Из книги I

«Ведомо, сам Геракл, могучий силой и духом,

Не пожелал пренебречь Эсонида страстным призывом:

Только дошла до него молва о сборе героев, -

Сразу, пройдя из Аркадии далее в Аргос Лиркейский,

С вепрем живым на плечах, кто пасся в долине Лампейской

Возле горы Эриманфа, вблизи большого болота, -

Он у первых Микенских столбов, веревками спутав,

С мощной спины его сбросил, а сам по собственной воле

В путь устремился. С ним Гил пошел, его преданный спутник

Отрок прекрасный, стрелы несущий и лука хранитель».

(№ 1223). (Аполлоний I 121-131 [Аполлоний 2001, с.7-8])

«Зевсов сын, друзьям наказав пир наладить на славу,

Сам отправился в лес, надеясь весло себе выбрать

Новое и по руке взамен того, что сломалось. (1180)

…

Гил между тем, оставив всех прочих, с медным кувшином

Стал источник священный искать, чтоб к приходу Геракла

Ужин успеть приготовить, воду и все остальное, (1200)

Что положено в быстром порядке идущему делать.

Так его воспитал сам Геракл по правилам строгим,

Малым ребенком его забрав из отчего дома,

Где беспощадно убил достойного Феодаманта,

Мужа дриопского, из-за вола вступившего в ссору.

Феодамант, целину поднимая тогда своим плугом,

Очень устал от труда. Геракл побуждать его начал,

Чтобы тот против воли вола ему пахаря отдал –

Так он предлога искал, желая с дриопами битвы,

Ибо жили они, не думая вовсе о правде. (1210)

Впрочем, этот рассказ далеко нас увел бы от песни.

Быстро Гил к роднику подошел. Называют «Ключами»

Этот родник окрестные люди. А в Гилову пору

Нимфы здесь в пляске резвились. Всегда им было в отраду,

Сколько их ни помнили там на вершине чудесной,

Песней ночной до утра воспевать Артемиду богиню.

Вышли нимфы, живущие в горных пещерах и в гротах,

Вышли и нимфы лесные, что скрывались от взоров,

Из родника же прекрасного тоже выплыла нимфа,

В нем обитавшая, и сейчас же заметила Гила, - (1220)

Он вблизи оказался, сияя юной красою.

Ибо с неба блестящий свет на него проливала

В час полнолунья луна. К ней в душу вспорхнула Киприда.

Долго нимфа в смущенье пыталась справиться с сердцем,

Но как только Гил опустил кувшин свой в источник,

Набок склоня, и стала вода обильно и с шумом

В медный кувшин, звеня, наливаться, нимфа немедля

Левой своею рукой обвила его нежную шею,

С уст стремясь сорвать поцелуй, а правой за локоть

Вдруг к себе потянула его. И упал он в пучину. (1230)

Крик его услыхал лишь один из славных героев –

Элатид Полифем, по дороге пошедший затем, чтоб

Встретить Геракла огромного здесь по дороге обратной.

…

…У Геракла с висков заструился обильный

Пот. Сразу черная кровь у него закипела под сердцем.

В гневе бросил он наземь сосну и в путь устремился,

Сам не зная, куда несут его быстрые ноги.

Как подгоняемый оводом бык без устали мчится,

Луг заливной и поля покидая, не думая вовсе

О пастухах и о стаде, то мчится без остановки,

То внезапно встает, подняв широкую выю,

Громко мыча, измученный жалом овода злого, - (1260)

Так в исступлении мчался Геракл, то перебирая

Быстро ногами, то в тягостном беге на миг застывая.

Голосом зычным он громко кричал, - отвечало лишь Эхо».

(№ 1224). (Аполлоний I 1178-1180, 1198-1233, 1252-1263 [Аполлоний 2001, с.31-33])

А за тех двоих по Зевесовой воле был должен (1335)

Град возвести, соименный реке, в стране у мисийцев

Полифем Элатид, а Геракл на царя Еврисфея

Снова был должен трудиться. Но прежде того пригрозил он

Всю Мисийскую землю совсем обезлюдить, коль участь

Гила не будет раскрыта, в живых он или же умер. (1340)

И за Гила в залог Гераклу отобраны были

Лучших мужей сыновья, и клятвой они подтвердили,

Что никогда не бросят искать пропавшего Гила.

Вот почему вопрошают киосцы доныне про Гила

Феодамантова сына, и дальний Трахин опекают,

Дивно созданный город, в котором Геракл оставил

Юношей тех, что ему из Мисии отданы были».

(№ 1225). (Аполлоний I 1335-1347 [Аполлоний 2001, с.34-35])