Новая теория Джеймса

Всю неделю накануне приезда Таннера Винни пребывает в состоянии озабоченности, а Джеймс – радостного возбуждения. Они оба понимают, что все это может плохо обернуться, и оба намерены это обсудить.

Джеймс и Винни знают: когда в городе появляется Таннер, Джеймсу могут сойти с рук всяческие безобразия. Таннер – это просто беда. (Он плохо влияет на Джеймса.) Таннер настолько испорчен, что когда Джеймс вытворяет безобразия в его компании, Винни всегда винит в этом Таннера. Винни считает (знает?), что Джеймс ни за что не вытворял бы этих безобразий, не окажись поблизости Таннер. И она права, Джеймс действительно бы их не вытворял. У него духа не хватило бы поступать наперекор Винни.

Зато у Таннера – предостаточно. Таннеру наплевать на то, что думает Винни. (Наверняка он считает ее занудой. Так же о ней начинает думать и Джеймс. Ему хочется, чтобы Винни вытворила что-нибудь интересное, например, убралась восвояси. Тогда, может, он снова ее полюбит. Или найдет себе кого-нибудь еще. Вроде какой-нибудь большегрудой шведки ростом под метр восемьдесят.) Винни хотелось бы контролировать Таннера (так же, как она контролирует Джеймса), но у нее не получается. С Таннером Винни ничего не может поделать.

Таннер – настоящая кинозвезда, а Винни – нет.

Таннер – знаменитость. В отличие от Таннера Винни всего лишь незаметная журналистка. В отличие от Таннера Винни – женщина. Женщины для Таннера ничего не значат; так, существа, пригодные для секса. (Джеймсу хотелось бы относиться к ним подобным же образом. В таком случае, возможно, он смог бы ощущать себя мужчиной. Но у него не получается. Ведь Винни – мать его ребенка. Она выносила их сына в своем чреве. Сразу вслед за сыном из нее потекла какая-то зеленая жижа, и Джеймс пожалел, что никто его об этом заранее не предупредил. Напоминало это зеленоватую жижицу под панцирем омара. Порой когда он занимается с Винни оральным сексом, то начинает думать об этой зеленой жиже. И ничего не может с этим поделать. Его охватывает чувство вины. А иногда вспоминает о том, как однажды занимался сексом, еще учась в колледже. С той сумасшедшей девчонкой, которая попросила его трахнуть ее в попку, а потом отсосала его член. От этого он тоже до сих пор испытывал вину.)

Но главное в Таннере то, что он – мужчина. Когда Джеймс и Таннер делили комнату в общежитии Гарварда, Таннер в конце каждой недели успевал поиметь одну, а то и двух новых женщин. (А однажды – целых пять. И всех до одной оттрахал.) Женщины буквально гонялись за ним. Засыпали его записками. Обрывали телефон. Угрожали самоубийством. А Таннер их ни во что не ставил. Он плевать на них хотел.

– Ну и пускай эта сучка порешит себя, – однажды заметил он.

Джеймс рассмеялся, но чуть позже не удержался, позвонил этой девушке и пригласил ее на чашку кофе. В течение трех часов он выслушивал ее излияния по поводу Таннера, а потом сам попытался ее трахнуть. (Однако она лишь позволила ему засунуть пальцы во влагалище. И все время, на протяжении их жалкого, скомканного сближения, хныкала и всхлипывала: «Хочу Таннера».)

Джеймс считает (и Винни придерживается того же мнения), что однажды с Таннером приключится что-нибудь плохое. Это просто неизбежно. Его арестуют или (на это надеется Винни) он влюбится, а предмет страсти не ответит ему взаимностью. Или (на это надеется Джеймс) он выпустит три плохих фильма подряд и его карьере придет конец. Но ничего подобного не происходит. Напротив, Таннер становится все богаче и знаменитее. Он выпускает ужасные блокбастеры, а критики тем не менее начинают воспринимать его всерьез. Он волочится за кинозвездами и заводит романы на стороне. Играет в гольф и катается на лыжах. Он курит сигары (и балуется наркотиками, когда ему приспичит). Он поддерживает демократическую партию, зарабатывает как минимум двадцать миллионов долларов в год (а может, и больше) и при этом (как считает Джеймс) ничего не делает.

Джеймс хотел бы возненавидеть Таннера, но не может. Впрочем, не будь они друзьями, наверняка бы возненавидел. Даже, вероятно, согласился бы с Винни, что Таннер представляет собой продукт потерявшего ориентиры, поверхностного в суждениях и плохо образованного общества, в котором человека оценивают исключительно по его внешним данным, и если бы люди знали, каков Таннер в действительности, они бы не стали с такой легкостью выкладывать по семь, восемь или девять долларов ради того, чтобы увидеть его в очередном фильме.

А впрочем, может, и стали бы.

А если бы они этого не делали, то наверняка захотели бы, чтобы Таннер совершил что-нибудь еще похуже. Намного хуже. Например, возглавил бы армию, начал насиловать и разбойничать.

И именно этого, думает Джеймс, Винни не понимает в мужчинах. И никогда не поймет. И именно это, с радостью думает Джеймс, не позволит Винни превратиться в подлинную угрозу его мужскому началу. Винни не помешает ему оставаться дома и посещать порносайты в Интернете или играть в шахматы против собственного компьютера, или даже балбесничать в обществе сына, играя в жестокие компьютерные игры (Джеймс испытывает из-за этого легкие угрызения совести, но успокаивает себя тем, что готовит своего мальчугана к встрече с реальным миром, а кроме того, у мальчика это так здорово получается – и голова работает, и реакция быстрая), пока Винни работает в своем небоскребе. («Она воображает себя мужчиной, но на самом-то деле, – думает Джеймс, – никакой она не мужчина, даже несмотря на то что носит брючные костюмы, а когда мы познакомились – надевала блузки, которые подвязывала ленточкой вокруг шеи наподобие галстука-бабочки».)

Это и есть то самое, что знает Джеймс и чего не знает Винни: мужчин укрощать нельзя.

Мужчины от природы необузданны.

Мужчинам постоянно хочется вступать в связь со множеством разных женщин.

Джеймс всегда это знал (разве это не известно всем остальным мужчинам, и разве они не твердили об этом на протяжении последних тридцати лет своим женщинам, а те их не желали слушать?). Но теперь Джеймсу кажется, что он представляет это несколько по-другому.

Джеймс в последнее время много читал о шимпанзе.

Он внимательно изучал все, что под руку попадало об этих обезьянах.

Шимпанзе – твари свирепые. Глубокой ночью они совершают набеги на сородичей из других племен. Крупные шимпанзе (самцы-альфа) хватают маленького шимпанзе (бета-самца) и безжалостно убивают его, хотя тот визжит от боли и ужаса. Потом самцы-альфа утаскивают нескольких самок и занимаются с ними сексом.

Джеймс приступил к изучению обезьяньего проекта (как он сам его окрестил), чтобы расквитаться с Винни. (Он и не помнит, за что именно хотел с ней посчитаться.) Но потом увлекся. В последнее время Джеймс постоянно искал научные статьи, размещенные в Интернете. Стал обмениваться письмами с учеными по электронной почте. Пока он толком не понимает, как истолковывать всю эту информацию, но чувствует: в ней кроется нечто важное. Очень важное.

У Джеймса появилась теория: Таннер – это самец-альфа.

Именно поэтому Таннеру сходят с рук все его выходки, а Джеймс готов ему аплодировать. (А впрочем, чем черт не шутит! Он и сам сможет набедокурить с Таннером, и ему это тоже сойдет с рук.)

– Винни, – говорит жене Джеймс, когда та вернулась с работы и сбросила туфли (она разувается сразу же, как только приходит домой. Говорит, будто туфли ей жмут, несмотря на то что предпочитает удобные мокасины на плоском каблуке). – Мне кажется, я нашел идею для нового очерка.

– Чуть позже, – уклоняется от разговора жена.

– Винни, – повторяет Джеймс и следует за ней.

Она заходит в крошечную спальню их сына, где их сынишка пытается читать своей ямайской няне книжку про динозавров.

– Пур… пур… – произносит мальчик.

– Пурпурный, – подсказывает Винни. (С нетерпением, мысленно отмечает Джеймс. У Винни не хватает терпения на их сына и вообще на детей терпения не хватает.)

– Лучше дай ему самому догадаться, – говорит Джеймс. И тут же по выражению лица Винни видит, что ляпнул что-то невпопад. В который раз.

– Джеймс, – обращается к нему Винни, – если бы я всякий раз дожидалась, пока окружающие сами обо всем догадаются, у меня бы на это ушла целая жизнь.

– Полагаю, ты имеешь в виду меня, – замечает Джеймс.

– Я сама уже не понимаю, о чем говорю, – бросает в ответ Винни.

(Явно лжет. Просто хочет избежать ссоры.)

Джеймс плетется вслед за Винни на кухню. Винни снимает серьги и кладет на разделочный стол. Потом открывает холодильник и вынимает три ломтика моркови.

– Я тут задумал написать очерк о шимпанзе, – говорит Джеймс.

Винни ничего не отвечает, лишь удивленно приподнимает брови и откусывает половинку морковного ломтика.

– Знаешь, сейчас появилось много новых теорий, – продолжает Джеймс. – Теорий, которые вполне применимы и к людям. Например, Таннер – это альфа-самец.

– Ты разговаривал с Таннером? – спрашивает Винни.

– Нет, – отвечает Джеймс. – Но я собираюсь с ним поговорить. По поводу этой теории. Я мог бы даже написать о нем. Использовать его в качестве примера.

Винни отвечает коротким злым смешком:

– Ты ведь знаешь, его агенты ни за что этого не позволят сделать.

– Я мог бы изменить его имя.

– Ты разговаривал с Клеем? – интересуется Винни.

(Снова она его игнорирует. А ведь раньше прямо из кожи вон лезла, когда он разговаривал с ней о работе.)

– Я же сказал тебе – да, разговаривал. Иначе как бы я узнал о приезде Таннера?

– Ну и как они там… Клей и Вероника?

– Не знаю, – говорит Джеймс беспомощно. В который раз он теряет контроль над разговором.

– Вероника все еще угрожает Клею разводом?

– Неужели она угрожала ему разводом?

– Так она, во всяком случае, говорила. Последний раз, когда мы виделись. Когда Таннер был в городе.

– Ах да, припоминаю, – кивает Джеймс. Он переходит на примирительный тон. Теперь это его единственное спасение. Каким-то образом Винни удалось перевести их разговор на скользкую, грозящую неприятностями тему. И для Джеймса такой поворот чреват проигрышем.

– Пора бы Клею поумнеть, – замечает Винни. – Она от него уйдет, если он будет вести себя так же, как в последний раз, когда сюда наведывался Таннер.

– Ты разговаривала с Вероникой? – спрашивает Джеймс.

– Я общаюсь с ней, только когда приезжает Таннер. Право, Джеймс, у меня так мало времени.

– Знаю.

– И к тому же она не настолько интересный человек. По сути дела – обычная домохозяйка.

– Ты права.

– Ты не против? Мне надо сделать еще кое-какие звонки, – говорит Винни. – У нас сегодня была важная конференция по Интернету, и, возможно, потребуется мое дальнейшее участие.

– Так это же здорово! – притворно восхищается Джеймс, после чего уходит в маленькую комнату, которую называет своим кабинетом. Он испытывает облегчение. Словно едва избежал крупной неприятности. И усаживается перед своим компьютером.

Что бы там ни было, говорит себе Джеймс, а все-таки их брак с Винни лучше, чем у Клея и Вероники.

Вероника – сестра Таннера и жуткая сучара, еще хуже, чем Винни. (Когда-то она была красавицей, но потом опустилась и растолстела.) У Клея и Вероники двое детей. Сам Клей – скульптор. Он становится знаменитостью. Имеет любовниц. (Вероника для него – что каменный жернов на шее. Она не работает и вообще никогда не работала. По крайней мере если Винни останется одна, она сумеет позаботиться о себе.)

Примерно через час в его кабинет заходит Винни.

– Я тут думала, – говорит она, – насчет этой твоей идеи.

– Ну и? …

– В ней есть скрытый порок. Если Таннер – альфа-самец, то кто же в таком случае ты, Джеймс? – Она загадочно улыбается и выходит из комнаты.

III