Глава 15.

Мрачная, суровая крепость с высоченными, неприступными стенами грозно возвышалась посреди небольшого, пустынного острова, окруженного со всех сторон волнами широкой и бурной реки, больше похожей на целое море. В этом страшном краю вечно лил сильный, холодный дождь, и солнце ни разу не бросало свои благодатные лучи на унылую, серую постройку.
Вокруг тюремных башен Азкабана днем и ночью носились, рассекая темный небосвод, целые тучи мерзких дементоров – безжалостных стражей самой опасной тюрьмы в мире.
Обычно преступников доставляли по единственному камину, находящемуся в покоях директора Азкабана – грозного и жестокого орка по имени Хейнер. Посетители в этом гиблом месте были редкостью, и единственный разрешенный способ доставить их сюда – смертоносная река. По ней на хлипкой лодчонке иногда приезжали отчаянные родственники и друзья заключенных, моливших о встрече с обреченными узниками. Обычно же все близкие отворачивались от тех, кто был навсегда отправлен в Азкабан.
В этот день на горизонте показалась лодка, и дементоры тревожно заметались в воздухе. Каждый из них был готов в любой момент наброситься на отважного посетителя при малейшей возможности помочь одному из узников.
В лодке находился старый перевозчик, направлявший свое жалкое судно в сторону темного острова, а рядом с ним сидела дрожащая от волнения женщина в сером, дорожном плаще. Ее лицо было закрыто капюшоном, потому старик, как ни старался, так и не смог узнать, кто же эта отважная гостья. Единственное, что он смог разглядеть – это светлая, прямая прядь волос, ненадолго упавшая из капюшона, и тут же поспешно спрятанная назад белоснежной, изящной рукой. По ее ухоженности и белизне проницательный старик сразу понял, что перед ним чистокровная аристократка.
- Еще не поздно передумать, миледи! – прокричал он, перекрывая своим звучным, басистым голосом непокорную стихию, - Азкабан – не место для таких благородных женщин. Вы все равно ничем не поможете тому, к кому так смело идете.
Женщина гордо выпрямилась, и старик услышал властный, звонкий голос:
- Это не твое дело, старик! Вези меня в Азкабан, и не задавай лишних вопросов!
- Как прикажете, ваша светлость, - проворчал перевозчик, и с недоброй улыбкой добавил, - Но вы отыщите там только боль и страдания, а, возможно, и свою погибель!
Женщина осталась глуха к его угрозам, и они продолжили путь в сопровождении недовольно метавшихся дементоров. Некоторые из них подлетали так близко к лодке, что ее пассажиры чувствовали жуткий холод и тоску. Перевозчик ждал, что его спутница вскоре испугается и попросит повернуть обратно, однако ее стройная, прямая фигура оставалась неподвижной и безмолвной.
Наконец, лодка пристала к специальной, маленькой пристани, и из темноты сразу же показались двое мракоборцев с палочками наготове.
- Имя? – недружелюбно спросили они.
Женщина, опираясь на руку своего проводника, ловко выпрыгнула из лодки и повернулась к стражам Азкабана.
- Нарцисса Малфой!
Мракоборцы в изумлении переглянулись.
- Мне известно, что леди Малфой скончалась, - неуверенно проговорил один из них.
- Это лишь слухи, - вздохнула женщина, - Я действительно долго пролежала в горячке, борясь с болезнью и тоской. Мой муж умер, а сын оказался под арестом, все эти ужасные события едва не убили меня. Но я выжила! И теперь хочу повидать сына прежде, чем его будут судить.
- Суда не будет! – жестко сказал другой мракоборец, - Сейчас военное время, потому он сразу осужден на пожизненное заключение. Его грехи слишком тяжкие, чтобы смягчить наказание. И, между нами говоря, раненные здесь не живут дольше нескольких дней.
- Так он действительно тяжело ранен? – с непередаваемой болью в голосе спросила Нарцисса.
- Достаточно тяжело для того, чтобы вскоре умереть в Азкабане, - ответил первый страж, - Мне жаль, миледи, но ваш сын обречен!
Нарцисса ненадолго замолчала, перебарывая свое мучительное волнение.
- Тогда я тем более должна увидеть его! – умоляюще произнесла она, - Мой сын умирает, позвольте мне проститься с ним! Будьте милосердны к горю бедной матери!
Мракоборцы в сомнении переглянулись.
- Посетителей редко пускают к заключенным, - задумчиво сказал страж, - Сейчас неспокойные времена…
- Умоляю, позвольте! Я только в последний раз обниму его, а затем сразу же покину Азкабан!
Наконец, мракоборцы смирились, тронутые смелостью несчастной матери, и отступили в стороны, пропуская леди Малфой.
Женщина горячо поблагодарила их, а затем поспешила по каменистой, неровной дороге прямо к огромным воротам, ведущим в Азкабан.

* * *

Нарциссу провели по многочисленным, холодным и темным коридорам крепости и открыли перед ней тяжелую дверь камеры для особенно опасных преступников.
Едва женщина переступила порог, как ее проводник выкрикнул: “У вас не больше десяти минут! ” и захлопнул за ней дверь.
Нарцисса оказалась в тесной и очень темной камере, освещенной лишь крошечным решетчатым окном под самым потолком. Здесь было очень сыро и так холодно, что изо рта с каждым выдохом вырывалось белое облачко пара. Кроме того, от близости дементоров тянуло тоской и непреодолимой грустью. Выжить здесь действительно было непросто – постоянные тоска и холод в сочетании с замкнутым пространством сразу же нагоняли мысли о самоубийстве…
Опомнившись, Нарцисса шагнула вперед и наконец-то увидела Драко. То, что открылось ее глазам, заставило бедную женщину прижать дрожащие руки к губам, чтобы сдержать болезненные рыдания.
Несчастный юноша лежал прямо на мокром полу в потрепанной и запыленной одежде. Его слипшиеся волосы были все в грязи, а и без того бледное лицо было мертвецки-белым, вокруг плотно закрытых глазах появились глубокие фиолетовые тени, а на всем теле и лице были следы запекшейся крови. Правая рука пленника была прижата к левому боку, на котором была глубокая, серьезная рана, видимо, нанесенная очень острым предметом. Вокруг потемневшего от крови ранения кожа была сильно покрасневшей и опухшей. Похоже, что началось заражение крови. Другая рука была так неестественно скрючена, что было понятно – она была сломана.
Услышав шум от двери и гулкие звуки шагов, Малфой вздрогнул и с большим трудом приподнял отяжелевшие веки. Его мутный взгляд непонимающе уставился на вошедшего человека. Сперва он видел перед собой лишь темную пелену, но постепенно его взгляд немного восстановился, и он сумел разглядеть своего нежданного посетителя.
- Кто вы? – едва слышно и очень хрипло пробормотал он.
Нарцисса быстрым движением сбросила с лица капюшон, и на лице Малфоя одновременно изобразилась причудливая смесь трех разных эмоций: страха, удивления и радости. Но не прошло и нескольких секунд, как его бледное лицо вновь помрачнело.
- Вы плохо знаете человеческие отношения, если считаете, что родной сын не сможет отличить мать от двойника, - грустно усмехнувшись, прошептал он, - Кто вы на самом деле, и почему притворились моей покойной матерью?
Самозванка, больше не сдерживая слез, упала перед ним на колени.
- Это я, Драко! Гермиона Грейнджер!
- Гермиона?!
Драко, на лице которого вновь показался проблеск радости, дернулся к ней, но тут же с громким стоном повалился обратно на пол, сморщившись от боли.
- Не двигайся! – тут же воскликнула Гермиона-Нарцисса, поддерживая его руками, - Боже мой, что они с тобой сделали!
Женщина приникла губами к его окровавленному виску, и Драко почувствовал ее горячие слезы.
- Да, они здорово меня раскрасили, - признал он, глянув на свою рану, - Они связали меня, а затем избили без помощи палочек, чтобы не использовать Круциатус. Чертовы святоши! Один из них разбил об меня вазу, а потом схватил самый большой осколок и нанес мне эту рану. После нее я уже потерял сознание и больше ничего не помнил. Очнулся уже здесь. Я сразу понял, что попал в Азкабан. А вот что ты здесь делаешь, Гермиона? Тебя ведь спасли, ты вернулась к своим друзьям.
- Я не могла оставить тебя здесь умирать! – горячо воскликнула Гермиона, - Вот, выпей это!
Она поднесла к его сухим, посиневшим губам небольшую колбочку с зельем. Малфой, даже не спрашивая, что это, осушил ее одним жадным глотком и тут же сморщился от горечи.
- Какая дрянь! – пожаловался он, - Лучше бы ты принесла простой воды.
- Это зелье ненадолго снимет боль и придаст тебе сил, - объяснила Гермиона, - Оно не очень полезно, но другого выхода нет. Его действия хватит для того, чтобы выбраться отсюда.
Драко действительно почувствовал, что адская боль в боку и руке постепенно проходит, и он впервые смог вздохнуть свободно.
- Как мы выберемся? – спросил он.
- Мы обезвредим стража, что стоит возле двери, а затем проникнем в кабинет Хейнера. Через его камин нам удастся сбежать.
- Попробовать стоит.
Малфой, шатаясь, с трудом встал на ноги, опираясь на руку Гермионы. Посмотрев на нее, он заметил, что лицо его матери постепенно расплывается, а на его месте появляются черты Гермионы Грейнджер.
- Оборотное зелье перестает действовать, - сказал он, - Кстати, а где ты взяла волос моей матери?
- Я была в особняке Сириуса Блэка. Там я отыскала комнату Беллатрисы, в которой часто ночевала ее сестра Нарцисса, приезжавшая навестить Блэков. Обыскав комнату, я смогла найти длинный, светлый волос, который принадлежал твоей матери.
- Ты не перестаешь меня удивлять! – улыбнулся Драко.
Гермиона улыбнулась в ответ, но тут ее пронзила резкая, непонятная боль, отпустившая ее столь же быстро и неожиданно.
- Что это было? – удивилась девушка.
- Заклятье для рабынь! – догадался Малфой, - С того момента, как ты вернулась в штаб Ордена, прошло несколько часов, и заклятье должно было прийти в действие. Но потом ты перевоплотилась в мою мать и сумела обмануть чары. Теперь, когда ты снова стала собой, оно начало постепенно убивать тебя!
- Я больше не чувствую боли, - пожала плечами Гермиона.
- Это пока, - с тревогой сказал Малфой, - Оно действует очень медленно и мучительно. Нам лучше поспешить!
В этот момент в дверь сильно постучали, и грубый голос прокричал: “Ваша время вышло, миссис Малфой! ”