Категория универсального в сопоставительном литературоведении.

Универсалиями традиционно исследователи называют фундаментальные явления объективного и субъективного порядка, рождающиеся в результате осмысления человеком действительности. Это «общечеловеческие репрезентации культурного опыта и деятельности...»[8]. К.Г.Исупов выстраивает иерархию универсалий культуры: «... универсалии архаического порядка: мифологемы хто-пических сил и связанные с ними элементы Космоса (Солнце, звезды, Луна, планеты в их именных персонификациях); ближний мир предметов (камень, дерево, зерно, масло, утварь быта); природная органика (птицы, рыбы, насекомые) в ее пространственно-временной и хроматической определенности. Над ними свой мир строят универсалии терминов родства (в широком смысле) и древнейшие «метафоры» артефактов (типа: дом, зеркало), экзистентных ситуаций (типа: обмен, встреча, путь), границы состояний (типа: сон, смех, слезы, тайна, экстаз) или их «следов» (типа: тень, двойник, голос). Завершается пирамида универсалий культуры списком видов деятельности; их культурно-исторической импликацией является, вероятно, игра»[9].

Опыт осмысления универсалий, связанных с духовной и физической жизнью человека (жизнь и смерть, душа и тело, счастье и горе и др.), накапливается человечеством на протяжении всей его истории и передается от поколения к поколению, образуя вечные, онтологические и метафизические константы бытия. Универсальность, понимаемая как состояние открытости одной культуры по отношению к другой, определяет предпосылки и содержание межкультурной коммуникации.

М.Эпштейн проводит разграничение между универсальным и всеобщим: «Универсальное - категория, обозначающая многосторонность, присущую отдельному явлению; способность единичного поворачиваться разными гранями. Этим универсальное отличается от всеобщего. Универсальное не есть общее, присущее многим предметам, но многое, присущее одному предмету»[10]. Универсальное, уточняет автор книги «Знак пробела: О будущем гуманитарных наук», «не тождественно одинаковому, напротив, оно присуще отдельному индивиду или культуре в той мере, в какой они могут совмещать способности и ценности других индивидов или культур. В положительной оценке многообразия универсализм заодно с плюрализмом, только признание этого многообразия не ведет его к отказу от оценки, а становится критерием самой оценки. Без оценки, без неравнодушного отношения к культурам именно в их различиях, не могут прирастать и ценности этих культур» [Эпштейн 2004: 649].

Литературные универсалии отражают универсалии культуры и традиционно понимаются как метасодержательные и формообразующие начала разного типа, которые являются константной основой мирового литературного процесса. По своим истокам и возможностям философского и эстетического познания человека и бытия это феномены общечеловеческие, в значительной степени наднациональные и трансисторические.

Проблема универсалий относится к числу дискуссионных в современной науке. Е.В.Халтрин-Халтурина рассматривает эпистемологию двух принципиально различных подходов к проблеме «универсального»: «универсальное» понимается как возникшее под детерминирующим влиянием «общего», и «универсальное» как обусловленное множественностью его содержательного раскрытия. Первый подход характеризуется редукционизмом, поскольку «универсальная» модель «воспринимается как нечто реально существующее в общественной мысли, как эссенция, которую можно выделить путем интеллектуальной дистилляции и которой можно пользоваться как меркой при изучении и сравнении литературных произведений»[11]. Второй подход, предполагает, что определение универсально распространенных процессов, закономерностей, структур неизбежно должно следовать за рассмотрением и объяснением специфики их этнической манифестации. Но при этом явственно вырисовывается проблема методики описания универсалий и определения адекватного для этого метаязыка, над решением которой работал Ю.М.Лотман[12]. Открытыми остаются вопросы: «как можно объективированными, фиксирующими средствами материальной буквы полностью выразить кинетичность образа и мысли? Возможно ли вообще создать текст, полностью отражающий конкретную мысль и образ во всей их индивидуальной универсальности? Или каждый текст обречен на то, что он – всего лишь «проекция» той или иной идеи?»[13].

В философской компаративистике также существуют принципиально различные методы определения универсальных оснований культур, отражающие разброс мнений не только в отечественной академической среде, но и в мировом научном сообществе в целом. Одни исследователи полагают, что отличительные черты культуры могут быть адекватно описаны через вычленение некоторого набора фундаментальных понятий, универсальных для разных культур. В.К.Шохин и В.Г.Лысенко рассматривают универсалии в традиционном историко-философском смысле как «наиболее фундаментальные, общезначимые и атомарные – не сводимые к другим – понятия, позволяющие осуществлять наиболее полную рубрикацию либо самих вещей, либо наших идей о них»[14]. Иной точки зрения придерживается А.В.Смирнов, полагающий, что описание набора универсалий иной культуры оказывается некритическим, поскольку эта позиция подменяет представление о действительной множественности содержательного раскрытия универсалий представлением о его единственности. Цель своих разысканий ученый видит в следующем: «показать, как для одной и той же «универсалии культуры» могут быть выстроены по меньшей мере два равно рационально обоснованных описания, которые не будут противоречить друг другу и между которыми, следовательно, оказывается невозможным выбор на основании собственных, внутренних критериев порождающих их систем рациональности»[15].

Однако при всем многообразии подходов к данной проблеме внимание исследователей фиксируется на том, что универсалии в искусстве – это семантические образования, порожденные устойчивыми, неизменными в своей основе способами художественного мышления и самовыражения. Новый подход к данной категории позволяет выработать исследование диалогических отношений между литературами и культурами. В процессе диалога его участники входят в мир иных художественно-эстетических ценностей и обретают свое неповторимое место в «зоне контакта» с «чужими» познавательными, этическими и эстетическими смыслами.

Условием диалога литератур являются различия между двумя национально-художественными системами. М.Эпштейн подчеркивает: «Универсальное существует именно потому, что нет универсальных культур или универсальных этносов. Универсальное – это способ трансгрессии каждой культуры, каждой социально-исторической или психофизической общности, причем наивысшей ценностью, в контексте универсализма, является самотрансгрессия, осознание ограниченности данной культуры, исходящее от нее самой»[16].

Различия в пространстве диалога литератур инициируют направленные процессы смыслопорождения – центростремительные, выявляющие потенциал развития национальной идентичности, и центробежные, учитывающие многообразие художественно-эстетических традиций и образующие новые модели их объединения – «межлитературные синтезы». Их порождают новые смыслы, которые определяют феноменологию, семантическую структуру и функционирование универсалий словесно-художественного искусства.

«Встреча» в читательском сознании двух литератур, в которых принципиально по-разному строятся отношения между формой и содержанием, частью и целым, внешними и внутренними границами художественного образа, вызывает проблематизацию присущих им устойчивых смысловых структур. При «встрече» двух литератур в сознании читателя-билингва наблюдается и другое явление – универсализация тех или иных свойств художественного дискурса.

Понять функционирование универсалий словесно-художественного искусства и пути реализации национальной идентичности литературы помогает сопоставительный анализ произведений, принадлежащих разным национальным литературам, – анализ, в котором усилены моменты контекстуальности, процессуальности, событийности; используются дескриптивные и нарративные, логико-дискурсивные и образно-метафорические способы познания. Данная методология создает основу для выработки нового подхода к категории универсального, выявляющего значимость таких его аспектов, как-то: интерсубъективность, коммуникативность, креативность, историчность, событийность; подчеркивающего нелинейный, дискретный, динамичный характер рождающихся в межлитературных диалогах новых смысловых структур.

Методология сопоставления при таком подходе становится средством выработки нового концептуального пространства диалогического взаимообогащения и взаимоосвещения художественно-эстетических традиций, способом создания плюралистической модели развития национальных литератур, утверждает ценностно-смысловую неисчерпаемость возникающих между ними диалогических отношений.

Задания для самоконтроля:

1. Дайте определение сопоставительному методу. Чем сопоставительный метод отличается от сравнительного?

2. Каковы пути интерпретации инонациональных художественных традиций?

3. Каковы цели, задачи и методология сопоставительного изучения национальных литератур?

4. Каковы особенности функционирования категории универсального в в условиях диалога литератур и культур?

5. Как реализуется национальная идентичность литературы в условиях диалога?

Литература

Категории поэтики в смене литературных эпох / С.С.Аверинцев, М.Л.Андреев, М.Л.Гаспаров и др.// Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания / Отв. ред. П.А.Гринцер. – М.: Наследие, 1994. – С. 3 – 38.

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. М.: Худож. лит., 1979. – 424 с.

Володина Н.В. Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения: монография / Н.В.Володина. – М.: Флинта: Наука, 2010. – 256 с.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: пер. с нем / Х.-Г.Гадамер. – М.: Прогресс, 1988. – 704 с.

Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. – М.: Наследие, 1994. – 512 с.

Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. – М.: Наука, 1986. – 335 с.

Исупов К.Г. Универсалии культуры. – URL: https://www.psylib.ukrweb.net/books/levit01/txt114.htm.

Пеньковский А.Б. О семантической категории «чуждости» в русском языке / А.Б.Пеньковский // Проблемы структурной лингвистики, 1985-1987. – М.: Наука, 1989. – С. 54 – 82.

Проблемы современного сравнительного литературоведения. – М.: ИМЛИ РАН, 2004. – 96 с.

Сахно С.Л. «Свое – Чужое» в концептуальных структурах / С.Л.Сахно // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. С. 95 – 101.

Теория литературы: словарь для студентов / Науч. ред. Я.Г.Сафиуллин; сост. Я.Г.Сафиуллин, В.Р.Аминева, А.З.Хабибуллина и др. – Казань: Казан. ун-т, 2010. – 147 с.

Универсалии восточных культур. – М.: Изд. фирма «Вост. лит.» РАН, 2001. – 431 с.

Шукуров Р. Введение, или Предварительные замечания о Чуждости / Р.Шукуров // Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья. – М.: Алетейя, 1999. – С.5 – 30.

Эпштейн М. Знак пробела: О будущем гуманитарных наук / М.Эпштейн. – М.: Новое литературное обозрение, 2004. – 864 с.