Часть вторая ДОЛЖОК 7 страница

Раненый Хлюпик оказался не так сильно покусан. Во всяком случае, калекой себя не чувствовал и пер довольно бодро. Второе дыхание открылось, не иначе. А вот Мунлайт шкандыбал позади с непривычно мрачной миной. Чего это шутника на думки пробило?

На пригорок забрались легко. В горку, хоть умный ее и обойдет, я лез умышленно. Сверху открывался чудесный вид на окрестности. В стороне виднелась база «Свободы», чуть дальше деревушка, про нее говорили, что там у кровососов чуть ли не гнездовище. Не знаю, насколько это правда, но соваться туда, один черт, не тянет.

А еще дальше, если бы не лесной массив, можно было бы углядеть саму Припять. Темную громаду брошенного города. Мертвый город — жуткое зрелище. Впрочем, сейчас там, если верить слухам, группировка маньяков с чудным названием «Монолит». Кроме того, где-то там, говорят, мозги выжигают. Так что в Припять идти я не собирался. Да и вообще в гору полез не для того, чтобы городом любоваться.

Я поднес к глазам бинокль, чуть подстроил и медленно начал поворачиваться от Припяти в сторону, с которой мы пришли. Впрочем, и там я никого не углядел. Может, у меня и в самом деле паранойя?

Что-то мелькнуло, а потом накатилось мутной волной, смазывая изображение. Я вздрогнул, отпрянул и опустил бинокль. Прямо передо мной стоял Мун и расплывался в едкой улыбке.

— Чего увидел? — полюбопытствовал он.

Я покачал головой: ничего, мол. И неспешно двинулся вперед под горку. Хлюпик привычно потопал следом. Что-то он притих. Не к добру это.

В низине туман стал гуще, мир вокруг подернулся легкой молочной дымкой. Из молока проступали темные силуэты ближних деревьев, дальние терялись. Эдак и заблудиться недолго.

Хлюпик зябко повел плечами. Но этого оказалось недостаточно, и он содрогнулся чуть ли не всем телом.

— Холодно?

— Противно, — отозвался Хлюпик. — Долго еще?

— Немного осталось, — отозвался сзади Мунлайт. — Скоро Припять, а там не так сыро, как в этой… лесополосе. Там город все-таки.

— Мы не пойдем в Припять, — тихо, но отчетливо произнес я.

Мунлайт остановился. Я слышал, как оборвались его шаги. А следом притормозил и Хлюпик. Не понимая, что произошло, завертел головой, разрываясь между мной и Муном.

Пришлось остановиться и обернуться. Хлюпик выглядел жалко. Будто ребенок, у которого разругались папа и мама. А он ведь любит обоих и оба для него большие, добрые и непогрешимые. И вот теперь они разругались, а он бессилен принять чью-то сторону.

Сталкер, напротив, таил в себе агрессию.

— Ты чего, Угрюмый, контуженный? — в голосе Муна звучала сейчас не насмешка, а угроза. — Дрожь земли до судороги пробрала? Ты чего такое плетешь?

— Мы не пойдем через Припять, — спокойно повторил я, наслаждаясь реакцией, втайне ото всех включая себя самого. — Обойдем стороной.

Мунлайт поглядел на меня, как на сумасшедшего.

— Там никто никогда не ходил, — проговорил он. — Это самоубийство.

— А лезть на арену, подписываясь на три тура, это не самоубийство? — парировал я. — А ломиться через «Свободу», два кордона и Припять, где орудует «Монолит», это не самоубийство? А переться в самое дерьмовое место зоны, где мозги, по слухам, в кисель превращаются, за тем, что, возможно, даже не существует…

— Это другое, — огрызнулся Мун. — Это… другое. Там все понятно и известно. И есть шанс, что тебя не убьют. А здесь… Кто знает, что там?

— Судя по карте, лес, — пожал я плечами.

— Судя по карте, — передразнил сталкер. — А на самом деле? Этого ведь не знает никто.

Я оглядел своих спутников. Контрастная парочка. Один покраснел и готов в любой момент взорваться, второй бледный и подавленный.

— Знаешь, Угрюмый, — проговорил наконец Мунлайт, — когда ты, за каким-то лешим, поволок нас в обход через «Янтарь», я промолчал. Когда ты протащил нас лесом мимо «Свободы», я и голоса не подал. Но вокруг Припяти идти… Ну тя нах.

Я ответил кивком: мол, принято-понято. Поглядел на Муна. Все, теперь можно идти? Не тут-то было.

— Мы идем через Припять, Угрюмый. — Мунлайт выразительно посмотрел на Хлюпика, добавил: — Там безопаснее.

Черта с два там безопаснее. Там «Монолит». Пристрелят и как звать не поинтересуются. В одном Мун прав: что там, в обход Припяти, не знает никто. Потому и пугает это «в обход». Неизвестность.

А дальше — дело вкуса. Он считает, что лучше чесать по известному маршруту с вероятностью на успех в десятую долю процента. Я считаю, что в неизвестности процент на удачу больше.

— Я иду в обход, — коротко бросил я. — Там нет «Монолита».

Говорить что-то еще я не собирался. Все уже сказано. Зачем лишние слова? Их и без того уже наболтали больше, чем надо. А вот время на осмысление и принятие решения им все же нужно.

В тишине я присел на корточки и подтянул шнуровку на ботинке, хоть она и без того была нормально затянута. Минуты капали в вечность. Ветер шевелил траву. Вдали что-то ухнуло, хлопнуло и затихло. Как будто неведомая зверюшка напала на сталкера. А дальше то ли он ее, то ли она его. В любом случае одного из столкнувшихся в зоне уже нет.

Перешнуровав второй ботинок, я поднялся и пошел вниз по склону. Демократии не будет. Решения принимать должен кто-то один. И либо они сейчас примут мое решение, либо пойдут своей дорогой. Во втором случае я просто вернусь обратно на базу, нажрусь за упокой души сталкера Мунлайта и примкнувшего к нему Хлюпика и завалюсь спать. А наутро проснусь никому ничем не обязанный. Без долгов.

И все закрутится сызнова. Походы в зону, большей частью вокруг свалки, артефакты, таскаемые барыге-бармену за «стандартные» четверть цены, дерьмовая водка, тоска по мечте и мечта о новом смысле всего этого серого, квелого существования.

Планы на возвращение закончились, как только сзади зашуршали шаги. Поспешные, суетливые, излишне шумные. Хлюпик.

Я ухмыльнулся незаметно, не оборачиваясь. Успел. В десяток моих шагов уложился с решением. Видимо, что-то я ему в башку вбил. По крайней мере мне он доверяет больше, чем Муну.

Шагов последнего я не слышал. Сталкер ходить умел. Недаром зону топчет не первый день. Но свое присутствие он обозначил.

— Какой долбодятел назвал тебя Угрюмым? — В голосе сталкера мешались сдержанное недовольство с нескрываемым сарказмом. — Ты не Угрюмый, ты безумный.

И все-таки он пошел за мной, придушив самолюбие. А может, выхода у него другого не было. Тогда я этого еще не понимал, только чувствовал что-то интуитивно.

В низине туман стал гуще. Дальние деревья приобрели размытые белесые очертания. Сумрачно, зябко, сыро и противно. Бр-р! Я поежился и, выбрав направление, размеренно зашагал вперед. В обход Припяти, где давно уже не ступала нога человека. Во всяком случае, нормального человека. В трезвом уме и твердой памяти.