Небесные гости

СВ. ПРАВ. ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ писал: «Святые Божии, как братья наши, только совершенные, живы и недалеки от нас… Мы живем с ними вместе – в одном дому Отца небесного, только на разных половинах: мы на земной, они на небесной… Все святые живы у Бога и для нас: видя в Боге наши нужды, сочувствуют нам, и готовы по нашим молитвам помогать нам».

Сколько раз «братья наши в одном дому Отца небеснаго» помогали платинским отцам в минуты искушений! Вот один из примеров: в мае 1981 года пришел в монастырь один русский, очевидно, бесноватый – с очень неспокойной душой. Сбежал из Советского Союза, в прошлом даже совершил убийство. Однажды его поколотили и ранили ножом хулиганы-негры, и с тех пор в его взбаламученном сознании укрепилась мысль, что негры – народ злокозненный и он должен их уничтожать. Увидев за ужином мулата Феофила, гость уставился на него, потом начал грозить о. Герману расправой над юношей. Присутствующие остолбенели. Уже ночью бесноватого увидели во дворе – он бежал куда-то с ножом. Отец Герман остановил его и приказал ложиться спать. Братии же велел запереть комнату Феофила и сторожить всю ночь.

В ту же пору гостил в монастыре и другой русский, кроткий страдалец Григорий Карат. Назавтра утром он проснулся раньше других. Вышел. У церкви увидел седобородого монаха с розгой в руке. Позже, перед началом утрени, Григорий спросил о. Германа:

- У вас, никак, еще гость?

- Нет.

- Я не слышал, как он подъехал, но самого видел ясно: высокий, видно, что владыка, хотя и без клобука. Важно так прошел воротами. В одной руке посох, в другой – розга.

- кто бы это мог быть? – недоумевал о. Герман. В церкви Григорий подвел о. Германа к поминальному столу, указал на один из портретов усопших праведников.

- Вот этот приезжал сегодня утром. Точно он! Как его зовут?

- Да это ж игумен Дамаскин! Он уж сто лет как преставился.

Как раз в тот год исполнилось сто лет по упокоении игумена Дамаскина, одной из самых крупных фигур за всю тысячелетнюю историю Валаама. И Братство преп. Германа, прозванное архиеп. Иоанном «отражением Валаама», конечно, было связано с великим праведником незримыми узами. Его заботами было составлено первое житие валаамского монаха Германа, что впоследствии привело к прославлению подвижника.

Платинским отцам сразу стала ясна цель появления игумена Дамаскина: Господь послал его, чтобы отвратить злодеяния бесноватого, духовной «розгой» наказать дьявольщину, нарушившую покой и гармонию монастырской жизни. В тот же день о. Герман и Григорий Карат увезли бесноватого. Опасность миновала. Отцы навечно сохранили память о заступничестве валаамского игумена. Не прошло и года, как в «Православном Слове» появилось его жизнеописание (на английском) и портрет на обложке, знаменуя столетие со дня смерти.

НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ спустя случился в монастыре еще один небесный гость. Вот как рассказывает об этом случае послушник Григорий: «В феврале 1982 года мне довелось сопровождать трижды блаженной памяти иеромонаха Серафима в Рединг, где на зимнем Свято-Германовском паломничестве он читал лекцию. На следующий день совершил литургию (было Сретенье) в местной церкви иконы Божией Матери «Споручница грешных».

Вскоре после службы о. Серафим послал меня и других братий в магазин за продуктами для монастыря и дал 150 долларов. Набрав всякой снеди, уже у самой кассы я обнаружил, что деньги пропали! Велико же было мое потрясение! Как я сокрушался. Надо же – потерял деньги! И не сдерживаясь, корил себя, всех и вся вслух. Позвонили в церковь, сказали о нашей беде. Отец Серафим велел нам возвращаться. Приехали, я вылез, смотрю, навстречу от церкви идет о. Серафим. «Поищи хорошенько здесь, - сказал он и кивнул на мой левый нагрудной карман. – Мне архиеп. Иоанн указал. Ты ведь не догадался ему помолиться?» Я сунул руку и, к удивлению, радости и стыду, нащупал банкноты. Как же я их не заметил раньше?! Верно, Владыке Иоанну я помолиться не догадался. Отец Серафим утешил меня, рассказал, как после нашего звонка сразу пошел в церковь. Слева от входа висел большой портрет Владыки, хранилась его митра, еще несколько памятных портретов и личных вещей архиеп. Иоанна. Отец Серафим попросил помощи. И великий прозорливец указал: они у меня под самым носом, в кармане. Так, заступничеством Божьего праведника испытание и искушение обернулось откровением святости и благодати».

Этот случай показывает не только небесную помощь святых, но и особую связь о. Серафима с миром иным. Вот что рассказал сын Валентины Харви (в потдверждение тому, что даже в своем земном странничестве о. Серафим вкусил уготованного ему райского блаженства): «За несколько лет до упокоения о. Серафима мне довелось прислуживать в алтаре в церкви Рединга. Не помню точной даты, шла обычная субботняя всенощная. Прихожан было двое: моя мать да сестра. Да еще чтец из Платины. Служба шла тихо и мирно. Во время канона о. Серафим погрузился в молитву перед престолом. Чтение навевало покой. Я взглянул на о. Серафима. Чуть заметное сияние исходило от его лица. Ничего особенного, просто легкое сияние. После службы и мать и сестра отметили, какой покой и мир на душе.

Пока я не прочитал в «Малом Русском Добротолюбии» о преп. Серафиме Саровском, я не мог объяснить, что же всё-таки произошло. И только потом понял, что на о. Серафима снизошел Божественный свет».

В православном богослужении Иисуса Христа называют «Свете Тихий», и в тот субботний вечер в нашей скромной церквушке (где раньше помещался гараж) о. Серафим сподобился ощутить этот Тихий Свет на себе. Никаких внешних «чудесных» проявлений, лишь внутреннее душевное утешение Того, Кто призвал его из мира: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам: не так как мир дает, Я даю вам…» (Ин. 14: 27)

ОТЕЦ ГЕРМАН ВСПОМИНАЕТ еще один случай с о. Серафимом, случай и впрямь необыкновенный. Было это в воскресенье, незадолго до смерти о. Серафима. Он готовился служить литургию в монастырской церкви. Тут из своего «Валаама» (так называлась келья) пришел о. Герман. Заканчивали читать часы, вот-вот должна начаться литургия. Уже отворили завесу у Царских Врат. В алтаре прислуживал брат Дима. Вдруг, к своему изумлению, о. Герман увидел еще одного человека в алтаре. Того же роста, что и Дима, белокурый, длинноволосый, в белом стихаре и синем ораре. Отец Герман не видел лица и недоумевал: кто бы это мог быть? Войдя в алтарь с другой стороны, он шепотом спросил о. Серафима о втором прислужнике. Но тот сказал, что помогает ему Дима. И впрямь: больше в алтаре никого не было. Ни следа. Но я же отчетливо видел! Обыскав всё вокруг, я вернулся в алтарь, и тут меня осенило: «А уже не Ангел ли это был?» И небывалое благоговение охватило меня. Чудны дела Твои, Господи!»

ЧАСТЬ XII