Глава 6. Драко подозревал, что на этот раз Гарри придет не один

Драко подозревал, что на этот раз Гарри придет не один. Он сидел на постели, опустив голову на руки, без единой связной мысли в голове. Когда в спальню вошел Гарри, за спиной которого маячила рыжая макушка Рона Уизли, Малфой даже не взглянул в их сторону.

- Наша девушка еще не готова, - осуждающе сказал Поттер. – Малфой, почему ты до сих пор одет?
Драко молча встал, стянул свитер, расстегнул и стащил с себя джинсы, затем трусы и лег на покрывало, глядя в потолок.
- Гарри, - прошептал Рон на ухо другу, избегая смотреть на обнаженное тело в постели. – Может, я пойду?
- Ни в коем случае, - весело ответил Поттер. – Этот змееныш пообещал, что все сделает, но легко может вцепиться мне в глотку. Так что сиди рядышком и держи его на прицеле. Спасешь мне жизнь, если что. А потом – если что – я тебе жизнь спасу. Малфой, твоя задача в текущий момент времени не лежать бревном, а постараться доставить мне удовольствие. Тогда, если я останусь доволен, сегодняшнюю ночь ты проведешь один. Это тебе такой бонус будет.

Рон сел в кресло у постели, мучительно краснея. После выдранных из дела Малфоя колдографий с изуродованными трупами он перестал жалеть Драко – тут Гарри был совершенно прав. Малфой жалости не заслуживал. Но секс между мужчинами, даже зная об ориентации друга, Рон все равно воспринимал как нечто неестественное и ненормальное. Он прощал Гарри эту слабость, как он считал, но смотреть стеснялся. Впрочем, он стеснялся даже обычной порнографии, не понимая, как можно возбуждаться картинками, когда рядом есть живые женщины.

Приподнявшись на локте, Драко смотрел, как Поттер снимает с себя одежду. На присутствие в помещении третьего ему было наплевать – насилие в данный момент не грозило, а это был хоть какой-то, но прогресс. Гарри завалился рядом, закинул руки под голову и взглянул на Малфоя в ожидании. Что-то было в его глазах такое, неуловимое, чего Драко понять не мог. У него не было возможности до этого оценить Поттера как мужчину, и сейчас он знакомился с его телом заново. Широкая “мужская” кость, выпуклые мышцы груди, накаченный пресс, сильные ноги, в целом – мощь воина; в отличие от Драко, сложением и повадками напоминавшего русскую борзую, Гарри был больше похож на тигра.

Драко осторожно провел пальцами по шее и груди, коснулся темно-коричневого соска, моментально сморщившегося от прикосновения, скользнул ниже – к заросшему жесткими черными волосами животу. Кожа под его руками еле заметно вздрогнула. Драко улыбнулся. Он пообещал сделать все, что угодно? Что ж, это шанс немного изменить отношение Поттера к сексу с ним. В своем умении соблазнять Малфой никогда не сомневался.

Он рывком уселся на живот Гарри и склонился к его лицу, касаясь сухими губами то глаз, то щек, подбираясь к полуоткрытому рту. Влажный язык ощупал чужие обветренные губы, сначала снаружи, затем изнутри, проник глубже, лаская небо. Поттер не издавал ни звука, но под пальцами Драко, ласкавшими его шею, лихорадочно заколотился пульс.
Малфой спустился ниже, обхватывая коленями бедра Гарри, слегка прихватывая зубами кожу то на подбородке, то на шее, то на плечах – оставляя еле заметные розовые метки – добрался до сосков и сжал их губами. Его ладони с силой провели от подмышек до талии Поттера, и Драко сполз еще ниже, распластываясь на мощном теле. Краем глаза он увидел, что пальцы его странного любовника комкают простыню, и жарко выдохнул во вспотевшую кожу над ямкой пупка, тут же слизав пот языком.

Малфой не сомневался, что мужчина под ним сдерживается из последних сил – он чувствовал это грудью, которая прижимала возбужденно подрагивающий член Гарри, каждая мышца дергалась от прикосновения пальцев и губ, а хриплое дыхание и подавно выдавало Поттера с головой. Опустив лицо, Драко коснулся языком напряженной головки – еле заметно, почти на грани ощущения. Гарри дернулся, но Малфой прижал его запястья к простыне, запрещая шевелиться, и тот снова замер. Выждав несколько секунд, Драко повторил прикосновение, на этот раз вырвав у любовника еле слышный стон, дохнул на блестящую багровую кожу и резко обхватил губами весь член, забрав его в рот. На этот раз стоном не обошлось – Гарри закричал, выгибаясь бедрами навстречу, вырывая руки и прижимая голову Драко к паху. Ладони Малфоя немедленно протиснулись между простыней и ягодицами Поттера, сильно сжав их, тиская и пощипывая.

В общем-то, Драко редко терял голову в постели. Но этот странный секс под чужим взглядом, полужелание-полупринуждение, туманил сознание не хуже огневиски. Вытянув руку, Драко нашупал пальцами губы Поттера. Горячий язык немедленно облизал ладонь, пробежался по каждому пальцу. Не отпуская Гарри, Малфой сполз вбок, приподнимая любовнику одно бедро и нащупывая нужное отверстие. Мокрые пальцы легко скользнули внутрь – сразу два, без предупреждения и подготовки, как можно дальше. Теперь стон Поттера был почти жалобным, он даже подался вниз и вперед, словно пытаясь дотянуться чем-то внутри до пальцев Драко.

Малфой двигал губами и пальцами синхронно, успевая провести языком по толстой пульсирующей вене. Он не собирался доводить Гарри до оргазма таким образом – он хотел большего, и дождавшись, когда любовник раскрылся под его руками до возможного предела, оторвался от возбужденного члена, поднялся на колени, переместившись между бедер Гарри, и с силой вошел в него, закинув ноги к себе на плечи, и сжимая чужой член горячей ладонью. Короткий крик, судорога, пульсирующие сильные мышцы – и Драко глухо застонал, прижимаясь к пылающим ягодицам и выплескиваясь несколькими секундами позже.

Чувствуя, что ноги его не держат, Малфой выпустил Гарри и растянулся на нем, тяжело дыша и пытаясь придти в себя. И в голове и в теле была полная пустота.
- А где Рон? – тихо спросил Гарри через несколько минут, когда сердце перестало отбивать степ на ребрах.
- Не знаю, - Драко сполз на постель и перевернулся на спину. – По-моему, он сбежал с перепугу.
- Малфой, - Поттер повернулся к арестанту.
- Что? – Драко закрыл глаза. – Хочешь сказать, что вот теперь я точно нарвался?
Горячий лоб прижался к его плечу, и сильная рука обхватила поперек груди:
- Никому не отдам, - пробормотал Гарри. – Мой. Теперь – мой.
- Иди ты к черту, Поттер, - сквозь зубы ответил Драко. – Твой-мой-чужой…Ты забыл, что меня приговорили? Побег мне устроишь?
- С ума сошел?
- Ну и заткнись тогда, - зло сказал Малфой, слезая с постели. – Выметайся отсюда, Поттер. Надеюсь, ты удовлетворен и избавишь меня до завтра от созерцания твоей рожи.
- Скотина, - прошипел Гарри, вскакивая на ноги. – Ох, ты допрыгаешься, Малфой. Как неземное счастье вспоминать будешь, когда я тут один был. Когда авроры тебя по кругу пустят.
- Ну так давай, чего же ты ждешь, - Драко развернулся, пригибаясь и сжимая кулаки. – Присылай своих тонтон-макутов, ты же от насилия кайф ловишь. Я, значит, должен за все свои трупы заплатить? Так я их без мучений убивал, одним ударом. А ты удовольствие на недели растягиваешь. Чтобы по полной программе насладиться? Как паук – скрутить жертву и медленно из нее соки пить? Убить меня ты трусишь – как бы перед своим департаментом отвечать не пришлось, а на издевательства у тебя карт-бланш есть, ничтожество.

Уходя, Гарри хлопнул дверью с такой силой, что в настенных канделябрах обиженно зазвенели подвески из горного хрусталя. Натянув джинсы, Малфой с размаху бросился на постель, саданув кулаком в подушку. “Промолчать не мог, дурак слизеринский? Язык твой – враг твой.”

Рона Гарри нашел в библиотеке. Сержант сидел с ногами в кресле, рассеянно листая “Ведьмополитен”.
- Ты чего сбежал? – мрачно поинтересовался Поттер.
- А что мне там было делать? – Уизли закрыл журнал и бросил его на стол. – Вы и без меня остались вполне друг другом довольны.
- Он сказал, что я ничтожество, - Гарри покусал губы. – Что я от насилия ловлю кайф.
- Ну что еще мог сказать Малфой? – Рон усмехнулся. – Если ты ему проходу не даешь. Гарри, он что, действительно, так тебя возбуждает? Или тебя возбуждает безнаказанность? Ты в себе-то разберись сначала.
- Легко сказать, - Гарри опустился на пол рядом с креслом. – Ты сам-то что обо всем думаешь? Если честно?
- Если честно, - Рон задумался. - Если честно – это не любовь. Это какая-то извращенная страсть. И не потому, что вы с ним два мужика. Любовь – это когда желание отдать больше, чем желание получить. Когда жизнь любимого человека значит больше, чем своя собственная. Когда счастье любимого человека выше собственного эгоизма. Это умение помочь и понять, когда твои помощь и понимание требуются, и силы отойти в сторону, если ты не нужен, если ты лишний. Так что у тебя, Гарри – если честно – обычная похоть. А у Малфоя – желание выжить во что бы ты ни стало. Он будет пытаться приспособиться под твои потребности, пока это в его силах. Ты, когда наиграешься, отдашь его моим аврорам. Сомневаюсь, что Малфой это сможет пережить. У любого человека есть предел выносливости, а он не так далеко от той грани, за которой его инстинкт самосохранения перестанет работать.
- Психолог, - проворчал Гарри. – Все по полочкам разложил.
- Со стороны лучше видно, - спокойно ответил Уизли. – К вечеру Малфой себе места не находит, он не знает, чего от тебя ждать и, естественно, психует. Сегодня от тебя в усыпальницу сбежал, наверное, надеялся, что там у тебя хватит совести его не трогать.
- Нет у меня совести, - Поттер встал и сунул руки в карманы брюк. – Была и кончилась. Какая, к Мерлину, совесть у спецагента. Мне с одиннадцати лет внушали, что я должен убить Волдеморта. Потом выяснилось, что до него просто так не добраться – надо убить еще многих и многих до него. А когда я его все-таки убил, оказалось, что у этой змеюки слишком много последователей, которых тоже надо…каленым железом. Имей я совесть – я бы сейчас либо в Сент-Мунго в смирительной рубашке валялся, либо давно голову в петлю сунул. В лучшем случае – спился бы. Как тот же Финниган. Мы с Малфоем ничем друг от друга не отличаемся – просто в этой войне победили наши, вот и все.
- Если бы победил Волдеморт, над Британией сейчас бы зарево от костров стояло, - мягко сказал Рон. – И зла было бы на порядок больше. Кому-то надо выполнять грязную работу, чтобы у остальных была чистая совесть.
- Спасибо, утешил, - криво усмехнулся Гарри. – Пойдем обедать, что ли. Мэй уже три раза в гонг бил внизу.

Обед прошел в тягостном молчании. Малфой по своему обыкновению брезгливо копался в тарелке, Рон и его подчиненные сосредоточенно жевали, а у Гарри совсем не было аппетита. Когда Драко отодвинул почти нетронутую тарелку, Уизли поднял на него глаза и негромко сказал:
- Ты третий день почти ничего не ешь. Нас обвинят, что мы тебя голодом уморили. Изволь все съесть.
- Он не хочет, - сказал Макс, отрываясь от мясного рагу.
- У него доппаек, - добавил Скотт, и оба рассмеялись.

На щеках Малфоя вспыхнули два розовых пятна. Мгновение Гарри казалось, что тарелка с неудобоваримой бурдой полетит в лицо кого-то из авроров или даже в его собственное, но Драко сдержался. Только губы дрогнули горько, как у обиженного ребенка.
- Цыц, - рявкнул сержант Уизли на подчиненных. – Распустились, охломоны!
- Предпочитаю страдать от голода, а не от поноса. – спокойно ответил Малфой, вставая из-за стола. – Желающие могут сами попробовать…это. Кому спокойная жизнь надоела. Уизли, если ты так беспокоишься о количестве получаемых мной калорий, то пиши своим начальникам, чтобы увеличивали мое содержание здесь. Или пусть сами попробуют выжить на один галлеон в сутки. Больше я эти помои есть не буду. У нас в имении эльфы питались приличнее.
- Аристократ хренов, - расстроенно сказал Рон, когда наверху хлопнула дверь малофевской спальни. – И что я должен в Департамент писать?
- Напиши как есть, - хмуро сказал Гарри. – Если они не хотят, чтобы газеты узнали о том, что Малфоя уморили голодом, то пусть увеличивают сумму на его содержание. Насколько я знаю, расходы заключенным Азкабана на питание раза в три выше. При этом чрезмерно упитанными их назвать нельзя. Я вообще удивляюсь, что он два месяца молчал и терпел.

Перепалка за обедом прошла мимо ушей Брайана. Со вчерашнего дня он думал только об одном – как здорово Малфой умеет целоваться. При воспоминании о бесстыжем языке, ворвавшемся в его рот, Брайан чувствовал сладкое трепыхание внутри живота, где-то на уровне пупка. При мыслях о том, как Малфой умеет делать все остальное, стажер Ковальски просто впадал в ступор. За сутки он успел раза три сбегать в туалет и там помечтать на эту волнующую тему, уже даже не пытаясь бороться со своей привычкой к одинокому мастурбированию. С каждым разом мечты становились все откровеннее и неприличнее. Теперь Брайан хотел только одного – застать где-нибудь Малфоя одного и претворить свои фантазии в жизнь, хотя бы частично. Хотя бы на уровне тактильного общения. Думая о холодной ладони арестанта между своих ног, Брайан пропустил тот момент, когда сержант Уизли обратился к нему, и очнулся от жесткого тычка локтем в бок со стороны Макса.

- Брайан, ты уснул что ли? – сержант смотрел на него с недоумением. – Сегодня ты с Люком и Григом с десяти вечера до четырех утра, на обходах.
- Так точно, сэр, - пробормотал стажер Ковальски. – С десяти вечера до четырех утра.
- Отдохни, как следует, - Уизли неодобрительно нахмурился. – Спишь на ходу, стажер.
Брайан покраснел. Его бессоница имела вполне определенное имя – Драко Малфой – и была сладкой и нежной, как сливочный шоколад с воздушными пузырьками.

Поттер свое слово сдержал – эту ночь Драко провел в одиночестве. Он славно выспался, за завтраком в свое удовольствие переругался с Уизли по поводу письма в Департамент Надзора по поводу требуемой суммы на питание, выторговал себе несколько лишних кнатов в день на сигареты под предлогом расходов на теплую одежду, прихватил из библиотеки книгу с гравюрами Доре для поиска подходящего рисунка на стенку склепа и удалился в сопровождении Тедди в усыпальницу.

Эльф накануне потрудился очень неплохо – латинская надпись чернела на выбранной Драко плите, по буквам время от времени пробегали серебристые искорки. Малфой уселся на облюбованную скамейку и раскрыл книгу с гравюрами. Он не собирался заставлять Тедди копировать на надгробную плиту всю гравюру, ему нужна была только одна – но образная – фигура. Поколебавшись, Драко выбрал Падшего Ангела, низвернутого с небес, отметил страницу закладкой и положил книгу рядом с собой.

К склепу кто-то шел – Малфой отчетливо слышал скрип снега. “Надеюсь, это не Поттер, - мрачно подумал он. – Надеюсь, сегодня он оставит меня в покое хотя бы до вечера.”

- Мистер Малфой, - Брайан заглянул внутрь. – Вы здесь?
- Здесь, Брайан, заходи, - Драко улыбнулся. Добыча сама лезла в силок, оставалось не спугнуть ее неосторожным движением.

Стажер поморгал, привыкая к полумраку усыпальницы, и огляделся.
- Красиво как, - восторженно сказал он. – Скульптуры как в музее.
Малфой пожал плечами:
- А чего ты ожидал? Мой род никогда не скупился на памятники мертвым. И на достойную жизнь для живых.
Брайан прошелся по усыпальнице и остановился перед незаконченной надписью на стене.
- Это латынь? А что здесь написано?
- Сладостно и почетно умереть за родину. Мне не разрешили похоронить родителей в семейном склепе, я хочу сделать хотя бы надпись.

Брайан чувствовал, что Малфой стоит за его спиной, очень близко, и его сердце замирало и трепыхалось от страха и предвкушения чего-то…чего-то неизведанного. Он повернулся и оказался с Драко лицом к лицу. Серые глаза смотрели внимательно и чуть-чуть печально. Не выдержав, Ковальски отвел взгляд, и тут же две прохладные ладони взяли его за щеки, приподняли лицо, и чужие губы коснулись век, пробежали по носу короткими поцелуями и накрыли полуоткрытый рот.

Рон обнаружил Поттера в кабинете на втором этаже. Гарри задумчиво сидел на подоконнике, по пергаменту шустро бегало принципиарное перо.
- Чем занят?
- Запрос пишу в Министерство, - Гарри приглашающе махнул рукой. – Садись, покурим.
- На тему? – Рон с любопытством заглянул в лист.
- Хочу, чтобы мне прислали протокол досмотра Малфой Мэнор. Полный отчет.
- А зачем тебе?
- Понимаешь, - Поттер задумался. – Я не могу отделаться от мысли, что Малфой на что-то надеется. В его ситуации любые надежды беспочвенны. Ему не за что цепляться – а он, тем не менее, цепляется. Такое ощущение, что его поддерживает какая-то цель. Извне ему помочь никто не может. Значит, рассчитывает он только на себя. Вот я и хочу понять, на что именно может надеяться человек, которому надеяться не на что.

Рон почесал нос:
- Слушай, а я вот спросить хотел. Ты сказал, что все заклятия с палочек будут отслежены. А ты же к нему непростительные применял.
- А я не объяснил? – Гарри рассеянно повертел в руках пергамент. – Последние заклятия, не все. Ну или последние два-три.
- Жаль, - с сожалением сказал Уизли. – Так бы сунуть его под империо, и дело с концом.
- Угу, - хмыкнул Поттер. – И первый же эксперт зафиксирует принуждение. Ты плохо себе представляешь, какие там зубры в комиссиях сидят. Кстати, где наш приговоренный опять шляется?
- В склепе своем, где ему еще быть. Тащился туда с книжкой и с эльфом, я видел.
- Ладно, пусть сидит, - Гарри махнул рукой. – Тайм-аут закончен, пусть набирается сил. Ночью они ему пригодятся.

Брайан чувствовал себя мороженым на солнцепеке. Все тело превратилось в дрожащее желе, ноги подгибались, а сил оттолкнуть от себя Малфоя не было вовсе. Он тихо скулил, позволяя чужим рукам исследовать себя – под мантией, по форменной одежде скользили сильные тонкие пальцы, поглаживая, пощипывая, нажимая. Тело горело огнем, реагируя на любое прикосновение даже там, где Брайан и не предполагал. Дыхание Малфоя опаляло кожу – на лице, на шее, на груди под полурасстегнутой рубашкой. Брайан задыхался, перед глазами летали разноцветные искры, и мыслей в голове не было никаких – один незамутненый восторг.

“Мерлин, - насмешливо думал Драко. – Мальчик-то девственник, никем не тронутый, даже и не целованный. Такой приятный сюрприз. Не уйду, пока эту целку не распечатаю. Пусть мальчик перед смертью получит удовольствие. Умереть во время оргазма – не самый худший вариант.”

- Маленький мой, - горячее дыхание коснулось мочки. – Здесь нельзя. Здесь могут увидеть. Ты знаешь, где в имении нет следящих заклятий?
Брайан кивнул – сил говорить не было.
- Где? Там мы будем в безопасности. Туда ведь никто не ходит, правда?
- В гостиной и в спальнях в западном крыле, в портретной галерее, - с трудом прошептал стажер. – И на крыше.
- Розовую спальню знаешь?
- Да, - теперь Брайан сам целовал его, неумело тыкаясь носом в щеку Драко. – Знаю.
- Приходи туда после пяти вечера. После вечернего чая, хорошо? У нас будет три часа до ужина, - он властно прижался к почти детским губам на прощание. – Только будь осторожен, чтобы тебя не заметили. И сейчас в дом не ходи. Ты совсем встрепанный.
Драко погладил темные волосы стажера и подтолкнул юношу к выходу:
- Иди, малыш, увидимся. Иди.

Когда Брайан ушел, Малфой позвал Тедди.
- В подземелье на столе лежит холщовая сумка. Возьми ее и спрячь под кроватью в розовой спальне западного крыла. Чтобы никто не увидел! Розовая спальня, ты понял? Где Беллатрикс всегда оставалась.
- Понял, хозяин, - проскрипел старый эльф. – Розовая спальня Беллатрикс.
- Умница, - улыбнулся Малфой. – Постарайся к чаю дописать на стенке имена. И никому – ни слова.
Эльф кивнул и улыбнулся в ответ – наследственной малфоевской улыбкой.

Скрыть свое волнение за обедом Драко удалось без труда. Он опасался, что Брайан выдаст себя, но юноша был спокоен и сосредоточен. Приняв решение, стажер неожиданно перестал трястись от возбуждения. Малфой не знал, о чем парень думает, и это немного беспокоило. Самым паршивым могло оказаться то, что мальчишка что-то заподозрит и поделится подозрениями с начальством. Но влюбленный взгляд стажера Ковальски, украдкой брошенный на Драко, развеял сомнения. Следить за ними было некому – Поттер внимательно читал какую-то пухлую кипу пергаментов, Уизли перелистывал “Еженедельный пророк”, а двое других авроров болтали о своих семейных делах.

Баранья отбивная в тарелке Драко приятно удивила. Он сильно сомневался, что ответ из департамента пришел так быстро, следовательно, кусок мяса был оплачен не из его скудного содержания. Про себя Малфой ухмыльнулся. Кто бы ни заплатил за обед – это сыграло ему на руку. Где и когда сегодня придется ужинать, Драко не знал. Но он был твердо уверен, что не в имении.
Настораживали документы, которые так внимательно изучал Поттер, поэтому Драко решил слегка переключить внимание своих тюремщиков.
- Кого мне благодарить за эту роскошь? Я имею в виду обед.
Гарри поднял глаза от бумаг.
- Меня, если тебя это интересует.
Малфой еле заметно улыбнулся:
- А кофе будет?
- Ну ты и нахал, - Поттер бросил пергаменты на стол. – Черный и без сахара?
- Разумеется, - улыбка Драко стала шире. – И покрепче.
- Мэй, принеси этому негодяю кофе, - не ответить на улыбку Драко было сложно, и Гарри тоже улыбнулся. – Что это ты в таком игривом настроении?
- В первый раз за два с лишним месяца нормально пообедал, что ты от меня хочешь? – Малфой взял чашку и с удовольствием пригубил. – Это ты в честь Рождества расщедрился?
- Откармливаю, - серьезно ответил Поттер. – Как праздничного гуся.
Улыбка Малфоя погасла:
- Гусей к Рождеству режут, Поттер. Не вызывай у меня нехороших аналогий.
- Малфой, - Гарри снова взял в руки пергаменты. – Твой отец занимался зельеварением?

“Докопался, гад, ” - Драко нашел в себе силы изумленно поднять бровь.
- Зачем бы ему это было надо? Все необходимое он заказывал или в Европе, или у…хм…Снейпа. Ты же в курсе, они всегда поддерживали близкие отношения.
- В курсе, в курсе, - задумчиво пробормотал Поттер. – У вас нашли очень много книг по зельям при обыске. Если все необходимое заказывал – зачем тогда книги?
- Ты же знаешь, он хотел, чтобы я стал зельеваром, - Драко пожал плечами. – Меня эта область науки тоже всегда интересовала. После Хогвартс я, вообще-то, в Сорбонну собирался, если ты это еще помнишь.
- Значит, лаборатории не было. Ну а где зелья хранились? При обыске здесь не нашли ни одного фиала.
- Чушь, - решительно сказал Драко. – Не могли не найти ни одного фиала. В южном саду был флигель – все всегда хранилось там. Мама использовала множество зелий для растений. Орхидеи требуют очень серьезного ухода. Правда, насколько я видел, флигель сгорел. Но что-то должно было остаться.
Гарри встал из-за стола.
- Пойдем, покажешь. Поищем в развалинах.

Флигель был основательно разрушен. Фактически, от него сохранилась одна полукруглая обуглившаяся стена и часть крыши. Обломки камня на земле были засыпаны снегом. Малфой и Поттер бродили внутри, то и дело спотыкаясь о плиты.

- До весны ничего тут не найдешь, - Драко смахнул снег с разбитого мраморного стола и уселся на него. – Если что и осталось – все под руинами похоронено. Вот у той стены стоял шкафчик. Насколько я помню, всегда был склянками забит под завязку. Если тебе это так интересно – можешь там в снегу покопаться и поискать осколки.

Гарри задумчиво постоял, повернулся к Малфою и подошел вплотную.
- Что ты задумал? – негромко спросил он, поднимая лицо Драко за подбородок. – Я не верю, что ты покорно ждешь будущего, Малфой. Ты не тот человек, чтобы не искать выхода даже в безвыходной ситуации.

Серые глаза немедленно спрятались за пушистыми светлыми ресницами.
- Что, интересно, тут можно задумать, - пробормотал Драко. – Разве что влюбить тебя в себя и вместе сбежать к чертовой матери.
Рука в перчатке еле заметно дрогнула, и Малфой обхватил Поттера за плечи, прижавшись всем телом:
- Помоги мне, Гарри! – страстно выдохнул он в лицо спецагенту. - Уйдем отсюда, и гори оно все огнем – эта страна, эта война. Я же вижу…чувствую…Я тебе нужен. Я жить хочу, Гарри! Просто жить, просто любить! Мне двадцать три года, а я ничего не знал, кроме войны и смерти! И ты…ты тоже ничего не знал! Мы могли бы быть счастливы вместе! Где-нибудь на Континенте, ведь есть же там места, куда не дотянется это проклятое Министерство!

Горячий рот прижался к шее Гарри, медленно переместился вверх, к губам, вышибая остатки здравого смысла, заставляя забыть о зиме, о задании, обо всем, кроме дрожащего в лихорадке тела, покорного, страстного, ждущего. Оторвать от себя Малфоя, обвивающегося вокруг как лиана, было невыносимо трудно. Невыносимо…трудно… Сначала отодвинуться, снять с плеч руки, отстраниться от влажно поблескивающих губ, взглянуть в затуманенные глаза, в запрокинутое лицо.
- Я. Никогда. Не предам. Память. Тех. Кого. Ты. Убил, - слова падали тяжело, словно камни. – Ты не заслужил ни счастья, ни жизни, Малфой.

Выходя из флигеля, он оглянулся. Сползший со стола Драко скорчился в снегу, закрывая лицо руками.

Брайана переполняла радость – он ощущал себя воздушным шариком, рвущимся в небо. Тоненькая ниточка благоразумия готова была вот-вот оборваться. Он с трудом дожил до пяти часов вечера, не зная, чем себя занять. Сегодня опять предстояло ночное дежурство, так что до ужина его точно никто не должен был хватиться.

В розовую спальню он добрался раньше Малфоя, и теперь боялся подходить к окну, чтобы его не заметили, боялся сесть на роскошную постель, чтобы не смять ее, боялся вообще сделать хоть что-то, потому что могли услышать, хотя в эту часть дома авроры почти никогда не заходили.
Появление Драко вогнало стажера в шоковое состояние, он просто стоял и смотрел, как его мечта подходит, нежно улыбается, поднимает руки, чтобы прижать к себе. От Малфоя опять пахло удивительно волнующим холодным ароматом – как от свежевыпавшего на Рождество снега с легким запахом сосновой хвои.

“Какие у него всегда холодные пальцы, - подумал Брайан, падая на постель, подчиняясь чужой воле и чужому желанию. – И такие горячие губы.”
После этого мыслей не осталось. Он снова заскулил, нетерпеливо, как голодный щенок, выгибаясь всем телом навстречу жадным опытным рукам, по-хозяйски шарившим под одеждой. Брайан плохо понял, как и когда его раздели, хотя и попытался неуклюже прикрыть свою наготу.
- Ну что ты, мальчик, ну что ты стесняешься, - ласковый тихий голос звучал везде, обволакивая, лишая силы воли. – Не бойся, все будет хорошо. Я не сделаю тебе больно.

Губы, и руки, и снова губы – Брайана вертели, как куклу, лаская, ощупывая, вылизывая, проникая в самые сокровенные, самые потайные места. Даже в самых смелых фантазиях он не заходил так далеко, не предполагал, каким восторгом его могут наполнить эти прикосновения. Его не возмутили дерзкие пальцы, проникшие внутрь его тела – Брайан только тихонечко застонал, поджимая колени к животу, готовый на все, лишь бы эти ритмичные движения не прекращались никогда. Он дернулся от короткой резкой боли, но тихий шепот Малфоя снова заставил расслабиться в ожидании новых удивительных ощущений. Драко двигался еле заметно, короткими несильными толчками продвигаясь все глубже и глубже, задевая что-то такое, от чего на глаза наворачивались слезы, и хотелось выгибаться и рваться навстречу горячему телу, нависавшему над ним.
Брайан стонал, кусая губы, изредка вскрикивая и бормоча что-то непонятное. Глядя на него сверху, Малфой испытывал острое чувство горечи, что вот сейчас все закончится.

“И в этом тоже виноват ты, Поттер, - с ненавистью подумал он, смыкая руки на тонком горле. – Я ведь тебе предлагал сегодня бежать! ”
Юноша под ним забился, пытаясь разорвать железную хватку, глаза его вылезли из орбит, он захрипел, пытаясь вырвать хотя бы глоток воздуха. Малфой почувствовал, как внизу живота стало мокро и липко – первый и последний оргазм мальчишки с партнером. Удерживая ломающееся горло, он сильно двинул бедрами вперед, входя до предела, разрывая уже обмягшее тело под собой, затем сполз набок, тяжело дыша. Мертвые глаза стажера Ковальски изумленно смотрели в потолок розовой спальни.

Кинув волосы Брайана в два фиала, Малфой оделся и накрыл труп покрывалом. Чем позже мальчишку найдут, тем лучше. Часы в спальне негромко пробили шесть вечера.
- Тедди, - позвал Драко.
Эльф материализовался рядом со взбаламученной постелью.
- Это тебе, Тедди, - Малфой протянул эльфу галстук. – Теперь тебе никто не сможет приказывать. Ты свободен.
Не веря происходящему, эльф поднял огромные глаза:
- Хозяин?
- У тебя нет больше хозяев, - перебил Драко. – Родители мертвы, а я сюда не вернусь.
Старик осторожно нацепил галстук на шею. И исчез.

Дождавшись трансформации, Малфой взял сумку, накинул на себя мантию Брайана, засунул в карман волшебную палочку и вышел из комнаты.
В обеденном зале никого, по счастью, не было. Бросив в камин горсть летучего порошка, Малфой шагнул в зеленое пламя:
- Центральный каминный узел. Лондон.

Второй фиал с волосом Брайна он выпил в лавке Олливандера, воспользовавшись отсутствием покупателей и хозяина, возившегося в глубине стеллажей с коробками – время поджимало. Это была уже четвертая палочка, которую подбирал озадаченный торговец. К счастью, она послушалась сразу.
- Ну вот, - радостно сказал старик. – Пятнадцать дюймов, боярышник, чешуя дракона. Знавал я одну похожую…
И замолчал, уставившись на кошелек, который вытащил покупатель, чтобы расплатиться.

“Вот так на мелочах и ловятся дураки”, - подумал Драко, поднимая глаза от жемчужной монограммы ЛМ и герба Малфоев на черном бархате. Олливандер вгляделся в лицо юного румяного аврора, и рот его начал округляться. В ту же секунду дряблое горло ухватила жесткая рука:
- Молчи, старик. Оставь свои умозаключения при себе. Я знаю, что в твоей лавке боевые заклятия не работают. Но я и пальцами тебе вырву кадык, если ты скажешь хоть слово. Это менее приятно, чем сдохнуть от банальной авады. Ты меня понял? Бери золото и закрой рот.

Галлеоны, звякая, еще катились по стойке, а за Драко уже закрывалась дверь.
Следующий фиал с волосом какой-то полноватой брюнетки средних лет, аккуратно снятым в каминном узле c ее мантии, Малфой выпил в темной подворотне Лютного переулка. Он постоял минут десять, пережидая подкатившую дурноту. “Третий менее чем за полтора часа. Черт, не свалиться бы – явная передозировка.”

В магазине “Магическая мода на все времена” Малфой без примерки купил кое-какую одежду и обувь. Нагруженный яркими пакетами с рождественскими надписями, он выбрался на Косую Аллею.

Повсюду было полно аврорских патрулей. Значит – либо тело Брайана нашли, либо Олливандер сообщил, кому следует. Проходя мимо лавки торговца волшебными палочками, Драко увидел через стеклянную дверь Поттера и Уизли, беседующих с хозяином.
“Скверно, - подумал Малфой. – Более, чем скверно. Надо было придушить старика, зря пожалел. Если они закрыли каминную сеть, поставили антиаппарационный барьер над городом и заблокировали выходы в маггловскую часть города, я окажусь здесь в мешке. У меня всего тридцать минут, а тратить четвертый фиал нельзя – он мне еще пригодится. Да и не поможет он мне ничем.”

В Центральный каминный узел Драко прорываться не стал, хотя тетка со свертками в обеих руках не вызывала у авроров подозрения – свернул к “Дырявому Котлу”, добрался до камина и шагнул внутрь со словами “Ливерпуль. Мэджик Найт”. Последнее, что он почувствовал сквозь зеленую волну пламени – магическую решетку, перегородившую вход сразу за его спиной.

Малфой путал следы, по въевшейся привычке меняя города и камины. Лондон - Ливерпуль, Ливерпуль - Манчестер, Манчестер – Глазго, Глазго – Бристоль….
Обратную трансформацию он переждал в чахлом лесочке в пригороде Эдинбурга. Было очень темно, и Малфой не боялся, что его заметят с дороги. Стащив с себя драные джинсы и отцовский свитер, Драко переоделся в купленные вещи, старые сжег в пепел заклятием вместе с палочкой Брайана. Свободные черные брюки, пуховая черная водолазка, тяжелые высокие ботинки на шнуровке, куртка из змеиной кожи, подбитая мехом – в привычной одежде он чувствовал себя увереннее. Ему предстояло возвратиться в Ливерпуль – следователи на допросах больше интересовались его прошлым, чем возможным будущим. И про нелегальный канал Малфой ничего им не выболтал под действием веритасерума – его просто об этом не спрашивали. Так что свои шансы исчезнуть из Британии Драко расценивал как пятьдесят на пятьдесят. С последним фиалом многосущного зелья из запасов отца и деньгами это было вполне реально. Но у него оставалось еще одно небольшое дельце в Соединенном Королевстве.

Совсем неподалеку, буквально в трех-четырех милях, темнел аккуратный замок.
Драко нежно погладил себя по правой руке – там, где длинный рукав водолазки скрывал татуированного василиска, вытянувшегося от серебрянного браслета до локтя.
- Бэддок, - мечтательно сказал Малфой и улыбнулся. – Бэддок.

---------------------------------------------------------
*”Сладостно и почетно умереть за родину”(лат.)