Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Ирония в произведении






«Самой яркой и характерной фигурой немецкого романтизма явился Гофман, крупнейший юморист и сатирик, замечательный мастер сказки и фантастической новеллы».[7] Именно в сказке с наибольшей полнотой и яркостью проявилось характерное для Гофмана взаимодействие романтической иронии и сатиры. Особенно показательна в это плане сказка «Крошка Цахес».

Главный персонаж этого произведения Гофмана наделён «странным таинственным даром», «в силу коего всё замечательное, что в его присутствии кто-либо другой помыслит, скажет или сделает, будет приписано ему, да и он в обществе красивых, рассудительных и умных людей будет признан красивым, рассудительным и умным и вообще всякий раз будет почтён совершеннейшим в том роде, с коим придёт в соприкосновение». Эта завязка («странный таинственный дар») управляет остальными компонентами сказки, определяет и трансформирует их, обеспечивая интегрированность её структуры. В конечном же итоге именно неясность природы этого «волшебного дара» порождает ту особую форму сатиры в сказке, где отсутствие рационального объяснения причины конфликта соответствует с острейшей критикой общественного устройства.[8]

Одна из особенностей гофмановской иронии в этой сказке состоит в том, что противоречие между видимостью и сущностью заглавного персонажа возникает и реализуется только в обществе, которое и создаёт эту видимость. Это противоречие носит социальный характер и не заложено в самом образе Цахеса, духовному уродству которого вполне соответствует уродство физическое. Комизм несоответствия возникает только тогда, когда общество, наделяя Циннобера всяческими талантами и всевозможными достоинствами, постепенно раздувает его славу.
Само это общество изначально предрасположено к процветанию Циннобера: его «странный таинственный дар» и удивительное действие этого дара далеко не в диковинку и не в новинку для Керепеса. Здесь людей ценят не по их истинным качествам, награды раздаются не по труду и не по реальным заслугам. Крестьянка Лиза (мать Цахеса) и её муж работают до седьмого пота, и едва-едва могут утолить голод; девицу Розенгрюншен отказываются помещать в приют для благородных девиц ввиду того, что она не может преставить свою родословную в тридцать два предка; камердинер князя Пафнутия становится министром потому, что вовремя одалживает своему господину, забывшему кошелёк, шесть дукатов и так далее.

Осмеянию Гофман не «пасынка природы» маленького Цахеса, глупого и беспомощного избранника феи, а среду, способствующую процветанию Циннобера, то общество, которое склонно принимать урода – за красавца, бездарность – за талант, абсолютную тупость – за мудрость, недочеловека – за «украшение отечества».[9]

Однако при этом Гофман, сатирически и очень точно показывая симптомы «болезни века», уклоняется от рациональных объяснений её причин. В «Крошке Цахесе» присутствуют несколько предположений об источнике возникновения цинноберов, каждое из которых всё же остаётся недосказанной (и недосказуемой) гипотезой. Это: власть денег, людское безумие, различные проявления волшебных сил. Так возникает специфический параллелизм версий, связанный с романтической иронией. Н. Я. Берковский писал: «В чисто познавательном смысле ирония означала, что тот частный способ освоения мира, который практикуется в данном произведении, самим автором признаётся неокончательным, но выходы за его пределы тоже всего лишь субъективны и гипотетичны».[10]

Для автора, как для читателя, дар феи Розабельверде маленькому уродцу – это «…весьма условная первопричина несуразиц, творящихся в повести».[11] Но жанр сказки, выбранный Гофманом, оправдал это условное ироническое предположение, поскольку «отражение социальных процессов в волшебной сказке очень сложно и имеет не «натуралистический» и не «символический», а обобщённо-типизующий характер».[12] Этот «обобщённо-типизующий характер» проявляет себя в картине мира, изображённого писателем.

Нравственный способ освоения мира — это не простое рефлексирование, а способ ориентации в социальной среде. Романтики, виртуозно пользуясь приемом иронии, старались решать проблему совпадения или несовпадения «маски» с действительным содержанием структуры нравственного сознания личности. Отсюда в литературе возникает проблема двойника (новеллы Э.-Т. Гофмана, повести Н.В. Гоголя и др.).

Романтизм как крупная историческая эпоха вырабатывает и закрепляет, таким образом, идеологически, нравственно, психологически определенное представление о человеке как общественном субъекте. Новая обстановка в начале XIX века обусловила поворот внимания к человеку, его поступкам и внутреннему миру. Проблемы личности, ее инициативы, творчества и судьбы становятся в центре духовной жизни, по-своему выражаясь в морали, философии, искусстве, религии.[13]


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал