

– Нет! – крикнул Миззамир.

Он был добрым волшебником, но знал значение рокового блеска, вспыхнувшего в глазах опытного убийцы, висевшего рядом. Сэм больше не казался нелепым в своем пестром облачении: в глазах его горел огонь чистой Тьмы.

Поддавшись панике, Миззамир выкрикнул заклинание и бросил его в Сэма. Молния распорола воздух и вонзилась в убийцу, сжигая кожу, заставляя кипеть кровь, опаляя плоть. Сэм не обратил на нее внимания.

В шахматах кто-то должен играть черными. Шах и мат.

Свободной рукой Сэм выдернул волшебный меч из каменной иглы. Светодруг обжег ему пальцы, в гневе, что к нему посмел прикоснуться злодей, но Сэм держал его всего лишь секунду – а потом бросил. Меч взмыл высоко в воздух, сверкая на солнце. Меч, даже волшебный, создан для того, чтобы убивать. Это его цель – ради добра или зла, но он убивает того, на кого поднят… И в этом он похож на убийц. Светодруг пронесся по воздуху и нанес удар. Бросок был сделан рукой сильной и меткой – и оказался достаточно мощным для того, чтобы убить даже Героя.

Голова Первого мага Миззамира отделилась от зашатавшегося тела и, покатившись по земле, остановилась у ног Арси. Бариганец испуганно ахнул: лицо поверженного Героя криво усмехалось ему с земли.

Сэм безвольно поник. Боль растеклась по всему его телу, зарождаясь в ране, прожженной молнией Миззамира. Он умирал. Миззамир погиб, последнее дело Сэма была завершено. Он почувствовал, как пальцы его выпускают каменную иглу.

Сэр Прайс увидел, как пал Миззамир и как Сэм начал беспомощно соскальзывать вниз. Он покачал своей благородной головой.

– Мир видел уже достаточно Героев, – тихо сказал он сам себе. – Я не хочу остаться последним.

Высокий рыцарь, закованный в латы, рванулся вперед и бросился в сверкающий Замок – как раз в тот момент, когда Сэм разжал пальцы. Рыцарь достиг светящейся сети, на долю секунды опередив убийцу, и яркий щит рассыпался искрами и исчез, уничтожив себя – а вместе с собой и Героя. Падая, Сэм громко выкрикнул слова, которые пожелал сделать предсмертными, – последнее, что ему важно было сказать. Вокруг него полыхали искры.

– Кайлана! Я тебя люблю!

Слова стрелами вонзились в сердце друидки: она почувствовала их искренность так же ясно, как и то, что в эту секунду паутина лопнула – и Врата Тьмы распахнулись.

Сэм вдруг оказался в темноте – дивной, прохладной, пьяняще опасной темноте, темноте настолько глубокой, что тени в ней были плотными, словно вата. Она была густой и глубокой, словно огромный океан жидкой черной энергии, которая рвалась вверх, словно вихрь когтей. Одежда его стала угольно-черной, по коже пробежали мурашки… Тени напоминали прохладную влагу – и он погружался в нее все глубже. Темнота и черная магия… Темнота была полна поднимавшихся вверх фигур, которые тянулись к его падающему телу, чтобы рвать и терзать, но в своем стремлении к свободе они не успевали заметить, что под когтями у них лишь воздух.

Из Врат Тьмы вырвались клубы ночи, стремительный поток теней, черноты и полуоформившихся фигур из ночных кошмаров. Взрыв ледяной силы разбросал сражающихся, словно осенний ветер – листья. Воздух разорвали вопли тысячи чудовищ, которые вырвались из заточения и рассеялись в наполненном добром воздухе. С ними пришло зло, и материя мира затрепетала, когда давление Света начало уменьшаться.

К предметам вернулись тени и восстановилась перспектива; солнце стремительно покинуло свою неуместную позицию на ночном небе. Зло и Тьма потекли в мир, подобно свежей воде.

Падение мира в Свет было остановлено, повернуто вспять. Постепенно начали сказываться результаты возвращения злых сил. А поток Тьмы все не иссякал.

В глубинах Путак-Эйзума, как и в других легендарных склепах, неумершие вновь подняли свои черепа. Лисица вышла на охоту – и убила добычу, и коршун упал с небес, и тоже убил.

В городах мужчины и женщины вдруг ясно увидели реальность – и вскоре некоторые начнут плохо думать о своих ближних, начнут злиться и ссориться, присваивать себе богатство, в соответствии с человеческой природой. Бароны вдруг с ужасом заметили, как обленились их солдаты, и вскоре они начнут запасать оружие на случай, что их сосед сделает то же самое. И герои, так долго остававшиеся без дела, внезапно подумали, что, возможно, они опять станут нужны. Конфликты – мощная движущая сила жизни – снова возникли и начали нарастать.

Пока мир медленно возвращался к нормальному состоянию, исчадия зла, вылетавшие из Врат Тьмы, стремительно неслись к своим логовищам. Косматые красноглазые оборотни, хищные кобольды, парящие горнабары, чудовищные змеи, гоблины и невероятные создания из глубин ночи отвратительными силуэтами кружились в небе. Порыв ветра унес в небо тринадцать чудовищных темных драконов, развернувших громадные крылья, и Люматикс закружился в ужасе, но чудовища развернулись и полетели во все страны света, чтобы повсюду вновь началась игра жизни и смерти, добра и зла.

Воины, участвовавшие в битве у Врат Тьмы, упали на гладкую огромную крышу еще не до конца растворившегося Лабиринта и неуклюже покатились по ней. Кайлана схватила бариганца, Робин поднял на руки Валери, и они прыгнули на гладкую плоскость крыши на противоположной стороне – и навстречу им понеслась соляная равнина, усеянная засохшими цветами.

Они тяжело ударились о землю и поспешно вскочили. Кайлана сжала посох и превратилась в лошадь, а Робин положил себе на спину измученного и истекающего кровью Арси. Кайлана подтолкнула Валери мордой, та села ей на спину – и они помчались прочь от беломраморного Лабиринта, который начал обрушиваться и рассыпаться.

Фенвик и его люди, приземлившиеся на другой стороне, не видели бегства злодеев. Они скатились на высохшие цветы и посмотрели в ночное небо, куда уходил громадный столб, состоящий из исчадий зла. С трудом поднявшись на ноги, они вполголоса переговаривались между собой.

– Проклятие! – выругался Фенвик.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.017 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал