Картина 6. Леви одинок. Слишком одинок

Леви одинок. Слишком одинок. Он не знает куда себя подевать. Как всегда. Предпринимает драматическое сражение с кухней и раковиной. Например он медленно-медленно моет посуду. За этим занятием его застаёт Симона. Она принюхивается и понимает, что Катрин снова здесь была. Она направляется в туалет за очищающим средством. Симона настроена радикально.

СИМОНА: Я проглочу это. Из-за тебя! Одним глотком!

ЛЕВИ: Не пугай.

СИМОНА: Я проглочу это!

Леви оборачивается. Симона стоит в комнате с отбеливателем в руках. Ситуация далека от драмы кухни-раковины. Симона явно очень серьёзна.

ЛЕВИ: Симона. Это не похоже на тебя.

СИМОНА: Сейчас похоже!

ЛЕВИ: Что с тобой?

СИМОНА: Это не спрашивают у женщины, которая собирается совершить самоубийство. Перед этой женщиной встают на колени. Ей говорят — дорогая, не делай этого. Я буду носить тебя на руках. Ты вся моя жизнь. Такой женщиной увлечены как мыльной оперой!

ЛЕВИ: Я не могу этого сделать. Это было бы уступкой.

СИМОНА: Тогда я это проглочу!

ЛЕВИ: Ты не хочешь остаться собой?

СИМОНА: Я же не могу!

ЛЕВИ: Почему?

СИМОНА: С этого следовало начинать.

ЛЕВИ: Хорошо. Начнем. Почему ты хочешь выпить отбеливатель?

СИМОНА: Потому что я одинока! Я так одинока, что чувствую, что я вовсе не я. Я так одинока, что кажется меня совсем нет!

Леви смеется. Он поднимает Симону на руки и кружит по комнате.

ЛЕВИ: Из-за этого? Ты не одна.. У тебя ведь есть я! Ты это я, и я это ты.. Поэтому мы это мы. Вместе с тобой вдвоём..Симона!

СИМОНА: Прямо как в мыльной опере! Пожалуйста, отпусти меня на землю!

ЛЕВИ: Я тебя никогда не отпущу на землю, потому что у тебя псевдопроблемы!

СИМОНА: Так не говорят!

ЛЕВИ: Это здесь не цирк какой-нибудь! Это жизнь! Жизнь в Розовом слоне!

Симона освобождается от рук Леви. Она падает. Падает и сильно ушибается.

СИМОНА: Ты почему смеёшься, мне же больно!

ЛЕВИ: Потому что я рад. Потому что ты в первый раз не погружена в летаргию. Ты как настоящая. Ты одинока! Это сенсация! Ты впервые такая после того, как там перед домом... когда я привёл тебя сюда жить. Ты деловитая. Ты решаешь проблемы, действуешь. А не сидишь за столом и не слушаешь этого долбаного Ньюмана все время. Мне это нравится!

Леви ходит кругами по комнате, Он возбуждён и явно воодушевлён.

СИМОНА: Ньюман часть моего идентитета. Ньюман написал музыку к фильму, героиня которого дала отрубить себе палец руки, потому что ей некому было сказать, как она одинока! Ты.. доволен теперь?

ЛЕВИ: Да.

СИМОНА: Впервые спустя долгое время?

ЛЕВИ: Да.

СИМОНА: Но все это.. вся эта ситуация.. все это очень серьёзно.

ЛЕВИ: Ты сама этого хотела.

СИМОНА (С иронией): Самоубийства путем выпивания отбеливателя – нет, вообще-то не хотела!

ЛЕВИ: Мы же не об этом.. Ты сказала, что не переносишь больше наркоза. Ты хотела мне...

СИМОНА: Да, я хотела тебе ребенка. Я даже посоветовала тебе, каким образом вы получите его. Потому что ты прав – я не вынесу больше наркозов, которые у меня появляются, когда Катрин здесь бывает!

ЛЕВИ: Но она тоже согласилась...

СИМОНА: Да – что ей остаётся.. Старая дева на пороге сорокалетия!

ЛЕВИ: Тогда замолчи, пожалуйста. Дай нам всем спокойно жить!

Леви ударяет Симону и сам пугается своей реактивности. Симона лежит скрючившись в углу – она никогда не была такой покорной. Она испугана и смотрит на Леви обвиняющими глазами.

ЛЕВИ: Извини.

СИМОНА (С желчью, но удивлённо): Но Леви.. Ты же не годишься быть отцом?

ЛЕВИ: Это не так.

СИМОНА: Твоё поведение базируется на инстинктах. Ты человек инстинкта. Тебя не любили, и поэтому ты не умеешь быть человечным.. Ты не умеешь любить!

ЛЕВИ: Это не так.

СИМОНА: Ты годишься лишь для того, чтобы выбирать объекты и находить для них жильцов. Ты годишься для того, чтобы заключать людей в пустые коробки.. и применять к ним насилие.

ЛЕВИ: Это не правда!

СИМОНА: А потом после заключения ты у них отбираешь кислород. Закручиваешь краны.. и выдаёшь небольшими порциями. Все жильцы твоих объектов превращаются в бледных худосочных особей, похожих на цветы, засушенные между страницами книг.

ЛЕВИ: Замолчи!

СИМОНА: А если они отказываются сохнуть.. Предположим, что они изобретут какой-нибудь способ как сохранить себе жизнь.. Например, откроется какой-нибудь портал, через который они смогут скачивать любую музыку или вкусную еду, или ещё хуже.. У них возникнет потайная линия, по которой они смогут разговаривать с другими живыми существами.. И тогда..

ЛЕВИ: Замолчи!

СИМОНА: И тогда ты никому не будешь указывать путь.. Ты будешь только приказывать!

Леви валит Симону на пол и начинает её душить

ЛЕВИ: Кому я должен указывать путь? Какой путь?!

СИМОНА: Ты должен взять на себя ответственность. Быть путеводителем. А не только нагло использовать людей, которые ничего не помнят или не такие как ты.

ЛЕВИ: Что ты хочешь сказать?

СИМОНА: Я знаю, что Катрин сюда приходит, когда меня здесь нет. Я чувствую её запах!

ЛЕВИ: А разве это не было частью договора?

СИМОНА: Нет. Мы договаривались, что она отдаст нам ребёнка.

ЛЕВИ: Она тоже человек, у неё тоже есть чувства.

СИМОНА: И тебе внезапно стало её жалко? А тебе не хочется вместо того, дать ей по роже, как ты это проделываешь со мной, когда тебе жалко. Ты ведь никого не жалеешь, кроме себя.

ЛЕВИ: Ты злая.

СИМОНА: Погоди. Почему это ты вдруг её защищаешь?

ЛЕВИ: Я не защищаю! Я справедлив!

Леви отпускает Симону. Он плачет. Симона поднимается, чтобы сесть.

СИМОНА: Нет. Здесь что-то другое. Что ты сделал? (Леви не может взглянуть ей в глаза) Нет! Ты не делал этого! Почему ты это сделал? Ты с ней переспал! Сначала я подумала, что ошиблась. Но сейчас я припоминаю.. Вы и раньше.. Она все время бывает здесь!

Симона в шоке. Она разъярена. В сильнейшем гневе она бьёт одну за другой виниловые пластинки о голову Леви.

ЛЕВИ: Я обещаю тебе.. Это была ошибка! Всего лишь один раз.. Мне было её жаль!

СИМОНА: Нет. Нет. Не надо. Не ищи извинений! Дай мне ключи!

ЛЕВИ: Нет.

СИМОНА: Дай мне ключи от квартиры!

ЛЕВИ: Не дам.

Леви идет к столу, на котором лежат ключи. Симона успевает раньше и хватает их.

ЛЕВИ: Симона! Ты не уйдешь!

СИМОНА: Конечно не уйду, мне некуда идти. Я здесь похоронена. Теперь я знаю, почему я никогда ничего не помню.. Потому что не смогла себе признаться, что живу здесь, мешая вашему счастью.

ЛЕВИ: Ты сама выбираешь беспамятство. Никто ничего не делал с умыслом.

СИМОНА: Я себя защищаю. Ты настоящий...

ЛЕВИ: Симона! Не выражайся!

СИМОНА: Я и не выражаюсь. Ты бульдозер! Ты растоптал мою жизнь!

ЛЕВИ: Я знаю. Я столько раз просил прощения, что если бы ты могла все помнить, то в ящиках твоей памяти были бы только тетради с моими извинениями.

СИМОНА: И тогда ты попытался все исправить тем, что сделал ребёнка с другой женщиной.

ЛЕВИ: Я пытался, но кажется не получилось. Это было частью нашего договора.

СИМОНА: Договор был, что ты только сделаешь. Никто не говорил о любви и любовных отношениях.

ЛЕВИ: Сядь Симона. Ты зла.

СИМОНА: Нет. Я несчастна.

ЛЕВИ: Но почему же?

СИМОНА: После того, что случилось на нашей свадьбе, я все время была несчастной. Это после того, как ты надрался в дым и началась игра в любишь-не любишь. Но я простила тебя, ты был очень пьян, упал к ногам Катрин, целовал ей живот – любит – не любит, к сердцу прижмёт, к черту пошлёт. Это гадание на ромашке! Ты сказал ей – пойдём со мной. Но.. я всегда тебе все прощала. Я знала, что ты хочешь именно её. И я знаю, что с тех пор, она бывала здесь каждый день, пока я была на работе. Я ощущаю её запах. Но.. я прощаю тебя, Леви. Так ведь? А почему, как ты думаешь? Потому что у меня нет выбора. Какой выбор может быть у продавщицы зоомагазина? Она должна переехать в Швейцарию, если ее здесь подавляют? На какие деньги? Если она родит тебе ребенка, сможет ли она забрать его с собой, или должна тебе оставить? Я никогда не была на этих твоих процедурах оплодотворения! И не собиралась идти! Я знала, что ты будешь бить меня! Сначала меня, потом его. И тогда я должна буду забрать его и уехать в Швейцарию. Но я прощаю тебе все, потому что ты хотел этого. Потому что мне ничего другого не остается! А сейчас еще и потому, что из-за меня история зашла так далеко, что если мы не будем бережливыми, тогда упадут еще двое.. в бездонное одиночество! Много лет подряд..

ЛЕВИ (Обнимает Симону): Но мы выдержим это. Мы должны держаться вместе.

Симона надламывается. Она падает.

СИМОНА: Я знаю.. но.. ничего.... не получается.

ЛЕВИ: Получается.. только если оба приложат усилие. Симона, это наше общее дело. Я был слаб. Но вместе мы выдержим это. Ты в этом смысле номер одни.

СИМОНА: Тогда пообещай, что мы будем работать над этим. Будем работать, а не пускать на самотёк.

ЛЕВИ: Я обещаю. И ты не оставишь меня? Ты не уйдёшь?

СИМОНА: Ты откажешь ей. Ты скажешь, что у тебя нет никаких чувств к ней!

ЛЕВИ: Но если она на это не отдаст нам ребёнка?

СИМОНА: Она отдаст. У неё никого нет. Она одинокая почти сорокалетняя женщина, которая ещё университет не закончила, с кем она будет воспитывать ребёнка? На какие деньги?

ЛЕВИ: Она может и одна...

СИМОНА: Ты смог один? Я смогла одна?

ЛЕВИ: Может Катрин сильнее?

СИМОНА: Леви. Ты только что говорил. Мы должны быть сильнее. Мы, вместе.

ЛЕВИ: Да. Я завтра с ней поговорю. Почему ты вообще разрешила Катрин, если все это оказалось так сложно для тебя?

СИМОНА: Я тогда не помнила ещё.

ЛЕВИ: Что не помнила?

СИМОНА: Что в мире существует ревность.

ЛЕВИ: И теперь жалеешь?

СИМОНА: Нет. На самом деле я довольна. Все удалось. Но я должна быть сильнее. Это для меня урок избавления от ревности. Сидя и слушая Ньюмана, я чувствовала, что что-то пошло не так. Что что-то надо начать сначала. Все время повторяла, спрашивала себя: что, что, что? Наконец поняла... что мне был дан целый ряд знамений, начиная с того времени, как мы съехались и стали жить вместе. Прежде всего, эта история с ребёнком. С твоим ребёнком. Потом эта история на нашей свадьбе. История нашего бесплодия... История с моей памятью. Все это время были знаки вечных сомнений, из которых нет выхода. Я должна была сменить узор. Я внимательно присмотрелась к этим знакам, все они говорили мне об одном – доверие потеряно. Что Леви не доверяет ни себе, ни Симоне. Я поняла, что не смогу выйти из летаргии...

ЛЕВИ:...прежде, чем доверие восстановится.

СИМОНА: Если восстановится. После этой несчастной свадьбы Катрин начала бывать здесь... Наконец я поняла, что должна отдать её тебе. Что должна вам доверять. И я доверяла вам.. Но вы злоупотребляете моим доверием.. Она приходит сюда, распространяет здесь свой запах и кружит голову моему Леви. Она хочет, чтобы мой Леви отказался от меня. Леви, я же знаю, что ты бываешь низок, но... Я изучила тебя и не хочу замены. Мне ты нравишься таким какой ты есть. Ты, который каждый раз даёт обещания, но выполняет их только, когда ему это удобно... Который вечно сердит на меня за мои разбросанные вещи. Это злит тебя, и мне это нравится. Тебя, вещи которого всегда наши вещи... и я, чьи вещи всегда твои вещи. Я иногда сомневаюсь, есть ли вообще что-то моё? Существую ли я вообще?

ЛЕВИ: У тебя есть Ньюман.

СИМОНА: Почему ты так панически хочешь отнять его у меня? С помощью своей Катрин.

ЛЕВИ: Симона. У нас скоро будет кто-то третий. Иди сюда.. Скоро я буду хорошим отцом.

Симона неподвижна, но Леви берет её руки и закидывает себе за шею. Симона повисает на нем. Леви подхватывает её и относит на кровать