Новый Базар

Под видом работ на лесозаготовках в районе Сарн было сконцентрировано больше тысячи интернированных петлюровцев. Доведенные до отчаяния двенадцатимесячным сидением в лагерях, не имея никаких надежд на улучшение своего положения, люди были готовы поставить на карту свои жизни, поверивши словам вождей, что Украина полна повстанцами, которые к ним присоединятся, как только они появятся на родной земле.

Генерал-инспектор Украинской Армии, ген. Удовиченко, об этой последней попытке поднять восстание на Украине пишет: “Правительство УНР, во главе с Головным Атаманом, С. Петлюрой, принимая во внимание просьбы повстанцев, постановило: выслать на Украину значительную боевую группу”. Поставивши этой группе задачу: “пробраться через советские пограничные охранения, вступить в бой с ближайшими советскими частями и – на их счет вооружиться”. Петлюра и его “Правительство” не смогли ни одеть, ни вооружить эту группу. Треть группы вообще не имела никакого оружия; остальные были вооружены кое-как. По признанию самого ген. Удовиченко, “задача поставленная группе, была тяжелой, даже безумной” (“Украина в войне за державность”, стр. 163).

Тем не менее, веря своим вождям, что на родине их ждут повстанцы и помощь населения, в ночь на 4 ноября 1921 г. вся группа переходит советскую границу и начинает свой поход на Коростень – Киев. Большевики были захвачены врасплох и несколько мелких отрядов, занимавшихся реквизициями продовольствия, были принуждены отступить.

Через несколько дней был захвачен Коростень, но в тот же день, оправившиеся, большевики выбили петлюровцев из города и принудили отступить в окрестные леса, через которые они продолжили свое движение на Киев.

Обеспокоенные этим, большевики бросают против петлюровцев значительные силы, окружают их и стараются отрезать отступление на запад. В ликвидации этой группы петлюровцев главную роль сыграла школа украинских курсантов состоящая из украинской молодежи под командой быв. ген. Сокиры-Яхонтова.

Командующий группой, Ю. Тютюнник, не получивши сколько-нибудь ощутительной помощи от повстанцев и от населения, решил пробиваться в Польшу. Но это удалось только одной части отряда, во главе с самим Тютюнником. Другая часть была окружена украинской конной дивизией Котовского, около села Миньки и, частично уничтожена, частично взята в плен (359 человек). Над ними состоялся военно-полевой суд в с. Базар и все они были по приговору суда расстреляны.

Героическая смерть этих расстрелянных, а также всех погибших во время этого похода, заслуживает того, чтобы чтить память этих, доведенных до отчаяния, обманутых пропагандой вождей, сынов Украины-Руси.

Вся украинская эмиграция неизменно отмечает печальный день расстрела в Базаре, равно как и день гибели “студенческого куреня” под Крутами. Но не было еще суда над теми, по чьей вине погибли юноши под Крутами и герои Базара. Судить их будет беспристрастная история.

* * *

Вылазкой отряда Тютюнника закончился тот период истории Украины, который сепаратисты называют “борьбой украинского народа за свое национальное освобождение”. Как видно из изложенных событий этого периода, документированных многочисленными выдержками из сепаратистических источников, во всех этих событиях, главную роль играли мотивы, чисто социальные. К вопросам же национальным украинский народ проявил редкое равнодушие и за лозунгами чисто национальными шел только тогда, когда они были связаны с обещаниями социальными. Во всех же случаях, когда одни и те же обещания исходили от групп с лозунгами общероссийскими и, от групп с лозунгами национально-украинскими – население шло за лозунгами общероссийскими.

Украинцев по рождению и происхождению было неизмеримо больше и у Деникина, и у большевиков, чем во все времена в армиях Центральной Рады, Директории и Петлюры.

Об чисто украинских советских частях, иногда очень крупных, говорят все украинские историки и мемуаристы, многочисленные выдержки из которых, приведены раньше. О национальном составе Добровольческой Армии мы имеем сведения из доклада Украинскому Правительству Л. Чикаленка (укр. эсдек), который приводит в своей книге украинский премьер И. Мазепа. В сентябре 1920 г., когда уже наметилась возможность сепаратного мира Польши с большевиками, Чикаленко был послан к Врангелю в Крым выяснить возможность сотрудничества Петлюры и Врангеля. Вот что после возвращения из Крыма сказал в своем докладе Чикаленко: “Могу сказать, что никакой русской добровольческой армии в Крыму нет. Почти на 80 % все это – местный украинский элемент – “малороссы” (“Украина в огне и буре революции”, стр. 52). Так как армия Врангеля в то время было 150–200.000, то выходит, что там было от 120 до 160 тысяч уроженцев Украины. У Петлюры же, в то время было около 20.000.

Это ценное признание, напечатанное в книге украинского самостийнического премьера заслуживает того, чтобы на него обратить внимание, особенно, в связи с обвинением сепаратистами возглавления Добровольской Армии в его “антиукраинской политике”. Сепаратисты, под словом “украинец” понимают только своих политических единомышленников; всех же остальных уроженцев Украины, даже чистых украинцев по происхождению, которые стоят на позициях единства России и общерусской культуры, они презрительно называют “малороссами” или “несознательными”.

Революция и гражданская война показали, что среди населения Украины эти “малороссы” и “несознательные”, составляют подавляющее большинство. Это доказали и, уже упоминавшиеся раньше, совершенно свободные выборы в органы городских самоуправлений летом 1917 г., когда блок всех “украинских” партий, боровшихся с партиями, стоявшими на общероссийских позициях, не смог собрать и 10 % всех поданных голосов. Доказало это и совершенно свободное вступление политически активной части населения Украины в “красные”, “белые” и “украинские” армии. Сами сепаратисты не оспаривают, что среди населения Украины нашлось очень мало защитников Центральной Рады и Директории – неизмеримо меньше, чем ушедших к красным или белым.

Что же было делать в национальном вопросе Деникину, занявшему Украину и ее столицу – Киев? Считаться ли с настроением бежавших украинских социалистов – шовинистов и насильственно “украинзировать” Украину, или в своей национальной политике руководствоваться желаниями тех 80 % своей армии, которые составляли коренные жители Украины – “малороссы” и тех 90 % городского населения, которые высказались против национальной политики Центр. Рады и Директории? К этому надо прибавить и то, что все оставшиеся на занятой территории “украинцы” – были социалисты, а настроения Доброармии были антисоциалистические.

Не удивительно поэтому, что политика Деникина в национальном вопросе, была общероссийской и общерусской, а не “украинской”, и что она не вызывала недовольства подавляющего большинства населения Украины, ибо оно вовсе не стремилось к самостийности, как это утверждает в эмиграции сепаратистическая пропаганда. Конечно, это не значит, что оно было против свободы национально-культурной самодеятельности, но оно не связывало эту свободу с непременным условием самостийности и вражды к России. Население Украины умело гармонично сочетать любом, к родному краю и языку с пониманием общности и единства Украины-Руси и Великороссии. Подобно тому, как баварцы есть патриоты – и баварские, и общегерманские; провансальцы – патриоты Прованса и всей Франции; сицилийцы – Сицилии и всей Италии.

Общероссийские настроения населения Украины за этот период выявились настолько отчетливо, что много сепаратистических вождей сделали отсюда логический вывод: одни – вернулись добровольно из-за границы, куда выехали в период борьбы: другие – попросту остались на Украине, имея полную возможность выехать в эмиграцию.