Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО «чертовски уверен» — во многом. Но не лучше ли быть «божественно уверенным»?

И я ответил: Что, черт возьми, все это значит?

За этим последовали самые необычайные мысли, идеи, сооб­щения —называйте их как хотите, — которые мне когда-либо доводилось узнавать. Мысли были столь ошеломляющими, что я стал их записывать —и отвечать на них. Идеи, которые были даны мае (через меня?), отвечали на мои вопросы, но они также приводили к новым вопросам, которых у меня раньше никогда не было. Так начался этот «диалог» ручка-и-бумага.

Я писал три часа, а потом внезапно наступило утро — было 7: 30—и дом начал просыпаться, поэтому я отложил блокнот и ручку. Это было интересное переживание, но я не придавал ему особого значения до следующей ночи, когда я проснулся посре­ди крепкого сна в 4: 20 утра так внезапно, как будто кто-то включил в комнате свет. Я сел в кровати, удивленно раз­мышляя, что это такое, когда почувствовал непреодолимое побуждение встать и снова сесть за блокнот.

Все еще спрашивая себя, что происходит и почему, я, споты­каясь, нашел блокнот и вернулся на свое любимое место на диване в гостиной. Я продолжил с того самого места, на кото­ром остановился вчера, я снова задавал вопросы и получал ответы.

Я до сегодняшнего дня не знаю, что заставило меня начать записывать этот диалог и сохранить все записи. Наверное, я Думал завести личный журнал или особый маленький дневник. Я и не предполагал, что однажды они будут опубликованы, а тем более — что их будут читать от Токио до Торонто, от Сан-Франциско до Москвы.

Правда, однажды голос сказал мне: «Ты сделаешь из этого диалога книгу». Но я подумал: Ага, ты и еще сотня людей пош­лют твои полночные бредни издателю, который тут же скажет: «Конечно! Мы издадим это НЕМЕДЛЕННО!» Этот первый диалог длился год — я просыпался посреди ночи как минимум три раза в неделю.

Одним из вопросов, который мне чаще всего задают, такой: когда я решил, когда узнал, что говорю с Богом? На протя­жении первых недель я не знал, что и подумать о происходя­щем. Вначале у меня были мысли, что я просто говорю сам с собой. Потом я подумал, не получаю ли я ответы на свои вопросы от своего «высшего Я», о котором слышал раньше. Но в конечном счете я перестал судить себя и бояться насмешек и назвал диалог тем, чем он казался: беседой с Богом.

Это случилось той ночью, когда я услышал утверждение:

«Не существует того, что называется Десятью Заповедями».

Я записал почти половину материала, который в итоге стал книгой, когда было сделано это впечатляющее заявление. Я задал вопрос о путях к Богу и о том, какой из них «правильный» Я хотел знать, действительно ли мы заслуживаем свои путь в рай тем, что «хорошо себя ведем», или же мы свободны дейс­твовать так, как пожелаем, не боясь наказания Божьего?

«Что правильно? —спрашивал я. —Традиционные ценнос­ти или «будем решать проблемы по мере их пpoявлeния»? Что правильно? Десять Заповедей или Семь Шагов к Просветлению?»

После ответа, что Десяти Заповедей не существует, я был изумлен. Но объяснение изумило меня еще больше.

Да, действительно было десять утверждений, и они, конеч­но, были даны Моисею, но не были «заповедями». Они были «обязательствами», которые Бог поставил перед человечест­вом, признаками, по которым мы могли определить, что нашли путь к Богу.

Это отличалось от всего, о чем мы говорили раньше. Это был настоящий прорыв. Часть из того, что я услышал во время нашей беседы до этого момента, мне уже была известна от других учителей или иных источников или, возможно, я что-то где-то читал. Но это поразительное заявление о Десяти Запове­дях я никогда не слышал раньше. Более того, оно противоречи­ло всему, чему меня учили или о чем я думал сам.

Несколько лет спустя я получил письмо от профессора тео­логии из крупного университета на Восточном побережье, в котором говорилось, что это утверждение было самым ориги­нальным и новым взглядом на Десять Заповедей, опубликован­ным за последние триста лет. И хотя профессор не во всем соглашался с информацией, содержащейся в «Беседах с Богом», они предоставляли его лекциям по теологии богатый материал для серьезного обсуждения на много семестров вперед. Однако в то время, о котором я говорю, мне не нужны были письма от профессоров теологии, чтобы понять, что я услышал нечто очень необычное и что эта информация пришла из очень не­обычного источника.

Я начал воспринимать этот источник как Бога. С тех пор ничто не изменило мое мнение. На самом деле та информация, которая пришла в ходе восьмисот страниц нашего диалога, включая удивительную информацию о жизни Высокоразвитых Существ во Вселенной в Книге 3 и схему построения нового общества на планете Земля в Книге 2, только укрепила мое мнение.