Е.И. Рерих. Избранные Письма 24 страница

Теперь пришло очередное письмо от Натали. Пишет, что ее бывшими доверенными задуман, кажется, ку д'эта[321]. Она получила письмо от трио, в котором ясно выражено желание разрыва. Нет того обвинения, которое не взваливалось бы на всю семью...[322] Держ. Вся вина во всем возлагается исключительно на них. Она переслала мне копию, и должна сказать, что документ этот замечателен по своему самоутверждению, грубости и нарочитой лжи. Мы посоветовали Натали отнестись к этому спокойно, ибо мы знаем кое-что о человеческой природе. Также написали ей, чтобы все члены ее общества конфиденциально посоветовались с братом Рамо о всех своих правах и как защитить отсутствующих членов. Они должны знать и опираться на легальные основания. Несомненно, идет интрига взорвать и переорганизовать. Как Натали слышала, «Жан Дювернуа хочет радикально все изменить», но также, что сообщник прекратил свою удачу. «Именно, явление полосы успеха прошло». Интересно, чем все это окончится! Мы, конечно, пишем Натали, что ручаемся за победу и что скоро будет покончено с ярыми руками и порочением. Идут новые обстоятельства.

Теперь о наших делах. В минутсах от 28 июля указано, что в ответ на заявление, что обещанный донешэн[323] от Стокса уже два месяца как не получался, г-н Хорш обещал поговорить с г-ном Стоксом. Но Институт имел письмо от самого Стокса от 11 июля, копия которого была переслана Вам. По этой копии Вы можете судить, что уже до этого числа им были даны деньги на Институт, и которые не были пересланы по назначению. Теперь, при минутсах приложено коротенькое официальное письмо г-на Хорша от 1 августа, в котором он извещает, что он и Э.Лихтман посетили г-на Стокса, и тот выдал чек на два месяца, но чек этот к письму не приложен. Вот на таких-то делах кто-то может очень осечься. Сейчас пришло спешное известие от Франсис и Зиночки, что наши минутсы от 29 июля, копия которых тебе послана, вызвали страшное возмущение. Вы имеете копию минутсов и можете судить, что там такое, что могло вызвать такое возмущение. Конечно, все не по вкусу. Они не могут мне простить, что я не могу допустить сейчас закрытие Европейского Центра и упоминание о деньгах Хисса, которые, вероятно, так же как и деньги Стокса, ушли на другие цели и т.д. Вероятно, и упоминание об ушедшей возможности с Болгарским Комитетом тоже оскорбило. Но первая просьба Клопова о полномочиях должна была дойти к ним в начале мая, если не раньше. Ибо на основании письма Шклявера мы писали им об этом 15 мая. Правда, они были в отъезде, но кто-то должен был остаться заместителем. Кроме того, уже шестого июня они вернулись, потому странно, что лишь в минутсах от 28 июля на наш вопрос о полномочиях для Клопова отвечено, что ему послано. Но когда? Копия письма Клопова у Вас тоже имеется. Теперь, в этих же минутсах есть лицемерная и лживая фраза: «Ит из регретабл вет май уорнингс оф нот спендинг сеч биг сем оф Бондхолдерс моней уэр нот хидед. Ол ве презент диффикультис ар ве резельт оф ве паст»[324]. На эту фразу следовало бы возразить. И напомнить, как именно Н.К. всегда заботился, чтобы не утяжелять бюджет, и советовал организовать всевозможные кампенс и Комитеты по сбору средств, уже не говоря о всех донешэнс и лоанс, которые были сделаны нашими друзьями и нами самими. Также напомнить, что именно Н.К. советовал собрать Комитет из друзей Бондхолдеров. Но они прицепляются к каждому слову, чтобы нагромоздить всякие обвинения и оскорбления, потому я решила обходить молчанием и легко касаться всех вопросов. Так, я сейчас заготовила уже письмо к Поруме. Владыка сказал, что очень ценит это письмо, но лучше подождать еще несколько дней с его отсылкой, вероятно, придут еще дополнительные сведения. На все грубости и обвинения пишу лишь, что хотя на каждое обвинение, на каждый пункт письма их могу возразить и привести исчерпывающие пояснения, но делать мне это не нужно, ибо лучшими свидетелями против выдвигаемых ими обвинений стоят те знаки Великого Доверия, которыми облечена моя семья, значение которых ясно каждому истинному и понимающему, так же как и книги, даваемые через Фуяму и Урусвати, и все тома наших писаний, в которых заключаются все Советы, инкриминируемые ими сейчас. И могу лишь напомнить, что Советы эти не всегда были приняты и выполнены в срок и в полной точности. Так время и история дел явят истину. Затем, согласно Указанию, должна была написать о медиумизме Ояны и о том, что Владыка не может помочь им через Ояну. Письмо очень сдержанное. Сейчас получили Вашу телеграмму о новом адресе после первого сентября. Радовались, мои родные, не значит ли это, что мы скоро увидимся?

Также и Натали написали, чтобы она была осторожна, ибо, несомненно, схема захвата задумана была давно. Владыка определяет это просто – «грабители». Главное, Натали нужно знать все легальные основания, без этого ей невозможно действовать. Уже об этом все написано, и надо надеяться, что верные члены помогут ей в этом.

Последнее время чувствую себя неважно, вновь вернулась рвота. Ведь у нас не прекращаются толчки подземные. Все силы исчерпаны, а как на грех, письма от корреспондентов участились. И нужно всячески укреплять друзей. Конечно, знаем о великой победе и дне Торжества. «Скоро Учитель великое явление явит». Также ищу объяснения странной фразы, слышанной мною: «Вор поможет». Принимаю ее на сорок причин. Между прочим, Вы слышали, какой вор обнаружился в нашем Доме. Бухгалтерша выкрала несколько сот долларов школьных денег. Затем из школьного офиса выкрадены две машинки. Но почему-то кто-то (не Зина) не хочет предавать ее суду, хотя адвокаты советуют это сделать, ибо на все их письма она не обращает внимания. Может быть, с расследованием этого дела что-то попутно выявится, кто знает. Может быть, захватчики и вор – одно и то же. Кто знает, какие сложности жизнь выявит. Также Сказано, что «водительство Ояны скоро кончится. Ручаюсь за победу. Так, Щит Ояну не покрывает. Во многом помощь идет. Можно спокойно ручаться за победу». Так в радости ожидаем Вашего приезда, мои родные. Сегодня ждем еще почту из Америки. Дней через шесть и письмо Светика достигнет Никодима, интересно, какова будет реакция. Неужели логика разума и сердца не возьмет верх? Письмо хорошее и Одобренное. Ведь как я понимаю, многое пишется для истории. Также я понимаю, что нужно было вскрыть нарыв, как Сказано, нужно было явить истинные лики. Так, слышанное мною 18 февраля 34-го года: «Разрыв неминуем, ты же будешь действовать» – оказалось пророческим. А ведь именно в те дни я получала письма, полные такого сладчайшего энтузиазма и выражения преданности и любви, как никогда раньше! Надо сказать, что я с внутренним отвращением читала эти неестественные излияния, чуяло сердце все лицемерие, но все же не в тех размерах, которые обнаружились. Так следует запомнить, что друга нет. Истинно, это приложимо всегда, ко всем и ко всему. Человек так, так одинок!

Ждем Ваших весточек, они что-то запаздывают, может быть, из-за монсуна. Надеемся, что ботаники Ваши на местах и результаты сборов будут хороши, это так важно. Написали в Лахор, прося рекомендовать студента для сборов семян в Спити. Но до сих пор не имеем еще ответа. Во всяком случае, на днях посылаем нашего пандита с местными людьми в горы для собирания семян, и если студент не приедет, то снарядим экспедицию в Спити из пандита, нашего Ганиза, который обучен уже немного, и местных сборщиков трав. В этом году у нас все запоздало, и возможно, что сборы семян будут нехороши, ибо травы еще не доспели, а уже местами на горах выпал снег. Что возможно, все сделаем. Ах, родные, как мы ждем Вас. Вчера наша Рая видела, как готовились и прибирались помещения для Вашего приезда, а сегодня Ваша телеграмма, как бы указывающая на скорый приезд. Наш брамин уже давно видел, что Вы возвращаетесь, и г-жа Ман утверждала, что к Рождеству Вы будете уже здесь. Считаем дни. В сентябре, по вычислениям Светика, такие хорошие знаки входят в твой гороскоп. Так, несмотря на все, в сердце живет великая уверенность в победе. Яруя посылает Вам интересные шарады. Так, возомнившие себя щитами на самом деле оказались нулями, именно Л.О.П.нули. А другая четверка – составила великое воплощение Владыки как Рама, Р.А.М.А.

Сердцем окружаю Вас, родные, ждем, ждем, ждем!

Е.И.Рерих – Н.К. и Ю.Н. Рерихам

28 августа 1935 г.

Родные и любимые мои, пришли Ваши письма от 20 по 28 июля. Несказанно радовались, что Вами получено официальное подтверждение о продолжении экспедиции в наши края. Все делается так, как нужно. Надеемся, что Ваше официальное письмо к Уоллесу было послано прямо на его имя или на имя заведующего, но не через посредников, там канал нечист, и письмо может очень задержаться. Также радовались приезду двух ботаников. Вероятно, сбор будет очень обилен и интересен. Мы тоже ищем ботаника по всем направлениям. Но сезон в полном разгаре, и все разъехались. Уже до Вашей телеграммы мы снеслись с директором Ботанического Института в Лагоре, который сам находится в Шринагаре, и вчера получили от него телеграмму, что он старается найти, но что сейчас очень трудно иметь подходящего человека. Советует обратиться в Калькутту. Посылаем сегодня телеграмму туда. Так стремимся помочь, но Вы знаете, как здесь все берет время и как все сложно. Наш коллектор уже отправился за семенами в Лахуль.

Третьего дня снова приходила американка миссис Меррик, она уезжает в Дели, не может оставаться в замке из-за шума барабанов и привидений, которые смущают ее слуг. Она – знакомая Латтимора, и потому я рассказала ей историю с ботаниками и о всей клевете. Конечно, американцы так привыкли к сенсационным вестям, что их это мало трогает, но все же она, кажется, восприняла. Она симпатичная и очень воспитанная, что в наше время такая редкость, и потому так ценишь это качество. Расстались друзьями. В будущем может быть очень полезна, ибо имеет влиятельных друзей, интересующихся главным образом духовным Учением. Знает Дюпона и Догени – вернется в Америку осенью 1936 г.

Моему родному Юханчику хотела бы напомнить параграф из книги «Озарение» о непреложности и подвижности плана. «Кажущаяся изменчивость не более, как вибрация жизни. Пути к вехам непреложности дышат и волнуются подобно волнам. Истинно, подвижность может рождаться лишь из сознания непреложности. <...> Так, под одним кровом живут непреложность и подвижность – две сестры подвига»[325].

Несомненно, жизнь наша должна войти в новую фазу, и я уже всем духом стремлюсь к этой новой ступени. Так ждем Вас, любимые, какие беседы, какие новые научные работы можно будет начать. Конечно, происходящее не может быть вмещено кем-то. Когда культурные задания не прочувствованы, когда нет широты понимания и веры в будущее, то, понятно, является желание сбросить навязанный груз и отделаться от всего и всех, что мешает безгранично властвовать, и, захватив все преимущества, начать наживать деньги, как это делают все «умные» люди. Утраченные деньги грызут чье-то сердце, отсюда и вся ненависть. Нужны новые контакты и новые люди. Иногда думаю, что, может быть, Владимир Анатольевич заменит Юханчика. Впрочем, столько еще подробностей выяснится! Так, бумага Гринбаума, несомненно, уже приведена в исполнение, и еще многое другое.

Получила письмо от Натали, пишет, что предатели по-прежнему держат ее в неведении, Иеровоам советовал ей запросить план новой корпорации и прочих бумаг и т.д., но я посоветовала Натали обратное, ибо именно прекрасно, что все делается за спиною. Также посоветовали конфиденциально запросить Шульца и Дэвида Гранта, как защитить членам свои права. Но, конечно, открыто выступать сейчас им не следует. Владыка советует: «Главное – явить полное спокойствие». Видимо, в этой истории нужно, чтобы кто-то в ненависти своей поглубже залез в яму, которую он копает тем, кому всем обязан. Так, несомненно, оправдается и странная фраза – «вор поможет». Ибо описание происходящего в письмах Натали и Иеровоама, несомненно, отвечает этому определению. Возможно, что будут совершены поступки, которые уличат вора. Так мы советуем им спокойно и зорко наблюдать за развитием безумия. Послали им Ручательство за победу. «Яркую победу подготовим. Сложное время, но ручаюсь скоро покончить с поносящей рукой, покончить с порочением. Скоро явлю яркое явление». Также Иеровоам пишет, что к ним применяется тактика «ту фриз вем аут»[326]. У бедняги нет ни копейки, чтобы начать сезон. А у кого-то несомненно завелись деньги, не считая выплаченные бэк-таксис [327]. Но, конечно, все это держится втайне, и никто никакой помощи не получает. Даже Фосдику перестали выплачивать долг, узнав, что деньги эти он посылает на Институт. Много интересного сообщается Зиночкой, но, конечно, в рамки письма всего не уместить. Кроме того, Вы уже скоро отплываете. Получен чек от Стокса, выписанный шестого августа, тогда как по письму его деньги были внесены им до 11 июля. Будем писать Стоксу и укажем, конечно, число, когда был послан чек. Интересно, как он примет это? Такие вещи могут очень повредить чьей-то репутации. Вообще думаю, что слышанное определение вполне оправдается.

Милый Авирах прислал трогательное, как всегда, письмо. Историю с Клоповым Вы тоже знаете. Дела переросли сознание, и тут ничего не поделаешь. Сегодня слышала еще одно определение – «какие мерзавцы!». Так нелегко примиряться с людскою подлостью. Но, зная о сужденной победе, будем радоваться новой ступени. Сейчас главное – закреплять друзей. Так, Магоффин, кажется, вице-президент новой Корпорации. Скоро нужно будет пустить муху в ухо Сутро, она очень оскорблена на то, что ей не только не возвращают одолженные деньги, но даже не извещают об этом. Также и Циммерману; так создаются враги. На днях Друг должен получить письмо Светика. Интересно, будет ли какая реакция? Относительно г-жи Мюррей я сейчас в полном неведении. Думаю, что напишу ей письмо позднее. Обсудим вместе. Конечно, обстоятельства так меняются, что, может быть, получу Совет писать раньше. Я так устала от моих корреспондентов. Еще один поляк хочет переводить книги Агни Йоги. Дадим ему адрес Тарто-Мазинского, который тоже получил разрешение, но не знаю, воспользовался им или нет. Много душ ищут «Чашу Востока» и доходят до того, что переписывают имеющийся экземпляр у Асеева. А у нас книга эта лежит в сотнях. Вообще, если бы можно было правильно поставить дело, то, несомненно, книги расходились бы. Очень помогает журнал Асеева. Все же много интересующихся вопросами духа и проблемами загробной жизни. Если бы явилась возможность своего журнала, посвященного духовным вопросам в связи с достижениями науки, много полезного можно было бы сделать. Недавно слышала о новых сотрудниках. (Между прочим, о князе Шаховском, и Зина уже во втором письме пишет о каком-то Олеге Шаховском, но толком не пишет, кто он. Он помогает ей распространять статьи и помещать отзывы о книгах. Запросила ее. Получила письмо от Саны Муромцевой, сообщает, что Чебыкин умер от грудной жабы, Соня, по ее словам, стала неузнаваема. Не осталось ни тени от тщеславия, зависти, эгоизма и т.д. Что-то с трудом верится такому превращению. Читает книги Учения.) Сейчас получила еще главы от моих корреспондентов. Так трудно сосредоточиться и писать, как раньше, длиннейшие письма, столько энергии ушло за эти месяцы. Кроме того, мы в кольце непрекращающихся землетрясений. Все эти дни были подземные удары в Дели, и на юге, и на западе, и на востоке.

Родные мои, итак, будем радостно слагать новую ступень. Ждем, ждем, ждем. Обнимаю Вас, родные, сердцем. Шлем мысли радости и победы.

Сейчас такое глухое время, и Лепети замер. В октябре придетсяемувыслать за помещение. О деньгах Хисса молчат – все забрали.

Письмо твое об Обществах имени Рериха не в бровь, но в глаз.

«Устремимся к светлому будущему». Уверена, что разрыв привлечет новые возможности.

Е.И.Рерих – Н.К. и Ю.Н. Рерихам

4 сентября 1935 г.

Родные мои и любимые, пришли Ваши письма от 28 июля по 2 августа. Так радуемся скорой встрече! Подумать только, что, согласно Указанию, это письмо уже последнее! Право, не верится даже такому счастью. Мы уже ощущаем Ваш дух, Ваше присутствие у нас. Вы уже с нами. Конечно, правильно связывать все глупые нападки с Олд Хаусом, но, конечно, обезьяньи руки позади всего. Также правильно, что зависть везде играет первенствующую роль, и она сейчас особенно сильна и прочно угнездилась в сердцах явленного трио. Родной Пасик, ты пишешь, что человечеству необходимо вспомнить древнее лекарство под этикеткой «честность»; несомненно, это так, но опасаюсь, что формула этого лекарства утеряна прочно. Не принесут ли пробуждение духа грядущие события? Никогда еще знамения не были так грозны. Боюсь, что все будут втянуты в назревающий конфликт. Очень уж черно было небо, виденное мною! Но Карма настолько сложилась, что уже многим странам от нее не уйти. Какой ужас – затемнение духа, это безумие и гибель!

Сейчас получили телеграмму, кажется, ботаник найден и можно будет выполнить задание на Спити. Посылаем телеграмму, чтобы немедленно выезжал. Судя по телеграмме, этот ботаник – опытный работник и имеет степень МАЛ[328]. Надеемся, что все удастся. Вознаграждение при оплаченных расходах – двести рупий в месяц. Наш пандит-лекарь уже собирает в горах Лахуля, ждем егона днях и думаем послать его в помощь ботанику.

От трио не имею писем, остальныеже пишут преданнейшие письма, действуют на основании получаемых ими от нас советов. От Амриды пришло письмо с описанием замечательного в своем роде классического эпизода, в письме не уложить. Но сильнейшие эпитеты, слышанные мною, оправдываются в полной мере. Так, друг Амриды Шульц будет конфиденциально осведомлен о многом, но, конечно, никаких действий он предпринимать сейчас не будет. Она пишет, что она вполне может рассчитывать на его дружбу. Так, сейчас собираются разные факты и свидетельства по деяниям ярых рук. Проявляем линию спокойствия, ибо кто-то должен выявить всю «красоту» своей сущности. Будем также укреплять старых друзей. Флорентина была очень тронута моим письмом и утверждает, что она лучше всех знает нас, ибо встречалась с нами еще в Лондоне.

Так, радость новому, радость освобождению от обязательств живет в сердце моем. «Ручаюсь, сор будет убран. Крепко сомкну новый круг. Явлю силу и радость скоро. Ручаюсь за победу с ярыми порочными руками ручаюсь покончить. Ручаюсь, не нужно беспокоиться». Судя по письмам Радны и Модры, не описать всех изобретаемых ущемлений, чтобы «фриз аут» нежелательных сотрудников. Но прекрасно, что происходит такое полное распоясывание истинной природы. Надеюсь только, что Радна, Модра и Амрида сумеют провести конфиденциальные совещания с Дэвидом Грантом и Шульцем. Не следует, чтобы те узнали это раньше времени. Многому помогает то обстоятельство, что Шульц сейчас еще находится в санатории, он несколько недель тому назад заболел нервным расстройством, иначе трио уже забежало бы к нему. Пока что он принимает только Амриду. Может быть, указанный Стерн еще раз поможет. Но все еще не перестаем изумляться глупости, обуявшей явленное трио. Конечно, вызов и перемена пути дает Вам замечательные козыри в руки. Использовать их нужно мудро. Ну, да Вы сами понимаете. Письмо Светика к Никодиму уже дошло, но, конечно, реакции еще не знаем. Хотя в день получения его им я имела сон: разъяренный красный бык, увидя меня, идущую прямо на него, растерялся и даже рога стали плоскими и загнулись назад. Посмотрим! Несчастье в том, что он очень, очень груб. Мое письмо от 26 июня не было передано Галахаду, ибо я его остановила, потому не может быть и приглашения. Нужен Ваш приезд сюда.

Конечно, Вы тоже понимаете, что Ч. Нат. Б.[329], о котором пишет Логван, состоит в тесной дружбе с родственниками. Радна и Модра пишут, что их ни о чем не осведомляют, даже письма Фуямы и Урусвати передаются им по прошествии нескольких дней после получения. Одним словом, идет полное переустройство под началом нового гуру Ояны, и все устои ломаются. Воры залезают в яму, только бы не помешать, и сами дойдут. Так все делается к лучшему. Чем больше вдумываемся со Светиком в происходившее за этот год, тем явнее видим, что Владыка хотел вскрыть этот гнойник, и потому дал им возможность выявиться. Иначе невозможно было бы убрать эту гниль. Дух мой радуется, ибо всегда любила чистку, а что может быть лучше такой основательной чистки перед новым строительством! Потому радостно и бодро устремимся вперед. Мы перечитываем старые записи и находим много ценнейших указаний. Так и переживем оставшиеся краткие месяцы, а там год удачи подойдет. Книга «Мир Огненный» выйдет, должно быть, в октябре. Наши друзья в Риге получили разрешение на Издательство «Агни Йога». Думаю, что и твою книгу придется издавать в Риге, ибо друзья обидятся, если мы их обойдем, они с такой любовью относятся ко всем книгам. Кроме того, у них есть еще и другое наименование для Издательства. Конечно, в Болгарии было бы много дешевле, и образчики их изданий очень неплохи. У меня есть там корреспондент, который в России был причастен издательскому делу и даже вызывается безвозмездно провести всю корректуру по «Тайной Доктрине». Но Рига мне симпатичнее.

У Лепети полное затишье, прислал нам статью о русской выставке в Лондоне. Действительно, твоему искусству отведено самое большое место в статье. Так, выяснилось, что написал эту статью самый большой критик. Мы нашли его в «Ху из Ху». Думаем через Мана послать ему некоторые воспроизведения с твоих последних картин и, может быть, какие-либо монографии, как думаешь? Так, если бы заняться, можно было бы очень и очень многое наверстать. Боюсь только, что чьи-то грабительские руки не ухватили бы нечто несохранно лежащее. Но будем помнить – «вор поможет». Вероятно, нечто чудовищное вскроется, что и поможет нам все поставить на место.

Соня приехала погостить к Мариночке и, встретив Сану, сказала ей, что Европейский Центр закрылся. Удивительно, как все лживые сведения приходят от родственников. Что поместный? На последнее письмо мое нет ответа. Должно быть, оскорбился. Также перестал высылать книги. Имеем всего две книги «Старых Годов», но монография еще не прислана. Как нужно было лично убедиться в существующем положении вещей! Изумительно наблюдать, как многое складывалось Рукой Ведущей. Так, например, совершенно замечательно, что твоя записочка с цифрами сумм, одолженных Амридой, была заложена мною и найдена только после отъезда Иенты. Ведь это дало мне возможность запросить и получить подтверждение этих сумм в минутсах за подписью всех Трэстис. Теперь они это никогда не сделали бы! Боюсь, что многие бумаги исчезли. О Постоянном Комитете ничего не слышу, но при существующем уклоне, пожалуй, и лучше, что он окажется мертворожденным. Не знаю даже, долго ли будут нам высылаться минутсы. Разве только с тем, чтобы скрыть, что имена четверых Трэстис уже вычеркнуты. Между прочим, Радна поступила очень мудро, настояв, чтобы Авирах на несколько недель раньше уехал на маленькую ферму. Она стремилась изолировать его от кровных уз. Так, она пишет: «Не знаю, писал ли Вам Авирах, как они старались его поймать, когда он вернулся из Вашингтона, в том, что именно говорил Никодим; как они видели его одного, без нас, как держали его на допросе, особенно Порума, при Логване и Ояне, сидящих и слушавших – жаль, если он не описал Вам этого, ибо это было поразительно по черноте замысла! Он слаб, когда на него нападают втроем, особенно когда говорят, что...[330] и подобные слова, чтобы повлиять на него, потому я была так счастлива, когда он уехал». Затем она пишет, как она чует постоянную заботу Владыки о Школе, и присланные пятьдесят долларов Логвана как будто не иссякают. Как только они выходят, новые неожиданно подходят. Даст Бог, бедняга как-нибудь выбьется. Ужасно волнуется она за все присылаемые данные, которые преломляются и неправильно истолковываются. Конечно, вероятно, Вы уже не посылаете им, ибо это ни к чему. Также она пишет, что ей кажется, что Логван направляет все усилия на скупку бондсов[331], которые стоят очень низко, а потому и его решение ничего не уделять на другие дела, за исключением тех, которыми заведуют он и Порума. Это очень вероятно. Разве он имеет право делать это, заниматься скупкою? Ах, родные мои, как ждем мы Вас! Надеемся, что до Вашего приезда покончим с ярым Руководителем. Письмо написано, но все еще не пришел срок для его отсылки. Читаю даже последние страницы Учения из третьей части «Мира Огненного» и не могу понять, как могло произойти такое полное затмение духа, такое страшное падение! Все страницы Учения ясно предупреждают о происходящем и грядущем. Изумительно. Но в то же время какая Майа была наброшена и на мое чувствознание! Ну да, вместе прочтем эти поучительные страницы со всеми нечестными добавлениями ярой руки.

Так будьте крайне осторожны в Ваших письмах к Логвану. Ничего через него пересылать нельзя. Пусть думают, что мы попались на их удочку и ничего не знаем.

Сколько несчастий за это время с большими людьми. Как жалко мне несчастную бельгийскую королевскую семью!

Очень разболелись зубы, не спала всю ночь, и сейчас боль лютая. Свет лечит.

Окружаю Вас, родные, сердцем. Ждем, ждем, ждем.