![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Н-не может быть! – повторил Соколов.
Служба и правда уже отошла. Но джип Соколова еще находился на месте. Стас успел как раз к тому моменту, когда охранник переносил бывшего министра из коляски в машину. - А вот и я! – подбежав, сказал он и, стуча зубами, показал тяжелое ведро: - С бр-рением для ваш-ших н-н-ног!! - Ты же совсем замерз! – глядя не столько на ведро с целебным брением, как на Стаса в коротенькой куртке, покачал головой Соколов и приказал: - Садись в машину! - А м-можно? – не веря такой удаче, прошептал Стас. - Нужно! Ты же ведь, наверное, хотел посмотреть эти монеты? - Да… Но я думал, что вы покажете их мне, когда-нибудь потом, в Москве –– наслаждаясь теплом, машинально ответил Стас и услышал совсем неожиданное: - А зачем так далеко ездить? Они у меня здесь! - Как… здесь?! Сгорая от нетерпения увидеть коллекцию, Стас доехал до коттеджей, следом за Соколовым прошел в огромный, словно дворец, дом. Но, оказавшись в огромном зале с роскошной мебелью и камином, увидел в своих грязных руках грязное ведро и вспомнил, что ради Христа он в первую очередь хотел помочь Соколову. - Давайте сначала помажем этим брением ноги! – предложил он. Чувствовалось, что и бывшему министру не терпелось испробовать это новое средство. - Хорошо! – охотно согласился он. – Но может, ты сначала руки помоешь? - Зачем? – удивился Стас. – Все равно я сейчас их испачкаю! И на правах сына врача, он – совсем еще юноша – приказал бывшему министру: - Сидите смирно! А я все сейчас сделаю! Стас закатал Соколову брюки повыше и, внутренне содрогаясь оттого, что видел перед собой белые, совершенно безжизненные ноги, принялся намазывать на них землю с еще не до конца растаявшим снегом. - Ой, холодно ведь! – вздрогнул Соколов и неожиданно ошеломленно прошептал: - Что это? Этого ведь не может быть! Я…. чувствую их!!! Миша! Сюда! Скорее!!! – закричал он. - Что случилось? – ворвался в зал охранник и грозно посмотрел на Стаса. - Помоги мне…подняться… - обратил к нему взволнованное лицо Соколов. - Я, кажется… нет, точно – я могу встать! Встать Соколов не смог. Он только лишь привстал. Совсем чуть-чуть, едва приметно для взгляда. Но было видно, что он потрясен этим. - Н-не может быть! – повторил он. - Ведь все мировые светила заявили, что я уже никогда не смогу чувствовать ноги и владеть ими! - пробормотал он и как-то беспомощно посмотрел на Стаса. – Это что – чудо?! - Ну да, - словно речь шла о само собой разумеющемся, пожал плечами Стас, сам поражаясь своей уверенности. – Вы думаете, вы - первый? Знаете, скольким отец Тихон уже помог? Я вам сегодня уже рассказывал про мужчину с гангреной... Так я сейчас вам и его костыли принесу! - Зачем? – не понял Соколов. - А чтобы вы на них посмотрели, поверили, а там и сами ими воспользовались! Стас бросился к дверям, но Соколов остановил его. - Зачем идти, когда можно ехать? Миша, подвези его – туда и обратно! …Ворвавшись без стука в дом соседа, у которого, к счастью, светились окна, Стас, задыхаясь, закричал: - Григорий Иванович! Костыли! Скорее… - Что – так не терпится посмотреть? – раздался знакомый голос, и вскоре появился Григорий Иванович с костылями в руках. - Да нет! – сказал Стас, хотя и уставился на них с самым живым интересом. - Я не для того, чтобы на них смотреть. Они сейчас по прямому назначению нужны! - Что, кто-то ногу сломал? – встревожился Григорий Иванович. - Наоборот! – засмеялся Стас. – Это Соколову. Может, они ему скоро понадобятся! - Это хорошо! - направляясь в свою комнату-келью, обрадовался Григорий Иванович. - Он мужик – ничего. И благотворитель нашего храма, и вообще… Держи! – вернувшись, протянул он костыли и потребовал: - А мне давай свой паспорт! - Вы что – не доверяете мне?! – опешил Стас. - Почему? Доверяю! Но ты же ведь сам просил меня взять билет! На какое число хоть его брать? - А-а, вон что! - понял Стас и, доставая из куртки паспорт, сказал: - Если можно, на… завтра! … Когда он вернулся с костылями, Соколов с благодарностью принял их, но подниматься с каталки не спешил. - Не все сразу. Боюсь! – признался он, глядя на Стаса. – Надо же – на фронте ничего не боялся, хотя и был в дивизионной разведке, что означало почти верную гибель. Министром работал – не боялся, хотя и было чего бояться… А сейчас боюсь. Боюсь, что не удастся встать до конца. Боюсь поверить в то, что случилось – ведь ноги-то я уже до самых пальцев чувствую! А это – чудо! Одно дело, когда читаешь, как оно бывает с другими, и совсем другое – когда с самим тобой! Давай мы лучше пока с тобою монеты посмотрим! Ведь ты же это хотел? - Да! – прошептал Стас. - Ну так смотри! Бывший министр дал новый знак охраннику, и на столе появился красивый ларец. Охранник открыл его и бережно выложил из него на стол три бархатных листа с ячейками. Стас подошел к ним и замер. Во все глаза он смотрел на монеты, которым было почти две тысячи лет. А некоторым даже больше. Вот они: денарии Августа и Тиберия, тетрадрахма Антиохии, большой «сребреник Иуды» и крошечные медные монетки древней Иудеи: Ирода Великого, Понтия Пилата, среди которых были и две лепты бедной вдовы… Те самые! Именно их, собирая коллекцию для Соколова, держал в руках, уверовавший благодаря этому в Бога, Василий Иванович Голубев, будущий старец отец Тихон.. А до него – великое множество людей, воочию видевших и слышавших Иисуса Христа. Значит, все то, что было в тетради-дневнике – оказывалось правдой! «Все сходится! И у меня всё сошлось!» - понял Стас и совсем тихо, хотя так и хотелось кричать от радости, сказал: - Спасибо… - За что? – удивился бывший министр. - Это я тебя должен благодарить! В Москве мы еще, разумеется, встретимся. Я с удовольствием познакомлюсь с твоими родителями и расскажу им, какой у них сын. А пока… – он поводил пальцем над монетами и остановился на той, что лежала в центре, на самом почетном месте. – Вот тебе от меня подарок! - Зачем? Я же вам просто так, то есть ради Христа, безо всякого помогал! – сам не зная почему – ведь ему очень хотелось получить этот подарок, принялся отказываться Стас. - Держи-держи! – протянул на вытянутой ладони монету Соколов. Стас посмотрел на нее и ахнул: - Да вы что?! Это же – денарий Тиберия! Ну, тот самый – денарий кесаря! Вы знаете, сколько он стоит?! - Догадываюсь! – улыбнулся Соколов. - Но по твоим глазам вижу, что отдаю ее в хорошие руки! Тем более что это еще вопрос, какой денарий нужно считать тем самым, о котором говорится в Евангелии. У меня есть статья, где доказывается, что им, возможно, был денарий Августа, который остается у меня. - Да-да, я знаю… Стас мог рассказать бывшему министру печальную историю полученной им в подарок монеты. Но он не захотел портить ему настроения. К тому же он неожиданно понял, как надо поступить с ней по-честному: отыщет в Москве Владимира Всеволодовича, отдаст денарий ему, а он вернет его семье Ашота Телемаковича на память о нем. Все-таки это была его любимая монета… Он не понимал, что происходит с ним. Но знал, что уже не сможет поступить иначе! А Соколов сам вложил ему в руку денарий Тиберия и сказал: - Бери и всегда, всю жизнь свою помни, что сказал Спаситель, когда иудеи, искушая Его, показывали Ему вот такую, а, может, именно эту - тут один шанс на несколько миллионов - монету: - Отдавайте кесарево – кесарю, а Божие Богу!
|