Тихон Иванович!

Евгений Санин

Святая - святым

Или

Тайна рубинового креста

Роман

Для детей и юношества

Светлой памяти родителей моих,

Георгия, Ирины,

и отца моего духовного монаха Прокопия

посвящаю…

Евгений Санин

КНИГА ПЕРВАЯ

Тайна рубинового креста

Роман

Для детей и юношества

ПРОЛОГ

В каждой новой истории, даже самой неинтересной, есть какая-то тайна. Хотя бы в том, какой у нее будет конец. А эта… эта уже началась таинственно и необычно в древнем, основанном еще в XII или XIII (тоже загадка!) веке, монастыре. Началась в тот самый предутренний час, когда сон людей особенно крепок и сладок.

В гулком, темном храме, освещенном лишь лампадами у икон да редкими свечами, размеренно и привычно шла служба, совершалось таинство исповеди.

Паломники один за другим подходили к аналою[1], возле которого стоял священник-монах. Они каялись в своих грехах: одни по памяти, другие по бумажке. Священник рвал бумажки на части, покрывал голову кающихся епитрахилью, негромко творил молитву и благословлял причащаться. Потом, выйдя из царских врат в красивой золотистой митре, он сказал такую проповедь, что плакали не только старушки, но и заблестели глаза у некоторых мужчин, среди которых был даже военный…

После службы этого священника у входа в храм с нетерпением поджидала целая толпа народа. Едва он появился на крыльце, люди с радостными возгласами: «Старец… старец… отец Тихон идет!», бросились к нему.

Два крепких послушника привычно тесня толпу, образовали живой коридор перед старцем, который, не останавливаясь, прямо на ходу благословлял, отвечал на вопросы, давал советы…

Какая-то женщина плакала от счастья - ей удалось передать записку с именем своего сына. Другая кричала прямо через головы:

- Батюшка! У меня муж офицер, на границе без вести пропал! Полгода ни слуха, ни духа…

- Всё хорошо… всё хорошо будет! – мимоходом бросил ей старец. – Вернётся!

- Правда?.. - веря и не веря, пролепетала женщина.

По толпе, из уст в уста, пронесся восторженный шепот, и послышался уверенный, даже чуть недовольный голос послушника:

- Раз старец сказал – значит, вернется!

Женщина просияла, а дожидающийся своей очереди парень удивленно спросил стоявшего рядом пожилого мужчину в монашеском одеянии:

- Какой же он старец? Ему и пятидесяти еще нет!

- А это не от возраста зависит, – ответил тот. - Старцами становятся по воле Божьей, за особую святость жизни!

Парень кивком поблагодарил монаха, и когда старец поравнялся с ним, неумело сложил руки под благословение и, боясь не успеть, торопливо сказал:

- Благословите храм в своей Покровке восстановить! А то – креста нет… купол осыпался… на стенах – березки … Смотреть больно!

Старец остановился, сам положил, как положено правую ладонь парня на левую, и ласково сказал:

- Благое дело задумал. Бог благословит! Как, говоришь, село называется?

- Покровка!

- Пок…ровка?.. – в лице старца что-то дрогнуло. Взор его затуманился, он даже тряхнул головой, словно отгоняя неожиданно поразившую его мысль. – Это в Рязанской области?

- Не в области – в крае, в Красноярском! – заулыбался парень - Из Сибири я!

- А, ну да, ну да… - рассеянно кивнул старец и, уже не останавливаясь, не отвечая больше ни на чьи вопросы, направился прямо в братский корпус.

Здесь, в своей келье, он долго смотрел на иконы, молился, затем перевел взгляд на зарозовевшее от первых солнечных лучей окно и прошептал:

- Нет! Не могу… не смогу!

Через пять минут он уже был в домике настоятеля монастыря.

Старый седой архимандрит, встретил его слегка удивленно, но с улыбкой:

- Ну, отче… Только хотел келейника за тобой послать, а ты уже здесь! Что, решил меня своей прозорливостью удивить? Не выйдет! Признавайся: отец Феодор уже успел передать, что я буду просить тебя подменить его на время отпуска, а?

- Да нет, как раз, наоборот, - через силу усмехнулся старец. – Это я сам пришел просить благословения пустить меня в отпуск!

- Ты? В отпуск?! – не поверил настоятель. – Позволь… За пятнадцать лет ты и слышать не хотел о нем! Даже от поездки по святым местам отказался, ни разу не выходил за стены монастыря. И вдруг… в то самое время, когда наплыв паломников, когда у меня почти все иеромонахи в разъезде – в отпуск? Нет! И потом, отче, с твоим сердцем…

- Да я уже забыл, с какой оно стороны находится! – попробовал пошутить старец, но настоятель повысил голос:

- Это здесь, в монастыре! А в миру? Ты хоть представляешь, что там теперь творится? Хотя откуда… Ни радио, ни телевизора… Одно дело слухи, и совсем другое – увидеть мир своими глазами. Он же сразу убьет тебя! Нет, нет, и не проси. Не пущу.

- Ну, тогда я сам пойду! – спокойно заявил старец.

- Ну и иди! – вспылил настоятель. – Оставляй монашескую одежду и ступай! На все четыре стороны!

- И оставлю. И пойду! – решительно направился к двери старец, но настоятель придержал его за край мантии:

- Погоди. Сядь. Неужели все так серьезно? Случилось что?

- Да. Иначе бы не пришел.

- Что именно?

- Нет… Не могу рассказать, – подумав, покачал головой старец. – Да… Язык не поворачивается. Разве что…

Он пододвинул листок бумаги, написал несколько слов и протянул настоятелю. Тот, совсем, как старец недавно читал записки паломников, прочитал написанное, почти с ужасом взглянул на него и удрученно покачал головой:

- Да… Дело и впрямь серьезное. Даже слишком… И как же ты намерен все это исправить?

Старец невозмутимо пожал плечами и произнес длинную ритмичную фразу на чужом языке.

- Ох, уж эта твоя любовь к латыни! – проворчал настоятель. – Что это по-русски хоть значит?

- Тот сделал половину дела, кто уже начал его! – охотно перевел старец.

Настоятель вздохнул:

- Вижу, настроен ты решительно! Что же мне теперь с тобой делать? Отпустить не могу. Но и задерживать не вправе. Ладно. Поезжай. Бог благословит.

Он обнял старца и попросил пригласил попить перед дорогой чаю. Когда тот вышел на крыльцо настоятельского дома, стало уже совсем светло. Пели птицы. За монастырскими стенами шумели машины, торопились идущие на работу люди - началось настоящее, летнее утро…

Глава первая

Хорошо-то как здесь!.. - прошептала мама.

Если бы Стас Теплов знал, какие необыкновенные каникулы ожидают его в деревне, то не только б не умолял родителей оставить его дома, с друзьями, но еще и поторопил их с отъездом!

Целый день, ворча и вздыхая, он набивал свой рюкзак машинками, пистолетами и другими «бесценными сокровищами», которые, как казалось ему тогда, могли скрасить скуку деревенских каникул. После долгого спора - ох, уж эта мама! - бросил на дно самую тонкую книжку из школьной библиотечки. Зато кассеты любимых групп положил сверху. А плеер - в карман куртки-ветровки.

Закончив сборы, он надел наушники, уселся на подоконник и, приняв любимую позу - сгорбившись, руки в карманы - стал ждать.

- Все! - объявил, наконец, папа. - Оделись и присели на дорожку!

Посидев, по обычаю, в одежде и обуви, кто на чем, они вышли из дома и доехали до вокзала.

Всю ночь поезд уносил их от Москвы, а наутро Стас уже стоял на земляном перроне деревенского полустанка и блаженно вдыхал свежий воздух, быстро прогонявший остатки дорожного сна.

Впереди было огромное, похожее на море с зелеными волнами, поле и дальше, до самого горизонта - сплошные леса!

- Хорошо-то как здесь!.. - прошептала мама.

- Да, это вам не наш двор! - восторженно закричал Стас. - Тут за два дня не обежать, а то и три мало будет!

- Повел бы вас красивой дорогой, да сумки тяжелые! - посетовал отец, которому принадлежала идея купить дом под дачу в деревне. Лицо его вдруг сделалось строгим: - Пойдем напрямик через карьер, над затопленным котлованом. Без меня туда ни ногой: тропинка опасная, а глубина - тридцать метров!

- Стасик! - забеспокоилась мама. - Ты все слышал?

- Да!

- И все-все понял?

- Ну да же! - буркнул Стас, - Мало вам, что я один на все лето остался, так еще и нельзя ничего?

- Было бы желание, - берясь за сумку, успокоил его папа. - А друзей везде можно найти!

…И тут произошло неожиданное.

Не прошло и часа, как Стас, действительно, нашел себе друга.

Произошло это так.

Наскоро позавтракав, он осмотрел пахнувший сыростью дом и отправился знакомиться с деревней.

После привычных проспектов и городских многоэтажек все ему здесь было в диковинку.

Улицу из конца в конец он прошел за каких-нибудь пять минут. И за все это время не увидел ни одного автомобиля, за исключением старого «Запорожца», на котором большими буквами было написано «МАШИНА», очевидно, чтобы кто-нибудь не подумал, что это что-то другое. А встретил лишь двух женщин у колодца с вертушкой, да однорукого старика в валенках и футболке.

Почти все дома в деревне были из толстых бревен. Одни радовали своей крепостью и яркими красками, другие покосились от времени, и только по занавескам на окнах можно было догадаться, что здесь живут еще люди.

Дойдя до красно-кирпичной полуразрушенной церкви, на карнизах которой росли березки, Стас зашагал обратно. У колодца с вертушкой он свернул на соседнюю улицу и увидел коренастого, загорелого мальчика, собиравшего вдоль пыльной дороги мелкие камни. Ему помогала очень похожая на него курносая, веснушчатая девочка, лет семи.

- А мы гальку для аквариума собираем! - похвасталась она. - У нас карасик и виляйхвосты!

- Вуалехвосты! - поправил мальчик и, с какой-то взрослой солидностью, протянул руку: - Ваня!

- Стасик!

И тут произошло неожиданное. Мальчик вдруг прыснул в кулак, а девочка юркнула ему за спину.

- Чего это с вами? - не понял Стас.

- Да так… ничего… у нас стасиками тараканов зовут! Она их знаешь, как боится! - пряча улыбку, объяснил Ваня и приказал сестре: - А ну, поздоровайся.

- А у него усов нет? - пискнула та. - Не укусит?

- Нет у меня усов. Они у меня бывают, только когда я кефир пью! - мрачно пошутил Стас. - И зубы, видишь, какие? - покачал он пальцем шатавшийся зуб. - Разве такими укусишь?

Девочка вышла и кокетливо улыбнулась:

- Елена!

- Ну и молодежь пошла! - покачал головой Стас.

- Тоже мне - стародежь! - наморщила носик Лена и сделала серьезное лицо: - Некогда мне с вами тут разговаривать.

Подражая, очевидно, походке своей матери, она деловито зашагала к дому, на ходу созывая кур.

- Чудна´ я! - кивнул ей вслед Ваня. - Все слова по-своему понимает. - И тут же, безо всякой связи предложил: - Ну что, может, в ножичек поиграем?

Неожиданно под лопатой что-то звякнуло.

Удивительная вещь мальчишеская дружба - легка, крепка, а уж быстра!.. Утром познакомились, до обеда подрались, к полднику помирились, а вечером стали друзьями - водой не разольешь!

Тогда-то и предложил Ваня порыбачить на своем заветном месте.

- Плотвы там видимо-невидимо, а окуни - во какие! - показал он до самого локтя. - Пошли прямо завтра?

- Идем! - радостно подхватил Стас.

- Тогда, накопай на грядке червей! - заводя его в калитку, как-то хитро прищурился Ваня. – А то у меня, знаешь, сколько по дому дел!..

Стас включил плеер, на который с завистью покосился Ваня, и принялся за работу.

Через десять минут он взмок. Через полчаса сбросил ветровку. А через час лопата сама стала валиться из рук. В консервную же банку за это время упало всего лишь три червяка.

- Вань! - не выдержав, закричал, наконец, Стас. - Тебе что, надо, чтобы я эту грядку вскопал?!

- Почему? Черви тоже нужны! - подбежав, усмехнулся Ваня и взял из его рук лопату. - Мы же ведь не в карьер - на речку идем.

-А что, разве в карьере нет рыбы? - удивился Стас, вспоминая огромную водяную воронку.

- Ни одной! – уверенно сказал Ваня, на что Стас еще более уверенно заявил:

- Да ну? Ни за что не поверю!

- Спорим?.. На плеер!

- Нет! - отказался Стас. - Если хочешь, и так послушай.

- Давай! - обрадовался Ваня.

- И я! - затеребила его за рубашку Лена. - Дайте и мне радио послушать!

- Это не радио, а плеер! - усмехнулся Стас.

- Блеер! - послушав, засмеялась Лена. - Потому что блеет совсем, как баран у бабы Поли!

- Это наша бабушка! - объяснил Ваня. - Она сейчас умирает!

- От чего? - поежился Стас, не любивший разговоров о смерти и всего того, что напоминало о ней.

- От старости. Ей мама уколы ходит делать, она у нас - процедурная медсестра! - с

гордостью сказал Ваня.

- Процеумная! - поправила Лена.

- А у меня папа - хирург! - с видом явного превосходства, усмехнулся Стас.

Ваня, словно обидевшись на то, что ему нечего возразить на это, стал еще быстрее вскапывать грядку. Лена тоже разом поскучнела и молча стояла рядом. Стасу вдруг стало неловко перед ребятами, и он предложил полазать в заброшенном храме.

- Да ты что? – удивился Ваня. – Там же раньше овощной склад был, потом свалка, считай общественный туалет, знаешь, как все загажено!

- Ну и что? Все равно интересно! – настаивал Стас и чтобы заручиться поддержкой Ваниной сестры, решил подделаться под ее манеру говорить: – Что, Ленка, пошли играть в хлам? – старательно выделяя последнее слово, спросил он.

Но Лена неожиданно не поддержала его.

- Не хлам, а храм! И в храме не играют, а молятся. Так баба Поля говорит! – строго поправила она и показала пальчиком на идущего по улице парня в солдатской одежде: - Ой, глядите, сражант идет!

Теперь уже Стасу пришлось поправлять её:

- Сержант! – с усмешкой сказал он, но девочка не унималась:

- Сражант, сражант! – упрямо повторяла она. – Сержанты в простой армии служат. А этот – в Чечне, где сражаются. Значит, кто он? Сражант!

- Откуда она у тебя такая? – качая головой, шепнул Ване Стас.

- Сами не понимаем! – беспомощно отозвался он. – До пяти лет вообще молчала, думали уж - немая будет. А потом, в доме, что теперь вашим стал, учительница из города отдыхала. Ленка к ней походила-походила, да так говорить начала, что мы и сами не рады! Синичка у нее, видите ли, – зеленичка, рубанок – строганок, рыбий малек – рыбёнок, на ногах – ногти, а на руках…

Ваня хотел, видно, сказать «рукти», но тут под лопатой неожиданно что-то звякнуло. Он наклонился и закричал:

- Гляди, чего я нашел!

- Старинный рубль! - ахнул Стас. - «Не нам, не нам, а имени Твоему!» - по слогам прочитал он.

- Серебряный! Я из него блесну сделаю! - пряча находку в карман, заявил Ваня.

Они тут же – откуда только силы взялись, перекопали все вокруг, но больше ничего не нашли.

Стас готов был заплакать от досады, ведь продолжи копать он сам...

- Отдай мне монету!.. - дрогнувшим голосом попросил он. - Блесну и в магазине можно купить. Я старину знаешь, как люблю? У меня дома целый музей есть: две военные пуговицы, гильза из окопа и пять царских медяков...

- А ты за него свой плеер отдашь? - сощурился Ваня, отчего его лицо стало еще хитрей.

- Ты что! Мне мои предки не позволят. Тебе бы твои разрешили?

- У нас только одна мама! - вздохнул Ваня. – Отец у нас… ты только этого никому не говори, это я тебе, как другу – разведчик… Он уехал на задание, когда Ленке еще года не было… Она до сих пор плюшевого медведя папой зовет.

Что было Стасу до Ваниного отца? Он так расстроился, что пропустил мимо ушей такую сногсшибательную новость и только на всякий случай уточнил:

- Значит, не дашь?

- Нет! – почему-то не обиделся, а будто даже обрадовался такому равнодушию друга, Ваня. - Пошли лучше в футбол погоняем?

- Не хочу, - бесцветным голосом отозвался Стас. - А, впрочем, идем. Мне теперь все равно...

С этой минуты краски лета, гомон птиц, запах трав и цветов, словом, - весь мир поблек для Стаса. Все его мысли были заняты монетой. Он предлагал сменять ее на марки, готов был отдать царские медяки. Но все его предложения разбивались, как ком земли о лопату!

- Как баба Поля помрет, я тоже себе музей сделаю! - говорил Ваня, щурясь на плеер. - А что? У нее все вещи старинные: прялка, книги, иконы, самовар, утюг доэлектрический, - перечислял он и с явным намеком разводил руками. - А такого рубля нет!..

По дороге план дозрел окончательно…

Наконец, Стаса позвали домой - ужинать.

За столом он сидел молча, рассеянно ковыряя вилкой жареную рыбу.

- Ты что, уже успел с новым другом поссориться? - спросил папа.

- Нет, наоборот - мы с ним завтра на рыбалку идем. Пустишь?

- Одни? Без взрослых?! - встревожилась мама.

- Пусть идет! - разрешил папа. - Заодно и рыбу принесет!

- Вы эту сначала доешьте! Зря что ли я в магазин ходила? Еще целых три окуня в холодильнике лежат!

- Это совсем не то! Парню скоро двенадцать, а он ни разу на рыбалке не был!

- А на море? - напомнила мама.

- То не считается! - возразил папа и подмигнул сыну: - Мы, бывало, к палке нитку с булавкой привяжем, мама тебя отвлечет, а я малька нацеплю. - Клюет! - крикну, - Тащи! Ты - «удочку» на себя, а там - рыбка!

- Дово-ольный! - смеясь, подтвердила мама.

- Нехорошо маленьких обманывать! - буркнул Стас, и тут слова «удочка… окунь... рыба на булавке...» завертелись, словно стекляшки в калейдоскопе и застыли четким узором. Он понял, как можно без риска поставить плеер против монеты.

Стас быстро доел ужин и выбежал из дома.

По дороге план дозрел окончательно.

«Ваня хочет спорить. В карьере нет рыбы. Но у меня есть окунь, и если я сумею, как папа...»

- Вань! - закричал он в открытое окно.

- Ну? - вышел на порог Ваня - ломоть хлеба в одной руке, стакан с молоком - в другой.

- Может, в карьере все-таки есть рыба? - осторожно начал Стас. - Я читал, что икра прилепляется к лапкам уток и разносится по водоемам.

- То по водоемам! - подала из окна голос Лена. - А у нас - мазутоем!

- В карьер мазут сливают, - жуя, подтвердил Ваня.

- Спорим, что хоть одна, да есть? - приступил к главному Стас. - Давай утром зайдем в карьер, и я порыбачу. Если поймаю - монета моя!

- А если нет - плеер мой!

- Только на одну неделю!

- На месяц... - начал торговаться Ваня, но тут из окна высунулась Лена.

- Вань, карась опять виляйхвостов гоняет!

- Скажи ему, что если не перестанет, я его в карьер брошу, вот и будет там ры...

Ваня вдруг осекся на полуслове. Глаза его сощурились так, что лицо стало совсем хитрым:

- А давай так, - быстро предложил он. - Оба закинем удочки, и если кто что поймает, тому приз. Тебе - монету, а мне - плеер, только, чур, уже насовсем!

Глава вторая

Видя темные окна, он с замирающим сердцем постучал...

Всю ночь проворочался Стас, сладко робея от предстоящего и торопя время. Лишь под утро его сморил глубокий, как омут, сон.

- Стасик, пора! - шепотом позвала его мама.

- Рыбалку проспишь! - громовым голосом напомнил отец, который всю ночь работал над диссертацией.

Стас мигом оделся и кинулся в угол, где лежал приготовленный еще с вечера рюкзак. Завернутый в пакет огромный окунь, бутылка лимонада, которую, по плану, выпьет Ваня, чтобы, отбежав по нужде, дал возможность нацепить на крючок рыбу, - все было на месте.

- Ни пуха, ни пера! - пожелала мама.

- Ни рыбьей чешуи! - поправил её отец.

«И ни серебряного рубля!» - суеверно подумал Стас, выбегая из дома.

На улице было темно и зябко. Звезды, устав гореть над спящей деревней, разом уставились на него. Поеживаясь, Стас добежал до Ваниного дома. Видя темные окна, он с замирающим сердцем постучал и услышал:

- Заходи, мамы нет дома!

- А я думал, ты спишь! - радостно сказал Стас.

- Нет, мы по звонильнику встали! - послышался голос Лены.

- А чего без света сидите?

- А Ванька не хочет, чтобы я видела, что он там у аквариума делает...

Тут раздался звонкий шлепок, и Лена выскочила в коридор, потирая затылок.

Через минуту вышел и Ваня: в руках удочки, через плечо - сумка.

- Ну что, пошли? - деловито спросил он, незаметно показывая сестре кулак.

- Как! - удивился Стас. - И она с нами?

- А куда ее девать? Мама теперь день и ночь у бабы Поли. Вот обуза на мою голову!..

- Не обуза, а обяза! - капризно возразила девочка. - Ты за мною следить обязан? Обязан! Значит, кто я тогда?

И, победно вскинув голову, первой направилась к выходу.

Словно сто скорых поездов загрохотали над Стасом...

Они вышли из дома и направились по предрассветной дороге к карьеру.

- Как пойдем - бежком или тишком? - с готовностью спросила Лена.

- Пешком! - оборвал ее Ваня. - И никуда не отходя от дороги!

Тут Стас сообразил, что Лена может отвлечь Ваню лучше всякого лимонада, достал бутылку и, отступая от тщательно разработанного плана, сам припал к ней. Вдоволь напившись, он предложил:

- Угощайтесь!

Лимонада хватило как раз до карьера.

Дойдя до обрыва, Ваня взял Лену за руку и повлек за собой. Спуск был крутой, сыпучий, и Стас с облегчением выдохнул, оказавшись внизу. Холодно, мрачно было в карьере. От черной, в радужных пятнах, воды, пахло ржавым железом и бензином.

Где-то невдалеке загрохотал поезд. Все вокруг задрожало, сверху посыпались мелкие камни.

- Московский? - разматывая удочки, сказал Ваня и, услышав скрежет тормозов, удивился: - Странно, вроде, как поздно для него. А другие скорые у нас не останавливаются!

- Может, стоп-кран сорвали? - предположил Стас.

- Да нет, опаздывает, наверное!

- А мы так вовремя приехали! - похвастал Стас и побежал к валуну, ругая себя за то, что сам опился «Фанты».

Когда он вернулся, Ваня подозрительно быстро закинул свою удочку. Но что было Стасу до этого?

- Гляди, где твоя Ленка! - показал он на прыгавшую с валуна на валун девочку.

- А ну, стой! - крикнул Ваня, бросаясь к сестре.

Стас дрожащими пальцами развернул пакет, насадил на крючок окуня и поспешно опустил в воду.

- Эй! - позвал он, водя удочкой из стороны в сторону. - Поймал! Честное слово, я что-то поймал!

- Гусеницу от трактора? - язвительно прокричал Ваня.

- Сам ты трактор! - Стас вытащил рыбу на берег и несколько раз стукнул по ней камнем, чтобы не было вопросов, почему она не живая: - Гони рубль!

- Не может быть! - подбежал к нему Ваня. Он склонился над рыбой, и глаза его округлились: - Ч-что это?...

- Как что? - удивился Стас. - Окунь.

- Но ведь он же - морско-ой!!!

Словно сто скорых поездов загрохотало над Стасом, причем, в каждом из них сорвали по стоп-крану. Он понял свою ошибку. Чтобы не встречаться с уничтожающим взглядом друга, он заерзал глазами и увидел, что оставшийся на воде поплавок неожиданно ожил.

- Клюет!.. - прошептал он.

- Неужто? - Ваня схватил удочку, потянул её на себя и прямо на леске подвел к лицу Стаса затрепетавшую рыбешку: - Моя взяла!

Тот с недоумением уставился на длинный роскошный хвост, радужную окраску… И, вспомнив про Ванин аквариум и слова его сестры, с усмешкой окликнул:

- Лен! Хочешь виляйхвоста посмотреть?

- Что? Кого?! - Ваня поднес к себе рыбку и смущенно почесал затылок: - Это что же, я его в темноте с карасем спутал?..

- Так, значит, и ты... - заморгал ошеломленный Стас.

- Почему это я? Мы! - поправил его Ваня, и они, не сговариваясь, захохотали так, что к ним тут же присоединилась, ничего не понявшая, но с радостью разделившая их веселье, Лена.

Внизу страшно затрещало, заклокотало...

Не переставая смеяться друг над другом, они смотали удочки и поднялись на гребень карьера.

Солнце уже встало. От ласковых первых лучей и того, что мрачный котлован остался внизу, хорошо, легко было на душе. До конца тропинки оставалось шагов пятьдесят, а до речки, по словам Вани, - всего две версты.

Но не успели они выйти на дорогу, как сзади послышался треск мотора.

- Этого нам только не хватало! - закусил губу Ваня.

- Кто это? - насторожился Стас.

- Макс.

- Деревенский старшак?

- Вроде того…

- И вовсе он не страшак! - подала голос Лена. - Макс - хороший.

- Это твой «хороший» на наши деньги мотоцикл себе купил, теперь на машину копит!

- Давайте от него вон там, за ольхой, спрячемся! – предложил Стас, показывая на росшее у самого обрыва дерево.

- Эта ольха-ха-ха, между прочим, черемухой называется! – опять взялась за своё Лена, но Ваня схватил ее за руку и потащил за собой.

Стас, то и дело оглядываясь, последовал за ними.

Однако добраться до укрытия им не удалось. Лена, упав, захныкала и отказалась идти дальше.

Тем временем мотоцикл выехал на тропинку, огибавшую котлован, и стремительно приближался.

- Погубить меня захотела? - крикнул Ваня, замахиваясь на сестру.

- Оставь ее! - примирительно сказал Стас. - Может, он нас еще не заметит!..

Мотоциклист, в надвинутом до бровей черном шлеме, и правда, пронесся мимо застывших в ожидании фигур. Но не успел Стас, на правах победителя, посмеяться над другом, как Макс оглянулся и вздыбил мотоцикл на заднее колесо, словно норовистого коня. Мотор дико взревел, оглушая округу.

И тут... Стас, вскрикнув, в ужасе закусил кулак - земля дрогнула... небо покачнулось... черемуха взмахнула ветвями, и весь обрыв, где они хотели спрятаться, с грохотом рухнул в воду.

Внизу страшно затрещало, заклокотало, зашипело...

Ребята бросились прочь от коварной глины, карьера и остановились на спасительной, покрытой травой, земле. Тяжело дыша, они переглянулись и разом вспомнили о мотоциклисте.

- Ма-акс!... - испуганно позвала Лена и, не услышав ответа, заплакала.

- Надо звать кого-то на помощь! - трясущимися губами залепетал Ваня. – Нужно спасать его!..

- Из-под упавшего обрыва? С глубины тридцать метров?! - с недоумением посмотрел на него Стас.

- А может, он всё же как-то успел проскочить?..

С опаской огибая карьер, они полем вышли к дороге и увидели... Макса!

Он стоял перед брошенным в пыли мотоциклом и усиленно вглядывался в ту часть карьера, над которой еще висела пыль.

- Макс!!! - бросаясь к нему, радостно закричала Лена.

Парень мгновенно оглянулся. По его радостно изменившемуся лицу, Стас понял, что, видно, и он высматривал их, тоже не веря, что они живы.

- Ленка! Ванёк! - Макс сорвал с головы шлем, закрутил им над собой, и, устыдившись порыва чувств, грубо спросил, кивая на Стаса: - Это что за фрукт на нашей грядке? Кто такой?

Белобрысый, в потертых джинсах и кожаной куртке Макс был лет на пять-семь старше ребят. Он крепко прижал к себе Ленку, осмотрел Стаса с головы до ног и сам ответил на свой вопрос:

- Городской!

- Написано что ли на мне? - как можно небрежнее, уточнил Стас.

- Черным по белому! - Макс плюнул и достал сигареты. - Вы же - как бледные поганки перед нашими маслятами!

Закурив, он протянул пачку ребятам.

Ваня наотрез отказался, а Стас умело прикурил. Лена с ужасом смотрела на него, но что ему девочка, когда нужно было отстоять себя перед Максом!

Макс обжег его гневным взглядом...

Постепенно, все четверо отходили от пережитого. Наконец, Макс обратился к Ване с лукавой улыбкой:

- И чего это ты, Ванёк, всё от меня прячешься? А? Что молчишь? Ну? Сколько ты там мне должен?

- Сто сорок рублей! - Ваня умоляюще заглянул в глаза парню. - Я отдам! Честное слово! Может быть, даже завтра…

- Это еще что за завтраки на ужин? Ты мне это уже месяц назад говорил! - нахмурился Макс. - А прячешься от меня, чтобы я тебя на счетчик не поставил. Так вот, с этого самого дня…

- Макс, не надо! - в отчаянии закричал Ваня. - Я ведь тебе и так все, что только можно, из дома принес! Ничего не осталось!..

Для убедительности он вывернул карманы, и на землю полетел... серебряный рубль.

- О! - поднял его Макс, встряхивая на ладони. - Во сколько ценишь?

- Я... это... – запинаясь, начал Ваня. - Он…

- В Москве, в «Нумизмате», такой рубль тысячу рублей стоит, а то и все полторы! - подсказал Стас.

Он сам не понимал, зачем это делает: чтобы выручить друга? Желая покруче выглядеть перед Максом? Или просто сболтнул языком почем зря! Как бы то ни было, Стас тут же пожалел о сказанном, потому что Макс обжег его таким взглядом, что он невольно поежился.

Макс же преспокойно повернулся к Ване и притворно вздохнул:

- У нас тут не столица, мы таких цен не знаем, но за долг я его, пожалуй, возьму. Согласен?

Ваня, просияв, закивал головой, и заветный рубль исчез в кармане кожаной куртки.

Разобравшись с Ваней, Макс резко повернулся к Стасу:

- Так из Москвы, говоришь? Где въездная виза?

- А ты что - таможня? - не уступая, вопросом на вопрос ответил Стас.

- Она самая! Заполняй декларацию. Вот - бумага, - Макс протянул широко раскрытую ладонь. - А вот, - он согнул пальцы в кулак, - печать! Здесь ее все знают. Тебе тоже поставить?

- Нет! - сдаваясь, поник Стас. - Мне и московских прописок хватает!..

- Тогда плати пошлину!

Макс выдернул у него из-за пояса плеер и пощелкал клавишами:

- Кассеты есть?

- Да... - пробормотал опешивший Стас. - Дома!

- Будешь должен!

Потеряв интерес к Стасу, Макс обратился к Ване с Леной:

- Нинку не видели?

- Нет! - в один голос ответили они.

- Может быть, бабушка знает? - кивнул на идущую от станции фигуру Стас, надеясь, что в присутствии взрослого Макс вернет ему плеер.

- Да это ж - мужик! - всмотревшись, поправил Ваня. - Только почему-то в платье и шатается, как пьяный!

- Где? - оживился Макс.

Раннее солнце било в глаза. Сложив пальцы козырьком над бровями, он хищно поглядел на дорогу и принялся торопливо заводить мотоцикл:

- Пьяный, да еще и не здешний! На ловца и зверь!

Мотоцикл взревел, приподнялся на дыбы и помчал Макса к замахавшему им руками и вдруг упавшему человеку...

- Идемте скорее! Нас Макс зовет!

- Ну, и куда теперь? - упавшим голосом спросил Стас, провожая глазами, удалявшиеся в кожаных карманах мотоциклиста, плеер и рубль.

- Куда и шли - на рыбалку! - радостно ответил Ваня.

- Мимо Макса?!

- Другого пути нет!

Они отыскали брошенные в карьере удочки и вернулись на дорогу.

- А я и не знал, что ты такой! - с уважением сказал Ваня.

- Какой? - удивленно взглянул на него Стас.

- Ну... куришь!

- Подумаешь! Мои друзья в городе уже травку пробовали!

- А ты?

- Что я – больной?

- Вот видишь! И с Максом круто поговорил!

Стас усмехнулся:

- А это, как говорит мой отец, иммунитет!

- Что? - не понял Ваня.

- Ну - привычка! У вас один Макс, а у нас в старших классах их по десятку. А во дворе? На улице?..

- Где же вы на всех деньги находите?!

- Где-где... Старшаки нас трясут, а мы - салажат!

Стас заметил, что Лена, как при знакомстве, юркнула за брата, и улыбнулся ей:

- К тебе это не относится!

- Стасик - наш друг! - подтвердил Ваня. - Если б не он, Макс бы меня точно на счетчик поставил! Теперь я с ним всем по-братски делиться буду!

- А со мной по-сестрински! - завидуя, стала капризничать Лена. - Не то я от тебя, как Нинка от Макса, буду бегать!

- Думает, она со своим двоюродным братом в прятки играет! - усмехнулся Ваня, - а Нинка, говорят, бегает по ночам к строителям коттеджей и...

Он придвинулся к Стасу и досказал остальное на ухо.

- Ну и что? - удивился тот.

- Так ей же еще четырнадцати нет!

- Ну и что? - повторил Стас. - У нас э т о м у, - покосившись на Лену, выделил он, - с первого класса учить собираются. Я даже учебники по этому видел!

- С картинками?! Вот бы полистать! - загорелся Ваня, но, поразмыслив, вздрогнул: - Хотя нет, не надо. А то Ленка увидит, с вопросами приставать начнет. Что ей тогда ответить, верно? - приобнял он сестру.

- Идемте скорее! Нас Макс зовет! - вырвалась та.

Стоявший впереди, на обочине дороги, парень, и впрямь, призывающе махал руками.

- Чего ему еще от нас надо? - поежился Стас.

- Почем нам знать? - прибавил шаг Ваня. - Может, мотоцикл подтолкнуть. А, может, мужик помер, и мы нужны, как свидетели, что это не Макс убил его!

- А что, он и убить может?

- Ты еще Макса не знаешь! Он ведь кик-боксом занимался. А раз его даже к вам в Москву возили, на бои без правил! После этого он совсем озверел. Теперь от него вся деревня стонет. Только и надежда, что в армию заберут или в тюрьму посадят!

- А милиция? Местные ребята? – не поверил Стас. – У вас что, круче него никого что ли нет?

- Есть, но… - Ваня замялся и сокрушенно покачал головой: - Он в Москве с такой мафией познакомился, что теперь с ним никто связываться не хочет!

С каким удовольствием Стас повернул бы обратно! Но, чтобы не упасть в глазах так оценившего его друга, он вынужден был продолжать путь.

- Живой! Живой! - захлопала в ладоши Лена...

Макс, не стесняясь Лены, встретил их руганью за медлительность и подвел к лежавшему вниз лицом мужчине в куртке и черном подряснике.

- Священник! - ахнул Ваня. - Почему ты не помогаешь ему?!

- Чтоб на меня дело повесили? - криво усмехнулся парень. - След от мотоцикла есть, еще и пальцы отпечатать?! Сам помогай! Эй, городской! - окликнул он. – А ты что стоишь?

Стас похолодел: а если этот священник уже умер?.. Но страх перед Максом пересилил, и он, обмирая, вместе с Ваней перевернул его на спину.

Это был еще не старый, хотя и с наполовину седой бородой, человек. Лицо его, землисто-серое поверх грубого загара, казалось каменным.

- Сердце послушайте! - подсказал Макс.

Стас с мольбою - это было выше его сил - покосился на друга. Ваня успокаивающе подмигнул ему и проворно расстегнул куртку. Под лучами солнца, вспыхнув, засиял золотой, с крупными рубинами, крест.

- Фью-фью-ю! - восхищенно присвистнул Макс. – Вот так утро на рассвете!

Бережно отодвинув крест, Ваня припал к груди лежащего. Но не успел он узнать, бьется ли сердце, как тот застонал и открыл глаза.

- Живой! Живой!! - Захлопала в ладоши Лена, подсаживаясь рядом. - Кто вы?

- Отец Тихон... - сдавленным голосом, вымолвил незнакомец, обвел взглядом Макса, Стаса, Лену, и остановился на счастливо улыбавшемся Ване: - Ребята!.. Мне вас Сам Бог послал...

- Неправда, мы сами сюда пришли! - возразила Лена. - А вы откуда?

- С поезда!.. - тяжело дыша, отозвался отец Тихон. - Сердце прихватило в дороге... На большой станции даже врача вызывали…

Было видно, что каждое слово дается ему с немалым трудом.

- Так это из-за вас московский поезд опоздал? - переглянулся со Стасом Ваня.

- Да… был такой грех, но, с Божьей помощью… проводник сказал, нагонят!.. - прошептал лежавший.

- А как же теперь вы? – поигрывая брелком, спросил Макс.

- Ничего… Все обойдется. Здесь хоть какое-нибудь медицинское заведение, врачи... есть?

- А как же? Мёдпункт! - с гордостью заявила Лена.

- Медпункт! Ее в нем однажды медом лечили! - извиняясь за сестру, улыбнулся Ваня, и со страхом взглянул на лежащего: - А врачей нет!

Эту новость отец Тихон встретил так спокойно, словно речь шла не о спасении его жизни. И только новая волна боли, гребень которой докатился до ребят в виде сдавленного стона, выдала всю опасность положения.

- Красивый у вас крест! – нарушил молчание Макс. – Дорогой, небось…

- Ему цены нет! … - прошептал отец Тихон. – Такой… или точнее, почти такой… в восьмом веке византийский патриарх… а то и сам император носил!

Он потянул было руку к кресту, чтобы погладить его и уже во весь голос застонал…

- Делать что-то надо! - нахмурился Макс. - Помрет ведь еще…

- Поехали за нашей мамкой! - с готовностью вскочил Ваня. - Нет! За отцом Стаса! Он же у него - хирург!!

- Кардиохирург! - уточнил Стас и, видя, что его не совсем понимают, пояснил: - Ну, врач, который делает операции на сердце!

- И ты молчал?! - возмутился Макс, а Ваня радостно зачастил:

- Есть, есть врач, отец Тихон! Как будто для вас вчера из Москвы приехал! Этот, как его...

- Гвардии хирург! - подсказала Лена.

Ваня отмахнулся от нее, как от слепня, и крикнул:

- Он вас сразу вылечит, слышите? Не слышит... - растерянно пробормотал он.

- Что... всё?! - сразу подался вперед Макс, и глаза его соскользнули с лица лежавшего - на крест. Казалось, два невидимых человека повели в нем отчаянную борьбу. Один хотел, чтобы отец Тихон был жив, а другой - завладеть крестом. И этот второй, нетерпеливо-страшный, судя по недоброму блеску в глазах, пересилил.

- Значит, так - креста мы не видели! - облизнув губы, предупредил Макс. - Ну-ка, Ванёк, давай мне его сюда!

Он требовательно протянул Ване ладонь, но отец Тихон вдруг сделал попытку приподняться, и бессильно уронил голову набок.

- Живой! - с облегчением выдохнул Ваня.

- Просто сознание потерял! - на правах сына врача, авторитетно добавил Стас.

- Сам вижу! - проворчал Макс и, срывая зло, принялся яростно заводить мотоцикл. - Эй, городской! - перекрывая тарахтенье, прокричал он. - Садись, поехали!

- Куда?.. - насторожился Стас.

- За твоим отцом!

Стас оторопело поглядел на парня, соображая, что приезд отца не сулит ему ничего хорошего. Приехав сюда, тот, конечно, сразу поймет, что сын был в карьере, и наказания не миновать. А если обо всем, особенно про обвал, узнает мама, начнется такая жизнь, что собака на поводке будет чувствовать себя свободнее... С другой стороны, больному была нужна срочная помощь, он может умереть, если не оказать ее. И хотя Стас понимал, что самые крупные его неприятности ничто по сравнению с человеческой жизнью, страх перед ними оказался сильнее.

И он сказал первое, что пришло ему в голову:

- А его нет! Он это… - в город за обоями поехал!

- Тогда едем за вашей мамкой! - повернулся к Ване Макс и приказал Стасу: - А ты делай ему искусственное дыхание!

- Хорошо!

- И за Ленкой пригляди! - забираясь на заднее сиденье, попросил Ваня.

- Ладно! - прокричал Стас.

В эту минуту он мог обещать всё, что угодно. Такая гроза пронеслась мимо!

- Ждите!

Макс со вздохом посмотрел на крест, крутнул рукоятку, и мотоцикл, обдав Стаса с Леной облаком выхлопных газов, помчался в деревню.

- Сам ты зловарь! - обиделась девочка.

- А что такое ис-кусствен-ное дыхание? - с трудом выговаривая новое слово, спросила Лена, когда они остались одни.

- Сейчас увидишь!

Стас присел на корточки перед отцом Тихоном. Было как-то не по себе находиться рядом с человеком, который не слышит и не видит тебя. Хорошо хоть девочку оставили с ним!

- А как ты будешь его делать? - не унималась та.

Стас не ответил, с любопытством разглядывая вблизи крест. Обычно восьмиконечные кресты вызывали в нем неприятное чувство. Они напоминали ему о кладбище и о смерти. Но этот был красивый, праздничный, на него можно было смотреть почти без страха. Одно было не понятно Стасу. Крест - старинный, намного дороже царского рубля, вон как взвился Макс, едва увидев его, а он был абсолютно равнодушен к нему...

- А когда ты начнешь его делать? - дернула его за рукав Лена.

- Вот достала! - буркнул Стас и озадаченно оглядел отца Тихона, прикидывая, с чего бы начать. Он не раз слышал об экстренной помощи попавшим в беду людям, видел картинки в книгах отца. Но, чтобы оказывать ее самому…

На рисунках те, кого приводили в чувство, были обнажены до пояса. Стас тоже стал раздевать отца Тихона.

Священнический подрясник не был похож ни на одну из знакомых ему одежд. Он боязливо расстегнул две верхние пуговицы на стоячем воротничке и принялся искать третью. Она оказалась на изнанке. Четвертая и последняя - была на тесемке с петелькой...

Теперь мешала лишь цепь от креста. Стас, с помощью Лены, приподнявшей голову отца Тихона, всё же боясь, снял крест и поскорей бросил на дорожную сумку, лежавшую рядом. Подрясник, наконец, распахнулся. Под ним оказался небольшой мешочек из красного бархата на тесемке и еще одно, теперь уже деревянное, распятие. Оно было крест-накрест привязано к телу. Мешочек Стас тоже снял и, сам не зная почему, бережно положил в сумку, а второй крест решил вообще не трогать.

Стас положил ладони на грудь выше этого креста и робко надавил - раз... другой... третий... Тут он вспомнил, что нужно дышать в рот, приблизился, насколько мог к губам отца Тихона и дунул, что есть сил...

- Этот метод называется «рот в рот» или, как говорится в сказке, «из уст в уста»! - важно объяснил он.

Ресницы лежавшего чуть приметно дрогнули.

- Давай еще! - обрадовалась Лена.

Стас, осмелев, принялся давить сильнее...

- Мама приедет, в мёдпункт его заберет и вылечит, правда? - щебетала девочка.

- Одна, без врачей? - усмехнулся Стас.

- Почему? Они к нам приезжают! Зубы лечат, втык инвалидам делают!

- ВТЭК! - засмеялся Стас.

- А еще раз в год плюрографию!

- Флюорографию!

- А чего тогда мама говорит, что всем наплевать на нее?

- Ой, не могу! - покрутил головой Стас. - Ты, Ленка, знаешь кто? Ты прямо бестолковый словарь русского языка!

- Сам ты зловарь! - обиделась девочка и, оглянувшись, воскликнула: - Ой! А вон и Нинка идет!

По дороге, в спортивной куртке и джинсовой юбке, быстрыми шагами приближалась девушка.

- А тебя Макс искал! - закричала Лена, бросаясь навстречу.

- Так это не он!.. - Остановилась та, обнимая девочку. - А я уж думала, с братом что...

- Нет, это папа Тихон! - сказала Лена. - У него сердце болит. А мы ему изуственное дыхание делаем!

- Помогает?

- Еще как! Все время шепчет «Прости меня грешного!».

- А зачем?

- Сильно грешный, наверно!.. - пожал плечами Стас.

Воцарилось неловкое молчание, которое оборвала Лена.

- Едут! Едут! – радостно закричала она, показывая на мотоцикл и следующую за ним «Ниву».

- Макс, Ваня!! – принялся перечислять Стас.

На повороте «Нива» обогнала мотоцикл и затормозила рядом с ними.

- А вот и...

Стас хотел сказать: «Твоя мама!», но не успел.

Дверца машины открылась, и из нее торопливо, словно пожарные у места пожара, вылез... его отец.

Глава третья

Стас вдруг почувствовал себя рыцарем...

Что может быть страшнее родительского наказания? Только одно - ожидание этого наказания!

Под этим Стас подписался бы прямо пальцем на пыльном карнизе.

Третий час он сидел в любимой, но уже без плеера, позе у раскрытого окна, дожидаясь отца.

Улица была пуста и равнодушна к его терзаниям. Чирикали беспечные воробьи. Гоготали встревоженные чем-то гуси. Предвестницы дождя ласточки скользили над пыльной дорогой.

Предвестник порки - ремень лежал на столе.

Мама подчеркнуто громко, как во время ссор с папой, гремела на кухне посудой.

Не зная, чем занять себя, Стас до сладкой боли раскачивал языком молочный зуб. То же он делал с памятью, заново и заново переживая случившееся...

... Выйдя из машины, отец обжег его ничего хорошего не сулящим взглядом и, с Ваниной мамой, поспешил к больному.

- С чего ты взял, что он в город уехал? - шепнул Ваня, вставая рядом. - Мы его у колодца встретили!

Что было отвечать - правду? Так Ваня, узнав, что он из страха пред отцом не захотел помочь отцу Тихону, здороваться, наверное бы, перестал! И Нина могла услышать, а ему почему-то вдруг больше всего на свете не захотелось, чтобы она подумала о нем плохо. И он, выкручиваясь, пробормотал, что, кажется, перепутал день, когда отец собирался в город за покупками.

Да его не особо и слушали.

К Ване подбежала Лена. Нина смотрела в сторону отца Тихона. А Макс... Макс, делая вид, что помогает взрослым, незаметно двигал ногой сумку до кустов лопуха. Наконец, он ловко столкнул крест на землю и, наступая на лопух, прикрыл его широченным листом.

«Ай, да Макс! - восхищенно покачал головой Стас. - Спросят, где крест, можно, поискав, «найти» его, а нет - свалить все на спешку: забыли, мол, а теперь ищи свищи!»

Он покосился, не заметил ли это еще кто, и поймал на себе взгляд Нины. В ее испуганных глазах была немая просьба не выдавать брата. Стас вдруг почувствовал себя рыцарем, и успокаивающе улыбнулся ей. Она - благодарно - ему. И эта общая тайна, как показалось Стасу, неожиданно сблизила их.

Тем временем, больной стал понемногу приходить в себя.

- Нужно как можно скорее его - под капельницу! - сказал Ваниной маме отец. - Вы с Максимом поезжайте в медпункт готовить все необходимое, а мы с больным - следом.

- Может, тогда мы прямо через карьер? - предложила Ванина мама.

- Там обвал! - предупредил Макс, недовольный тем, что его отсылают в самый неподходящий момент. - Сегодня утром полберега снесло!

- Ты сам это видел? - насторожился отец.

- Я?! - возмутился Макс. - Да я ехал через карьер, когда всё там рушилось. Не верите, Стаса своего спросите. Он вообще на том месте, что сейчас на дне, стоял!

Отец вздрогнул, открыв рот, чтобы что-то сказать, и... не смог.

Он вдруг напомнил Стасу репродуктор, который он однажды, из любопытства, включил в розетку на 220 вольт. Только тот замолчал навсегда, а отец каким-то чужим голосом сказал:

- Станислав, в машину!

И это «Станислав» понятнее любых угроз объяснило ему всю тяжесть предстоящего наказания. Последний раз отец назвал его Станиславом год назад, перед тем, как выпороть за переправленную на четверку - единицу по математике. Но даже тогда тон был намного мягче...

Стас понуро сел на заднее сидение «Нивы» и, как было велено, положил голову внесенного отца Тихона на колени. Нина и Ваня с Леной в машине не уместились. И он, обернувшись, увидел, как удаляются три фигурки, одна из которых - Ванина - держала, и впрямь забытую за спешкой, сумку отца Тихона...

Хотя водитель старался ехать как можно мягче, машину то и дело встряхивало на ухабах.

- Как самочувствие? - ловя глазами в зеркальце лицо больного, с участием спрашивал отец, и каждый раз в ответ слышалось слабое:

- Слава Богу!..

- Может, остановиться - передохнете?

- Нет-нет, все хорошо! - возражал отец Тихон, но Стас-то чувствовал, как судорожно сжимаются его плечи при каждом толчке!

И все-таки, даже не останавливаясь, они ехали так медленно, что Макс за это время успел съездить в деревню и обратно. Стас заметил, как он, не доезжая до них, свернул на дорогу, ведущую в карьер, и пулей помчался по ней.

У дома отец попросил водителя остановиться и приказал:

- Станислав, домой!

Хлопотавшая во дворе мама, увидев сына, обрадовалась:

- А вот и рыбак наш вернулся! Много рыбки принес?

Стас кисло улыбнулся в ответ и опустил голову.

- До моего возвращения из дома ни шагу! - донеслось из приоткрытой дверцы.

- А что случилось? – сразу встревожилась мама.

- Сам пусть расскажет! - бросил отец и сердито захлопнул дверцу.

Мама вопрошающе посмотрела на сына:

- Да я... это... мы... - запинаясь, начал Стас, но тут она принюхалась и с ужасом спросила:

- Стасик... ты - куришь?!

Отец Тихон, со слабой улыбкой положил руку на грудь и вдруг стал беспокойно ощупывать себя...

«Ку-ка-ре-ку!..»

«Кудах- тах- тах…»

«Васька-а-а! Бежим скорее к конторе!..»

«Не могу. Мамка кур велела кормить! А что случилось?»

«Как! Ты не знаешь? Наши в космос полетели!»

«Как полетели? Когда?!»

«Только что! Дядя Капитон говорит – Юрий Гагарин!»

«Ну и везет же тебе, Юрка – тезка твой полетел!..»

«Ничего, может, новый Василием будет!..»

«Васька, стой! А кто кур кормить будет? Васька-а!..»

Тихон Иванович!