Улица седьмая

О том, что оно – двигатель всего движущегося, и о том, как именно оно движет; о том, что оно – поддерживающая причина всего прочего, что оно нуждается для действия своего только в своей самости; и о том, что оно – самостный разум, разумеющий свою самость и разумеемый своей самостью

Мы скажем: поскольку движение является действием, а все действия, как совершающиеся в материи, так и самосущие, обязательно имеют первоначало, то и движение имеет первоначало, от коего проистекает его бытие; а раз движение в мире существует, то установлено, что оно имеет первоначало.

Установив, что оно имеет первоначало, и исследовав оное, мы найдем, что оно распадается, [во-первых], на первоначало, кое есть первый подвижный двигатель, какова, например, жизнь, струящаяся из мира Единства и Совершенства (то есть – мира Разума) в телесный мир, каковую жизнь именуют Природой и которая движет телами подобающим им образом по предписанию божественного устроения и в то же время сама движется вследствие движения их, ибо она – в них; и [во-вторых], на второй подвижный двигатель, каковы, например, второе совершенство в мире Разума и то совершенство в душах поддержанных [небом] (му'аййадун) [53], кое именуют то пророческой миссией, то посланнической миссией: оное совершенство движет души рода человеческого к обожанию Бога и поклонению Ему, заставляет их возжаждать добродетели и счастья, ибо призывает их к действию, – и оно же, когда возжигает в них сии желания и пробуждает в них трепет, само движется, ибо оно – в них.

Притом движение их обоих не есть самостное, но проистекает от иного и является привходящим ненамеренным движением, заставляющим двигатель ненамеренно двигать также и самого себя, когда он имеет намерение привести в движение то иное, в чем он находится. Так происходит с двигателем тел потому, что он находится в них, когда движет их, желая стяжать достигаемое прославлением, достичь блаженства вечного пребывания, а для него это {105} достижимо только тогда, когда он приводит их в движение; точно так же и мореплаватель приводит в движение свой корабль и движется вместе с ним, или душа приходит в движение, когда движет части своего тела. Что ж до двигателя душ[54], то оное [движение его] – по той причине, что он принадлежит к человеческому роду; когда обращает он свой призыв к почитанию Бога, поклонению, научению, пробуждению стремления и трепета, желая стяжать особое положение, достигаемое только таким призывом, научением, обожанием и поклонением, тогда и сам неизбежно приходит в движение, хотя бы в его намерение и не входило привести в движение свою самость.

Поскольку же это движение их – не самостное, но [проистекает] от иного, оба они приходят в движение лишь по той причине, что, двигая, то есть производя свое действие, они нуждаются в том, чтобы соприкасаться своими самостями с тем, посредством чего происходит оное действие. Ведь если бы, приводя [нечто]в движение с какой-то целью, они не нуждались бы в ином, необходимом для достижения данной цели движения, в том, чтобы соприкасаться с оным своими самостями, то они и не двигались бы. Например, если бы душе, осуществляющей мщение, не было бы нужды приводить в движение руку (а она – иное по отношению к душе) для нанесения удара, язык – для изрыгания хулы и всего человека – для наступления на врага, то ей бы вовсе не было никакой необходимости двигаться. А коль скоро оное движение происходит лишь потому, что им обоим необходимо для совершения действия нечто иное, что как бы принимает их воздействие (каковым для природы является тело, а для душ наставников – души учеников), так что посредством обеих сторон достигается совершенство действия, и ввиду того, что ущербный и нуждающийся стоит ниже совершенного и ненуждающегося, то согласно божественному распорядку необходимо, чтобы движущемуся, нуждающемуся в ином для свершения действия двигателю предшествовало бы в бытии нечто такое, что в силу этого [предшествования] не нуждалось бы в ином для свершения действия, а значит, и было бы не ущербным, но обладало совершенством, в силу коего отпадала бы всякая нужда прибегнуть к помощи иного, изливая действие в бытие. Когда же бытие оного необходимо по [божественному] распорядку, а ничто, кроме Творения, кое есть {106} Первое Сотворенное и Первое Сущее, не предшествует тем двум движущимся двигателям, обладая при этом совершенством и могуществом, величием, блеском и сиянием, светами и самодостаточностью, то именно Творение (Первое Сотворенное и Первое Сущее) есть неподвижный перводвигатель.

Притом он движет иное таким же образом, как совершается движение любящего к любимому или как к магниту притягивается железо. Тут дело в том, что для первого подвижного двигателя (одного из двух эманаций) предельная цель и второе совершенство (а именно ради него он прославляет, возвеличивает и превозносит [Бога], и именно в том находит свою усладу, радость и вечное пребывание) заключены в том, чтобы уразуметь предшествующий ему в бытии перводвигатель, то есть Первое Сотворенное и Первое Сущее. Если он уразумел его, это значит, что в его самости есть форма, выправленная его актуальностью и совершенством, которого он достиг в превознесении, восхвалении и прославлении, ликуя по поводу своего совершенства, пребывания и достигнутого блаженства. Форма же всегда воздействует на то, формой чего она является, приводя оное в движение туда, куда ему свойственно двигаться. Итак, сия форма, приводящая его в движение, и заставляет его действовать так, как то определено его совершенством (а оно достигнуто именно посредством этой формы), предполагающим прославление, восхваление и блаженное вечное пребывание. Однако же он, намереваясь свершить сии действия, неминуемо должен воспользоваться тем телом, в котором находится (ведь его совершенство – в том, чтобы существовать посредством сего тела и своей самости, а не самостно; именно поэтому говорится, что первое совершенство тела достигается посредством его двигателя, что и использовано в определении души: она есть совершенство для наделенного орудиями природного тела).

Когда же он, дабы свершить действие, прибегает к помощи тела, возникает движение, а именно самое вечное и совершенное из всех движений; так он становится двигателем того тела и сам движется с его движением. Вследствие вечной длительности (давам) действия его (предопределяемой совершенством восхваления, прославлении, превознесения, радости, блаженства и ликования) это движение также вечно длится: ведь причиной движения сего {107} движущегося [двигателя] служит разумеемая форма Сотворенного (то есть Первого Сущего), которая и является его (движущегося двигателя.– А.С.) совершенством, форма, требующая принять разлитое во всем сущем истечение, дарующее оному сущему бытие и пребывание. Благодаря сей форме перводвигатель и стал первым двигателем иного, а движущийся [двигатель] – первым самостно движущимся; если же в нем (неподвижном двигателе.– А.С.) и представлять движение, то только как самостное объятие своей самости, самостное наслаждение своим величием, утверждение [Бога] и неспособность постичь Того, от Кого он произошел.

Притом сей первый подвижный двигатель не таков, как вне его сущие Разумы, свободные от всего, что было' бы для них опорой (мавду'): самости тех Разумов суть разумение, разумеющее и разумеемое, а самость первого подвижного двигателя не есть целиком разумение, ибо в самости его есть нечто, разумом не являющееся, а именно тело, которое служит для него как бы материей или опорой и в котором он действует, уразумевает же он не благодаря своей опоре, а благодаря своей форме, совершенство которой заключено и уразумении того, что находится вне ее.

Оно, далее, является поддерживающей причиной бытия всего прочего. Ведь сущее – это следствия, поддерживаемые своими причинами, кои предшествуют ему в градации бытия и являются для него конечными целями; среди сущего же предельной целью для всех предельных целей и предшествующим для всего предшествующего является именно Творение (Первое Сотворенное и Первое Сущее), а потому оно есть поддерживающая причина бытия всего прочего.

Кроме того, если бы Творение (то есть Сотворенное прежде всякой вещи) не было поддерживающей причиной бытия всего прочего, то сущего не было бы. Но коль скоро сущее есть, то отсюда с необходимостью вытекает, что предел сущего (такой, что если переступить его в поисках чего-то иного, за ним лежащего, то не найдешь в бытии ничего) является той поддерживающей причиной; с которой связано бытие всей целокупности; пределом же сущего (за которым ничего нет) является не что иное, как Творение (то есть Сотворенное). Итак, Первое Сотворенное есть поддерживающая причина наличного сущего, наподобие единицы – первой из чисел.

108}

Кроме того, вещь не способна стать причиной, поддерживающей бытие другой вещи, исключительно вследствие некоего препятствия, коренящегося либо в ней самой, либо в чем-то ином. Однако коль скоро Первое Сотворенное благодаря полноте мощи своей не встречает никакого препятствия для своего действия ни со стороны чего-то внешнего, что предшествовало бы ему, ни со стороны своей самости, в которой было бы таковое препятствие, то Первое Сотворенное (то есть Творение) есть поддерживающая причина бытия сущего.

Кроме того, нечто получает бытие от другого только тогда, когда это другое достигло конечного совершенства и предельной полноты, когда самость его богата с избытком и обладает мощью, делающей ту самость превосходной и открывающей путь бытию от него образовавшегося. Таков, например, ученый муж, преисполненный наук, изливающий их благодать на ученика, а не будь он ученым, то и не могло бы быть у него ученика; или кувшин, расплескивающий воду, когда переполнен ею, если же ее в нем мало, то ревностно хранить будет ее, нуждаясь в той воде более других, и не прольет ни капли. Поскольку же Творение (то есть Первое Сотворенное) являет конец совершенства и предел полноты и избыточной исполненности, оно и есть поддерживающая причина бытия всего прочего.

Кроме того, поскольку Первое Сотворенное является Первым Живым, а живым не может быть бездействующий, Первое Сотворенное является оказывающим воздействие; коль скоро оно воздействует, а воздействующее есть поддерживающая причина бытия претерпевающего его воздействие, то Первое Сотворенное есть поддерживающая причина бытия всего прочего.

Итак, оно – перводвигатель и первая поддерживающая причина.

Оно, далее, вследствие своего совершенства обходится без чего-либо внешнего в произведении своих действий. Ведь воздействие его осуществляется в самой его самости, и его самость является для его же самости материей, на которую оно воздействует (яф'аль), и формой, благодаря которой оно действует (я'маль). Оно таково, ибо оность Того, от Кого оно получило бытие, превыше всякой инаковости: произведенное Им не может нуждаться для своего воздействия в чем-то ином, ибо будь это так, бытие этого {109} иного означало бы причинную обусловленность бытия того, от кого они оба произошли, ведь два разных могут существовать только от двух разных, а соединивший в себе двух разных множествен, а множественному всегда нечто предшествует; поскольку же Всевышний никак не может быть множественным или иметь какой-либо атрибут, от Него не могут получить бытие два различных, а коль скоро невозможно существование таких двух различных, от Него происходящих, то от Него произошедшее едино; поскольку же оно едино и притом оказывает воздействие, то никак не может нуждаться ни в чем ином для произведения своего воздействия.

Итак, Первое Сотворенное не нуждается ни в чем для произведения своего воздействия в силу того, что оно – первое в бытии и поддерживающая причина бытия всего прочего. Потому-то мы и говорим, что души, нуждающиеся в поддержке чувств (а они для них – иное) ради осуществления своего действия, подобны душам животных и лишены загробной жизни; а всякая душа, взошедшая на высшую ступень действия и твердо стоящая на ней, в познании же воспарившая к высшему из сущего, объяв его в воссиявших в ее самости светах Единства, уже не будет нуждаться в чувствах для осуществления своего действия: долго искавшая и стремившаяся к свету Единства, она навсегда обретет его благодать и найдет в нем опору.

Первое Сотворенное, далее, есть разумение, разумеющее и разумеемое: разумение, ибо оно – чистый Разум, существующий от Всевышнего; разумеющее, ибо оно воздействует на свою самость и обнимает ее, а именно разумеет ее (при том для разумения своей самости, то есть для своего действия, оно не нуждается ни в чем ином, как нуждаемся мы в помощи постороннего, когда обнимаем свою самость и уразумеваем ее, – нет, самость сего Разума есть саморазумеющая); разумеемое, ибо самость его становится для него разумеемой, причем, чтобы стать разумеемым, ему нет нужды прибегать к помощи чего-то иного, что уразумело бы его, но самость его разумеема собою же. Разумеющее в нем есть одновременно разумеемое, а разумеемое – разумеющее: [они суть] единая самость. Таковы же разумы в царстве Природы, когда они обнимают свою субстанцию и познают свою самость, видя, что она – живая субстанция, упорядочившая предшествующие в бытии формы: объявший сию {110} субстанцию и узнавший о сей самости, что она – живая субстанция, не является чем-то от нее отличным, а напротив, именно они (разумы.– А.С.) и суть объявшие и познавшие свою самость, а объятое и узнанное не есть нечто от них отличное: оно и есть они, а они – оно; они знают собственную самость и познаны собственной самостью. Познанный и есть познаваемый, а познаваемый и есть познанный: [они суть] единая самость. Кроме того, эти природные разумы разумеют вне их сущие Разумы, ибо подобны им: они суть разумение, когда поднимаются до ступени совершенства и сущего, обладающего совершенством, разумеющее, поскольку это разумение разумеет собственную самость, и разумеемое, поскольку самость его разумеется тем разумением, кое и есть разумеющее.

Итак, Первому Сотворенному не нужно для действия ничего, что играет роль материи для действующего, ведь если бы его действие осуществлялось только благодаря материи, оно не заслуживало бы названия первого в бытии, а Тому, Кто дал ему бытие, предшествовало бы нечто Его причинно-обусловившее. Однако, поскольку Всевышний славнее того, чтобы Ему нечто предшествовало, то и от Него сущее превыше того, чтобы рядом с ним было иное; а коль скоро рядом с ним нет иного, но само оно – поддерживающая причина [всего] иного, то оно и не нуждается ни в чем ином.

Это разъяснил Всевышний в речении Своем: «О люди! Бойтесь вашего Господа, который сотворил вас из одной души и сотворил из нее пару ей»[55], это же явил Он в сотворенных Им землях и душах, что суть весы вероисповедные и вернейший критерий, коим распознается истина всех дел и вещей во внутреннем равновесии и взаимном соответствии, о чем – речение Всевышнего: «Мы покажем им Наши знаки в [дальних]землях и в душах их, дабы стало им ясно, что это – истина»[56], свидетельствующая о том, что коль скоро глаголющий стоит первым среди границ своего цикла, несет всем свой призыв, подвигая их к поклонению Господу, воздействует на души их, образуя их по форме единобожия, следовательно, и Первое является двигателем всего движущегося по направлению к прославлению Творца; а также [свидетельствующая] о том, что коль скоро совершенство глаголющего, который достиг высшего предела и совершенными действиями и добрыми речами {111} склоняет людей последовать своему призыву, что коль скоро оное совершенство является причиной того, что люди следуют за ним и подчиняются ему, возлюбя его и покидая своих близких, следовательно, предельное совершенство Первого и есть причина того, что оно приводит в движение все прочее так же, как любимый приводит в движение любящего; а также о том, что коль скоро глаголющий есть причина бытия всего в мире религии в его цикле, в каковом цикле он стоит первым, будучи первоначалом его установлений, ритуалов и границ, следовательно, Первое есть поддерживающая причина бытия всего прочего, от него образовавшегося; а также о том, что коль скоро всесовершенный глаголющий не нуждается ни в чьем содействии для установления законов поклонения и основ единобожия – истока счастья, следовательно, Первое не нуждается ни в чем для совершения своего действия; а также о том, что коль скоро глаголющий есть самостное разумение, самостно разумеющий и разумеющий свою самость ею же, и самость его разумеема для него чрез нее же, и что он стяжал совершенство, следовательно, и Первое также есть разумение, разумеющее и разумеемое. Всеславен Вознесенный над представлением и мыслью, скрытый покрывалом сего ослепительного Творения от постижения каким бы то ни было атрибутом; нет бога кроме Него; лишь Бог Всевышний дарует крепость и силу; к Богу взываю и на Него уповаю во всех делах своих: Он о рабах Своих зоркий попечитель. Бог – наше довольство: Он надежный защитник; прекрасен Этот покровитель, прекрасен Этот заступник!

{112}