Сказ о живом.

Аллах – все живое и сотворенное живым. Иегова, Элохим или Аллах - сущий.

Я существую. Я бог, ибо я йог. И ты таков, и она, и он. Если ты дышишь – нет границ у духа и велико излечение им.

Конечно, я и ты – мы что-то имеем. Поскольку я не хочу быть человеком, корыстным к имуществу, почту своим имуществом только свое тело, считая, что у всего остального я в гостях.

Но вот ведь - судьба дала мне чадо и теперь оно тоже мое имущество (хотя этом моя тайна, ибо я не хочу, чтобы оно обиделось), имущество, пока не разумно как взрослый – ведь если не будет моим, то найдется сердце, прибегнувшее к корысти из зависти.

Древний дал истину: вассал моего вассала не мой вассал. И я не буду держать за собственность дитя, когда оно появится у моего повзрослевшего ребенка.

Но со мной случилась неудача. Моему ребенку пытаются привить неправедную веру, где человек человеку волк, поедающий плоть другого.

Не знаю Исы, но был не там пророк Иса. И каким бы он не был, сказал: чтобы помнить меня не плача - ешьте, вспоминая меня моим именем. И если сыты пирующие, то и счастлив он, восседающий меж ними, хоть невидим. И все мусульмане перед праздником омывали ноги, заходя в дом босыми.

Но первосвященники и по сей день юродствуют над ними, омывая ноги в храмах, для того чтобы вновь облачить их в обувь, и не ясно, зачем они это делают. Может они не знают нормальных человеческих традиций? Но зачем чтобы вести себя как обезьяна нужна корона, и золотая мантия. Не ведают, что творят они. Не хотят умные праведники быть их рабами, слугами или братьями, но живут все равно по закону и не обижают их.

Пир ваза

Феодализм был мудрее рабства, и где была отменена казнь бесправных, там была истина. И сказал феодал: вассал моего вассала не мой вассал, чтобы не грызла его зависть внуков его.

Пасхет

Давно это было. На древний Киев древлянский и Мокшу, что тянулась от Мордвы до Московии и куда глаза глядят Кощеи напали. Потребовали от Владимира отдать княжество Киевское, и Мокшу, и Тартарию Греческую. Сказали: не быть теперь твоей Мокше - матушкой, а быть моей рабыней. И Киеву Перуну не быть дождем батюшкой. Буду я теперь тебе самим вселенским отцом и как патриарх, а ты мне сыном - царем и рабом, за что могу звать тебя самим красным солнцем …

Князем тех земель был Владимир – много жен у него было и земель.

Запечалился Владимир с дружинами, покуда Кощей приказал послать дружины по семьям, собирать скот и жен для кощеева пира, чтобы руки ему целовали и умащали, и все яйца, что по амбарам куры снесли - ему нести, а ступы баб-йог, что целительницы снести – мол теперь кощей тут лечит кровью святой, а то без него души не найдешь.

Сказал Владимиру Кощей: слыхал я о твоей тайной жене иноземной, гречанке и приказал привести Владимиру его жену, чтобы Кощей оценил, благословенна ли, хороша она для нового сына названного, Кощеева, или в плен монастырский забрать как грешницу. Не слыхал никогда Владимир на Мокше ни о каком грехе, однако Кощею сказал, что гречанок он не держит, ибо нечего им со скифами делать.

Как так нечего делать? – удивился Кощей. Ведь они в дружбе давно подле княжества киевского живут в Тартарии греческой, и не из Османского рода вроде, что всех тартар греческих пленить пытался.

Не на шутку вспотел Владимир-князь и приказал Марфу- гречанку, жену и ребенка их малого послать с лагерем дружины далеко за Мокшу в Казань к шаманам, а Кощею сказал, что нет ее больше с ним, ушла, изменила. Мол как Кощей и думал - грешница и не ждите не зовите с монголами убежала прочь.

Была когда-то Тартария частью великой Греции, да горцы испугались, когда Рим Грецию порабощать стал, побежали за помощью к скифам, да еще и позвали из Турции караинов, чтобы принесли им правдивое мусульманство. Умными были первые князья земли древлянской.

Марфа же отправилась в казань. Сама Марфа чернокая, волоокая была татарка. В Казани монголов много жило и среди них - хитрые шаманов. Рассказали им дружинники какова беда, а монголы говорят: вы возьмите Марфу, портет напишите с нее и ее младенца: нарисуйте свечение вокруг головы как у наших будд и младенцу на нимбе подпишите йог по - гречески, чтобы когда Кощей будет спрашивать где ваша вера, вы скажете: прежде чем ваша вера была, наша Марфа баба-йога без смерти жила. Картину с собой обратно заберите с девушкой, а сына оставьте, говорит шаман, пока ваше оборонение не закончится. Я его обучу силе духа, а потом он поможет миру помогать.

Шаманы будд также договорились с тартарской дружиной и установили на пол Казани мусульманство, чтобы учить закон, с которым они могли Мокше русой помогать. Шаман сделал алтарь, а в нем крест солнцеворота о четырех листках. Сказал, что этим крестом уважать будет все расы: белую русую, красную носатую, желтую раскосую и черную, которой сам не видывал, но духи во сне прилетали, рассказывали.

Марфа же запуталась от страха. Так боялась она, что у Киева, Тартаров и Мокши земли отнимут, что подписать заказала художнице на той же иконе имя бога, которым Кощей народ пугал. Подумала: это же рисунок просто, а не живое существо, но за то Кощей Турецкий не будет над нами вселенским господом, а мы сами.

Перед тем как уезжать Марфе обратно, увидел шаман картину и чуть дух не потерял: что же ты туда подписала? Помирать чтоли нам теперь всем? А Марфа так уверенна была в своей дурацкой, что приказала со всех ног коням м дружине гнать а икону с собой взяла.

Шаман, чтобы не быть собакой, взялся писать на своем языке Книгу Великого Освобождения: про то, как всем выжить, про мертвых и ступени развития живых существ». Злился на Марфу очень, прозвал ее Кали: мол совсем сожрать своих детей собралась, глупая. Картинки рисовал страшные про ту деву, злился и забыть ее не мог, пока не дописал всю книгу о великом освобождении.

Марфа, вернувшись, отдала народу икону, говоря что сама на своей Земле матерь божия, а сын сам господь, заново родился да не покажется... Так вернулась на Мокшу, где уже Князь Владимир ждал, прячась в лесах и сказала ему, что у шамана делала.

Эх Маша, Маша! Дура ты! Сказал Владимир! Не рождаемся мыс заново, а ангелами детям помощниками становимся.

Подвела ты монгола-брата как барата… Может хоть сыну легче будет без нас, глупых.

У османа Турецкого и Кощея бог один, хоть они ему по и по- разному молятся. Не признают они ни мусульманова закона, ни духа от святых, только кровь пьют.

От османов с того берега турецкие караины и сбежали, Тартарию назвали Крыном, чтобы не забывать, что была у них на родине крынка с молоком. Закон и книгу истории теперь спасают, пока османы их бьют, как сам Навуходоносор. Кощеи вино пили, говоря, что кровь, пока османы кровь пили, говоря, что живая вода – оба зверялютые. И от того и от другого богом не станешь. А мы ведь все и так боги.

Чтобы знала – много нас богов осталось в войне – почти все уже ангелы. Да и Кощей был не один.

Закручинился со всего того князь, позвал писцов из Крына - потомков Кирилла и Мифодия и сказал перевести ему много греческих книг на новый язык, чтобы историю нести со страхом и в тайне, назвал тот трах божьим а йогам велел по монастырям спрятаться, в черноризники одеться, чтобы не предать шаманов монгольских..

Пришлось им мазать лоб маслом бога неведомого...Как еще чужой крест нести и с ним выживать?

Марфе же князь в наказ сказал каждую весну, как цвести верба начинает ходить по дворам и рисовать на яйцах солцеворот, который монгол придумал, чтобы все знали, какие народы тут разные и вся земля Мокши им святая. Ведь человек – он Кощею не петушок.

Греческий язык же крымские тартаре так и забыли, а на Руси долго еще врали, что он мол мертвый язык, да нельзя не верить в то, как в тайну, ведь греки были великим народом, когда на Олимпе жили йоги – это те, кто боги настоящие – смелые, бессмертные, добрые и сильные были. Это все до того как Кощей Олимп победил было.

Кирилл и Мифодий, сплюнув, выдумали новый язык и имя Марфа в новую книгу жизни засунули. Мол пусть сама расхлебывает, что случилось...

Сколько еще потом Владимир детей родил от разных жен с точно не помнит никто, поскольку утешится все никак не мог. А первого сына его не наша из дружина, но век спустя потом неизвестные держали над Киевской Русью монголо-татарское Иго, поскольку в народе через ведьм, чьи лекарские ступы порушили христиане, сложилась легенда о том, как бросил земле монгольской своего сына сам великий князь Мономах Красно-Солнышко, потомок князя Игоря и что Иго мол из-за него, покуда завоеватели потомками представлялись князя Игоря, отца Владимира. Наверно веру хотели поменять, какой до Владимира не было.

И некоторые люди говорят, что цари, правившие после князей привирали, а Иго зла не делало, сражаясь за свое первородство, а требовало закят, чтобы спасти тех ведьм- ёжек, которые народ лечили, как и шаман монгольский.

Икона казанская так и хранится в народе, а на нейподписано: WОХ (йог) золотыми буквами…