Beauty Marks.

Я всегда думал, что люди, которые живут одни умеют потрясающе готовить, кто же приготовит им, если не они сами? Но смотря на то, как Джерард готовит яичницу который уже раз, я понимаю, что исключения есть всегда. Я уверен, он готовит только для меня, если бы меня не было, он бы питался всяким дерьмом, запивая его кофе. Или только кофе. Сигаретами и мятными таблетками. На завтраках и обедах в школе он выходил, пил кофе и курил, а затем заедал запах крепких сигарет этими таблетками, я видел пару раз. Никогда сам не ел в школе, я вообще не люблю есть.

В последние несколько дней, я продолжал ощущать это внизу своего живота. Странное чувство, как помехи на экране телевизора. Чёрно-белые, шипящие. Как ощущение, когда отсидел ногу и кровь начала снова приливать, заставляя всё внутри чувствовать это странное.. Тяжело пытаться описать что-то, когда не можешь толком понять о чём говоришь. Но оно стало проходить, но есть, но меньше. Тише.

-Ты ведь любишь яичницу? - Джерард положил тарелку передо мной.

-Но ты же всё-равно её уже приготовил, - я придвинул к себе белую тарелку. Уголок его губ поднялся.

-Точно, - он сонный. Растрепанные волосы, помятый вид, закрывающиеся глаза. Такое ощущение, что его ресницы слишком тяжёлые, и он не может открыть глаза до конца. Они так и выглядят. Тёмные и густые.
Он красивый когда такой. Это странно, но это так.

-Но я люблю яичницу, - на самом деле я не люблю еду, но мне правда понравилось. Или мне просто хотелось это сказать.

-Это хорошо. Для тебя. Потому что всё-равно, тебе бы пришлось её съесть.

Я улыбнулся. Это был первый завтрак, когда Джерард не ушёл делать " дела". Я не знаю, как чувствовать по этому поводу. С одной стороны, да, это классно. Но с другой, это даёт ощущение времени. Оно есть, оно реально. Даже если выбросить все часы, сожжешь стрелки, закрасить цифры на циферблате. Мы всё равно постареем. Появятся морщины, поседеют волосы, вырастут дети и растения, мне придется уйти домой. Время есть.

-Кстати, - Джерард убрал книгу, которую читал всё это время, - надо позвонить твой маме.

Что? Я внимательно осмотрел его лицо, он читал книгу. Пытался сказать это быстро, чтобы казалось, будто его это не волнует, но его это волновало.

-Я.., - надеюсь слова сложатся правильно, - я не могу, я.. Следующая станция в моей жизни.. Я не знаю, но точно не дом матери. Улица. Отель. Что угодно. Но не..

-Просто позвони ей и скажи, что ты в порядке, - я нахмурился, - я не хочу, чтобы меня потом обвиняли в чём-либо. Скажи, что ты у своего учителя, что с тобой, всё в порядке, ты в хорошем состоянии, назови адрес..

Он волновался. Но не о.. Он волновался о том, насколько это легально. О своей безопасности. Не о моей. Моральной безопасности.

-Хорошо.

Я думаю правильнее не спорить. Надо играть по его правилам, если я хочу остаться.

-Я позвоню позже..

-Фрэнк. - я поднял глаза, он сменил тон на серьёзный, - это важно. Позвони.

-Хорошо, я позвоню.

Он провёл рукой по волосам и чёрные локоны упали на лицо. Его волосы отрасли, или они просто не уложены. Выглядят длиннее чем обычно.

-Я вернусь, - он вышел, и я видел как он доставал сигареты из кармана. Он не собирается курить при мне. Он думает, я слишком маленький? Или это плохой пример. Брось, Мистер Правильность, ты и так дерьмовый пример.

***

Весь день я провёл делая ничего. Джерард же, вернулся, навёл марафет, оделся и ушёл. Он сказал, что скоро будет.

Я не чувствую усталость. Хоть и не сплю. Я почти не сплю. Но я не устаю. Не пью кофе. Я не могу спать. Время проходит слишком быстро. Новый час. Двадцать минут летят как одна. Вот уже тридцать восемь, без двух сорок. Сорок - без двадцати новый час. Двадцать минут летят как одна. Повтор. Повтор. Повтор.

Дверь открылась и закрылась. Я не выхожу. Почему он работает летом? Почему он вечно занят, когда он вообще отдыхает?

Я почувствовал его присутствие и посмотрел на дверь. Он в дверном проёме.

-Ты уже позвонил?

Я не могу прочитать его эмоции. Это надоедает.

-Нет ещё, я..

-Телефон на тумбочке.

Я поджал губы. Я не хочу делать этого.

-Слушай, мы можем поговорить об этом позже., - он вышел из комнаты. Поговорить о чём?

Поговорить о том, что я делаю тут? Почему он делает, то что делает? Почему это нормально? Почему я не могу остаться? Почему я могу остаться? О погоде? Я не могу предсказать его действия.

Я смотрю на телефон. Этот аппарат испортит мне жизнь через двадцать минут. У матери есть определитель номера. Она узнает. Нет, я не могу сказать ей адрес. Она заберёт меня, как маленького. Что если трубку поднимет этот Мартин? Марк, Карл.. Как его.. Я чувствую как кровь приливает к ногам. В груди стал. Трубка холодная на ощупь. Я набираю цифры. Но это не номер моей матери, всего девять цифр, разный порядок. Почти то, что я обещал.

-Здравствуйте соедините меня по номеру.., - верный порядок цифр.

-Одну минуту, - длинный гудок. Два удара сердца.

-Да? - её голос не кажется взволнованным.

-Это я, Фрэнк.

-Фрэнки? Где ты? Я уже думала звонить в полицию..

-Не надо. Со мной всё хорошо. Я здоров, я в порядке. Меня не будет некоторое время. Не волнуйся за меня.

Я кладу трубку. Я не вынесу ответа. Прошло несколько дней, она только думала звонить в полицию. Меня могли убить уже тридцать раз. Почему никто не волнуется? Почему никто не хочет, думать обо мне? Я не хочу, чтобы меня любили все, я просто хочу.. Я сам не знаю, чего я хочу. Я хочу, чтобы кто-то знал.
Джерард сидит на диване, смотрит какие-то листы. Я сел рядом, не спрашивая разрешения.

-Позвонил?

Я кивнул. И почти не соврал. Можешь ли ты вообще соврать жестом?

-И что?

-Ничего. - совсем ничего.

-Слушай, насчёт этого.. - он отставил бумаги в сторону, - теперь, когда твоя мама знает, и может забрать тебя, когда ей надо, ты можешь оставаться, сколько захочешь, я ничего не имею против.
Но ты этого не хочешь.

-Спасибо, - мой голос звучит безнадежно. Да, Джерард, но она не знает, где я. И никогда не узнает. Потому что я звонил через станцию. Мой номер не появился на определителе. Я сглотнул. И ложь, которая прилипла, как свинец к языку, спустилась по горлу. Ни за что на свете она от туда не выйдет.

-Что делаешь? - я посмотрел на его бумаги. Я знаю, я касаюсь святого.

-Смотрю, куда меня зовут читать лекции.

-Аа.. - я стараюсь делать вид, что понимаю, - ты всегда работаешь.

-Добро пожаловать в реальный мир. Надо работать чтобы жить.

-Но ты не живёшь. Ты работаешь.

Тишина.

-Работать, чтобы работать. Жить, чтобы работать, - я не заткнусь, хотя надо бы, - у тебя нет телевизора.

-Я и так убиваю довольно времени.

Он не умеет разговаривать. Обрезает каждую беседу. Возможно его бумажки ему важнее. Я чувствую себя маленьким. Снова. Я всегда буду чувствовать себя. Маленьким и беспомощным.

Он выглядит усталым. Я вижу это, другие не видят. Никто не может это видеть, он не даёт. Всегда отлично одет, строгий, пунктуальный, принципиальный, педантичный, красивый, стройный, аккуратный. Нет, у него, на вид, просто отличная жизнь. Есть время на то, чтобы гладить идеальные костюмы, в которых он ходит. Есть время уложить волосы. Но они не видят его дома, сидящего на диване в джинсах и мятой футболке, со сном, крадущимся в глаза, и кофе, сражающимся за бодрствующий рассудок, с растрепанными волосами и почти бесшумными вздохами из его груди.

Я замечаю. Я всё замечаю. Каждую мелочь. И чувствую себя бесполезным.

***

Очередная ночь. Я просто смотрю в потолок. Ничего не делая. Даже не думая. Мой мозг спит, я нет. Или наоборот, я не могу выяснить. Что я делаю? Сейчас? Этот день? Эту неделю? Что будет дальше? Я слышу, как звонит телефон Джерарда. Сейчас, наверное, четыре ночи, оставьте его в покое, он и так не спит. Через пять минут опять. И опять. Это слишком. Это мешает мне спать тоже. Хотя я и не планировал.
Джерард не слышит, как я стучу в его дверь. Не слышит, как я захожу. Лежит и не слышит свой телефон. Который звонит прям около его лица.

Он крепко спит.

Я сажусь рядом, выключаю его телефон. Он громкий, но его ресницы даже шелохнулись. Наверное, он долго это вырабатывал. Такой крепкий сон необходим, когда ты спишь отстой пять часов в сутки.
Удивительно, я убираю его волосы с лица, и он не чувствует. Его волосы мягкие. Кожа мягкая.

Удивительно. С его твёрдым характером. Нет, всё-таки удивительно! Я чувствую его дыхание. Провожу рукой по его щеке, просто чтобы проверить, проснётся ли он. Его кожа такая нежная. Он выглядит грубым. На самом деле он беззащитный. Одинокий. Усталый. Потерянный. Я надеюсь. Это ужасно, но я надеюсь, это так. Иначе, зачем я могу быть ему нужен? Я хочу быть нужным.

Внизу живота снова затанцевал мотылёк. Но это не счастливый танец. Он мотается из стороны в сторону, словно во мне кончается кислород. Я не дышу. Он красивый. Чёрт, он выглядит, как кукла. Его бледные губы, тёмные ресницы.. Его черты кажутся родными. Мотылёк хочет вырваться. Сделать кучу дырок в моём теле, улететь. Оставить меня истекать кровью.

Я чувствую электричество на кончиках моих пальцев, когда провожу по его коже. Как будто я ворую его силу. Это не правильно. Но я ворую её. Мне нужна она чтобы жить.

Но ему она нужна больше. Я наклоняюсь над ним. Он спит. Трогательный. Наклоняюсь, мягко касаюсь своими губами его щеки. Так его кожа кажется ещё мягче. Провожу губами вниз, по скуле, касаюсь уголка губ. Зачем? И короткое замыкание. Искры. Я резко убираю губы с его лица. Это было просто касание, но я до сих пор чувствую это. Как ожог. Я готов поспорить, это касание можно прочитать на моих губах, увидеть, как печать. Которая мешает мне дышать.

Мне надо вернуться и выспаться, я не спал несколько ночей.