Группа Анулова – Радо

Параллельно группе Поляковой – Дюбендорфер в Швейцарии работала еще одна агентурная сеть. (По крайней мере, нет никаких указаний на то, что эти две сети были связаны друг с другом. Сначала ей руководил майор Анулов (< Коля>).

О Леониде Абрамовиче Анулове известно немного. Настоящая его фамилия – Московичи. Родился он в 1897 году в местечке Ганчешты Кишиневского уезда Бессарабской губернии. Окончил начальное училище, с мая 1916 года служил рядовым в армии Участвовал в Первой мировой войне. После революции работал в большевистском подполье в Бессарабии. С 1918 года служил в РККА, потом работал в Москпленбеже (учреждение, ведавшее делами пленных и беженцев). В 1919 году вступил в ВКП(б). Окончил 3-и советские командные артиллерийские курсы в Одессе. Участвовал в подавлении восстания немецких колонистов под Одессой и в боях с деникинцами, был контужен.

С июля 1919 до октября 1922г. находился в долгосрочной командировке за границей. Затем, до октября 1923г., служил помощником уполномоченного КРО ОГПУ. Участвовал в подготовке < германского Октября>. В 1924 году окончил курсы усовершенствования по разведке при Разведупре Штаба РККА, после чего работал в Разведупре. В апреле 1924 – августе 1925гг. и в марте 1926 – сентябре 1927гг. был в загранкомандировках. Воевал на КВЖД и в Испании. Одно время был танкистом. В 1937 году его направляют в качестве резидента-нелегала во Францию, откуда он руководит агентурной сетью в Швейцарии.

О нем в своей книге вспоминает Шандор Радо – кажется, единственный, кто дает описание этого человека, с которым он впервые встретился по заданию Центра летом 1937 года. Встречались они на одном из парижских бульваров. «Точно в условленное время ко мне подошел высокий, средних лет мужчина в хорошо сшитом костюме. Он появился неожиданно, сбоку, в двух шагах от меня.

– Простите, вы не возражаете, если я сяду? – спросил он по-французски с сильным акцентом.

– Пожалуйста, – ответил я.

Мужчина сел на скамейку. Брюки на его ногах натянулись, остро выступили худые колени. Мы обменялись словами пароля. Человек назвался Колей – как и сообщалось из Парижа.

Мой новый знакомый был вежлив и очень сдержан в разговоре. Можно было заключить, что этот человек много видел, много пережил, хотя ему трудно было дать более сорока пяти лет. Густые черные волосы уже тронула седина. Желтоватое лицо казалось растрескавшимся от множества морщинок. Прозрачные, почти водянистые глаза смотрели холодно и как-то отрешенно. Мешки под глазами показывали, что он, по-видимому, нездоров.

– А знаете, по вашей наружности и не догадаешься, что вы занимаетесь конспиративными делами, – неожиданно сказал Коля. – Этакий преуспевающий, солидный буржуа. Отлично! Вам таким и надо быть.

Речь зашла о цели моего вызова. Отныне, по указанию Центра, мне надлежит выполнять только задания Коли. Все сообщения я должен передавать лично ему»[30].

В апреле 1938 года Коля неожиданно, вопреки правилам конспирации, явился на квартиру Радо. Изумленному хозяину он объяснил, что все в порядке, просто возникла неотложная необходимость. Тот понял, что происходит что-то экстраординарное.

«Я провел его в кабинет. Коля сел в кресло, немного помолчал. Выглядел он очень утомленным. Морщинки на лице будто еще больше растрескались, мешки под глазами стали темными, как от бессонницы. Но голос был тверд и взгляд, как всегда, холоден и спокоен.

– Я получил указание центра передать вам своих людей. Принято решение назначить вас руководителем группы в Швейцарии. Для этого я и приехал. Теперь вы будете работать самостоятельно.

– А вы? – вырвалось у меня.

Обычно такие вопросы не задают, так как на них не отвечают. Но Коля, вопреки правилам, почему-то ответил:

– Вы остаетесь, я уезжаю. – Он посмотрел на меня своими прозрачными глазами: в них была опять какая-то отрешенность, которую иногда я замечал и раньше. Может быть, тоска по родине? – Могу даже сказать, куда еду, – прибавил он. – В Москву. Отзывают...»[31]

Может быть, он предвидел свою судьбу? По возвращении в Москву Анулов был арестован НКВД и затерялся в недрах ГУЛАГа...

В число агентов Анулова входили два швейцарских журналиста, которые впоследствии сыграют немалую роль в нашей разведработе в этой стране. Это Отто Готфрид Пюнтер (< Пакбо>) и Пьер Николь (< Пьер>).

Пьер Николь родился 20 мая 1909 года. Гражданин Швейцарии, сын известного швейцарского политика левого направления, впоследствии одного из лидеров коммунистической партии страны Леона Николя. В начале 30-х годов учился в экономическом институте. В 1932 году уехал в Англию, где продолжал учебу. В 1936 году находился в Испании в качестве военного корреспондента. Свободно владел тремя основными европейскими языками: английским, немецким и французским. Некоторое время был председателем объединенной партии труда. К работе в советской разведке был привлечен на основании левых убеждений, которые унаследовал от своего отца.

Пьер Николь имел хорошие связи в политических и правительственных кругах. Ему была поставлена задача – подыскивать людей, которые могли бы предоставлять важную военно-политическую информацию по фашистской Германии. Иногда он давал только наводки на подходящих кандидатов, вербовку которых поручали другому человеку, а иной раз занимался и вербовкой. Кроме того, через знакомых финансистов поддерживал финансовые связи резидентуры.

Отто Пюнтер, по мнению начальника Разведупра, был одним из лучших советских агентов в Швейцарии.

Отто Готфрид Пюнтер родился в 1900 году. Работал журналистом, сотрудничал в левосоциалистичеких изданиях, открыл свое информационное агентство «Инс». Вступил в социалистическую партию Швейцарии. В то время, когда между социалистами и коммунистами шла ожесточенная борьба, это снимало с него все подозрения в пособничестве коммунистам. Правда, по свидетельству Радо, он неоднократно хотел вступить в компартию, но резидент каждый раз отговаривал его, потому что в этом случае советской разведке пришлось бы отказаться от услуг Пюнтера – в нашей разведке существовал запрет на привлечение к работе зарубежных коммунистов, из соображений конспирации. Правда, потом он написал в своих мемуарах, вышедших в 1967 году: «Мое решение сотрудничать с Радо не имело ничего общего с моими политическими убеждениями и неприятием коммунизма». То ли его взгляды за эти годы переменились, а может быть, он не был до конца откровенен с Радо. Но, в любом случае, коммунизм для него был меньшим злом, чем фашизм.

Антифашистом Пюнтер стал едва ли не с самого начала зарождения фашизма. Еще в 1930 году он вместе с итальянскими антифашистами Рандольфо Паччиарди и братьями Роселли организовал полет над Миланом на самолете, с которого над городом разбросали несколько десятков тысяч антифашистских листовок. Во время Гражданской войны в Испании он не просто сочувствовал республиканской Испании, а помогал делом: так, например, он совершил несколько опасных поездок в Италию, чтобы получить информацию о переброске итальянских войск на помощь Франко и добыть для республики боеприпасы. В конце испанской войны Пюнтер вернулся в Берн.

Насколько известно, Анулов завербовал Пюнтера в Испании. Правда, некоторые западные исследователи утверждают, что вербовка состоялась в 1940 году в Швейцарии. В начале 1940 года на него вышел один из агентов советской разведки. < Человек, представившийся как Карло, но не назвавший мне своего настоящего имени, знал все о моей деятельности в Швейцарии, поскольку он работал там на советскую разведку. Он намекал, что и я должен сотрудничать с Советами. Я ответил: «Я – социал-демократ; я осуждаю советское вторжение в Финляндию, также я осуждаю советско-германский пакт». Однако мой отказ не был отчетливо выражен ввиду того, что фашистская Германия очевидно набирала силу. Дважды в течение того же года Карло встретился со мной, и дважды я избегал давать четкий ответ. В январе или феврале 1941 года я узнал от голлистов группы < Неже>, что подразделения германской армии, расположенные в Бордо, были переброшены на восток. Это был очевидный шаг к нападению на Россию. Я проинформировал об этом Карло, и в то же время дал согласие работать на советскую разведку. Добавив, однако, что я буду продолжать сотрудничать как с французским Сопротивлением, так и с Сэлтером из британской разведки> [32]. Тут явно кто-то что-то напутал. Не то автор книги в очередной раз подкорректировал факты с которыми он, кстати, обращается чрезвычайно вольно (так, например, биографию Шандора Радо он скорректировал достаточно сильно: у него девятнадцатилетний венгерский антифашист становится сначала одним из вождей венгерской революции, затем видным лицом в Коминтерне и любимцем Зиновьева, и т. д.), не то сам Пюнтер перемудрил. Если его завербовали в 1940 году, то как Анулов мог познакомить с ним Радо в 1938-м?

Коля предупреждал своего заместителя об особенностях характера Пюнтера: «Вы можете быть уверены в Пакбо. Он будет вам хорошим помощником. С людьми он сходится легко. Человек интеллигентный, образованный, свободно говорит на нескольких языках. Зная вас обоих, уверен, сработаетесь наверняка. Только помните: иногда его необходимо охлаждать. Он энергичен, любит рискнуть, и это, надо признать, порой приносит ему успех, однако, стараясь сразу сделать слишком много, он распыляется. Его приходится сдерживать от всяких «воздушных», нереальных планов. Направьте его инициативу на главное – расширение связей с людьми. Ваша цель – информация по Германии и Италии»[33].

Вскоре они познакомились. «Пюнтер-Пакбо выглядел лет на тридцать, оказалось же, что этому невысокому, крепкого сложения, плечистому блондину было тридцать семь. Круглое лицо его дышало здоровьем и энергией. За стеклами очков весело блестели серо-синие глаза. Пакбо оказался живым, приятным собеседником. Он охотно рассказал о себе, упомянул, что женат, но детей у них нет.

Как и я, он уже успел изрядно поездить по свету. С той лишь разницей, что меня носила по свету беспокойная судьба эмигранта, а его гнал из страны в страну кипучий темперамент газетчика. Где он только не работал! В Париже и Лондоне, В Лейпциге и Барселоне... Был на испанском фронте, писал репортажи и статьи в защиту Испанской республики. Ну а теперь, наконец, возвратился в Берн»[34]. В общем, он понравился новому резиденту.

Пюнтер имел обширные связи в журналистских, дипломатических и политических кругах. Он снабжал нашу разведку сведениями по Германии и Италии. Особенно ценен был его контакт со швейцарским Генеральным штабом, в частности, с ND (Службой информации армии Швейцарии). Кстати, в ND знали, что он работает на советскую разведку и не только не препятствовали Пюнтеру, но, напротив, пытались всячески помогать ему.

У Пюнтера была небольшая собственная группа, куда входили его старые знакомые, еще по антифашистской деятельности начала 30-х годов. Они проживали, в основном, на границе с Австрией. Из названий этих городов и возник его псевдоним < Пакбо> (Понтрезина, Арт Голдо, Крейцлинген, Берн, Орзелина). Радо не знал имен многих его агентов.

Он вспоминает, что среди них был «Габель» – югославский антифашист. В прошлом летчик, в 1938 году он был консулом, представлял в югославском порту Сушак интересы испанского республиканского правительства. Один из его хороших знакомых – югославский представитель при генерале Франко – снабжал Габеля ценной информацией по Испании и Италии. Этот агент сообщал о дислокации сухопутных и авиационных частей итальянской армии, о состоянии военной промышленности и судостроения Италии, о поставках вооружений для Франко, о передвижениях итальянского флота. Другой ценный источник Пакбо – немецкий эмигрант, принявший швейцарское подданство, социал-демократ, бывший чиновник лиги Наций в Саарской области. В сообщениях Центру его называли «Пуассон». Он сообщал о состоянии вооруженных сил Германии, о готовящихся военно-политических акциях Третьего Рейха.

Были у него и другие каналы. По церковному каналу, связанному с католическим монастырем неподалеку от Фрейбурга, он получил в 1942 году документ о наступлении немецких войск под Сталинградом. Существовал и < итальянский> церковный канал. Немало сведений он получал через французские представительства в Швейцарии. После оккупации Франции существовало два французских правительства: Виши (пронемецкое) и Де Голля (связанное с союзниками). Оба имели свои представительства в Женеве. И, несмотря на то, что Германия и Англия находились в состоянии войны, оба представительства весьма активно общались. В результате немалое количество информации от вишистского представительства попадало в голлистское, а оттуда, в соответствии с политическими убеждениями работников представительства, либо в Лондон, либо в Москву. Отсюда тоже черпал свою информацию Пюнтер.

Как-то раз его группа даже сумела узнать о передвижениях штаб-квартиры Гитлера. В число их источников входил один австрийский консерватор. Его сын – кстати, социалист – был призван в германскую армию и работал радиотехником в штаб-квартире фюрера. Имея доступ к радио, он каждый вечер связывался со своей семьей и, помимо приветов, передавал информацию, о том, где он находится. Трудно сказать, понимал ли сын, какой важности информацию он передает – но отец это понял прекрасно и исправно снабжал этими сведениями группу Пакбо.

Третьим резидентом, как мы уже знаем, была Урсула со своей маленькой группой.

1 сентября 1939 года, после начала Второй мировой войны, Швейцария закрыла границы, и Радо потерял контакт с Центром (тогда-то Центр и поручил Урсуле ему помочь). Уехав в Англию, она оставило Радо «в наследство» Лена и Фута. А перед самой войной Разведупр подчинил ему и группу Дюбендорфер. Радо был недоволен этим распоряжением. Он считал, что, с точки зрения конспирации, не следует собирать все группы под одним руководством. Центр считал так же, но решение об объединении групп было вынужденным. Каналы связи через Францию к тому времени были потеряны, и все группы концентрировались вокруг радиопередатчиков. Рашель оказалась старой знакомой Лены по работе в Берлине, в отделе агитпропа ЦК КПГ. А Пауля Бётхера прекрасно знали они оба.

До Первой мировой войны Пауль Бётхер был социал-демократом. Работал он наборщиком в типографии. В начале 20-х годов стал коммунистом. Он был членом ЦК партии, депутатом Саксонского ландтага, председателем его коммунистической фракции. Позднее, когда в партии началась фракционная борьба, Бётхер вышел из КПГ. После установления фашистской диктатуры нелегально эмигрировал в Швейцарию.

Один из информаторов Сиси, кстати, был тем самым человеком, через которого Радо получил и смог отправить предупреждение о готовящемся вторжении немецких войск на территорию СССР. Несколько позднее в ее группу входил < Люци> – Рудольф Рёсслер – один из самых результативных агентов Второй мировой войны.

Несколько особое положение занимала маленькая группа «Пьера» (Пьер Николь). О ее деятельности известно совсем немного – но то, что известно, говорит о многом.

10 мая из Москвы в Швейцарию передается просьба: < Профессор Хейсенберг в Лейпциге работает над вопросом использования для военных целей внутриатомной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана. Установите: какими методами осуществляется цепная реакция урана; методы разделения изотопов урана и получения больших количеств протоактиния; где сейчас работает Хейсенберг и имена физиков и химиков, работающих в лаборатории Бора в Копенгагене>.

Через месяц Радо докладывает Центру: < Через Пьера удалось установить, что бомбардировка урана изотопа 235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа 235, и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана>.

А в начале июля – еще одно сообщение: < Лейпцигский физик Хейсенберг больше не проводит опытов с бомбардировкой атома урана, так как немцы ему не доверяют, и они отстранили его от самостоятельных исследований. Они передали их физику Тихтсу. Упорно работают над расщеплением атома урана профессор Джолио и его жена в Париже, а также профессор Гельбау в Цюрихе: > [35] Так вот, значит, какие связи были у мало кому известного < Пьера> …