Город у моря.

Одесса... Море книг, океан литературы — тома и фолианты, подшивки газет и журналов, собравших под своими обложками исторические, географические, социологические и всевозможные другие исследования, наблюдения, репортажи и зарисовки о жизни Одессы и одесситов. Как бы ни было обширно, многостранично очередное издание об этом городе, авторам его никогда не удастся охватить всего. Ведь город - это непрерывно обновляющийся грандиозный социальный организм, ни на мгновение не застывающий в свойм развитии. Что же говорить, если город этот - Одесса, вобравшая в себя богатейшие литературные, музыкальные и театральные традиции, здравница, благословенный приют мореходов и уникальная сокровищница архитектурных жемчужин. Одесса юна. Но история её богата многими знаменательными событиями, наложившими свой отпечатки на архитектурный её облик, характер жителей, их отношение к своей родине - колоритнейшему южному городу.

История зарождения Одессы связана с борьбой за освобождение северного Причерноморья от османских завоевателей. В конце XVIII века в ходе русско-турецкой войны корпус генерала Ивана Гудовича и отряды черноморских атаманов Антона Головатого и Захария Чапиги штурмом взяли крепость Ени-Дунью и близлежащее селение Хаджибей. Это, казалось бы, скромное военное достижение предшествовало целой цепи побед российской армии, которая под предводительством А. В. Суворова одну за другой брала турецкие цитадели - Кинбурн, Фокшаны, Рымник, Измаил. Тянувшаяся четыре года война закончилась заключённым в 1791 году Ясским мирным договором. Отошли снова к России Крым, земли в междуречье Днестра и Южного Буга. Потянулись на новообживаемые места переселенцы. Один за другим вставали новые города: Херсон (1778), Николаев (1789), Тирасполь (1793).

В 1793 году для защиты побережья от возможных набегов янычар была сооружена Суворовым ещё одна крепость на берегу Хаджибейского залива: пять бастионов, сто двадцать пушек на гарнизон - две тысячи солдат.

С этого укрепления и началась Одесса. Тогда ещё никто не пророчил ей будущей известности, но удачное местоположение становилось всё более очевидным. 27 мая 1794 г. Екатериной Второй издан указ: Уважая выгодное положение Хаджибея при Чёрном море и сопряжённые с оным пользы, признали мы нужным устроить тамо военную гавань купно с купеческой пристанью… Работы же производить под надзиранием генерала графа Суворова-Рымниковского, кому поручены от нас строения укреплений и военных заведений в той стране».

В стороне от нынешнего Приморского бульвара, где в ту пору высились руины янычарской цитадели, по плану, составленному инженерами Деволаном и Карповым, суворовские солдаты сооружают новую крепость. Грозные бастионы утратили военное значение уже в 1812 г.: по Бухарестскому мирному договору с Турцией граница резко отодвигалась на запад. Крепость упразднили, её строения приспособили под медицинский карантин. А в 1875 г. прокладывали дорогу к морю и снесли большинство сооружений карантина. Остатки укреплений – семь горбатых арок и дозорную башню – можно и сегодня видеть в парке имени Шевченко.

После взятия Хаджибея долго велись споры, где лучше всего соорудить порт. Франц Деволан настаивал: на месте Хаджибея. И Суворов это предложение одобрил – ведь здесь всё для удобства кораблей: и фарватер глубок, и рейд зимой почти не замерзает. И то, что выжженная, каменистая, плешивая без леса земля вроде бы и мало пригодная для житья горожан – это не обескураживало полководца. Сумел же Пётр поднять столицу из болота! Ещё ничто не предвещало появления будущей жемчужины у моря. Это было как мираж. Рассказывал же Александр Дерибас в книге «Старая Одесса» о том тягостном впечатлении, которое производили эти места: «Трудно представить себе первоначальную Одессу в сравнении с нынешней. Ведь это была неприглядная скалистая местность, круто обрывающаяся к морю, без малейшей растительности (если не считать оставшихся от Хаджибея трёх старых груш), окружённая со стороны Пересыпи песчаной пустыней и со стороны Дальника такой степью, что в ней волков ловили. И на этой местности строилась Одесса из дикаря и глины, не защищённая от зноя и пыли ни одним деревцем…»

Первоначально строительные работы велись под непосредственным руководством А. В. Суворова. Первые портовые сооружения спроектировал О. М. Дерибас.

Одесса строилась по заранее составленному плану, автором которого являлся Ф. Деволан. Он предусматривал геометрически правильную застройку улиц, отличался стремлением ориентировать городские магистрали от моря к центру города по кратчайшим путям. На протяжении XIX века план этот не раз пересматривался – дополнялся и уточнялся, но его основополагающая идея оставалась незыблемой.

Одесса начала XIX века – словно архипелаг из двух обитаемых островов. Первый – Греческий форштадт. Ориентировочно он располагался между нынешним Приморским бульваром и улицей Греческой. Сюда стремилась знать, здесь баснословно дорого стоил каждый клочок земли: ведь здесь, на Дерибасовской, устроил свою резиденцию сам генерал-губернатор Новороссийский. А между современными улицей Преображенской и новым базаром располагался второй форштадт – Военный, Кузнечный, Рыбный, Дегтярный, Садовый ряды заселяли преимущественно мелкие негоцианты и ремесленники. За пределами этих жилых оазисов располагались разбросанные без видимого порядка хутора, посёлки, усадьбы – все они потом вошли в черту города. Приморского бульвара тогда ещё не существовало, но уже сломали остатки турецких укреплений, готовились к застройке этой эспланады.

Город поначалу был довольно неказист. Состоял в основном из крестьянских мазанок. Но мало-помалу стали появляться ценные в архитектурном отношении постройки. Первый одесский театр, например (он сгорел в ночь на Новый 1873 г.). Но дошло до наших дней первое монументальное сооружение Одессы. Это возведённый по проекту петербургского зодчего Ж. Тома де Томона госпиталь. В начале улицы Пастера стоит это классическое, строгое двухэтажное здание. Центральный корпус возведён в 1806–1807 гг., и к нему впоследствии – через четырнадцать лет – присоединили плавно изогнутые крылья. Мощный шестиколонный портик, завершённый треугольным фронтоном, чётко выверенная соразмерность пропорций и членений, аскетический отказ зодчего от какого бы то ни было украшательства, верность античным образцам – всё это выдвигает вроде бы и небольшое по объёму здание в ряд выдающихся произведений архитектуры.
К той же поре относится и возведённый неподалёку от томоновского здания и стилистически с ним перекликающийся дворец польского магната С. Потоцкого (ныне Художественный музей). К сожалению, автор проекта неизвестен. Здесь тот же изгиб линий фасада, классическая колоннада, тот же тип дворянской усадьбы: парадный вход в глубине двора.

Сохранились пышные особняки, доживают век общественные сооружения, но и о том, как выглядели дома торговцев, ремесленников, мещан, мы тоже можем узнать сегодня. В Красном переулке можно, к примеру, найти старейшие строения Одессы. Вот, скажем, дома 6 и 8. это очевидно, что возводились они под влиянием архитектуры старого Крыма: балконы-лоджии опоясывают здания по всей длине фасада. И в этом же переулке столь же старые дома – 18–24 – несут отпечаток классических приёмов…

Одесса совсем ещё юный город, однако и к ней безжалостно быстротекущее время. Немало достопримечательностей уже отошло в область преданий. Почти полностью исчезли, например, ансамбли Греческого и Старого базаров (находились они в районах нынешних площади Греческой и Старо-Базарного сквера). Не стало и старинного гостиного двора, именовавшегося жителями Пале-Роялем. Лишь в архивах и в устных преданиях сохранились воспоминания и о первом торговом ряде Одессы, сооружённом Ф. Фраполи в начале 1810-х гг. Правда, одно из зданий этого ряда уцелело. На улице Пантелеймоновской, № 88 и сегодня можно рассмотреть двух этажный дом, оформленный открытой колоннадой, создающей глубокую тень. Здание неброское, скромное, привлекательное. Архитектор предусмотрел и весьма удобную его планировку. На первом этаже торговые места, наверху – жильё.

В 1820 г. по плану инженера подполковника Потье застраивается приморский бульвар. Это, бесспорно, один из лучших уголков Одессы. Но и на многих других улицах сохранилось не меньше примечательных зданий. Вот, например, массивный дом на улице Канатной, № 23. Монументальное суровое здание похожена таинственный дворец. Оказывается, это вовсе не чертог, а… хлебный амбар. Неизвестный зодчий мастерски решил сложную задачу - сохранить утилитарное назначение здания и в то же время не обезобразить его. Вот и поднялись на тихой улочке три высоких этажа, скрыв под собой огромные подвалы – хранилища зерна. Построен склад-дворец в 1827 г.

Говоря о строительстве величественных палаццо и заурядных обывательских домов, нельзя не рассказать о том, что собой представляло городское хозяйство Одессы почти два века назад. Благоустройство было скверное. Достаточно сказать, что в непогоду в городе повсюду была непролазная грязь. Экипажи выволакивали из неё волами. Об этом же и пушкинские строки:

В году недель пять-шесть Одесса,
По воле бурного Зевеса,
Потоплена, запружена,
В густой грязи погружена…

В ненастные дни проезд, к примеру, по Почтовой, которая круто спускалась вниз, был попросту чреват гибельными последствиями. В округе не было подходящего материала для сооружения мостовых. Местный ракушечник крошился, рассыпался в прах. Лишь только Херсонский и Карантинный спуски – самые жизненно необходимые – укрепили гранитным камнем, ценившимся буквально чуть ли не на вес золота – ведь его везли из-за моря, на кораблях. Со временем улицы стали кое-где покрывать тёмно-синими плитами вулканической лавы – сей экзотический материал доставался уже по более сходной цене, его итальянские моряки использовали как балласт, когда шли в порт Одессу за хлебом. Эту лаву и сегодня можно отыскать на мостовых нашего города.

Страдали одесситы и от недостатка воды. Пресной, конечно. Вот, скажем, в 1808 г. бьёт челом беднота, просит магистрат провести водопровод от источника Большого Фонтана: «От Фонтана почерпнут люди прохладную воду, усталый старец оживит засохшие уста свои, жители изобильно воспользуются к своему насыщению, способствуя на потушение и пламени огненному…»

Только через семьдесят лет одесситы облегчённо вздохнули: пришла вода из Днестра по трубам.

Все эти трудности тем не менее компенсировались благодатным южным солнцем, бирюзовым морем, да и самим впечатлением от прекрасного города, рождённого любовь, трудом и упорством множества людей среди безжизненной пустыни. Журнал «Отечественные записки» как-то поместил очерк П. Свиньина «Взгляд на Одессу (из живописного путешествия по России 1825 г.)». там приводились любопытные факты из жизни молодого города:
«По длинному покатому спуску входишь на широкую, великолепную улицу и с первым шагом видишь себя посреди богатого многолюдного города. Удостоверение сие увеличивается по мере приближения Ришельевской улицы к центру города: по обеим сторонам оной встречаешь огромные домы в 2 и 3 этажа, магазейны, блестящие сокровищами Европы и Азии, и роскошные казины, полные посетителей… С балкона на Ришельевскую и Дерибасовскую ул. я в первый раз удовольствовался наблюдением оттуда беспрерывного движения, продолжавшегося на улицах далее полуночи. Прекрасные кареты, коляски. Кабриолеты, верховые, возы с товарами, разносчики, разноцветные, разнообразные группы гуляющих по тротуарам сменяли попеременно сцены…».

В середине XIX века Одесса шагнула вширь. Заселялись пустыри, вставали на улицах шеренги «доходных» домов. Как правило, в большинстве своём они были безлики – аляповаты, перегружены громоздкими деталями, либо напротив, были настолько подчинены официальному стандарту, что начисто лишались какой бы то ни было индивидуальности. Но, к счастью, находились исключения. Строились и такие домаЮ которые имели исключительную архитектурную ценность. Неповторимый колорит старой Одессы сохраняется прежде всего в этих сооружениях. Новый оперный театр, здание филармонии, банки…

Одессу строили многие талантливые зодчие. Немало, скажем, выдающихся творений принадлежит Александру Иосифовичу Бернардацци. Выходец из семьи швейцарских архитекторов, уроженец Пятигорска, он свыше полувека жил и работал в Одессе. Это им построено здание новой биржи, банк на Пушкинской улице, многие другие замечательные сооружения. Вот одно из них – гостиница «Красная» (бывший «Бристоль») на Пушкинской – постройка 1899 г. На месте бывшего громадного хлебного магазина Бернардацци возводит на пересечении двух улиц пятиэтажный дом, решая и сложную инженерную задачу: ведь одна из улиц идёт резко под уклоню всё здесь удалось талантливому мастеру – и конструкция, и отделка интерьеров, и оригинальный вход, где из роскошного вестибюля вы попадаете на широкую мраморную лестницу с покрытой позолотой решёткой…

Совсем иначе выглядит также построенный Бернардацци дом на улице Мечникова, 51, решённый в так называемом псевдорусском стиле, стилизованный под терем. Здесь обращает на себя внимание типичная для одесских зодчих манера обработки наружных стен. Фасады не оштукатурены – из тёсанного ракушечника.

Удачно складывалось для Одессы и то, что в городе в прошлом столетии одновременно трудилось немало даровитых зодчих. Они и соперничали друг с другом, но и учились друг у друга, взаимно друг друга обогащали. Строил, скажем, Бернардацци свои «Бристоль». А в тоже время на Приморском бульваре Ю. М. Дмитренко сооружал «Лондонскую» гостиницу. У зодчего была тоже сложная задача. Архитектурный облик бульвара к той поре уже сложился. Надо было тактично увязать с имеющимися постройками новое здание. Дмитренко блестяще с этим справился. Одесса обогатилась ещё одним архитектурным шедевром. Решённая в лучших образцах итальянского Возрождения, гостиница не входит в противоречие и с находящимися поодаль домами классического стиля. «Застывшей музыкой» назвал Гегель архитектуру. Вот и Ю. М. Дмитренко «сыграл» в той же тональности, что и его предшественники.

А в двух шагах отсюда – частица старой доброй Англии – возведённый по чертежам Г. Торричелли Английский клуб, в нём сейчас музей морского флота. Оценивая мастерство зодчего, искусствовед А. Т. Ушаков проницательно указал и на причину успеха: «Воссоздавая дух Англии, Торричелли придал клубу бело-голубую гамму – расцветку всемирно известного фарфора фирмы Веджвуд, национальной гордости англичан».

Тогда же, во второй половине прошлого века, архитектор А. Шашин строит в начале улицы Петра Великого новое здание Ришельевского лицея – величественное, монументальное. Сейчас это главный корпус Одесского государственного университета им. Мечникова. Представляет интерес и сооружение института благородных девиц (в нём сейчас обосновались будущие инженеры морского флота). А на улице Пушкинской в ту же пору – начало пятидесятых годов – строился по проекту Оттона роскошный дворец Абазы (в нём сейчас музей западного и восточного искусства). Да, многие улицы Одессы отличаются яркой, выразительной, запоминающейся застройкой. Скажем, очень красива улица Гоголя. Один дом лучше другого. Но почему так привлекает всех дом, расположенный в самом начале этой улицы? А он и впрямь необычен. Возведённое над крутым обрывом здание удачно стилизовано под средневековый британский замок – те же башни, стрельчатые арки. Интересна и его история. Дворец принадлежал крупному польскому латифундисту Бржозовскому. В начале прошлого века – перешёл в городскую собственность. А когда в 1909 г. в Персии произошла революция, персидский шах перебрался в Одессе и ему в аренду был сдан сей «неприступный» замок. Его с тех пор и называют не иначе как Шахский дворец.

И – вот чудеса! – такие все разные дарования, всевозможные стили и направления, порой даже просто эклектика, а всё-таки неповторимый и своеобразный облик города создаётся – цельный и оригинальный.