Тамалия. Честно, я просто не ожидала, что она посмеет так по-хозяйски обойтись с моей собственностью

Честно, я просто не ожидала, что она посмеет так по-хозяйски обойтись с моей собственностью! Раб, конечно, он раб и есть, даже чужой, тем более твой бывший, но всё-таки! Я просто на несколько секунд остолбенела. Бедный мой Антер, нужно же было встретить эту суку!

– Как он мило краснеет, – произносит она, потрепав его по щеке.

– Как ты посмела коснуться моего раба! – с ледяной яростью отвечаю, надвигаюсь на неё –кажется, несколько пугается, отступает. На секунду одолевает желание раздеть её красавчика, но останавливаю себя. Бесправный раб не виноват в том, что вытворяет его хозяйка. Нет уж.

Хватаю с ближайшего стола какое-то жидкое блюдо и плескаю на неё. Надеюсь, горячее.

Она вивизжит, стряхивает с лица куски еды, на шикарном платье расходятся пятна, одна грудь вдруг проседает – видимо, бюстгальтер не выдержал поддерживать.

– Ты мне ответишь! – верещит толстуха.

– Все свидетели, что ты сделала с моим рабом! Если сейчас же не уберёшься отсюда, подам жалобу!

Чёрт, ну и засветилась, агент Там... Интересно, Леркин дублёр уже свалил или ещё тут? Чёрт, чёрт! Но меня уже не остановить, яростно разворачиваюсь к Антеру:

– А ты почему без штанов стоишь?! Почему позволяешь посторонним прикасаться к себе?!

– Но что я... – начинает было, наскоро застёгиваясь. Чёртов раб, без приказа даже не оденется! Может, я ошиблась и человека из него уже не получится?

– Я же сказала, вести себя с достоинством! – шиплю, приблизившись.

– Простите, госпожа...

Чёрт, уже снова на коленях, протягивает мне кнут, какой услужливый, чёрт тебя дери! Все мои увещевания псу под хвост! Огреть бы тебя разок... впрочем, не поможет. Так просто не вывести его из этого состояния, и мои приказы – просто другие приказы такой же хозяйки, и согласно стереотипам... Чёрт!

– Поднимись, я с тобой дома разберусь, – проговариваю, работая уже на публику. Кто-то разочарованно отвернулся – ну конечно, замечательное представление, думали, тут вам сейчас кровавое зрелище развернётся? Кто-то понимающе ухмыляется. Кажется, кто-то даже посочувствовал несчастному рабу. Ну хоть кто-то, боги, посочувствовал...

Амира яростно стряхивает с себя салфеткой остатки пищи и, похоже, уже успела поставить на место обвисшую грудь. Жаль, мы с Антером пропустили. Или у неё лиф механический?

– Ты мне за это заплатишь... – шипит на меня, – Это платье дороже твоего чёртова раба!

Ах, так? Ярость поднимается удушающей волной, застит глаза. Оборачиваюсь к настороженно посматривающему на нас стражу порядка:

– Имеет ли свободный человек право что-либо делать с рабом другого свободного человека без его разрешения?

– Нет, конечно, госпожа, это же как воровство...

– И что за это положено? – спрашиваю, хотя Амира уже замолкает. Дошло. Все эти дряни свободные и достаточно богатые, чтобы купить раба, на стороне друг друга, совершенно вольно чужих рабов обижают. Ожидала, что я посмеюсь, может, ещё и по рядам его проведу, чтобы всем виднее было? Но ты у меня сейчас получишь. Даже знаю, что для тебя ужаснее всего!

– Если подадите иск и будет суд, ну свидетели есть... как минимум компенсация морального ущерба... В тюрьму вряд ли посадят, хотя если будете настаивать... Тут ситуация однозначная... Возможно, даже несколько месяцев дадут, если вы настаивать будете... – сообщает страж, и мне вдруг кажется, что Амира ему тоже неприятна. Повезло, однако. Не думаю, что её действительно кто-нибудь в тюрьму засадит, но даже ничтожная вероятность кажется ей ужасающей.

– Прости, – Амира вдруг начинает лебезить, видимо, осознавая, что её ждёт. – Давай я тебе сразу штраф заплачу.

– Не нужен мне твой штраф, – говорю мстительно. Все зрители – мои, любопытно. Антер смотрит с ужасом и тоской, ничего, сейчас ты у меня поймёшь...

– А что нужно? – спрашивает Амира.

– Исполнишь здесь сейчас то, что я скажу – все свидетели, отпущу и судиться не стану. Но то, что ты сделала – прямое оскорбление мне.

Она кивает – сама поняла уже.

– Исполню, дорогая, чего ты хочешь? – фальшиво стелет.

– Хочу, чтобы ты извинилась перед моим рабом!

Она прямо отшатывается:

– Ты совсем ненормальная? С ума сошла?

– Как хочешь, – пожимаю плечами.

– Постой, – говорит. Буркает в сторону Антера: – Извини. Довольна?

– Нет, не довольна. Нормально извинись, скажи, «Антер, извини меня за всё, что я сделала, пожалуйста, я была не права!» – решаю не переигрывать, хотя соблазн опустить её на колени почти непреодолим. Но тогда меня точно не поймут. Впрочем, кажется, моему милому и обычное «извини» уже в голову ударило, стоит ни жив ни мёртв, поверить не может. – Да дождись ответа!

Похоже, зрители разделились на два лагеря: одни возмущены отношением свободной к свободной, вторые откровенно получают удовольствие. Подумаешь, унизить раба – дело не хитрое, а тут такой цирк бесплатный...

– Антер, извини меня за всё, что я сделала, пожалуйста, я была не права, – повторяет, негромко, но всё же. Киваю, смотрю на него поддерживающе. Глаза мечутся, понимаю, родной, как тут простить? Едва уловимо качаю головой: не хочешь – не прощай! Расслабляется, улыбается:

– Никогда, – говорит. Амира вспыхивает, призывает свидетелей к тому, как рабы наглеют, но я не позволяю развить тему:

– Ты исполнила пожелание. Я не буду подавать в суд. Впредь не смей никогда подходить к моему рабу! Все свидетели, ещё раз себя не удержишь – заставлю извиняться на коленях! Он теперь МОЙ!

Её перекосило, но, конечно, не верит, вокруг хихикают, почти все довольны, некоторые возмущены, но не сильно, это ведь прикольно, у людей, похоже, вообще уже сдвиг пошёл, по всем параметрам...

– Ох, попадёшься ты мне, – сквозь стиснутые зубы Антеру. Делаю зверскую рожу:

– Уж я постараюсь, чтобы не попался...

– Тогда тебе придётся до скончания дней держать его у себя! – рычит. – Если решишь продать – ничего не пожалею, чтобы заполучить!

Кажется, Антер уже пожалел о своём поступке. Твердо смотрю на него, не вздумай пугаться и идти на попятную! Только попробуй усомниться в правильности поведения! Только попробуй на колени бухнуться!

Расправляет плечи. Молодец. Радость моя.

– Он очень хорошо ноги целует, – наконец, выдаёт эта тварь, злобно зыркнув на моего раба. – Долго, нежно, просто сидишь и несколько часов расслабляешься, советую попробовать. Это единственное, на что он способен. Пошли, – это уже своему несчастному, – тебе ещё учиться и учиться...

Я как представила бедного Антера, в течение нескольких часов обтирающего свои колени об пол, а губы об эту тварь, захотелось вдруг сделать для него что угодно... Чёрт, если бы я точно знала, что могу ему доверять, сразу же рассказала бы правду! Ну или хотя бы часть её. Существенную часть.

– Идём, – киваю ему, не удостоив извращенку ответом. Она ещё что-то бормочет вслед, но не слушаю.

– Знаешь... – задумчиво проговариваю всё ещё пылающему Антеру, когда выходим на улицу. – Она видела в тебе личность, которую так и не сломала и которой очень хочется отомстить.

– Госпожа! – чуть не взвывает он. – У раба нет никакой личности...

– Заткнись, – устало вздыхаю. Ну почему бы не промолчать, хотя бы из благодарности? Это же ужас, что с людьми страх делает...

До дома идёт понурившись. Где гордо разведенные плечи, ещё несколько минут назад так радовавшие меня?

Антер

Теперь уж точно конец. Как ни глянь, а я везде облажался. С удовольствием оттолкнул бы Амиру, да кто ж знал, что моя вступится за меня? Поднять руку на вольную без разрешения хозяйки – преступление. А какой хозяин захочет брать на себя ответственность? С нами и не такое вытворяют...

А что на колени опустился... А как иначе в такой ситуации? Вроде и правильно всё сделал, а выходит, ослушался приказа. Ну да не привыкать, у этих господ постоянно приказы один другому противоречат. Даже странно, что она так и не воспользовалась кнутом, у любого из предыдущих хозяев на мне уже живого места не было бы.

И снова это жуткое «я с тобой разберусь»... Как же дома быть? Кошусь на пульт. Другие чуть что – сразу хватаются, а эта за всю прогулку так и не притронулась.

Боги... а это извинение Амиры... Да я хоть неделю на коленях на перце красном простою, ради такого-то... Как представлю, каково этой твари было, губы сами в улыбку расплываются.

По-моему, даже хочу, чтобы Амира ещё раз не удержалась. Моя-то госпожа вон какая, стальная, оказывается... Сдержит слово.

Размечтался, дурак. Думай, как теперь расплачиваться будешь.