Национал-Демократы

И в 1899 году большинство членов обоих партий основали новую партию, назвавши ее “Национал-Демократической”. В нее вошли виднейшие представители “Народовцев” и “Радикалов”: Романчук, К. и Е. Левицкие, В. Охримович, Олесницкий, Франко, Грушевский и другие. Хотя формально эта новая партия и не была безоговорочным исполнителем воли Рима и Вены, как “клерикалы” Барвинского, но ее антирусская установка и отрицание идеи единства истории и культуры всей Руси соответствовали планам и целям Австрии. А потому отношение правительства к ней, в основном, было благожелательным и оно не препятствовало ее деятельности.

Единственным препятствием для окончательной победы над прорусскими настроениями Галицкой Руси теперь остались, никак не сдававшиеся, “Старо-Русы” – “москвофилы”.

Борьба с ними стала общей задачей: австрийского правительства, католической церкви, господствовавших в Галиции, польских кругов и, сотрудничающих с ними и от них зависимых, галицийских политических группировок. В последнее пятилетие 19-го века и первое пятилетие 20-го века, чтобы подорвать влияние “Старо-Русов”, против них было поведено энергичное наступление на всех секторах национально-культурной и социально-политической жизни, где они имели широкую сеть своих организаций.

С 1895 до 1905 года, как грибы после дождя, вырос целый ряд экономических, культурных и национальных организаций, контролируемых и направляемых “украинцами” антирусского и проавстрийского направления. Эти организации были в большинстве параллельными с таковым же, или сходными с уже существовавшими организациями “москвофильских” настроений и повели с ними ожесточенную борьбу за руководство широкими народными массами.

За этот период в области экономической были созданы: О-во “Сельский Хозяин” (1898 г.), “Краевой Кредитный Союз” (1904 г.), “Союз Молочных Кооперативов” (1904 г.), “Союз Скотоводческих Кооперативов” (1905 г.) и другие. Все они имели свои отделы и отделения по всей Галиции.

В области народного просвещения Общество “Просвiта” покрыло всю Галицию сетью библиотек, читален, курсов для неграмотных, театральных кружков, хоров, музыкальных обществ и других. Особое внимание было обращено на создание “бурс” – общежитии для учащихся средних и высших школ и (соответствующее идеологии “украинства”) воспитание молодежи.

Дело физического воспитания народа повели “Украинский Сокол” (осн. 1898 г.) и “Сечь” (основана Кириллом Трильовским в 1900 г.). Имея ячейки в городах и селах, они готовили кадры будущих борцов за идею “Самостийной Украины” (разумеется, под скипетром Габсбургов).

И “Сокол” и “Сечь” были организациями чисто “украинскими”, в тогдашнем понимании этого слова в Галичине. Это значит, это так называемые, “москвофилы” в эти организации не входили.

“Сокол” состоял преимущественно из городских жителей и был создан Иваном Боберским по образцу чешского “Сокола”. Политически-национальное руководство “Сокола” находитесь в руках “Национально-Демократической Партии”, антисоциалистической по программе, и лояльно сотрудничавшей с Правительством.

“Сечь” состояла преимущественно из крестьянской молодежи. Создана главным образом усилиями Кирилла Трильовского, одного из лидеров “радикалов” – идейных наследников социалистическо-марксистских групп Драгоманова и Павлика (с которыми в свое время сотрудничал и Иван Франко). В “Сечи” были очень сильны настроения социалистические, хотя явно это и не декларировалось. Тогда, внешне, “радикалы” (и их детище – “Сечь”); были верноподданными Австрийского Императора и такими же врагами России и “москвофилов”, как и, руководимый “Национал-Демократами”, “Сокол”.

О настроениях “радикалов” их лидер – Iван Макух – в своих воспоминаниях (“На народнiй службi”. Детройт. 1958 г. – стр. 208) пишет: “мы тогда все без исключения желали, чтобы Центральные Державы выиграли войну, а Россия проиграла” и рассказывает, как он старался пропагандировать среди крестьян подписку на военный заем Австрии, за что получил от Императора орден – “Гражданский Крест за Заслуги”.

Кроме “Сечи” и “Сокола”, для воспитания детей в духе “украинства”, был создан “Пласт” – украинские бой-скауты.

Так как все эти организации были проникнуты не столько спортивным, сколько шовинистическо-”украинским” и австрийским верноподданническим духом, то не удивительно, что Австрийское Правительство им всячески покровительствовало и на слет этих организации летом 1914-го года прибыли австрийские генералы.

Все перечисленные выше организации были по существу закамуфлированными чисто политическими организациями, деятельность которых была неразрывно связана с пропагандой вражды к России, верности Австрии и отрицания единства истории и культуры всей Руси. Поэтому они имели полную поддержку австрийского правительства.

Но поддержка эта прекращалась там, где начинался конфликт с польским влиянием в Галиции. Несмотря на все домогательства, сотрудничавших с правительством политических групп, и несмотря на огромную пользу их антирусской деятельности, Австрия не хотела и слышать об административном отделении Восточной Галиции от Западной, к чему единодушно стремились все без исключения политические партии Галицкой Руси. Полякам Австрия доверяла больше, чем разным Барвинским, Романчукам, Грушевским и прочим коллаборантам. Она их щедро вознаграждала за их работу, но передать в их руки власть в Восточной Галиции, что было неизбежно при разделе Галиции, она не решалась. И до самой первой мировой войны Галицкий Сейм оставался несокрушимой твердыней польского влияния в Галиции. А от него зависело направление внутренней политики края, как по вопросам национально культурно-политическим, так и по вопросам экономическим.

Считая всю Галицию интегральной частью Польши, все польские партии в Галиции были единодушны в своем стремлении окончательно ополячить непольскую Восточную Галицию, в которой социально и экономически они господствовали безраздельно. Так же единодушно было и население Восточной Галиции в своем отпоре против ее ополячивания. Но оно было разделено с конца 19-го века на два непримиримых лагеря, так называемых “москвофилов” и “мазепинцев”.

Первые видели спасение в верности идее единства истории и культуры всей Руси, что приводило к стремлению к воссоединению с Россией, и Австрия, не без основания, ставила под сомнение их лояльность. Вторые, эту идею единства отрицали, называли себя “украинцами” и будущее Восточной Галиции видели в воссоединении с отторгнутой от России всей Российской Украины и создании “Украинского Государства”, но не самостоятельного, как теперь утверждают сепаратисты, а в границах Австро-Венгерской монархии – по примеру Венгрии.

Естественно, что Австрия всемерно поддерживала “украинцев” и принуждала поляков, (одинаково враждебных и к “москвофилам” и к “украинцам”) все же идти на некоторые уступки “украинцам”. В результате этих уступок, в Восточной Галиции было открыто несколько украинских средних школ и несколько кафедр при Львовском университете, но при этом зорко следилось, чтобы и учащие, и учащиеся были “украинского”, а отнюдь не “москвофильского” направления. В награду за свою приверженность Австрии получили “украинцы” и кое-какие мелкие экономические концессии для контролируемых ими кооперативов, страховых обществ, издательств. Но ключевые позиции экономической жизни по-прежнему оставались в руках поляков и сотрудничавшего с ними еврейского капитала. На верхние ступени социальной и административной лестницы “украинцы” не пускались. По существу их только терпели за их, полезную для Австрии, антирусскую пропаганду. Попытки поднять экономическое и культурное положение народа не приводили ни к чему. Так, например, в 1902 году по инициативе левого крыла “украинцев” были проведены забастовки сельскохозяйственных рабочих. Забастовки были горячо поддержаны этими рабочими и подняли популярность их инициаторов, надеявшихся сломить эксплуатацию беднейшего крестьянства помещиками и арендаторами. Но результат был плачевный. Помещики и арендаторы привезли дешевых рабочих из чисто | польских областей и начали обзаводиться сельскохозяйственными машинами. Местные рабочие лишились и того малого, что имели. В поисках сезонных заработков ежегодно стали выезжать в Пруссию по 100 тысяч и больше галичан, где они находили работу у немецких помещиков. Кроме того необычно усилилась эмиграция в Америку.

Напуганные же сельскохозяйственными забастовками, часть помещиков стали парцеллировать свою землю и продавать крестьянам. Но не своим, тем, кто как крепостные когда-то работали на этих землях, а полякам из западной Галиции, с целью полонизировать Восточную Галицию.

Не больших успехов достигли “украинцы” и в области культурной. Результаты широко рекламируемой сепаратистами “украинской культуры” в Галиции (которую они называют “Пьемонтом Украинства”) можно было видеть в многочисленных беженских лагерях в Германии после 2-ой мировой войны, в которых было много десятков тысяч галичан. По данным учреждений, ведавших этими лагерями и открывших там курсы по ликвидации безграмотности, подавляющее большинство (в некоторых лагерях до 100 %) на этих курсах составляли галичане. И не потому, что они имели особое тяготение к науке, а по той простой причине, что среди лагерников – уроженцев Российской Украины неграмотных не оказалось.

Этот неопровержимый факт, свидетелями которого были много сотен тысяч беженцев – лагерников, зафиксированный в отчетах УНРА и ИРО, ведавших лагерями, красноречиво говорит о возможностях культурного развития украинцев в России и в Австрии, а позднее и в Польше.

В 1772 году, как уже упоминалось, австрийский престолонаследник констатировал, что “народ Галицкий – самый приниженный и забитый”, как он писал своей матери-императрице Марии Терезии после посещения Галиции.

Почти через полтораста лет, в 1914 году, то же самое говорила российская армия, занявшая Галицию. С удивлением и недоумением смотрели офицеры и солдаты российской армии, как галицкие крестьяне целовали руки не только, немногим не бежавшим помещикам или их управляющим, но даже и лавочникам-евреям, как убого было их хозяйство по сравнению с хозяйством крестьян Российской Украины.

Это убожество галицких крестьян свидетельствует, что все усилия, коллаборировавших с властью “мазепинцев” ничего ощутительного в смысле поднятия материального положения крестьян, как и в области культуры – не дали.

В значительно худшем положении находилась та часть населения Галицкой Руси, которая осталась верна идее единства Руси и не пошла за пропагандой “мазепинцев”. Их называли “москвофилами” и все они считались потенциальными государственными изменниками. Ни на какую карьеру на государственной службе или в церковной жизни они рассчитывать не могли. Какая либо активность в общественно-политической и культурной жизни им всячески стеснялась и ограничивалась не только польско-католическими представителями государственной и краевой власти, но и своими же галичанами, которые находились под влиянием “мазепинцев”. Слова депутата Барвинского, что “каждый украинец должен быть добровольным жандармом и следить и доносить на москвофилов” неукоснительно проводились в жизнь в городах и селах Галиции и фактически превращали “москвофилов” в пасынков своего государства – Австрии и в “лишенцев”, хотя формально они и считались равноправными поданными австрийского императора.

Во время выборов в Австрийский Парламент и в Галицкий Сейм борьба между “мазепинцами” и “москвофилами” принимала исключительно острый характер и приводила к физическим столкновениям, нередко сопровождавшимся убийством противников (“москвофилов”) или уничтожением их имущества при полном попустительстве властей, ибо нападающей стороной всегда были “мазепинцы”.