Принципы романтического жанра в новелле

Э.Т.А. Гофман в историю мировой литературы вошел как представитель позднего немецкого романтизма. Основные принципы этого направления были уже сформулированы и развиты йенскими и гейдельбергскими романтиками. Характер конфликтов, лежащих в основе произведений Гофмана, их проблематика и система образов, само художественное видение мира остаются у него в рамках романтизма. Прежде всего, стоит отметить, что в произведении «крошка Цахес» Гофман изображает два мира - реальный и фантастический, как пишет Гуляев: «сталкивает реальную действительность и, лишенную красоты, с миром своей романтической мечты»[8; 235]. Герои новеллы с одной стороны обычные люди - студенты, чиновники, профессора, придворные вельможи. И если с ними порой случается нечто странное, они готовы найти этому правдоподобное объяснение. Сказочная же сторона произведения связана с образами феи Разабельверде и мага Проспера Альпануса. Однако волшебным героям приходится приспосабливаться к реальным условиям и скрываться под масками канониссы приюта для благородных девиц и доктора. Мы видим, что образ мира приобретает черты раздвоенности.

Для романтического мироощущения характерен поворот к субъективному восприятию окружающей жизни, т. е. к ее «романтизации». Романтический герой живет в возвышенном, далеком от реальной действительности мире, а если реальность и проникает на страницы произведения писателя-романтика, то пропасть между нею и героем перерастает в трагедию. Студент Бальтазар - «энтузиаст», романтический герой-мечтатель, недовольный окружающим его обществом филистеров, схоластикой университетских лекций, и находит забвение и отдых лишь в уединении на лоне природы. он по натуре своей поэт, сочиняет стихи о соловье вкладывая в устойчивые поэтические образы страсть к писаной красавице Кандиде. Как пишет Пронин: «не столь уж важно, талантливы творения Бальтазара или нет, а важно, что ему присуще поэтическое мироощущение»[12; 194]. Бальтазар - поэт и видит окружающих людей такими, каковы они на самом деле, колдовство не может заставить его в Цахесе особу, достойную пиетета. Потому он и есть истинный романтический герой, что вступает в поединок с негодяем, который похищает все, что попадает в его поле зрения.

В новелле Гофман пользуется характерной для романтиков иронией. «Когда в «крошке Цахесе» влюблённый Бальтазар читает чародею Альпанусу свои стихи, - как пишет Дмитриев, - тот с уморительной авторитетностью квалифицирует этот поэтический опус как «опыт в историческом роде», как некое документальное свидетельство, написанное к тому же «с прагматической широтой и обстоятельностью»[9]. Ирония здесь тонка, как лезвие, а предмет её - романтическая поэзия и поза». Иронический отсвет падает, по мнению Ботниковой, и на фигуру Бальтазара: «предмет поэтических восторгов Бальтазара - Кандида с её разборчивым почерком и парой прочитанных книг - не свидетельствует об изысканности вкуса романтического энтузиаста»[6; 153]. Ирония преследует героев Гофмана до самого конца, даже до счастливой развязки. Альпанус, устроив благополучное воссоединение Бальтазара с его возлюбленной, делает им свадебный подарок - «сельский дом», на приусадебном участке которого произрастает отменная капуста, в волшебной кухне никогда не перекипают горшки, в столовой не бьётся фарфор, в гостиной не пачкаются ковры. «Идеал, который, воплотившись в жизнь, по лукавой воле Гофмана оборачивается вполне филистрическим уютом, тем самым которого чурался и бежал герой; это после-то соловьёв после алой розы - идеальная кухня и отменная капуста!!!»[9]. А тут, пожалуйста, в повести кухонная атрибутика.

Как далее пишет Ботникова: «оставаясь верным принципам романтического жанра, писатель, может быть незаметно для себя, вносит в него существенные коррективы»[6; 154]. И действительно мы можем видеть, что в повествование входят элементы реальной жизни - автор помещает действие сказки в узнаваемые житейские обстоятельства (немецкие имена большинства героев; съестные припасы типичны для Германии: пумперникель, рейнвейн, лейпцигские жаворонки). Изображая карликовое государство Барсануфа Гофман воспроизводит порядки многих немецких государств. Так, например, перечисляя важнейшие просветительские акции, включает в этот перечень то, что действительно делалось в Пруссии по приказанию короля Фридриха II.