Некоторые особенности государства и права переходного типа

В отечественной и зарубежной юридической литературе наряду с рассмотрением проблем, касающихся традиционных типов государств и правовых систем, определенное внимание уделяется также проблемам государства и права переходного типа. Терминологически эти государ­ства и правовые системы обозначаются по-разному, а именно как " переходные государства и правовые системы", " переходные состояния государств и правовых систем" и т.п., но суть вопроса от этого не меня­ется. Они были и остаются государственно-правовыми системами, нахо­дящимися " на переходе" от одного государства и права к другому: от рабовладельческого к феодальному, от феодального к капиталистиче­скому, от капиталистического к социалистическому и, наоборот, от социалистического (или псевдосоциалистического) к буржуазному, ка­питалистическому.

Переходные состояния государства и права не являются чем-то не­обычным, " а тем более исключительным для какого-то региона или же отдельно взятой страны состоянием. Это явление - общее для всех го­сударств и правовых систем, объективно существующее во всех странах и регионах мира. Оно имеет место на протяжении всей истории разви­тия государства и права. Конкретное же выражение переходное состоя­ние государственно-правовой системы находит в период развития госу­дарства и права между двумя различными типами государства и права.

При этом не имеет принципиального значения то обстоятельство, что типология государств и правовых систем может проводиться или прово­дится не только на формационной оснЪве (на основе критериев, " привязанных" к общественно-экономической формации), но и на ци-вилизационной основе (на основе критериев, неразрывно связанных с цивилизацией). Разница при этом заключается лишь в том, что в по­следнем случае вместо " традиционных", ставших своего рода классиче­скими в мировой литературе рабовладельческого, феодального и других типов государства и права будут фигурировать иные их типы¹. Межти­повое, переходное состояние государства и права как объективно суще­ствующее явление сохраняется в любом случае, независимо от того, как типы государства и права и само их переходное состояние понимаются или как они называются.

¹ См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. М., 1992; Шемякин Я.Г. Проблема цивилизации в советской научной литературе 60-80-х годов // История СССР. 1991. № 5. С. 84-101.

Разумеется, не будет большого прегрешения, а тем более ошибки сказать, что государство и право, а вместе с ними общество, политиче­ская система и отдельные социально-политические институты находятся в переходном состоянии всегда, имея в виду их постоянное функциони­рование и развитие, сопровождающееся непрерывным их " перелива­нием" из одного качества в другое, постоянным переходом их из одного качественного состояния в другое. Однако, согласно сложившемуся в научной литературе представлению, под переходным типом (видом, со­стоянием) государства и права имеется в виду все же не процесс их развития вообще или их постоянное " переходное" состояние как тако­вое, а лишь их определенное, межтиповое состояние, возникающее у государства и права при переходе их от одного типа к другому.

Каждое государство и право, равно как и любая политическая сис­тема, отмечалось в связи с этим в отечественной литературе, будучи историческими категориями и определенными типами социально-политических явлений, институтов и учреждений, существуют и функ­ционируют в рамках определенных общественно-экономических форма­ций.

Вместе с тем в их развитии, так же как и в развитии всего человече­ского общества, " как в прошлом, так и в настоящем встречаются пере­ходные состояния, т.е. периоды перехода от одной общественно-экономической формации к другой" ¹.

Именно такие переходные состояния привлекают к себе внимание исследователей, занимающихся проблемами государства и права не только в обычных, относительно стабильных условиях их развития и функционирования, но и в экстремальных, кризисных ситуациях.

Ведь у государства и права, так же как и у любого иного социально­го организма, бывают периоды не только взлетов, бурного роста и раз­вития, но и периоды затяжных кризисов, болезней, наконец, периоды их постепенного угасания и падения.

Отмечая это обстоятельство, французский юрист М. Ориу писал в начале XX в., что каждое государство в любые эпохи подвержено бо­лезням и кризисам. Болезнями государства, писал он, мы называем те причины, которые возникают внутри самого государства и которые в общем являются результатом " или особого властолюбия, вызывающего заговоры, или чрезмерного развития какого-либо из идеальных принци­пов, гармоническое равновесие которых образует нормальный режим государства" ².

Что же касается кризисов, зачастую провоцирующих переходное со­стояние государства и права, то они подразделяются автором " с истори­ческой точки зрения" на две категории. А именно кризисы, возникаю-

¹ Юдин Ю.А. Политические системы независимых стран Тропической Аф­рики. (Государство и политические партии). М., 1975. С. 4.

² Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 723.

щие в период роста и централизации государств и правовых систем, когда еще молодое государство " самоутверждается, укрепляет свою власть и само является ареной жестокой борьбы за завоевание власти", и кризисы, " происходящие в период децентрализации" зрелых, давно сложившихся государств¹.

Изучение причин и истории болезней государства и права, равно как и поражающих их кризисов, имеет весьма важное значение не только в теоретическим, но и в практическом плане. Оно помогает не только глубже и разностороннее понять сущность и содержание переходного состояния того или иного государства и права, но и установить пра­вильный диагноз их кризисных заболеваний, а вместе с тем и опреде­лить наиболее оптимальные пути и средства выхода из создавшегося положения.

Особо важное значение это имеет в настоящее время для России, находящейся на переходном этапе своего развития от псевдосоциализма к капитализму, а также для бывших социалистических стран Восточной Европы, республик Прибалтики и стран СНГ, проходящих такой же путь.

Ведь переходное состояние государства и права - это всегда весьма сложное, внутренне противоречивое, нередко весьма болезненное со­стояние государства, права и самого общества, связанное с критической переоценкой своего прошлого и с мучительным выбором своего (в оче­редной раз в истории " единственно правильного пути" развития) бли­жайшего и отдаленного будущего. Знание настоящих причин и условий, вызвавших кризисное состояние государства, правовой системы и обще­ства, имеет при данных обстоятельствах весьма важное, принципиальное значение.

Мое внимание, писал по этому поводу еще в середине XIX в. из­вестный русский историк Т.Н. Грановский, всегда приковывали к себе так называемые переходные состояния общества, переходные эпохи в истории человечества. Меня влекла к ним не только " трагическая кра­сота", в какую они были облачены, но и желание " услышать последнее слово всякого отходящего на начальную мысль зарождающегося порядка вещей". Мне казалось, подчеркивал автор, что только здесь " опытному уху можно подслушать таинственный рост истории, поймать ее на твор­ческом деле" ².

Переходное состояние современного общества, а вместе с ним го­сударства и права, несомненно, в значительной мере отличается от их переходного состояния более ранних веков. В отечественной литерату­ре в связи с этим совершенно справедливо отмечалось, что " современ­ные переходные процессы имеют целый ряд характеристик, существен-

¹ Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 723-724.

² Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. М., 1986. С. 315.

но отличающих их от аналогичных социальных сдвигов в прошлые века истории человечества" ¹.

Среди этих особых характеристик указывается, в частности, на то, что: а) переходные явления и процессы в настоящее время имеют не локальный, как это было раньше, а глобальный характер; б) для пере­хода на новую ступень эволюции в силу особенностей развития совре­менного обществ уже недостаточно только политических и социально-экономических изменений, а необходимо учитывать и " новую модель взаимодействия человека и природы", принимать во внимание " не толь­ко социальные, но и ноосферные изменения"; в) угрозы, подстерегаю­щие современное общество в переломную эпоху, " создают объективные предпосылки как для объединительного процесса в политической, эко­номической, экологической и других общественных сферах, так и для выработки новых нравственных норм". В настоящее время нужны " универсальные нравственные императивы", способные облегчить суще­ствование человека в эпоху болезненной ломки ценностей, ориентиров, мироощущений; г) в переходный период на современном этапе развития общества неизмеримо возрастают, по сравнению с прошлым, возможно­сти " активного вмешательства человека в ход преобразовательных про­цессов" ².

Наряду с названными особенностями переходного состояния совре­менного общества, а вместе с ним государства и права в отечественной и зарубежной литературе указывается также и на другие особенности. О некоторых их\ них мы будем говорить позднее, при рассмотрении переходного состояния современного государства России, а также стран СНГ. А сейчас акцентируем внимание на общих чертах и признаках, а также на условиях возникновения и развития государства и права пе­реходного типа независимо от временных или любых иных факторов их существования и функционирования.

Что объединяет государства и правовые системы переходного типа, скажем, XX в. с аналогичными по своему характеру государствами и правовыми системами средневековья? Что между ними общего, позво­ляющего говорить о них как о переходных типах государства и права, и что у них особенного? И вообще, можно ли говорить об общности госу­дарств и правовых систем, существующих в разных временных измере­ниях, когда одни из них в XVII-XIX вв. представляли собой государства и правовые системы, переходящие от феодализма к капитализму, а дру­гие в XX в. официально провозгласили в качестве своей основной цели переход от социализма к капитализму?

Отвечая на данные и им подобные вопросы, следует обратить вни­мание прежде всего не на их конкретную, материализующуюся в их повседневной жизни социально-классовую сущность, их специфиче-

¹ Мощелков Е.Н. Переходные процессы в России. М., 1996. С. 4.

Там же. С. 4-5.

ское, обусловленное строго определенными историческими рамками и условиями жизни содержание и назначение, а на их общие, присущие им как однородным, однопорядковым явлениям и понятиям призна­ки и черты.

Несомненно, государство и право переходного типа обладают всеми теми же признаками и чертами, которые свойственны любому госу­дарству и праву. Однако, в отличие от государств и правовых систем " классических'' типов (рабовладельческий, феодальный и т.п.), они об­ладают также и своими особенностями. Среди них можно назвать сле­дующие.

Первое. Все государства и правовые системы переходных типов возникают, по общему правилу, не иначе как в результате различных социальных.потрясений в виде революций, войн, неудавшихся ради­кальных реформ.

В качестве конкретных примеров, подтверждающих данный тезис, можно сослаться на революцию XVII в. в Англии (1640-1659 гг.), по­ложившую начало становлению первого буржуазного государства и пра­ва в Европе в этой стране; на буржуазную революцию XVIII в. во Франции (1789-1794 гг.), по праву названной Великой французской революцией, которая послужила мощным социальным импульсом для перехода государства и права Франции и многих других стран от фео­дализма к капитализму; на Октябрьскую революцию 1917 г. в России, положившую начало, согласно официальной и академической версии, перехода государства и права России, а затем и многих других стран от капитализма к социализму.

В зависимости от конкретно-исторических условий той или иной страны формы, темпы, средства воздействия революции или иных им подобных социальных явлений на государственную и общественно-политическую жизнь, равно как и обусловленные этим воздействием темпы становления нового государства и права далеко не одинаковы. В юридической литературе совершенно обоснованно в связи с этим указывается, в частности, на то, что в борьбе с феодальными порядками буржуазия как политически восходящий класс добивалась наибольших успехов в тех случаях, когда она " действовала в союзе с народом, опи­раясь на революционные выступления трудящихся масс". В этих стра­нах, где антифеодальные настроения крестьянства и плебейских низов городского населения оказали непосредственное воздействие на полити­ческую позицию буржуазии, принципы буржуазной государственности и права реализовывались наиболее полным образом. Типичным примером в данном случае может служить Франция.

В тех же странах, где революции были недостаточно глубокими¹, а их лидеры, склонные к компромиссу с феодальными силами, не стре­мились к радикальному сокрушению средневековых государственных и правовых учреждений, становление новых, буржуазно-демократических порядков, а вместе с ними и переходное состояние государства и права занимали более длительный период времени. Одним из подтверждений этому может служить Англия.

В отличие от Великой французской революции, вызревавшей и проистекавшей в условиях жесткой конфронтации экономически сильной, но политически бесправной буржуазии с феодальной монархи­ей, дворянством и поддерживающей их церковью, английская буржуаз­ная революция протекала совсем в иных условиях. А именно в услови­ях компромисса буржуазии с обуржуазившейся частью класса фео­далов, называвшейся в истории " новым дворянством". В результате это­го в стране длительное время сказывалась незавершенность революции, выразившаяся в сохранении крупного, феодального по своему характеру землевладения, удержании новой земельной аристократией значительной политической власти, в сохранении ряда феодальных институтов, вклю­чая довольно сильную королевскую власть.

Последовавшие за этой революцией в XVIII и XIX вв. аграрная и промышленная революции в Англии в конечном счете, как отмечалось в литературе², обеспечили господствующее положение капиталистиче­ским производственным отношениям и лидерство промышленной бур­жуазии в осуществлении политической власти. Но для этого потребо­валось около двух веков, на протяжении которых полуфеодальная, ари­стократическая политическая система Британии медленно и постепенно превращалась в буржуазно-демократическую систему и соответственно полуфеодальное государство и право полностью трансформировались в буржуазные государственно-правовые институты.

Второе. Переходное состояние государства, права и самого обще­ства содержит в себе несколько возможных вариантов дальнейшей эволюции социальной и государственно-правовой материи, альтерна­тиву развития государства, права и общества по тому или иному пути.

Например, современное переходное состояние России и других быв­ших социалистических или псевдосоциалистических стран содержит в себе альтернативу их развития в направлении созидания общества, госу-

¹ История государства и права зарубежных стран. Ч. П / Отв. ред. О.А. Жид­ков, Н.А. Крашенинникова. М., 1991. С. 3-4.

ПО

¹ Справедливости ради следует сказать, что понятие " глубинности" револю­ций не всеми авторами разделяется. Так, известный русский философ и публи­цист В.Розанов, живший на рубеже ХГХ-ХХ вв., писал, что революция имеет только два измерения - " длину и ширину, но не имеет третьего измерения -глубины". И вот по этому качеству, заключал автор, " она никогда не будет иметь спелого, вкусного плода; никогда не завершится" (Розанов В.В. Границы закона // Сб. Сумерки просвещения. М., 1990. С. 106).

² История государства и права зарубежных стран. Ч. П. С. 14-15.

дарства и права по образцу и подобию или раннего (дикого) капитализ­ма, или позднего (" монополистического") капитализма, или социал-демократизма, или же любого иного " изма". Вместе с тем оно предос­тавляет власть имущим, определяющим судьбы этих стран и народов на данном историческом отрезке времени, возможность выработки своего собственного видения пути развития государства, права и общества с учетом исторических и иных традиций своей страны, уровня развития экономики и культуры общества, особенностей быта народа, нации или доминирующих этнических групп.

Наличие реальной альтернативы в переходный период, возможность настоящего выбора пути развития государства и права определяется многими объективными и субъективными факторами. Среди них: эко­номические возможности государства и общества, соотношение проти­воборствующих сил, интеллектуальные возможности новоявленных во­ждей и политических лидеров, степень их политической ангажирован­ности и зависимости извне, характер идеологических установок власть имущих и оппозиции, способность их к компромиссам, а также к со­вместной выработке концепции развития переходного государства и права, к проведению основных ее положений в жизнь, уровень их поли­тической гибкости и степень их идеологической зашоренности и др.

Эти и иные им подобные факторы действуют в основном на обы­денном политическом, а точнее - политико-прагматическом уровне. Однако наряду с ними есть и другого рода факторы, проявляющиеся на более высоком, философско-историческом, интеллектуальном уровне.

Суть их заключается в том, что при определении пути развития го­сударства и права в переходный период, при выработке его концепции за основу берутся не только действующие на исторически ограниченном отрезке времени и пространстве факторы, краткосрочные выгоды и ин­тересы, но и философские воззрения, касающиеся всего исторического процесса развития государства и общества, а также представления ин­теллектуальной элиты данной страны о том, какой путь развития госу­дарства и общества следует считать прогрессивным, а какой - регрес­сивным.

Так, руководствуясь в процессе выбора пути развития советской " перестроечной" и постсоветской России марксистским мировоззрени­ем, власть имущие должны были бы прийти к выводу, что единственным " исторически верным" и прогрессивным путем развития страны являет­ся ее развитие по пути от капитализма к социализму, а затем - в на­правлении дальнейшего совершенствования социализма.

Собственно, этой концепции вплоть до 90-х годов и придержива­лись - по крайней мере официально, демонстративно - как все нынеш­ние государственные деятели России и стран СНГ, занимающие высшие посты, бывшие партийные функционеры, так и нынешние отставные ее легионеры.

Наиболее ярко и убедительно это звучало в многочисленных высту­плениях бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева, ратовавшего за проведение " перестройки" в нашей стране и за " даль­нейшее совершенствование развитого социализма".

Сегодня, говорил оратор на очередном Пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 г., " мы вновь подтверждаем преемственность стратегического кур­са, разработанного XXVI съездом партии и последующими Пленумами ЦК. В ленинском понимании преемственность означает непременное движение вперед, выявление и разрешение новых проблем, устранение всего, что мешает развитию. Этой ленинской традиции мы должны сле­довать неукоснительно, обогащая и развивая нашу партийную политику, нашу генеральную линию на совершенствование общества развитого социализма" ¹.

Аналогичные заклинания Генерального секретаря и других высших партийных функционеров о " преданности линии партии" и делу совер­шенствования социализма следовали во множестве других их выступле­ний, вплоть до " полного и окончательного" развала СССР и последо­вавшего затем превращения их, с изменением ситуации в стране и угро­зой потери власти, из " преданных делу партии и народа" коммунистов в ярых антикоммунистов, из привилегированных социалистов в процве­тающих капиталистов. Налицо пример элементарного политического цинизма и не менее заурядной конъюнктуры. Это - предмет рассмотре­ния психологии, этики, социологии, отчасти уголовного права и других наук.

Нас же сейчас в рамках рассматриваемой темы интересует другое. А именно констатация того, что последовательно придерживающаяся мар­ксистского мировоззрения " элита" должна была бы в процессе выбора пути развития государства в переходный период следовать концепции отрицания капитализма как регрессивной, " отживающей стадии разви­тия общества" и совершенствования социализма как " прогрессивной стадии" развития государства и общества. Субъективные особенности этой " элиты" помешали ей выполнить в России ее " историческое пред­назначение".

Руководствуясь же в переходный период в процессе выбора пути развития государства и общества немарксистским мировоззрением, нынешние власть имущие в России и в других бывших социалистиче­ских странах идут по иному пути. А именно по пути созидания рыноч­ной экономики и " построения подлинно демократического" капитали­стического государства и общества.

Разновидность созидаемого при этом капитализма -- " народный", " олигархический", " с национальной спецификой" и т.п. - не имеет принципиального значения. Главное в том, что это - не социализм, а капитализм и что выбор пал не на первый, а на второй.

¹ Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. М., 1985. С. 8.

8-6343

При данном мировоззренческом подходе " плюс" поменялся на " ми­нус", и наоборот. То, что прокламировалось как прогрессивное, стало представляться в качестве регрессивного, а то, что официально представ­лялось регрессивным, стало настойчиво выдаваться за прогрессивное.

Разумеется, и в этом случае элемент политического цинизма и конъюнктуры, несомненно, имел место. Однако применительно к ин­теллектуальной элите, обладающей влиянием на процесс выбора пути развития общества и государства, а также средствами воздействия на саму власть, огромное значение имеют и сугубо мировоззренческие, философские факторы. Непреходящая значимость при этом отводится различному пониманию исторического процесса и социально-политического прогресса.

Прямолинейное, " хронологическое" понимание исторического процесса и социально-политического прогресса, согласно которому мир, непрерывно развиваясь по восходящему пути - " исторической" спирали¹, последовательно движется от одной, менее совершенной и прогрессивной стадии своего развития к другой, более совершенной и прогрессивной, от рабовладельческой общественно-экономической фор­мации, в рамках которой возникает и развивается рабовладельческое государство и право, к коммунистической общественно-экономической формации, в пределах которой функционирует высшее по своему типу социалистическое государство и право, - такое понимание историческо­го процесса и прогресса с неизбежностью приводит к выводу о том, что социалистический путь развития России и других стран является более совершенным и прогрессивным, нежели капиталистический путь разви­тия.

Любое иное представление об историческом и социально-полити­ческом прогрессе логически приводит к совершенно иному выводу.

Так, например, взяв за основу своих рассуждений в процессе выбора пути развития государства и общества переходного типа " хронометри­ческое" представление об историческом процессе и социально-полити­ческом прогрессе, согласно которому вся мировая история, а вместе с ней и мировой прогресс развиваются не по прямой, точнее - спира­леобразной восходящей линии, а циклически, неизбежно придем к выводу о том, что во всем мире, равно как и в отдельно взятой стране, нет заранее предопределенных прогрессивных или регрессивных стадий развития государства и общества. Все относительно и условно, ибо ис­тория повторяется по истечении определенного времени, цикла.

Представление о циклическом характере развития истории не остав­ляет никаких шансов ни для марксистов Востока (включая бывший СССР и другие социалистические страны), еще совсем недавно гово­ривших с государственных и партийных трибун об исключительности, подлинной ценности и прогрессивности социалистического строя, ни

¹ Гегель. Лекции по философии истории. М., 1993. С. 118-126.

для их противников на Западе, постоянно твердящих то же самое в от­ношении капиталистического строя.

И восточный, социалистический, и западный, капиталистический, пути развития с точки зрения циклического характера всемирной исто­рии отнюдь не являются эталонами общественного и государственного развития. Каждый из них заключает в себе и весьма прогрессивные, оптимистические начала, и не менее регрессивный, печальный конец.

В отношении социализма, а точнее псевдосоциализма, который на протяжении десятков лет усиленно практиковался в СССР и других странах Восточной и Центральной Европы, история довольно наглядно показала несостоятельность данной искусственно созданной псевдомар­ксистской модели. В отношении же противостоящей ей западной соци­ально-политической конструкции истории, по утверждению многих весьма маститых ученых, еще предстоит сказать свое веское слово.

Западный мир, писал вскоре после второй мировой войны широко известный английский историк А. Тойнби, " стал очень обеспокоен соб­ственным будущим, и наше беспокойство есть естественная реакция на угрожающую ситуацию, в которой мы оказались. А ситуация действи­тельно угрожающая". Обзор исторического пейзажа в свете известных нам данных, продолжал автор, показывает, что " к настоящему моменту история повторилась около двадцати раз, воспроизводя общества такого вида, к которому принадлежит наш Западный мир" и что, за вероятным исключением нашего собственного общества, " все представители этого вида обществ, называемых цивилизациями, уже мертвы или находятся в стадии умирания". Более того, когда мы детально рассматриваем эти мертвые шш умирающие цивилизации, сравнивая их между собой, " мы находим указания на повторяющуюся схему процесса их надлома, упад­ка и распада" ¹.

Ничто " не может помешать" западному миру, заключает ученый, по­следовать данному историческому прецеденту, " совершив социальное самоубийство" ².

Единственным путем спасения современной западной (капиталисти­ческой) цивилизации является, по мнению А. Тойнби, соединение ее лучших, прогрессивных черт с аналогичными чертами восточной (социалистической) цивилизации и создание на этой основе единого, способного отвечать на вызов истории мирового правительства и госу­дарства.

Что нам нужно делать, чтобы спастись? - вопрошал автор и тут же отвечал. В сфере политики - " установить конституционную коопера­тивную систему мирового правительства". В области экономики - найти работающие компромиссы " между свободным предпринимательством и

¹ Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Сборник. М., 1995. С. 39.

Там же. С. 40.

социализмом". В области духовной - " вернуть светские суперструктуры на религиозное основание".

Сегодня у нас, в западном мире, констатировал А. Тойнби, предпри­нимаются все усилия, чтобы найти пути к достижению всех трех целей. Но это - весьма амбициозное предприятие, которое потребует " тяже­лейшего труда и огромного мужества, прежде чем нам удастся заметить хоть какое-то продвижение к цели" ².

Третье. Переходное состояние государства, права и самого обще­ства, на базе которого они возникают и развиваются, неизбежно связа­но с резким изменением характера и масштабов традиционных эко­номических связей, временным расстройством экономики, ослаблени­ем материальной основы государства и правовой системы, резким падением уровня жизни значительной части населения.

Это - своего рода печальная закономерность, свойственная всем пе­реходным этапам, которая особенно ярко проявилась в последнюю де­каду, в период " развернутого строительства" рыночных отношений в современной России и других бывших социалистических странах, на пути их " обратного перехода" от социализма к " народному", или " олигархическому", капитализму.

Отмечая это обстоятельство, некоторые авторы вполне справедливо указывают на то, что такого рода эксперименты нередко приводят к гражданским войнам и другим негативным социальным последствиям. В таких условиях правительства ряда стран зачастую " оказываются неспо­собными остановить галопирующую инфляцию и нейтрализовать нега­тивные последствия, порожденные длительной экономической неопре­деленностью" ³.

Четвертое. Для переходного типа государства и права свойственно временное ослабление их социальных и политических основ в силу происходящей в стране переоценке социально-политических ценностей среди значительной части населения, неизбежных при этом ее колеба­ний между старой и новой государственной властью и политической элитой, в силу возникающего нередко при этом социального напряже­ния, общественного смятения и хаоса.

Изучая состояние общества и умонастроение широких слоев населе­ния Франции в переходный период, порожденный Великой французской революцией, французский писатель-романтик Ф. Шатобриан не без го­речи отмечал также заметное падение в таких переходных и, как пра­вило, весьма неопределенных условиях общественных нравов веры в человеческую доброту, гуманность и справедливость.

Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Сборник. С. 40.

² Там же.

³ Status of Economic Reforms in Cooperation Partner Countries in mid - 1990s; Opportunities, Constrains, Security Implications. Colloque. 28-30, June, 1995. Bruxelles, 1995. P. 275.

Революции, констатировал он, сметают со своего пути не только старый мир, но и сокрушают нравственность¹. Что стало бы с родом человеческим, рассуждал автор, если бы люди всегда " изощрялись в оправдании нравов, достойных осуждения, если бы они силились во­одушевить нас отвратительными примерами, пытались выдать за успехи века, за воцарение свободы, за глубину гения деяния натур низких и жестоких? Не смея ратовать за зло под собственным именем, люди при­бегают к уверткам".

Остерегайтесь, предупреждал Шатобриан, " принять эту тварь за духа тьмы, это ангел света! " Всякое уродство при этом считается красивым, всякий позор - почетным, всякая гнусность - возвышенной, всякий по­рок - достойным восхищения. В результате " мы вернулись к тому ма­териальному языческому обществу, где всякое извращение имело свой алтарь" ².

Подобное состояние общества оказывало в переходный период нега­тивное воздействие не только на многочисленную рать властей предер­жащих, но и на само французское государство.

В настоящее время мы имеем, с сожалением констатировал Шатоб­риан, " самое зрелое и передовое государство", обнаруживающее, одна­ко, все признаки переходной стагнации и упадка, " как смертельно больной человек озабочен тем, что ждет его в могиле, так вымирающий народ беспокоится о своей грядущей судьбе. Отсюда сменяющие друг друга политические ереси" ³.

Старый порядок в Европе, продолжал автор, " близок к смерти". От него уже не осталось почти ничего. " Авторитет опыта и возраста, рож­дения и гения, таланта и добродетели - все отринуто; смельчаки, кото­рые, взобравшись на вершину развалин, объявляют себя исполинами, скатываются вниз пигмеями". За исключением двух десятков людей, которым назначено " держать факел над мрачными ступенями, куда мы вступаем, - за исключением этих немногочисленных людей, поколение, щедро наделенное умом, впитавшее знания, готовое к многообразным победам, потопило все свои задатки в суете, столь же неплодотворной, сколь бесплодна его гордыня". Безымянные толпы волнуются, сами не ведая отчего, как " волновались народы в средние века: изголодавшиеся стада, не знающие пастыря, мечутся с равнины на гору и с горы на рав­нину, пренебрегают опытом наставников, закаленных ветром и солн­цем" ⁴.

На основе своих наблюдений Шатобриан отмечает, что в переход­ный период " все преходяще, вера и нравственность отринуты или

Шатобриан Ф. Замогильные записки. М., 1995. С. 579.

² Там же.

³ Там же. С. 582. Там же.

понимаются всяким по-своему". В вещах менее возвышенных наблю­дается " неспособность убедить и выжить: сердце славы бьется от силы один час, книга стареет через день, писатели убивают себя в надежде привлечь внимание, но тщетно - никто не услышит даже их последнего вздоха" ¹.

При таком " расположении умов", приходит к выводу автор, естест­венно, что люди " не видят иного средства растрогать, кроме как живо­писать сцены казни и торжество порока". Они забывают, что " подлин­ные слезы - те, что исторгает прекрасная поэзия, те, где восхищение смешано с болью" ².

Находясь в смятении в переходный период, многие из прежних, весьма сознательных членов общества ищут себе душевное утешение и успокоение в вере в загробную жизнь, предаются во множестве своем несбыточным иллюзиям, впадают в попытках выхода из жизненного ту­пика во всевозможные пороки.

При этом они зачастую вовсе не замечают, как образно живописал еще Шатобриан, что " мы окружены монархами", которые лишь вооб­ражают себя монархами, министрами, которые мнят себя министрами, депутатами, которые принимают свои речи всерьез, хозяевами, которые, владея состоянием утром, полагают, что будут владеть им и вечером. " Частные интересы, честолюбивые помыслы скрывают от черни серьез­ность момента. Как бы ни казались важны насущные хлопоты, они не более чем рябь над пучиной - суете на поверхности вод не уменьшить их глубины. Не отказываясь от мелких, ничтожных лотерей, род чело­веческий играет по-крупному: короли еще не выпустили карты из рук, но игру они ведут от имени народов" ³.

Пятое. Переходный тип государства и права, помимо названных особенностей, отличается, как правило, доминированием в системе разделения государственных властей исполнительно-распорядитель­ной власти.

Обусловливается это как объективными факторами, так и субъек­тивными. Среди объективных факторов выделяются прежде всего при­рода и характер исполнительно-распорядительной (или просто исполни­тельной) власти, а именно ее мобильность, оперативность, действен­ность, способность к быстрой концентрации и эффективному использо­ванию материальных, духовных, финансовых и иных средств.

В числе субъективных факторов важное значение имеют экономи­ческие, политические и иные интересы отдельных групп людей или конкретных лиц, оказывающих решающее влияние на исполнительную власть, а также профессиональные и личные качества людей - непо­средственных носителей исполнительной власти.

¹ Шатобриан Ф. Замогильные записки. С. 582.

² Там же.

³ Там же.

В подтверждение тезиса о доминировании исполнительно-распоряди­тельной власти в переходный период над всеми другими ветвями госу­дарственной власти можно сослаться, в частности, на исторический опыт Франции конца XVIII - начала XIX в., когда исполнительная власть (по Конституции 1799 г.) фактически сосредоточивалась в руках Первого консула Наполеона, а после реставрации Бурбонов, согласно Хартии 1814 г., - в руках короля.

Согласно Конституции 1799 г. Первый консул назначал и отзывал по " собственной воле" членов Государственного Совета, обнародовал зако­ны, назначал и отзывал министров, посланников и " других ответствен­ных внешних представителей", а также офицеров армии и флота, чле­нов местной администрации, правительственных комиссаров при судах. Кроме того, он назначал " уголовных и гражданских судей, равно как и судей мировых и кассационных, без права их отстранения от должно­сти" ¹.

В соответствии с Хартией 1814 г. король Франции как исключи­тельный носитель исполнительной власти, а также как глава государст­ва и " начальник всех вооруженных сил" имел право объявлять войну, заключать международные договоры, утверждать и обнародовать законы, издавать распоряжения и указы, " необходимые для исполнения законов и для безопасности государства", формировать правительство - Совет министров, назначать на любые должности в сфере государственного управления.

Следует отметить, что Хартия не предусматривала никакой ответст­венности короля и правительства перед представительным органом. Вместе с тем, выдвигая на первый план исполнительную власть, она акцентировала особое внимание на том, что король, будучи главой го­сударства и исполнительной власти, принимает активное участие, во взаимодействии с палатой пэров и палатой депутатов, в осуществлении законодательной власти².

Доминирование исполнительной власти в переходный период над всеми остальными властями постоянно прослеживалось в последующие годы и в других странах.

Шестое. Наряду с отмеченными признаками и чертами государство и право переходного типа отличаются и другими особенностями. Среди них: повышение роли и значения субъективного фактора в развитии государства и права в переходный период; органическое сочетание в государственно-правовом механизме переходного периода элементов старого и нового; периодическая смена в процессе развития общества в переходный период государственных форм и режимов и др.

¹ Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран / Под ред. З.М. Черниловского. М., 1984. С. 247.

² История государства и права зарубежных стран. Ч. II / Под ред. О.А. Жид­кова и Н.А. Крашенинниковой. М., 1991. С. 65-66.