Глава 59. Первое, что заметил Ронан в церкви четвертого июля, был синяк под глазом священника

Первое, что заметил Ронан в церкви четвертого июля, был синяк под глазом священника. Второе – Мэттью там не было. Третье, что он заметил, было место для двоих на скамье рядом с Декланом. Каждый в церкви Святой Агнесс знал, что братья Линч не приходят в церковь поодиночке.

Это было странно расстраивающее зрелище. Первые несколько недель после смерти Найла Линча мальчики всегда оставляли место для их матери, как будто она магическим образом придет где-то посреди службы.

«Я работаю над этим», — подумал Ронан, а затем вытолкнул эту мысль из головы.

Он немного опоздал к специальной мессе; это было похоже на дерзость. К тому времени, как он сел на скамью рядом с Декланом, маленькая помятая женщина уже начала нараспев доносить первые чтения. Это был отрывок, который Ронан любил в детстве: «Этим я горжусь». На самом деле Ронан опоздал из-за того, что они с Гэнси забирали Серого Человека из офиса фирмы по прокату автомобилей. Парни отдали ему Митсубиши, а взамен Ронан получил назад коробку-паззл. Выглядело справедливой сделкой. Вещь из сна на вещь из сна.

Деклан внимательно посмотрел на Ронана. Он прошипел:

— Где Мэттью?

— Это ты мне скажи.

Прихожане на скамье за ними многозначительно зашелестели.

— Тебя не было здесь в воскресенье. — Голос Деклана нес в себе весь вес обвинения. — И Мэттью говорит, ты даже не объяснил.

Ронан был вынужден виновато сознаться самому себе, что это было правдой. Он лежал на капоте выдуманного Камаро и даже на секунду не задумался, какой это был день. Тогда он понял, на что намекает Деклан... Что возможно, Мэттью мстил Ронану за исчезновение без объяснений. Правда была в том, что обманом заставить Ронана посетить церковь вдвоем с Декланом было бы превосходным наказанием, но это вообще не походило на дело рук Мэттью.

— Ой, да ладно, — прошептал Ронан. — Он не настолько умен.

Деклан выглядел потрясенным и ядовитым. Его всегда так волновала правда.

— Ты ему звонил? — спросил Ронан.

— Не отвечает. — Деклан сощурился, как будто эта неспособность поднять трубку телефона инфекцией передалась его самому младшему брату от Ронана.

— Ты видел его этим утром?

— Ага.

Ронан пожал плечами.

— Он не пропускает. — Ответным высказыванием подразумевалось: в отличие от тебя.

— Пока не пропускал.

— Это все твоя ошибка, — затихнув, сказал Деклан. Его глаза метнулись к пустому месту на скамье рядом с Ронаном, а затем к священнику. — Я говорил тебе держать рот на замке. Я говорил тебе держать голову опущенной. Почему на этот раз ты не можешь просто делать то, что тебе говорят?

Кто-то пнул спинку их скамьи. Это сподвигло Ронана на чрезвычайно некатолическое действие. Он обернулся через плечо, элегантно и опасно, и приподнял бровь, глядя на мужчину средних лет, сидящего позади него. Он ждал. Мужчина опустил глаза.

Деклан шлепнул его по руке.

— Ронан.

— Прекрати вести себя так, будто ты все знаешь.

— О, я знаю достаточно. Я точно знаю, что ты такое.

Были времена, когда это утверждение просочилось бы в Ронана, как яд. Сейчас на это не было времени. В относительном порядке вещей мнение его старшего брата котировалось очень низко. Фактически, Ронан был здесь только из-за Мэттью, и без Мэттью у него не было причин оставаться. Он поднялся со скамьи.

— Ронан, — свирепо прошептал Деклан. — Куда ты собрался?

Ронан приложил палец к губам. Улыбка расползлась по обе стороны от пальца.

Деклан только покачал головой, подняв руку, как будто он закончил с Ронаном. И это, естественно, была еще одна ложь, потому что он никогда не закончит с Ронаном. Но в данный момент восемнадцатилетие и свобода казались намного ближе, чем раньше, и ложь не имела значение.

Как только Ронан толкнул большие, тяжелые церковные двери – те же самые двери, в которые он заходил с недавно нагреженной Чейнсо — он достал телефон и набрал номер Мэттью.

Сработала голосовая почта.

Ронан не поверил. Он сел в БМВ, чтобы возвратиться в Монмаут, и позвонил опять.

Голосовая почта.

Он не мог это так оставить. Он не знал почему. Не то чтобы Мэттью никогда не игнорировал свой телефон. И не совсем то чтобы Мэттью никогда не игнорировал церковь, особенно дополнительную праздничную мессу.

Это было лицо Серого Человека, избитый священник и мир, включивший свое ухо.

Он завел автомобиль и отправился в тлеющий центр города. Удерживая руль коленом, позвонил опять. Голосовая почта.

Это ощущалось неправильным.

Когда он въехал на парковку снаружи Монмаута, сообщение пришло с номера Мэттью.

Наконец-то.

Ронан установил ручник, заглушил машину и посмотрел на экран.

«Что такое, ублюдок?»

Такого он вообще не ожидал от младшего брата. До того, как он успел придумать ответ, сообщение также пришло и с номера Кавински.

«Что такое, ублюдок?»

Что-то плохое перевернулось внутри Ронана.

Спустя мгновение Кавински прислал сообщение снова.

«Принеси что-нибудь веселое на вечеринку, или мы посмотрим, какая из таблеток работает лучше всего на твоем брате».

Без паузы Ронан раскрыл телефон и позвонил Кавински.

Кавински ответил сразу.

— Линч, я предполагал, что услышу тебя.

Ронан потребовал:

— Где он?

— Знаешь, я же спрашивал первые несколько раз мило. Ты придешь на День Независимости? Ты придешь? Ты собираешься? На, возьми этот ублюдочный автомобиль. Ты придешь? Ты поступил некрасиво. Принеси что-нибудь впечатляющее сегодня вечером.

— Не собираюсь, — сказал Ронан.

Тысяча ночных кошмаров о смерти Мэттью. Кровь в его кудрях, кровь на его зубах, мухи в его глазах, мухи в его животе.

— Ох, — произнес Кавински с таким неторопливым гадким смехом в голосе. — Я думаю, собираешься. Или я продолжу испытывать разные штуки на нем. Он может быть моим финалом сегодня ночью. Бум! Хочешь увидеть, как что-нибудь ворвется...

Ронан повернул ключ и опустил ручник. Дверь в Монмаут открылась, и там стоял Гэнси, подняв одну руку, задавая вопрос.

— Тебе не сойдет это с рук.

— Сошло с дорогим старым папочкой, — заметил Кавински. — И с Прокопенко. И, без обид, с твоим братом, но они создали больше проблем.

— Это была неправильная игра. Я уничтожу тебя.

— Не подведи меня, Линч.