После 22 июня

С началом Великой Отечественной войны основным направлением работы группы «Дора» стала работа против Германии. Уже 1 июля они получили сообщение из Центра: «Все внимание – получению информации о немецкой армии. Внимательно следите и регулярно сообщайте о перебросках немецких войск на Восток из Франции и других западных районов».

Еще в феврале 1941 года Пюнтер установил контакт с офицером швейцарской разведки, который получил псевдоним «Луиза». Тот поставлял группе ценные данные о концентрации немецких частей на востоке Европы. Теперь они стали еще более напряженно искать новые связи. Первым снова повезло энергичному Пакбо. Через своего знакомого журналиста он познакомился с бывшим пресс-атташе французского посольства правительства де Голля. Французский дипломат наверняка сотрудничал и с голлистской разведкой – тем не менее, через него можно было получать ценную информацию. Центр одобрил контакты с французом, который получил псевдоним «Зальтер». В октябре Зальтер свел Пакбо еще с одним профессиональным французским разведчиком. Офицер, кавалер ордена Почетного легиона, до войны работал в Берлине под журналистской «крышей». Новый источник получил псевдоним «Лонг». Оба они пошли на сотрудничество с советской разведкой из патриотических побуждений, считая, что все антифашистские силы в Европе делают общее дело. В то время Центр считал так же. Но позднее вербовку этих агентов-двойников поставят Радо в вину...

... Немцы подходили к Москве. Группа лихорадочно работала, стараясь добыть как можно больше сведений о планах гитлеровской армии. И вдруг, в середине октября, Москва замолчала. Радо слал запрос за запросом, но не получал ни ответа, ни подтверждения того, что его сообщения получены. Разведчики терялись в тревожных догадках – что происходит? О том, что Гитлер прав и судьба Москвы решена, не хотелось даже думать. Они решили, что учреждения Центра эвакуировали из столицы на восток, подальше от боев, и прекращение связи вызвано передислоцированием узла связи.

Действительно, как раз в середине октября значительная часть Наркомата обороны, в том числе и Главного разведуправления, была эвакуирована в Куйбышев. Время эвакуации совпадает со временем прекращения связи, которая восстановилась в конце ноября. Причин перерыва им никто не объяснил. Обрадованные разведчики спешно передавали в Центр накопившуюся информацию, которая в то время поступала, в основном, от источников Лонга.

В то время в резидентуре было три передатчика. Два из них были у Эдмонда и Ольги Хамелей («Эдуард» и «Мауд») – дома и в мастерской. Третий – у «Джима». Александр Аллан Фут, которого Урсула в 1939 году учила радиоделу и основам конспирации, быстро рос как разведчик и постепенно занимал все более и более высокое положение в швейцарской резидентуре, пока не стал вторым человеком после Радо. Он был шифровальщиком и радистом, за два с небольшим года – с июня 1941 по октябрь 1943-го – принявшим и отправившим более шести тысяч радиосообщений. Вместе с тем он работал и самостоятельно, имея прямой выход на Москву. Обучал новичков ремеслу разведчика. Не слишком опытный, но наделенный отменной практической сметкой, Фут превосходно организовал свою работу. Он удачно выбрал квартиру – на пятом этаже многоквартирногого дома в многонаселенном районе Лозанны. Квартира находилась в конце длинного коридора, отделенного от лестницы прочной дверью. В случае внезапного ареста агент имел возможность уничтожить рацию и материалы, пока полиция будет ломать двери. Антенну он соорудил таким образом, что она была очень похожа на антенну радиоприемника, а передатчик смонтировал в футляре от пишущей машинки. Материалы хранил в искусно запрятанном потайном ящике в платяном шкафу, который возможно было обнаружить, только разобрав шкаф. Фут устроился основательно и со знанием дела, и сумел спокойно проработать в своем радиопункте тридцать три месяца.

Другие радисты группы получали сообщения в уже зашифрованном виде, а Фут был еще и хорошим шифровальщиком и мог принимать сообщения от агентов, написанные открытым текстом, что ускоряло работу. В Москве его высоко ценили. За время войны Фут получил четыре награды и звание капитана Красной Армии. А для внешнего мира он был хорошо обеспеченным эксцентричным англичанином, приехавшим в Швейцарию для поправки здоровья, любителем удовольствий, абсолютно не интересующимся политикой.

В группу Фута входило несколько очень интересных людей. Например, его агентом был, например, Макс Хабьяник, полицейский чиновник из Базеля. Это был человек Коминтерна. В течение 22 (!) лет он снабжал сначала Коминтерн, а потом и советских разведчиков швейцарскими паспортами. По описанию примет он подбирал по полицейским документам человека, более или менее похожего, затем изготавливалось свидетельство о рождении, на основании которого и выдавался паспорт. За эту работу он получал 150 франков в месяц и, кроме того, по 100 франков за каждый паспорт. Это был хорошо законспирированный агент Коминтерна, связь с которым поддерживалась через другого старого работника Коминтерна – Анну Мюллер, адрес которой был, кроме того, одним из почтовых ящиков и явок Коминтерна. Прикрытием ей служило частное агентство по найму, открытое, естественно, на советские деньги и, кроме того, ей платили по 450 франков в месяц.

Хабьяник был арестован в 1948 году, когда вскрылась его работа с паспортами. Анна Мюллер – в 1943 году. У нее был брат в Германии, которого звали Генрих Мюллер. Его квартира была одной из явок советской разведки. После ареста двоих воспользовавшихся этой квартирой советских агентов гестапо арестовало Генриха Мюллера и его жену, которые были вскоре казнены. Фальшивой телеграммой о болезни брата вызвали в Германию и Анну, через которую Генрих получал инструкции от Центра. Ее тоже арестовали и приговорили к смерти, но, благодаря вмешательству швейцарского правительства, приговор не был приведен в исполнение, и после разгрома гитлеровской Германии она вернулась обратно в Швейцарию. Эти два человека тоже принадлежали к группе Фута.

Вскоре у «Доры» появилась еще одна радистка – дочь итальянского антифашиста, 22-летняя Маргарет Болли. Эта стройная черноволосая девушка сначала выполняла в организации роль курьера. Работала она успешно, и Радо предложил ей учиться на радиста. В течение зимы и весны 1942 года Джим обучал Маргарет, после чего решено было установить рацию в доме ее родителей в Базеле. Эдмунд Хамель собрал еще один передатчик, а Джим установил его в квартире Болли. Новая радистка получила псевдоним «Роза». Однако ее отцу не понравилось, что в его доме оборудовали радиоточку, он опасался полиции, и Маргарет переехала в Женеву, где жила под видом студентки, приехавшей изучать французский язык. Маргарет была связана только с Радо и его женой, Пакбо и Джимом, а ее адрес знали только Радо и Лена, а также Хамель, который устанавливал рацию – больше никто. Только за 1942 и 1943 годы группа Радо передала в центр более трех тысяч радиограмм.

< Трудно поверить, но в составе резидентуры было семьдесят семь человек! В Женеве работали девятнадцать помощников Доры. В Берне у него было пятнадцать тайных агентов. В Цюрихе – девять. В других городах Швейцарии еще двадцать семь человек. В Германии для Радо добывали информацию семнадцать человек. В Италии – два, в Австрии – три, во Франции – пять. Наиболее крупными агентурными группами были организации Сиси – двадцать человек и Пакбо – тридцать четыре агента. В группу Джима входили девять человек. В группе Пьера было четыре агента> [36]. Для такой маленькой страны, как Швейцария, это была огромная организация – и по значению (некоторые специалисты утверждают даже, что Вторая мировая война была выиграна в Швейцарии), и по размеру.

«Люци»

Говоря об этом человеке, уместно будет вспомнить слова, сказанные совсем в другое время и по другому поводу одним из видных работников советской разведки наших дней. Когда председатель КГБ СССР Владимир Крючков спросил начальника нелегальной разведки ПГУ КГБ Юрия Дроздова: «А сколько вообще нужно иметь агентуры, чтобы знать, что происходит в мире?», тот ответил: «Не так уж много, пять-шесть человек, а вся остальная агентура должна обеспечивать их, отвлекать от них внимание»[37]. Безусловно, одним из подобных агентов был «Люци», связь с которым была установлена в конце 1942 года. Нет, другие агенты тоже добывали ценную информацию, иной раз очень ценную – но ни один даже не приближался по объему и важности поставляемых сведений с этому загадочному человеку.

Вспоминает Шандор Радо: «Когда началась битва под Сталинградом, удивительную осведомленность о действиях немцев на фронте стал проявлять «Тейлор» (Христиан Шнейдер), которых был связан с Сиси. Его информация отличалась конкретностью, широтой охвата вопросов. Это было поразительно. Вольно или невольно возникала мысль: не подсовывает ли кто-то через Тейлора явную фальшивку с намерением дезинформировать, запутать нас? В самом деле, не странно ли, что человек, занимавший в Международном бюро труда скромную должность переводчика и не имевший доступа к сведениям военного характера, вдруг стал поставлять очень ценный материал? Такие данные, которые, узнай об этом противник, вызвали бы панику среди немецких генштабистов. Было отчего призадуматься... Первую информацию Тейлора я послал Директору с ощущением, будто делаю что-то опрометчивое»[38].

Центр заинтересовался новыми возможностями Тейлора и, для проверки, предложил ему установить номера немецких частей в южном секторе фронта и выяснить число немецких военнопленных, находившихся в СССР. Спустя несколько дней Радо получил ответ на оба вопроса. Центр остался довольным донесением – значит, сведения были верными. Однако сам Тейлор ни словом не обмолвился о том, откуда он берет эту информацию.

Примерно в конце ноября 1942 года Тейлор на свидании с Сиси сказал ей, что немецкий друг, через которого он получает информацию, может регулярно снабжать советскую разведку интересующими ее материалами. При этом Тейлор сказал, что его друг взбешен тем, что информация о Восточном фронте, которую он передает англичанам, не используется по назначению. Однако «немецкий друг» ставил и условия: связь он будет держать только через Тейлора, и советская разведка не должна выяснять, кто он и чем занимается. Единственное, что сказал о нем Тейлор» – то, что человек этот живет в Люцерне. Центр согласился, настояв на том, что и загадочный человек не должен знать ничего о Сиси (впрочем, он к лишнему знанию и не стремился). Новый источник получил псевдоним «Люци» – по названию города Люцерны. О том, кто он такой, они узнали уже в 1944 году, после провала группы и начала следствия. Подлинное имя «Люци» было Рудольф Рёсслер.

Рудольф Рёсслер родился в Баварии в городке Клауфбойрен, в семье крупного чиновника лесного ведомства. Во время Первой мировой войны пошел на фронт добровольцем. После войны занялся журналистикой. Он писал статьи о театре, редактировал в Аугсбурге местную газету, издавал в Мюнхене литературный журнал, в начале 30-х годов был руководителем Народного театрального союза в Берлине. В 1933 году вместе с женой эмигрировал в Швейцарию, где открыл книжное издательства < Vita Nova> в Люцерне. Там же он нашел себе и политических единомышленников – стал членом группы левых католиков < Die Entscheidung> < Решение>).

Еще в Берлине Рёсслер познакомился и подружился с Ксавье Шнипером, швейцарским журналистом, сыном священника, учившимся в Германии. Шнипер был моложе Рёсслера на двенадцать лет, но, по-видимому, имел влияние на своего друга. Это он убедил Ресслера, когда нацисты пришли к власти, отправиться в Швейцарию. Кстати, он тоже стал членом той же левокатолической политической группы.

Весной 1939 года начальник Генерального штаба Швейцарии генерал Гюйсан организовал службу ND (Nachrichten-Dienst, или Служба информации армии Швейцарии). Эта разведка небольшой нейтральной страны во время Второй мировой войны была одной из наиболее информированных спецслужб. Она имела своих агентов в Германии, сотрудничала с разведками западных стран и обменивалась с ними информацией. Ей, так сказать, < платили дань> разведчики-нелегалы, работавшие на территории Швейцарии. Правда, с советской разведкой ND пока что контактов не имела.

Итак, весной 1939 года Шнипера, который в то время был в армии, назначили на работу в ND. Руководитель ведомства попросил его помочь в подборе сотрудников, и одним из первых Шнипер порекомендовал Рёсслера. Тот стал сотрудничать с бюро «Х»

– секретным филиалом ND, названным так по имени его руководителя майора Хауземанна. Он передавал бюро «Х» информацию, которую получал из Германии от противников Гитлера, которых в то время было немало в политических и официальных кругах, а также от немецких эмигрантов. Для швейцарской разведки это был подарок судьбы. Как особо ценный сотрудник, Рёсслер получил от Генштаба швейцарской армии документ, который предписывал всем чиновникам оказывать ему содействие. Сотрудники контрразведки взяли его под охрану.

Вскоре Рёсслеру доверили особо важную работу – анализировать весь материал по Германии, которым располагало люцернское бюро «Х». Теперь он имел доступ ко всей информации, стекавшейся в бюро из множества источников.

Сперва Рёсслер и его сеть работали только на швейцарскую разведку. После начала Второй мировой войны доступ к этой информации получили страны антигитлеровской коалиции. Полковник Массон (начальник швейцарской разведки и контрразведки, которому подчинялась также и полиция) смотрел сквозь пальцы на контакты своих подчиненных с разведками Англии и США. На советскую разведку Рёсслер стал работать после того, как убедился, что его сведения не попадают русским.

По цепочке: Рёсслер – Шнейдер – Дюбендорфер – Радо передавалась ценнейшая информация. «Люци» передавал сведения о стратегических планах немецкого командования, о составе, структуре и вооружении германской армии, мог даже отвечать на вопросы Центра об отдельных частях и генералах. Фут позже писал о нем в своей книге < Руководство для шпионов>: «Люци обеспечивал Москву самыми свежими, расписанными по дням планами боевых действий немецких вооруженных сил на Востоке> [39]. До сих пор точно неизвестно, кто же, все-таки, его информировал. Главным условием его сотрудничества с советской разведкой была полная анонимность источников информации, и он не отступал от него, невзирая ни на какие требования.

Кто же они были? Еще живя в Берлине, Ресслер поддерживал знакомство с некоторыми высокопоставленными чиновниками из министерства иностранных дел Германии и генералами, тайными противниками фашизма, симпатизировавшими Советскому Союзу. А после разгрома немецкой < Красной капеллы> – организации Харнака – Шульце-Бойзена, связанные с ней немецкие антифашисты стали искать другой канал передачи информации русским – и, возможно, нашли Рёсслера (впрочем, он был чрезвычайно информирован задолго до их разгрома). Фут считает, что «информация такого рода могла поступать лишь из верховного командования вермахта. Ни одно другое ведомство в Германии не располагало данными, которые ежедневно поставлял Люци> [40].

Владимир Лота пишет: < Источники в переписке Центра с Радо упоминались только под условными именами – Вертер (источник в штабе германской армии), Ольга (подполковник в штабе связи между верховным командованием вооруженных сил Германии (ОКВ) и одной армейской группой), Анна (группа источников в германском министерстве иностранных дел), Тедди (офицер при ОКВ) и так далее. Центр неоднократно требовал от Радо установить имена и фамилии агентов. От этого зависел ответ на простой вопрос: стоит ли доверять сведениям информатора? Получив от Радо очередное сообщение о невозможности добиться данных об источниках Люци, начальник европейского управления ГРУ ГШ наложил резолюцию: < пока прекратите расспросы> [41]. Причем, как утверждает Радо, эти псевдонимы не означали конкретных людей, но лишь организации (например, Вертер означал вермахт и т. п.). Более того, даже о том, кто такой Люци, знал один лишь Тейлор – ни Радо, ни Сиси этого не знали. Сиси встречалась с ним один раз в жизни, уже после прекращения работы резидентуры, когда их обоих до суда выпустили из тюрьмы, а Радо так никогда его и не видел.

Однако несколько имен все же удалось установить. В статье < Тайна дядюшки Шандора> в газете < Совершенно секретно> приводятся подлинные радиограммы Радо, касающиеся рёсслеровских дел. 19 марта 1943 года он передавал: < Вертер посетил Люци. В беседе с ним он сказал, что одним из его источников получения важных документов является генерал Томас. Документы от генерала поступают через офицеров его отдела>. И далее: В качестве источника информации по Италии и Африке Вертер назвал майора Кайзера, находящегося при немецком посольстве в Риме> И затем: < Информация, поступающая ему из Берлина, бывает в пути от одного-двух дней, но не более пяти суток>. То есть, сведения ему передавали не по радио, а через курьеров. Вероятно, одним из таких курьеров и был Вертер. Эта радиограмма была, как уже говорилось, передана 19 марта. А уже 22 марта, вслед, летит другая: < После того, как Сиси сообщила мне, что к источникам Вертера относятся, как ей удалось установить, генерал Томас и майор Кайзер, она на следующий день заявила мне, что Люци не разрешал сообщать нам эти сведения и эти фамилии… Она сожалеет о том, что нарушила эту просьбу Люци>. Что произошло за эти три дня? Просто ли Дюбендорфер сожалела о своей словоохотливости? Или она проговорилась, и у нее был серьезный разговор со Шнейдером?

А 1 июня Радо сообщил в Центр: < По данным Люци, источник Тедди является экспертом при ОКВ по вопросам румынской армии и работает для американской разведки, а материалы, которые попадают к нам, передаются им для швейцарской разведки>. Это весьма и весьма пикантная подробность тайной войны, сопровождавшей войну явную. Как пишет Владимир Лота: < Пока не удалось найти документального подтверждения тому, что в годы войны американская или английская разведки делились с РУ Красной Армии разведывательной информацией, поступавшей к ним из берлинских источников. Но известно, что бывший начальник ЦРУ Аллен Даллес искренне завидовал успехам советской военной разведки. < Ресслеру удавалось, – писал он в своей книге < Искусство разведки>, – получать в Швейцарии сведения, которыми располагало высшее немецкое командование в Берлине…>. И, как оказалось, не без участия американских спецслужб.

В этих маленьких сообщениях промелькнуло одно имя, которое может пролить свет на подлинные контакты Рёсслера. Это имя – генерал Томас. Известно, что генерал принадлежал к существовавшему в высших военных и политических кругах Германии заговору против Гитлера. Заговорщики усиленно искали связи со странами антигитлеровской коалиции, но как восточные, так и западные союзники относились к ним с понятным недоверием. И, вполне возможно, через Рёсслера, который еще в начале 30-х годов был достаточно близко знаком с некоторыми будущими заговорщиками, шла информация, которой участники этого широкомасштабного и разветвленного заговора снабжали советскую разведку. По крайней мере, этим можно объяснить объем и < всеохватность> информации, которую поставлял Рёсслер – на него работали не только его личные знакомые, а целая организация, в которую входили, в числе прочих, и чрезвычайно высокопоставленные военные. Этим же объясняется и то, что источники < Люци> не обнаружили себя и после войны: вполне возможно, что все они были казнены после неудавшегося покушения на фюрера в июле 1944 года.

Сначала в Москве не очень-то доверяли информации столь несговорчивого агента. Но постепенно, когда стало ясно, что информация достоверная, важная и что ее много, стали считать его одним из самых ценных агентов. В частности, ему платили около 1700 долларов в месяц, что по тем временам было далеко не маленькой суммой. Это информация западных исследователей, Радо же утверждал, что Рёсслер работал безвозмездно.