Приют рыболовов

Матильда не преувеличивала, говоря, что место это подозрительное, более того – зловещее. Нечто вроде заброшенного тоннеля чернело вдоль дома с грязными окнами. Дверь была открыта, потому что начавшаяся гроза не принесла с собой прохлады.

Желтоватый свет падал на грязный пол. Мегрэ внезапно словно вынырнул из темноты. Фигура его, возникшая в проеме двери, выглядела необычайно внушительно. Коснувшись пальцами полей шляпы, он пробормотал, не вынимая трубки изо рта: – Добрый вечер, господа, – сказал Мегрэ, не вынимая трубки изо рта.

– Добрый вечер, господа.

За железным столом, на котором стояли бутылки виноградной водки и два граненых стакана, сидели двое мужчин. Один из них – чернявый, без пиджака – неторопливо поднял голову, чуть удивленно взглянул на Мегрэ я встал, подтягивая штаны.

– Добрый вечер…

Другой повернулся к вошедшему спиной. Наверняка это был не Жозеф Леруа. Человек был крепкого телосложения и одет в светло‑ серый костюм.

Странно, однако: несмотря на неожиданное вторжение, он даже не вздрогнул. Более того, он словно сжался. И было что‑ то неестественное в том, что этот человек не полюбопытствовал узнать, кто же вошел.

Мегрэ приблизился к стойке. Вода стекала с него ручьями, на грязном полу появились темные лужи.

– Нет ли у вас свободной комнаты?

Хозяин медленно, явно стараясь оттянуть время, прошел за стойку и спросил в свою очередь:

– Налить вам чего‑ нибудь?

– Пожалуй. Я спрашиваю, есть ли у вас комната?

– К сожалению, нет… Вы пешком?

Наступила очередь Мегрэ не отвечать на вопрос:

– Рюмку водки.

– Мне показалось, что подъехал автомобиль?

– Возможно. Так есть у вас комната или нет?

Все это время он смотрел на спину в нескольких метрах от себя, столь неподвижную, словно окаменевшую. Электричества здесь не было. Комнату освещала тусклая керосиновая лампа.

Если бы этот человек обернулся… Если бы его неподвижность не была такой упорной и нарочитой… Это беспокоило Мегрэ. Он быстро прикинул: если принять во внимание размеры кафе и кухни, то на втором этаже должны быть по крайней мере три комнаты. По виду хозяина, по тому беспорядку и запущенности, какие царили здесь, Мегрэ мог бы поклясться, что женщины в доме нет. А ему показалось, что он слышит шаги над головой.

– У нас сейчас много постояльцев?

– Никого. Разве что…

Он кивнул на человека, вернее, на его неподвижную спину.

И тут Мегрэ интуитивно почувствовал приближающуюся опасность. Надо было действовать быстро и наверняка. Он успел заметить, как рука человека потянулась к лампе. Мегрэ прыгнул вперед. Но было уже поздно. Лампа грохнулась на пол, зазвенели осколки, в комнате запахло керосином.

– Я был уверен, что знаю тебя, негодяй! Мегрэ удалось схватить человека за пиджак и вцепиться, как клещ, в противника, но тот, пытаясь вырваться, ударил его. Они боролись в полной темноте. Мегрэ не остался в долгу и бил кулаком наугад. А как поведет себя хозяин? Поможет ли он клиенту? Вдруг кто‑ то впился зубами ему в руку. Всей тяжестью своего тела он рухнул на противника, и они вдвоем покатились по полу, по осколкам стекла.

– Люка! – что есть сил крикнул Мегрэ. – Люка!

Противник был вооружен. В кармане его пиджака Мегрэ явственно ощущал тяжелый пистолет и старался помешать руке дотянуться до кармана.

Нет, хозяин не подавал признаков жизни. Может быть, он преспокойно стоял за стойкой.

– Люка!

– Я здесь, шеф!

Люка уже бежал к дому, хлюпая по лужам и повторяя:

– Стойте на месте. Слышите? Я запрещаю вам следовать за мной!

Это относилось, конечно, к Матильде, которая, вероятно, обезумела от страха.

– Если укусишь еще раз, скотина, я раскрою тебе череп. Понял?

Локтем Мегрэ придавил руку, тянувшуюся к револьверу. Противник был силен так же, как и он. Возможно, комиссар допустил ошибку, схватившись с ним один на один, да еще в темноте. Они зацепили стол, и он опрокинулся на них.

– Сюда, Люка! Посвети фонарем.

– Сейчас, шеф.

Внезапно бледный луч фонарика выхватил из темноты переплетенные тела.

– Черт возьми! Николя! Вот так встреча…

– Я вас тоже сразу узнал. Еще по голосу.

– Ну‑ ка, Люка, помоги. Это опасный зверь. Тресни‑ ка его покрепче, чтоб успокоился. Бей! Не бойся. Он выдержит.

Люка размахнулся и ударил лежащего резиновой дубинкой по голове.

– Где наручники? Давай сюда! Если бы я знал, что встречу эту скотину здесь!.. Так. Теперь все в порядке. Можешь встать, Николя! Напрасно прикидываешься, что потерял сознание. Твой лоб выдержит и не такое… Хозяин!

Ему пришлось позвать вторично. И очень странно было услышать невозмутимый голос из темноты:

– Слушаю вас.

– У вас есть еще одна лампа или свечка?

– Сейчас принесу свечу. Посветите мне в кухне.

Мегрэ обернул платком руку, которую прокусил бандит. Кто‑ то всхлипывал у двери. Это была Матильда. Она не понимала, что происходит, и, возможно, думала, что комиссар боролся с Жозефом.

– Входите, деточка. Не бойтесь. Я думаю, что сейчас все закончится… А ты, Николя, сядь здесь и не вздумай шевелиться!

Оба револьвера – свой и бандита – он положил перед собой на стол. Вернулся хозяин со свечой. Вид у него был такой безмятежный, словно бы ничего и не произошло.

– А теперь, – сказал ему Мегрэ, – приведите ко мне парнишку.

Небольшое замешательство. Неужели он станет отрицать?

– Кому я сказал – приведите мальчишку! Живо!

Хозяин направился к двери.

– Трубка‑ то хоть у него?

Заливаясь слезами, девушка повторяла:

– Вы уверены, что он здесь и что с ним ничего не случилось?

Мегрэ молчал, прислушиваясь, что происходит на верху. Хозяин постучал в дверь. Потом заговорил вполголоса. Затем настойчивей. Можно было различить обрывки фраз:

– Это мосье из Парижа. С ними девушка. Вы можете открыть…

Матильда все всхлипывала:

– А вдруг они убили его?

Мегрэ пожал плечами и направился к лестнице.

– Смотри в оба, Люка. Ты ведь знаешь Николя, нашего старого приятеля? А я‑ то думал, что он еще в тюрьме Фрэн!

Он медленно поднялся по лестнице, отстранил хозяина от двери:

– Это я, Жозеф. Комиссар Мегрэ. Можешь открыть, мальчик.

И хозяину:

– Чего вы ждете? Спуститесь и налейте чего‑ нибудь девушке. Грога, что ли, – пусть успокоится… Ну‑ ка, Жозеф! Пошевеливайся!

Наконец ключ повернулся. Мегрэ толкнул дверь.

– Почему здесь нет света?

– Подождите. Я сейчас зажгу. Тут остался еще огрызок свечи.

Руки Жозефа дрожали. Лицо, освещенное пламенем свечи, было перекошено от страха.

– Он все еще внизу? – пролепетал он. И затем добавил бессвязно:

– Как вы меня нашли? Что они вам сказали? Кто эта девушка?

Деревенская комната, высокий потолок, разобранная постель, комод, которым Жозеф пытался забаррикадировать дверь.

– Ну‑ с, куда вы их спрятали? – спросил Мегрэ с самым невозмутимым видом.

Жозеф ошалело посмотрел на него и понял: комиссар знает все. Торопливо порывшись в карманах брюк, юноша вытащил маленький пакетик, обернутый в газету.

Волосы у него были растрепаны, одежда помята. Комиссар машинально взглянул ему на ноги. Он был обут в нелепые домашние туфли.

– А где моя трубка?

На этот раз Жозеф чуть не расплакался: губы его растянулись в плаксивую гримасу. Мегрэ даже показалось, что он сейчас упадет на колени и станет просить прощения.

– Успокойтесь, молодой человек, – посоветовал он ему. – Внизу люди.

И с улыбкой взял трубку, которую парень протянул ему дрожащей рукой.

– Тсс… Матильда поднимается по лестнице. Ей не терпится, пока мы спустимся. Ну‑ ка, причешитесь.

Он взял графин, чтобы налить в умывальник воды, но графин был пуст.

– Воды разве нет? – удивился комиссар.

– Я ее выпил.

Ну конечно же! Как он об этом не подумал? Бледное вытянувшееся лицо паренька, провалившиеся глаза…

– Давно вы не ели? – И, не обернувшись к Матильде, сказал:

– Выходите, деточка! Поверьте мне, ничего не случилось. Он вас очень любит. Иначе и быть не может. Но прежде всего ему нужно поесть.