Начало национального пробуждения

Но остановить и задушить национальное пробуждение Галицкой Руси не удалось ни полякам, ни полонофильствующим ополяченным галичанам. Имея поддержку и защиту австрийского правительства, оно уже перестало ощущать себя бесправными холопами поляков и католиков и начало накапливать силы для борьбы со своими вековыми угнетателями.

Два выдающиеся иерарха первой половины 19-го века, униатский митрополит Львовский – Антоний Ангелович и епископ Перемышльский Иоанн Снегурский возглавляли национальное возрождение Червонной Руси.

И в наступивших бурных событиях эпохи Наполеоновских войн, Галицкая Русь проявила свою волю и показала, что все усилия Польши ее ополячить не дали результатов.

В 1809 году галицкие поляки подняли против Австрии восстание в надежде на поддержку Наполеона. Повстанцами был захвачен Львов и начались расправы с верным Австрии населением, прежде всего с русско-униатским духовенством. Это был формальный погром всех тех, кто подозревался в антипольских настроениях и не поддерживал повстанцев. Поляки разгромили резиденцию митрополита Ангеловича и всюду его искали чтобы “повесить как изменника”. Но престарелому митрополиту удалось скрыться и тогда, поляки назначили награду в 5.000 злотых за его голову. Прельщенные этой наградой несколько крестьян одного пограничного с Венгрией села, где скрывался митрополит, предали его в руки польских повстанцев. И только их разгром освободил митрополита из заключения.

Население Галиции во время этого восстания заняло позицию определенно враждебную по отношению к восставшим полякам и активно помогало австрийским войскам и властям в их борьбе с повстанцами. В первый раз за много столетий бесправные “рабы и холопы” польских помещиков подняли руку на своих поработителей: они ловили и избивали “взбунтовавшихся панов” и не только не несли за это наказания, но получали награды и благодарность от своего законного императора. А митрополит Ангелович, отказавшийся исполнять приказание польских панов: призвать все русско-униатское духовенство поддержать восстание и поминать в церквах Наполеона вместо австрийского императора, получил высший австрийский орден – Большой Крест Леопольда.

Увидевши ненадежность поляков и лояльность русского населения, Австрия начала это последнее поддерживать. Для создания кадров не-польской интеллигенции в Галиции, в Перемышле было открыто специальное учебное заведение для подготовки учителей и священников из местного, как тогда называли, русского населения.

В области социальных взаимоотношений барщина была ограничена только тремя днями в неделю, что значительно облегчало положение крестьян и привлекло их симпатии к австрийскому императору.

Волевой и энергичный епископ Перемышльский Иоанн Снегурский в этот период (вторая четверть 19-го века) был душою национального пробуждения Галицкой Руси и, имея поддержку австрийского правительства, повел энергичную борьбу против ополячивания населения. Он ввел обязательный русский (народный) язык не только в сношениях между собою униатского духовенства, которое было уже настолько ополячено, что предпочитало в быту язык польский, но и сам принципиально говорил только на народном языке. А, вышедшие из, созданных Австрией во Львове и Перемышле, семинарий, священники и учителя следовали его примеру и вели успешную пропаганду за пробуждение национального самосознания.

“Русалка Днестровая”

И уже в 1837 году появляется первый, робкий литературный опыт на род ном языке. Шашкевич, Вагилевич и Головацкий выпускают литературный сборник “Русалка Днестровая”. Направление этого сборника определяется словами Шашкевича (“Руслановы псалмы”): “Вырвешь мне сердце и очи мне вырвешь, но не возьмешь моей любви и веры не возьмешь; ибо русское мое сердце и вера – русская”. Но до широкого круга читателей этот сборник (напечатанный в Будапеште) не дошел. Это было время реакционной австрийской политики Меттерниха и усиления влияния поляков в Галиции, которым удалось добиться не только запрещения “Русалки Днестровой”, но и репрессий по отношению к ее инициаторам.

Под влиянием этих репрессий, в реакционной атмосфере 40-х годов, эта “тройка” пионеров национального возрождения распалась. Шашкевич умер молодым, борясь с материальными невзгодами, Головацкий эмигрировал в Россию, а Вагилевич перекинулся на польскую сторону.

И больше чем на целое десятилетие национально-культурная жизнь Галицкой Руси внешне замирает.

Но семена национального пробуждения, брошенные Львовской и Перемышленской семинариями и их воспитанниками – священниками и учителями – не погибли. В наступивших вскоре бурных событиях 1848 года Галицкая Русь показала и свое национальное самосознание, и свою волю бороться за народные права.