Дневник писателя.

Место и год публикации: Впервые опубликован в газете-журнале «Гражданин» (январь—декабрь 1873 г.); более точные данные о времени публикации каждой статьи-фельетона см. в примечаниях к ним.

История создания: В 1864—1865 гг., в период усложнявшихся условий издания журнала «Эпоха», Достоевский набрасывает в рабочей тетради план единолично осуществляемого им издания «Записная книга» и делает расчет необходимых затрат на него (XX, 181). План «Записной книги» явился прямым предшественником замысла будущего «Дневника писателя». Тогда же 8 (20) ноября 1865 г.Достоевский писал A. E. Врангелю: «В голове у меня есть одно периодическое издание, не журнал. И полезное и выгодное. Может быть, осуществлю в будущем году» (XXVIII, кн. I, 141).

Работа над «Преступлением и наказанием», а затем над «Идиотом» и «Бесами» не дала Достоевскому возможности осуществить его замысел в 1865—1866 гг. Но письма его свидетельствуют о том, что в 1866—1872 гг. писатель продолжал упорно думать о нем. 29 сентября (11 октября) 1867 г. Достоевский писал из Женевы племяннице С. А. Ивановой: «...непременно хочу издавать, возвратясь, нечто вроде газеты (я даже, помнится, Вам говорил это вскользь, но здесь теперь совершенно выяснилась и форма и цель. Вскоре, 26 февраля (10 марта) 1869 г., Достоевский писал H. H. Страхову из Флоренции: «В каждом нумере газет Вы встречаете отчет о самых действительных фактах и о самых мудреных. Для писателей наших они фантастичны; да они и не занимаются ими, а между тем они действительность, потому что факты. Кто же будет их замечать, разъяснять и записывать? Они поминутны, и ежедневны, а не исключительны» (XXIX, кн. 1, 19). Наконец, в «Бесах» (ч. I, гл. IV, § 11) Достоевский вкладывает в уста Лизы Дроздовой-Тушиной проект «одной полезной, по ее мнению, книги» Лиза так характеризует ее в разговоре с Шатовым, предлагая ему план ее совместного издания: «Издается в России множество столичных и провинциальных газет и других журналов, и в них ежедневно сообщается о множестве происшествий. Год отходит, газеты повсеместно складываются в шкапы или сорятся, рвутся, идут на обертки и колпаки. Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памяти публики, но потом с годами забываются <...> А между тем, если бы совокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному плану и по известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам и числам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всю характеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактов публикуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся <...> Это была бы, так сказать, картина духовной, нравственной, внутренней русской жизни за целый год.

Не имея после окончания «Бесов» возможности осуществить свой замысел в полном виде из-за отсутствия необходимых средств для издания «Записной книги», Достоевский в 1873 г воспользовался для публикации «Дневника писателя» редактировавшимся им в это время журналом В. П. Мещерского «Гражданин» Здесь в течение 1873 г с января по декабрь появились в виде 16 статей-фельетонов редактора первые 16 номеров «Дневника писателя», продолженные позднее уже в виде отдельного самостоятельного издания.

Исторические факты и предпосылки: 9 июня 1871 г. Достоевский возвращается в Петербург. Кончается четырехлетнее добровольное изгнание. Заграницей он тосковал по России, в России чувствует себя чужим, мечтает о путешествии на Восток, собирается написать книгу о Греции, Афоне, Святой Земле. 10 июля у него рождается сын Федор. Начинается безотрадная жизнь бедного литератора: преследования кредиторов, нелады с родственниками, переезды с квартиры на квартиру. Анна Григорьевна обнаруживает пропажу своего имущества; писатель узнает, что его пасынок Павел Исаев распродал всю его библиотеку. Летом 1872 года Достоевские, спасаясь от кредиторов и родственников, переезжают в Старую Руссу. Начинается полоса несчастий: дочь писателя Любовь надламывает себе руку, отец везет ее в Петербург на операцию; умирает сестра Анны Григорьевны, Сватковская; Опасно заболевает < ее мать. Она сама переносит мучительную болезнь (нарыв в горле). Писатель тоскует: " Мне нестерпимо скучно жить, пишет он жене. Если бы не Федя, то может быть, я бы помешался. Что за цыганская жизнь, мучительная, самая угрюмая, без малейшей радости, а только мучайся, только мучайся..." Родина встретила его неприветливо: роман " Бесы" не имел успеха. Либеральные критики травили " ретрограда" и объявляли о полном падении таланта автора " Бедных людей". А он верил критике и не подозревал, что произведение его гениально; от малейшей неудачи унывал и падал духом. В январе 1873 г. Достоевский принимает предложение князя Мещерского редактировать его газету " Гражданин". Вот как изображается это событие в воспоминаниях кн. Мещерского. После ухода прежнего редактора Градовского, положение газеты было критическое. " И в эту трудную минуту, в одну из сред, когда за чашкою чая, мы говорили об этом вопросе, никогда не забуду, с каким добродушным и в то же время вдохновенным лицом Ф. М. Достоевский обратился ко мне и говорит мне: " Хотите, я пойду в редакторы? " В первый миг мы подумали, что он шутит, но затем явилась минута серьезной радости, ибо оказалось, что Д. решился на это из сочувствия к цели издания. Но этого мало, решимость Д. имела свою духовную красоту. Д. был, не взирая на то, что он был Д. — беден; он знал, что мои личные и издательские средства ограничены и потому сказал мне, что он желает для себя только самого нужного гонорара, как средств к жизни, сам назначил 3.000 р. в год и построчную плату../ Писатель становится во главе консервативного органа, в котором сотрудничали Майков, Филиппов, Страхов. Скоро он почувствовал, что попал в " кабалу": ему приходилось отдавать газете все свое время: сговариваться с сотрудниками, читать их статьи, исправлять корректуры, вести огромную переписку и подчищать слог в бездарных и вульгарных писаниях Мещерского. Сначала он щадил самолюбие автора-издателя; осыпал его статьи похвалами и переделывал их заново; хвалил идею и деликатно возражал против " резкости тона". Но Мещерский претендовал на роль идейного руководителя и у редактора начались столкновения с его мнимым единомышленником. За помещение статьи о " киргизских депутатах в С. Петербурге", в которой приводились слова Государя, Достоевский должен был просидеть двое суток на гауптвахте; его не предупредили, что речи августейших особ не могут быть напечатаны без разрешения министра Двора. Писатель воспользовался неожиданным отдыхом и с удовольствием перечитал «Les miserables» Гюго. Другая неприятность произошла из-за благонамереннейшей статьи по поводу голода в Самарской губернии: " за предосудительное направление" цензура запретила розничную продажу " Гражданина" на полтора месяца. В середине января 1873 г. чуть снова не разразилась гроза: газета опять поместила сведения о " высочайших особах" без разрешения министра Двора. Наконец, за статью о русских немцах министр внутренних дел объявил журналу предостережение. Достоевский тяготится беспокойной и бесплодной работой. Он пишет М. П. Погодину (26 февраля 1873 г.):..." Роятся в голове и слагаются в сердце образы повестей и романов. Задумываю их, записываю, каждый день прибавляю новые черты к записанному плану и тут же вижу, что все время мое занято журналом, что писать я уже не могу больше и прихожу в раскаянье и отчаянье... Тем не менее борьба — вещь хорошая. Борьба настоящая есть материал для мира будущего... Решительно думается мне иногда, что я сделал большое сумасбродство, взявшись за " Гражданина". В одном письме к жене летом 1873 года писатель подробно описывает свои ночные кошмары. Навязчивые образы, преследующие его, связаны со смертью и страданиями детей; из подсознания они переходят в творческое воображение; мы постоянно встречаем в его произведениях сцены истязания малолетних. Это " мучительство" вытекает из глубин его " ночного сознания", из какой то давней, никогда не заживающей раны..." Я серьезно опасаюсь заболеть, сообщает он жене... С субботы на воскресенье между кошмарами видел сон, что Федя взобрался на подоконник и упал из 4-го этажа. Как только он полетел, перевертываясь вниз, я закрыл руками глаза и закричал в отчаянии: прощай, Федя! и тут проснулся. Напиши мне как можно скорее о Феде, не случилось-ли с ним чего с субботы на воскресенье, я во второе зрение верю, тем более, что это факт, и не успокоюсь до письма твоего... Сегодня, с воскресенья на понедельник, видел во сне, что Лиля (дочь Любовь) — сиротка и попала к какой- то мучительнице и та ее засекла розгами, большими, солдатскими, так что я уже застал ее на последнем вздыхании и она все говорила: " Мамочка! Мамочка! " От этого сна я сегодня чуть с ума не сойду».

Кроме работы по редактированию журнала, писатель ведет в нем литературно-публицистический отдел под заглавием " Дневник писателя". С осени 1873 г. вместо " Дневника" принимает на себя политическое обозрение иностранных событий. Он не подготовлен и не компетентен в этой области и обязанность регулярно составлять политические обзоры превращается для него в невыносимую обузу. В ноябре 1873 г. происходит резкое столкновение между издателем и редактором. Мещерский в одной из своих статей рекомендует правительству устройство студенческих общежитий для надзора за студентами. Достоевский решительно протестует. " Семь строк о надзоре, пишет он Мещерскому или, как вы выражаетесь, о труде надзора правительства, я выкинул радикально. У меня есть репутация.литератора и сверх того дети. Губить себя я не намерен. Кроме того, ваша мысль глубоко противна моим убеждениям и волнует сердце." Консерватизм Достоевского — особенный; бывшему петрашевцу и каторжнику не по пути с реакционером Мещерским. Ненависть к социализму и славянофильская мечта о христианской империи привела писателя в лагерь крайне правых. Он оказался в стане врагов. Какое трагикомическое недоразумение это сотрудничество величайшего духовного революционера с издателем " Гражданина"! С начала 1874 года Достоевский не помещает в журнале ни одной строчки под своим именем. 19 марта *по расстроенному здоровью" отказывается от редакторства.

Цели: Как редактор «Гражданина» Достоевский предполагал «задумываться» над сущностью явлений русской жизни, изучать их, пытаясь понять, и затем делиться своими мыслями с читателями в форме «Дневника писателя».

Создавая в журнале " Гражданин" особый отдел под названием " Дневник писателя", Достоевский осуществляет давнюю свою мечту о новой форме философско-литературной публицистики. Он стремится к непосредственному общению с читателем, беседует с ним, спорит, делится своими впечатлениями, вызывает на возражения, рассказывает о прошлом, обсуждает текущие события, говорит о политике, литературе, театре; полемизирует с оппонентами, приводит случаи из судебной хроники, вводит читателя в свой интимный мир, в круг своих литературных замыслов и философских идей. Он создает необычайно свободную, гибкую и лирическую форму, полу-исповедь, полу-дневник. В первом номере " Гражданина" за 1873 г. он пишет: " Положение мое в высшей степени неопределенное. Но я буду говорить сам с собой и для собственного удовольствия в форме этого дневника, а там что бы ни вышло. Об чем говорить? Обо всем, что поразит меня или заставит задуматься."

Композиция: Диалогическое строение стало одним из главных структурных принципов «Дневника писателя» на всем протяжении издания.

Содержание некоторых статей (Дневник писателя 1873 год): Несколько статей " Дневника писателя" посвящены воспоминаниям. Автор набрасывает блестящие портреты людей 40-х годов. Вот — Герцен: " Всегда, везде и во всю свою жизнь, он прежде всего был igentilhomme russe et citoyen du monde, попросту продукт прежнего крепостничества, которое он ненавидел и из которого произошел не по отцу только, а именно через разрыв с родной землей и с ее идеалами." Вот — Белинский: " беззаветно восторженная личность" и " всеблаженный человек, обладавший удивительным спокойствием совести". В статье " Одна из современных фальшей" автор рассказывает историю своего увлечения утопическим социализмом и проводит связь между петрашевцами и нечаевцами. В статье " Нечто личное" с глубоким уважением говорит о Чернышевском и передает свою беседу с ним по поводу прокламаций " К молодому поколению". Из публицистических статей особенно интересны две: " Среда" и " Влас". Первая связана с вопросом о новых русских судах. Достоевского пугает ложная гуманность приговоров. Присяжные склонны оправдывать преступников, ссылаясь на " влияние среды". Это учение, по его мнению, прямо противоположно христианству, которое, провозгласив милосердие к согрешившему, считает, однако, нравственным долгом человека борьбу со средой, ставит предел тому, где среда кончается, а долг начинается. " Делая человека ответственным, христианство тем самым признает и свободу его." Автор продолжает борьбу за личность и свободу, начатую в " Записках из подполья". Он защищает достоинство человека от детерминизма утилитарной философии и обосновывает религиозно идею ответственности. " Надо сказать правду, пишет он, и зло назвать злом... Пойдем в залу суда с мыслью, что и мы виноваты; эта боль сердечная, которой все теперь так боятся и будет для нас наказанием." В русском народе есть одна невысказанная, бессознательная идея: она проявляется в названии преступления — несчастьем и преступника — несчастным. Признание общей вины, " всеобщего беззакония" прямо противоположно учению о среде. Народ жалеет грешника, но грех не оправдывает; на каторге никто из арестантов не признавал себя невинным, никто не считал своего наказания незаслуженным. Русские инстинктивно чувствуют великую религиозную ценность страдания, как очищения. В статье " Влас" писатель передает удивительную повесть из народного быта, рассказанную ему одним " старцем". К монаху " советодателю" вползает раз на коленях мужик и исповедуется в своем страшном грехе. " Собрались мы в деревне несколько парней, говорит он, и стали промежду себя спорить: кто кого дерзостнее сделает? Я по гордости вызвался перед всеми. Другой парень отвел меня и говорит мне с глазу на глаз: " Поклянись своим спасением на том свете, что все сделаешь, как я тебе укажу". Поклялся. " Теперь скоро пост, говорит, стань говеть. Когда пойдешь к причастию — причастье прими, но не проглоти. Отойдешь — вынь рукой и сохрани. А там я тебе укажу". Так я и сделал. Прямо из церкви повел меня в огород. Взял жердь, воткнул в землю и. говорит: положи! Я положил на жердь. " Теперь, говорит, принеси ружье". Я принес. " Заряди". — Зарядил. " Подыми и выстрели". Я поднял руку и наметился. И вот только бы выстрелить, вдруг передо мной, как есть крест и на нем Распятый. Тут я и упал с ружьем в бесчувствии". Старец наложил на грешника страшное покаяние " даже не по силам человеческим, рассуждая, что чем больше, тем тут и лучше. Сам за страданием приполз..." " Удивительный" случай вдохновляет Достоевского на исследование последних тайн народной души; этот психологический очерк принадлежит к самым гениальным его созданиям. Поразительна, думает он, сама возможность подобного состязания в русской деревне. В такой дерзновенности проявляется " забвение всякой меры во всем, потребность хватить через край, потребность в замирающем ощущении, дойдя до пропасти, свеситься в нее наполовину, заглянуть в самую бездну... Это — потребность отрицания в человеке, иногда самом неотрицающем и благоговеющем, отрицания всего, самой главной святыни сердца своего, самого полного идеала своего/всей народной святыни". Поражает стремительность, с которой русский человек спешит заявить себя в хорошем или дурном... " Любовь-ли, вино-ли, разгул, самолюбие, зависть — тут иной русский человек отдается почти беззаветно, готов порвать все, отречься от всего: от семьи, обычая, Бога". Народу свойственна роковая стихия самоотрицания и саморазрушения... Никто с такой силой не чувствовал ее, как Достоевский. Он первый открыл трагическое лицо России и предсказал надвигающуюся на нее смуту. Душа народа антиномична: пафосу разрушения и восторгу гибели противостоит жажда спасения и покаяния... " Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа — есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всем... Страданием своим русский народ как бы наслаждается... Говорят, русский народ плохо знает Евангелие, не знает основных правил веры. Конечно, так, но Христа он знает и носит Его в своем сердце искони... Может быть, единственная любовь народа русского есть Христос и он любит образ Его по своему, т. е. за страдание... И вот, надругаться над такой святыней народною, разорвать тем со всей землей, разрушить себя самого во веки веков для одной лишь минуты торжества отрицанием и гордостью — ничего не мог выдумать русский Мефистофель дерзостнее! " Все, что говорит писатель о русском народе, прежде всего относится к нему самому. Он сам " во всем через край переходил", знал страшное раздвоение между верой и неверием, сам пронес свою неутолимую любовь ко Христу через горнило отрицания. Проникая в народную душу, он находил в ней отражение своего лица, погружаясь в глубину своего духа — встречался там с духом народа. Душа Достоевского — душа России. В " Дневнике писателя" за 1873 г. помещен небольшой рассказ под заглавием " Бобок". «Danses macabres» средневековья, " романы ужасов" романтизма, страшные рассказы Эдгара По бледнеют перед невыразимым ужасом этой " литературной шутки". Достоевский много думал о том, " как все на свете станет греховно и грязно без Христа" и вот разложение заживо безбожного человечества изображается в потрясающей сцене разговоров между покойниками, истлевающими в своих могилах. Полусумасшедший литератор гуляет по кладбищу. Октябрь. Серый сухой день. " Мертвецов пятнадцать наехало. Покровы разных цен, даже было два катафалка... Походил по могилкам. Разные разряды. Третий разряд в тридцать рублей и прилично и не так дорого... Заглянул в могилки — ужасно: вода и какая вода! Совершенно зеленая и... ну, да уж что! Поминутно могильщики выкачивали черпаком... Не люблю читать надгробные надписи: вечно то же. На плите подле меня лежал недоеденный бутерброд — глупо и не к месту". Сухой перечень впечатлений, две детали: зеленая вода в могилах и недоеденный бутерброд на плите — вот и все. Но, поистине, самая разнузданная фантазия не могла бы создать более пронзительного ощущения мистической жути. Вдруг рассказчик слышит разговор покойников: " Слышу — звуки глухие, как будто рты закрыты подушками: и при всем том внятные и очень близкие". Генерал-майор играет в винт с надворным советником. Раздраженная дама из высшего света возмущается, что рядом с ней похоронили купца. " Матушка Авдотья Игнатьевна, возопил вдруг лавочник, барынька ты моя, скажи ты мне, зла не помня, что-ж я по мытарствам это хожу, али что иное деется? " — " Ах, он опять за то же, так я и предчувствовала, потому слышу дух от него, дух, а это он ворочается! " — " Не ворочаюсь я, матушка, и нет от меня никокого такого особого духу, потому что я еще в полном нашем теле, как есть сохранил себя, а вот вы, барынька, так уж тронулись, — потому дух действительно нестерпимый, даже и по здешнему месту. Из вежливости только молчу." " Смерти таинство! ", изрекает купец. На контрасте между " таинством смерти" и гнусной пошлостью загробной болтовни, пропитанной гниением, построен эффект этого кладбищенского фарса. Разговор покойников переходит на скользкие темы — о какой- то Катишь, которая " хорошего дома, воспитана и монстр, монстр до последней степени". Тайный советник, задыхаясь, лепечет: " Мне... мне давно уже нравилась мечта о блондиночке.... лет пятнадцати.... и именно при такой обстановке". Барон Клиневич собирается " устроиться к лучшему и весело провести остальное время". Замогильная похоть прибавляется к пошлости и завершает картину душевного растления. Автор устами " доморощенного" кладбищенского философа Платона Николаевича раскрывает религиозный смысл своего «danse macabге». " Бобок" — самое страшное из метафизических прозрений Достоевского. Безбожный мир заживо разлагается. Гниение душ ужаснее тления тел. Другое литературное произведение, включенное в " Дневник" 1873 года называется " Маленькие картинки". Первые же строки его: " Лето, каникулы, пыль и жара, жара и пыль" переносят нас в атмосферу романа " Преступление и наказание". Летний, знойный, пыльный Петербург — незабываемый пейзаж преступления Раскольникова. Автор прикован воображением к " угрюмому городу", мистически соединенному со всем его творчеством. Он бродит по Невскому проспекту, размышляет о " без- характерной и безличной" архитектуре русской столицы, заходит в увеселительные заведения и " сады трактиров", вмешивается в воскресную толпу рабочих и поражается сосредоточенной угрюмостью гуляющего люда. Но, как всегда, главное внимание его обращено на детей: со времени романа " Идиот" он мечтает написать о детях; " Дневник писателя" полон наблюдениями и заметками о детях. Так постепенно накопляется матерьял для " детских эпизодов" " Братьев Карамазовых". В " Маленьких картинках" описывается мастеровой, одетый по праздничному в немецкий сюртук и ведущий за руку сына. " Это мальчик лет двух с небольшим, очень слабенький, очень бледненький". У писателя уже готова печальная повесть об овдовевшем отце и осиротевшем ребенке.

Дневник писателя 1876, 1877: после романа «Подросток» Достоевский снова обращается к написанию своего дневника.

Цель издания " Дневника писателя" не ограничивалась желанием создать новую форму личного общения: ежемесячные отчеты о текущих событиях помогли автору подготовить матерьялы для нового романа. " Я вывел неотразимое заключение, пишет он X. Д. Алчевской, что писатель художественный, кроме поэмы, должен знать до мельчайшей точности (исторической и текущей) изображаемую действительность. Вот почему, готовясь написать один очень большой роман, я и задумал погрузиться специально в изучение не действительности собственно, я с нею и без того знаком, а подробностей текущего. Одна из самых важных задач в этом текущем для меня, например, молодое поколение и вместе с тем современная русская семья, которая, я предчувствую это, далеко не такова, как всего еще двадцать лет назад. Меня как-то влечет еще написать что-нибудь с полным знанием дела, вот почему я некоторое время и буду штудировать и рядом вести " Дневник писателя", чтобы не пропадало даром множество впечатлений". " Подросток" был посвящен вопросу о молодом поколении и " случайном русском семействе". Эта же идея вдохновляет автора на создание нового " очень большого романа". Мы снова встречаемся с органической связанностью двух последних романов Достоевского. Еще подробнее говорит он об этом в январском номере " Дневника" за 1876 г. " Я давно уже поставил себе идеалом написать роман о русских теперешних детях, ну и, конечно, о теперешних их отцах, в теперешнем взаимном их соотношении. Поэма готова и создалась прежде всего, как и всегда должно быть у романиста. Я возьму отцов и детей, по возможности, из всех слоев общества и прослежу за детьми с их самого первого детства. Когда, полтора года назад Николай Алексеевич Некрасов приглашал меня написать роман для " Отечественных Записок", я чуть было не начал тогда моих " Отцов и детей", но удержался и слава Богу: я был не готов. А пока я написал лишь " Подросток", — эту первую пробу моей мысли". Таково происхождение замысла " Братьев Карамазовых". В 1876 г. " поэма готова": в центре ее стоят дети " из всех слоев общества": роман проэктируется в виде хидожественного ответа на " Отцов и детей" Тургенева, " Подросток" — " первая проба мысли". В процессе творчества " история первого детства" отойдет на второй план и станет эпизодической (Ильюша и школьники): " сыновья" Карамазовы будут выведены во взрослом возрасте, а " история отцов" сведется к изображению одного Федора Павловича. " Случайное семейство" Версилова в " Подростке* — подготовительный набросок к картине семейства Карамазовых. " Поэма готова", заявляет Достоевский, но тут же прибавляет, что не соблазнился предложением Некрасова и не начал писать своих " Отцов и детей", т. к. " был не готов". Под " поэмой" он понимает художественную мысль романа: она, действительно, " создалась прежде всего", возникновение ее можно отнести к 1849 году, к эпохе написания первой " семейной повести" — " Неточка Незванова". Но для.полного воплощения " поэмы" понадобилась огромная работа над " фактами": чтобы изучать " подробности текущей действительности", Достоевский устраивает лабораторию: издает " Дневник писателя" Идейное богатство " Братьев Карамазовых" копится в тоненьких книжках этого издания. Во всей мировой литературе нет произведения, история которого была бы так доступна для нащего исследования. В майском выпуске автор рассказывает о самоубийстве акушеркиПисаревой и по поводу этой статьи, в письме к В. А. Алексееву (7 июня 1876 г.) развивает идею, которая ляжет в основание гениальной " Легенды о Великом Инквизиторе".

Достоевский радуется успеху " Дневника": у него две тысячи подписчиков; кроме того две тысячи экземпляров расходятся в розничной продаже. Он получает массу писем от самых различных читателей; приходят к нему два студента Медицинской Академии — " совсем новые типы". Они поражают его " самой искренней серьезностью и самой искренней веселостью". Одна молодая девушка признается ему, что не любит своего жениха и хочет продолжать учиться; другая спрашивает, выходить ли ей замуж за человека, которого она не любит? Третья жалуется на свой провал на экзамене. Писатель дает советы, утешает, принимает горячее участие в жизни скромных своих корреспон дентов. Он смущен неожиданным открытием: во всех кюицах России у него множество единомышленников и друзей! Ему хочется быть в личном общении со всеми, осуществить свою мечту всеединства. Он пишет X. Д. Алчевской: *К тому же тут мысль, всего более меня занимающая: в чем наша общность, где те пункты, в которых мы могли бы все, разных направлений, сойтись? " В этом вопросе — первое зарождение мысли о великом синтезе русской культуры, о " всепримирении идей"; на ней будет построена его речь на пушкинском празднике. Лето 1876 г. Достоевский проводит снова в Эмсе и в июльском- августовском номере " Дневника" описывает свои впечатления о русских заграницей. Он чувствует большой духовный под- ем, несмотря на то, что физические силы его заметно слабеют. Брату Андрею пишет: " Наше время пролетело, как мечта. Я знаю, что моя жизнь уже недолговечна, а между тем не только не хочу умирать, но ощущаю себя напротив так, как будто бы лишь начинаю жизнь. Не устал я нисколько, а между тем уже 55 лет, # х Г Восточная война вдохновляет его на патриотические статьи, в которых он " доводит некоторые свои убеждения до конца" и говорит " самое последнее слово". Ему кажется, чт пророчества его о назначении Росии уже начинают сбываться. В январском номере 1877 года, он помещает статью о Фоме Данилове, унтер-офицере Туркестанского Стрелкового батальона, варварски замученного кипчаками за несогласие перейти к ним на службу и принять магометанство. История этого скромного народного мученика пригодится впоследствии автору для создания сцены " Контроверза" в " Братьях Карамазовых". В октябрьском выпуске " Дневника" было пемещено следующее обращение: " К читателю". " По недостатку здоровья, особенно мешающему мне издавать " Дневник" в точные определенные сроки, я решаюсь на год или на два прекратить мое издание. С декабрьским выпуском оно окончится. Авось ни я, ни читатели не забудем друг друга до времени". Не усталость и не болезнь заставляют автора отказаться от издания, успех которого ростет с каждым месяцем (в 1877 году " Дневник" имел около 7 тысяч подписчиков). В сердце у него роман; подготовительный период подходит к концу: приближается таинственный срок рождения. Роман " просит выразиться* — и творец повинуется воле к жизни еще не родившегося создания. Прощаясь с читателями в декабрьском номере " Дневника", он открыто говорит о своем намерении. " В этот год отдыха от срочного издания я и впрямь займусь одной художнической работой, сложившейся у меня в эти два года издания " Дневника", неприметно и невольно... Но " Дневник" я твердо надеюсь возобновить через год... Авось до близкого и счастливого свидания". Свое обещание Достоевский сдержал: " Дневник писателя" был возобновлен в 1880 году: единственный выпуск появился в августе. В 1881 году вышел еще один номер — январский. Продолжение издания было прервано смертью. Подводя итоги напряженной двухлетней работе над " Дневником", писатель с благодарностью вспоминает о " счастливых минутах", пережитых им за этот год, о сочувствии общества к его деятельности, о сотнях писем, полученных им со всех концов России. Ему кажется, что он многому научился. *А главная наука в том, пишет он С. Яновскому, что истинно-русских людей не с исковерканным интеллигентски-петербургским взглядом, а с истинным и правым взглядом русского человека, оказалось несравненно больше у нас, в России, чем я думал два года назад. До того больше, что даже в самых горячих желаниях и фантазиях моих, я не мог бы этого результата представить. Поверьте, мой дорогой, что у нас в России многое совсем не так безотрадно, чем прежде казалось, а, главное, многое свидетельствует о жажде новой, правой жизни,, о глубокой вере в близкую перемену в образе мыслей нашей интеллигенции, отставшей от народа и не понимающей его даже вовсе". " Дневник писателя" — важный этап в духовной жизни Достоевского. Он зажег в нем новую веру в Россию, взволновал новой радостной надеждой. В просветленном и умиленном настроений приступает он к писанию романа о будущем воскресении России, о новом прекрасном русском человеке. Образ Алеши Карамазова уже сияет в его сердце.

Ключевые произведения «Дневника писателя» 1876, 1877: «Мальчик у Христа на елке», «Кроткая», «Сон смешного человека».

Структура: деление на главы («годовые циклы дневников»: 1873, 1876, 1877, 1880, 1881):