Связка писем.

Та же комната, только выглядит она немного иначе. Средняя дочь Варвара Степановна сидит в кресле, кутаясь в шаль. Входит Плюшкин, он ещё не стар, но выглядит плохо и одет небрежно. Плюшкин неестественно оживлён, потирает руки...

ПЛЮШКИН. Ну-с, как у нас настроение? Не хотим ли мы шоколаду горяченького? Я бы, признаться, охотно. Эй, Мавра!.. (Дёргает звонок.) Вот дура, вечно её не дозовёшься, когда требуется... Что за народ, одни лодыри и мошенники кругом!

ВАРЯ. Не надо, папá, вы же знаете, что я не пью шоколада в это время... Что доктор сказал?

ПЛЮШКИН (бодро). А то и сказал, что бронхит твой вскорости пройдёт, пустячный в сущности бронхитец, ровно ничего серьёзного. Порошки пить, грелки к ногам ставить, больше времени проводить на свежем воздухе и думать только об женихах и нарядах!

ВАРЯ (смеётся, потом кашляет). Я так и знала, потому что я абсолютно здорова, а этот кашель сам по себе исчезнет, когда потеплеет. Летом у меня всё будет в порядке, или даже раньше, весной. И знаете что, папá... Летом давайте устроим качели у реки, как прежде, у самого обрыва. Там так раскачиваться интересно, что дух захватывает! А утренний чай накрывать в беседке, в беседке у чая вкус другой.

ПЛЮШКИН. К лету я Петра всенепременно жду. Повзрослел, возмужал, переменился совершенно!.. Ты помнишь последнее его письмо?

Достаёт из кармана связку писем, перевязанную ленточкой.

Поверишь ли, Варенька, у него даже литературный вкус какой-то открылся, и рассуждает эдак умно, толково, политично... Вот что значит в губернском городе служить, с важными особами в знакомстве состоять! А я на то и надежду имел, что Иван Григорьевич Петрушу нашего не оставит, и заметит, и покровительством своим не обделит в память о прежней нашей дружбе. Шутка ли – вместе по заборам лазили, однокорытниками были, так сказать, ближайшими конфидентами!..

Бережно рассматривает письма сына.

Вот сейчас я тебе одно его умозаключение прочту... Ничего не скажешь, превосходный слог и, главное, что ни фраза, то мысль!..

ВАРЯ (осторожно). А как бы славно, если летом и сестру Александрину с мужем пригласить. Они бы погостили...

Пауза.

ПЛЮШКИН. Даже имени её при мне не произноси. И слышать не желаю! И видеть не хочу! И принимать их не стану!..

ВАРЯ. Но папá...

ПЛЮШКИН. Не стану. (Спрятав связку писем обратно в карман). Хорошо ещё, что матушка ваша Глафира Андреевна до такого позора не дожила!.. Сбежать потихоньку, да с кем? С ничтожеством в мундире, с каким-то штабс-ротмистром Бог весть какого третьестепенного полка! Венчаться тайком, наскоро... И где? В деревенской церкви...

ВАРЯ. Однако, папá, отдайте им справедливость... Александрин полюбила, она теперь замужняя дама, и муж у неё определённое положение занимает.

ПЛЮШКИН. Это он-то? Да ты дитя неразумное, Варенька, что ты в этом понимаешь?! Все они, офицеры, на один манер, только шпорой притопывать, да проматывать мастера! Каждый второй в военной службе – картёжник и плут, а ежели подумать, то и каждый первый. Разве дельному человеку взбредёт в голову определиться, к примеру, в кавалерийский полк? Да никогда в жизни, жамэ де ля ви! Да они...

Варя долго кашляет, и Плюшкин замолкает на полуслове, испуганно смотрит на дочь.

ВАРЯ. Не смотрите так, папá. Это пустяки, у меня и не болит ничего.

ПЛЮШКИН. А не хочешь ли грелочку? Позволь, я прикажу...

ВАРЯ. Не хочу.

ПЛЮШКИН. Может быть, бокал вина красного? Эй, Мавра!

ВАРЯ. Не надо.

ПЛЮШКИН. Тогда фруктов?..

ВАРЯ. Нет.

ПЛЮШКИН. И конфектов не хочешь?

ВАРЯ. Не хочу.

Появляется Мавра, поясница у неё замотана платком.

МАВРА. Звали?

ПЛЮШКИН. Вот дура, ползёт, как черепаха!.. Ты чего замоталась?

МАВРА. Так это... Ревматизма у меня.

ПЛЮШКИН. Что у неё?.. Нет, ты только погляди, Варенька, ты полюбуйся на эту дуру... Выпороть бы её, как в старое-то время, мигом про все свои ревматизмы забудет!

МАВРА. Коли за дело, так почему ж не выпороть... На то воля господская.

ПЛЮШКИН. Я тебя первый раз когда звал? Ну, народ... Им бы только спать с утра до ночи, да щи с кашей трескать.

Мавра кряхтит, ждёт приказаний.

ВАРЯ. Иди, Мавра, мне ничего не нужно. Поправляйся.

Мавра уходит.

ПЛЮШКИН. Да-с, пораспустили мы их, так и до греха недалеко. Сказывали, у Собакевичей по осени мужик сбежал. Слыханое ли дело – чтоб в нашей губернии мужички вдруг бегали!..

ВАРЯ. Папá...

ПЛЮШКИН. Что, Варенька?

ВАРЯ. Папá, можете вы мне исполнить одно моё желание?

ПЛЮШКИН (с готовностью). Не только что смогу, за счастье почту!

ВАРЯ. Обещаете?

ПЛЮШКИН. Изволь. Если надо, и поклясться готов. Скажи только, что тебе захотелось? Не нарядов ли?.. (Смотрит на дочь.) Одно из двух: или нарядов модных, или книжек, ты у меня завсегда была до чтения охотница! Угадал?

ВАРЯ. Я хочу... (Не сразу.) Я желаю, чтобы вы заранее простили брату Пете его непослушание.

ПЛЮШКИН. Что?!

Подходит ближе, останавливается.

Ты не медли, Варвара, ты без обиняков говори... Что с Петром?

ВАРЯ. Нет-нет, не бойтесь, папá! Он жив, и здоровье у него в полнейшем порядке.

ПЛЮШКИН. Точно ли здоров?.. Ну, слава тебе Господи, а то прямо в сердце стрельнуло!.. (Перекрестился и вздохнул с облегчением.) Что, набедокурил по молодости лет? Уж я знаю, как оно бывает: где город, там и театры, и актрисы там же... Поистратился? Сколько просит?..

ВАРЯ. Денег не надо.

ПЛЮШКИН (с искренним удивлением). А что же тогда?

Пауза.

ВАРЯ. Вы полагаете, что он в палате состоит, по особым поручениям...

ПЛЮШКИН. Разумеется, полагаю. Где ещё ему быть? И сам-то рад радёшенек, ты хоть письма почитай...

Снова достаёт связку писем, перебирает их. Варя подходит к отцу, неловко обнимает его.

ВАРЯ. Он не в палате, папá. Пьер в полк определился.

ПЛЮШКИН (медленно). Как – в полк? В какой такой полк?!

Ещё некоторое время Плюшкин молча непонимающе смотрит на дочь, потом отстраняет её.

А врать-то грешно, дочка... Тебе шутки шутить, над отцом надсмехаться, а ведь мне больно! Нет, не верю. Петруша в палате устроен, и надёжно сидит, и виды на повышение имеет, и Иван Григорьевич его успехами очень даже доволен. Не мог он по собственной воле неизвестности подвергнуться, будущность свою на военную службу променять, не такой он человек. Не спросившись, не посоветовавшись...

ВАРЯ. Папá, вы обещали...

ПЛЮШКИН (почти грубо). Что? Что я мог тебе обещать?! Ведь ты просто так, нарочно сказала, всё из головы выдумала, да?.. Ну, признайся, Варенька, что неправда это, не упорствуй зазря, а я ни ругать, ни обижаться-то не стану. Я давно уж догадался, отчего у вас с братом ещё с детства вашего взаимная неприязнь пробежала...

ВАРЯ. Опомнитесь, папá, какая неприязнь, откуда?

ПЛЮШКИН. Не спорь, я в точности знаю, я, может быть, отчасти и сам в том повинен, что сына единственного и жену больше дочерей любил... Что молчишь, Варя? Не мучай меня, ты мне в глаза посмотри, ты мне истину раскрой!.. Признайся, сговорились вы с сестрой, чтобы, значит, с Петрушей меня рассорить, в самое больное место ударить, так?!

ВАРЯ. Что за мысль дикая? Разве я...

ПЛЮШКИН (кричит). Не смей врать! Отвечай, когда отец спрашивает!.. Какой может быть полк, когда у меня его письма в руках, и последнее не далее, чем прошлым четвергом помечено! И предпоследнее... Вот, взгляни! Предпоследнее тоже этим месяцем!..

ВАРЯ (тихо). Тут моя вина, отрицать не могу. Как он в полк определился, сразу и переписку с вами оборвал, потому что Пьер гнева вашего сильно опасался. А я... Я же видела, как вы, папá, письма от него ждёте, и волненье ваше видела, и беспокойство всяческое от родительских чувств, вот и взяла по глупости грех на душу, вместо брата написала. Рука его мне хорошо известна, с детства почерк у нас похожий...

ПЛЮШКИН. Ты... Вместо него? (С трудом.) Как ты могла, дочь, ведь это ложь, подлог, обман!.. А я твой обман читал да радовался, сыном своим гордился, точно какой слепой безумец... А он, как он мог на такое решиться?! Господи, Боже ты мой! Убили. Заживо уничтожили. Сперва старшая, теперь младший... Глафира Андреевна, видишь ли ты, что они со мной сделали? Знаешь ли, там, на небесах, что всем нашим надеждам конец?!

Хватает письма, рвёт на клочки, топчет ногами.

Нету больше сына, нету! Был, да вышел весь!..

ВАРЯ (испуганно). Мавра! Воды скорее!.. Папеньке плохо...

Прибегает Мавра со стаканом воды на подносе. Вдвоём, Мавра и Варя усаживают Плюшкина в кресло, заставляют его выпить глоток воды. В тишине слышно, как зубы стучат о стакан.

Доктора, Мавра! Вели доктора вернуть, он ещё далеко отъехать не успел... Пусть Прохор лучших лошадей возьмёт!

ПЛЮШКИН. Не надо мне доктора, у меня душа мёртвая... (Мавре.) Пошла вон, дура!.. Чтоб я тебя здесь не видел.

Мавра роняет поднос, отступает к двери и осторожно прикрывает её за собой.

ВАРЯ (после паузы). Простите меня, папá, ведь я с себя вины не снимаю. Я вас подготовить хотела, только ничего у меня не вышло...

Плюшкин не отвечает, отворачивается.

А горевать так вот тоже грешно: все живы, здоровы, только потерпеть надо, смириться, подождать немного – а там, глядишь, и жизнь наша наладится вполне. А сделается Пьер, к примеру, полковником или даже генералом, вот радость будет! Вы только представьте: сидим мы с вами в гостиной, и вдруг человек с докладом... Генерал Плюшкин Пётр Степанович из Санкт-Петербурга в отпуск!.. А мы... Проси, быстрее проси!.. И входит наш Пьер... И жена с ним красавица петербургская, и дети-малютки, и сам весь статный, видный, и мундир на нём парадный, кресты, ордена...

Кашляет в платок.

ПЛЮШКИН. Варенька, дочка... (Берёт её за руку.) Давай всё бросим, в санаторию тебя отвезу. Хоть в Германию, хоть в Швейцарию, хоть в Карлсбад, куда глаза глядят, куда захочешь – туда и поедем вместе. И деньги найдутся, мы, слава Богу, не какие-нибудь нищие.

ВАРЯ. Что вы, папá, я из дома ни за что не хочу. Как можно имение бросить, это всему хозяйству урон непоправимый. Ведь у нас и мельница, и столярная, и прядильня, и валяльни, и суконная фабрика.

ПЛЮШКИН. Пропади она пропадом, эта фабрика!..

ВАРЯ. А покупщики? Что ни день, то покупщики наезжают, как же без хозяйского глаза?..

ПЛЮШКИН. Ничего... Прошку поставлю, он распорядится.

ВАРЯ. Нет, мне только до лета подлечиться, а летом и дышится по-другому, летом само пройдёт.

ПЛЮШКИН. А если не пройдёт? Там доктора заграничные, немцы учёные, горы, воды, климат! А здесь... Разве тебе такой уход для поправления здоровья требуется? Разве мы с Маврой справимся?..

ВАРЯ. Можно в помощь француженку нашу бывшую выписать, мадмуазель Жюли.

ПЛЮШКИН. Что ты, Варенька, как тебе такое на ум пришло...

ВАРЯ. Право, папá, соглашайтесь! Я знаю, если мы позовём, она всё бросит и приедет, у неё руки добрые, она нас, всех детей, как своих любила... (Не сразу.) И вас любила, папá. Вам тоже забота нужна на старости лет.

ПЛЮШКИН. Даже мысль об этом оставь! Какая любовь, тут и толковать-то не о чем. Я во всю свою жизнь только одну женщину и любил, супругу мою покойную и вашу матушку Глафиру Андреевну Плюшкину. А все прочие и существовать рядом с ней недостойны были!.. Не было ничего с мамзелью. Слышишь, не было!..

Становится совсем темно, и в комнате Плюшкина никого больше не видно. Звучит музыка. Бьют сломанные часы, звук часов переходит в скрежет...