Шрусбери

Господь, что чудотворною десницей

Тебя поныне ограждал и старцу

Согбенному дал силу укротить

Безумца, был и есть оплот надежный!

На святость правосудия ссылаться

Не стану я! Сей голос не достигнет

Сквозь шум смятенья слуха твоего.

Одно лишь я скажу: трепещешь ты

Живой Марии? Не живой, а мертвой

Марии, обезглавленной, страшись!

Она из гроба, грозная, восстанет

И ненасытною богиней распрей,

Взывая к мщенью, обойдет страну.

Теперь ее британец ненавидит,

Но будет мстить, когда она умрет!

Уж не врага религии, а внучку

Своих багрянородных государей

И жертву злобы, зависти и лжи

Увидит он в казненной королеве.

Ты вскоре перемену обнаружишь!

Явись народу, только совершишь

Кровавое деянье — и увидишь

Не радостно гудящую толпу:

Другой народ и Англию другую;

Зане лишишься ореола правды,

Которым покоряла ты сердца

Народные. Страх, спутник тирании,

Пройдет твоим трепещущим предтечей

И улицы в пустыню обратит.

Ты преступила грань: чья голова

Не под ударом, раз скатилась эта?

Елизавета

Ах, Шрусбери! Вы жизнь мою сегодня

Спасли, вы отвратили сталь кинжала

От сердца моего… Зачем, скажите,

Вы это сделали? Забыв про распри,

Свободна от сомнений, я безгрешно

Покоилась бы в склепе! Верьте мне,

Устала я от жизни и от власти!

Раз суждено одной из королев

Погибнуть, чтоб жила другая, — в этом

Суть тяжбы нашей, — так зачем не мне

Сойти в безвестность? Пусть народ решает, —

Я власть ему верну, — кому царить?

Господь свидетель, я не для себя,

А для него жила и управляла.

И если он надеется, что будет

Счастливее при этой льстивой Стюарт

(Она меня моложе), я охотно

Сойду с престола и укроюсь в Вудсток,

Где провела я молодость свою

И где вдали от пышного двора

В себе самой величье находила,

Не родилась для власти я! Властитель

Порою должен твердым быть, а я

Мягка душой. Царила я счастливо,

Пока людей я счастьем одаряла!

Но вот пришлось суровой быть, и я

Стою бессильная…

Берли

Прости мне бог!

Когда из уст монархини я слышу

Монархине несвойственную речь, —

По совести, дальнейшее молчанье

Изменой было б родине и долгу!

Ты говоришь, что любишь свой народ?

А коли так, то не ищи покоя

Лишь для себя, страну предав смятенью!

О церкви помни! Хочешь, чтобы Стюарт

Былое возродила изуверство?

Чтобы монах тут правил, чтоб легат,

Из Рима к нам прибывший, церкви наши

Закрыл и короля признал вассалом?

В спасенье душ всех подданных твоих

Отчет ты держишь! От тебя зависит,

Спастись ли им иль стать добычей ада!

Здесь милосердью женскому не место.

Народа благо — наивысший долг!

Пусть Шрусбери от смерти спас тебя,

Я Англию спасаю — это больше!