Глава 20. – Что случилось, принцесса?

– Что случилось, принцесса? – спросила Пейлни.

– Ничего, – ответила Элоди.

– Но вы как будто встревожены. Что-то не так с седлом?

– Со мной все хорошо!

Элоди мягко подхлестнула своего коня, холеного серого жеребца по кличке Дискус, послав его вперед.

Пейлни была права – девочка была встревожена, но дело было не в седле и даже не в колючей зеленой тунике.

Принцесса оглядела колонну «Трезубца».

Я же должна быть всем этим довольна.

Стоило бы радоваться тому, что она снова в седле. В свое время в замке Вайсеринов ей так нравилось скакать верхом по окрестностям замка на породистых ритерлийских конях с высокой холкой.

Стоило бы гордиться тем, что ей отвели место в голове колонны, как раз за Фессаном, который вел повстанцев на запад через Плачущий лес.

Ей стоило бы прийти в восторг от одной мысли от предстоящей битвы, хотя опыта сражений у нее не было. Каждый шаг приближал их к Идиллиамскому мосту и ее брату.

Но что поделать – Элоди могла думать только о Самьяле и о том, что она узнала в лесу.

«Я могу говорить с мертвецами», – думала она с содроганием.

На фоне этого знания казалось, что все остальное не важно.

Пейлни также пришпорила лошадь, пока снова не поравнялась с Элоди. Какое-то время они молча ехали вместе, пока Пейлни наконец не заговорила.

– Скоро мы проедем неподалеку от моего дома, – сказала она.

– Ух ты!

Пейлни сделала жест рукой.

– Он там, в западном Исуре. Просто маленькая деревня, но очень красивая. Посреди растет огромный каштан, мы под ним танцевали под музыку… – Она бросила на Элоди взволнованный взгляд. – Однажды, когда все закончится, я могла бы вам показать.

Элоди приободрилась.

Пейлни явно пыталась ее встряхнуть, и эти усилия тронули девочку.

– С удовольствием, – сказала она и, понизив голос, добавила: – Спасибо тебе, Пейлни.

– За что?

– За то, что ты здесь. За то, что ты никому не рассказала о… ну, ты знаешь.

Щеки Пейлни вспыхнули.

– Я всегда буду хранить ваши секреты. Но если вы решитесь поведать о голосах людям, они не найдут в этом ничего ужасного. Они подумают, что это прекрасно – в вас есть особая сила. Я точно знаю.

– В самом деле? – улыбнулась ей Элоди.

«Все же один друг у меня есть», – подумала она.

В голове колонны Фессан поднял руку. Длинная вереница лошадей, повозок и пеших бойцов, вооруженных мечами, замедлила свое движение. Элоди привстала в седле и огляделась.

Они достигли окраины бывшей деревни, угнездившейся в лесу. Сейчас она представляла собой скопище раскиданных там и сям сожженных и разрушенных домов. Деревья, глядевшие на руины, обуглились до черноты и лишились листвы. Земля была усеяна телами.

– Война, – сказала Пейлни.

– Никогда не думала, что я увижу что-нибудь подобное, – Элоди смотрела на место бойни, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от ужаса. – Я, конечно, читала о том, что происходит на войне… – Она притихла, когда ее взгляд упал на тела погибших, лежавших под поваленным буком. Два были маленькими – совсем младенцы. Третье тело принадлежало женщине, ее почерневшие руки обвились вокруг детей. Мать даже после смерти пыталась защитить своих малышей.

Внезапно за одним из разрушенных домов что-то шевельнулось. Пейлни инстинктивно схватилась за меч. Элоди рванулась, чтобы вытащить свое оружие, но рукоять зацепилась за ножны, и клинок застрял.

Но тревога оказалась напрасной – к ним бежали всего-навсего несколько детей. Они пронеслись мимо Фессана и его передового отряда, сгрудились вокруг лошади Элоди и задрали вверх сиявшие радостью лица.

– Королева! – кричали они. – Королева здесь! Она здесь!

Элоди не смогла сдержать улыбки.

– Здравствуйте, – сказала она и прошептала Пейлни: – Откуда они знают, кто я такая?

Пейлни тоже улыбалась.

– Слухами земля полнится.

На маленькой деревенской площади их поджидала толпа. Когда туда подошла колонна «Трезубца», ее встретили приветственными криками. Люди собрались перед единственным уцелевшим зданием – кузницей, с кровли которой свисали лошадиные подковы и сельскохозяйственный инвентарь.

«Уцелело только здание, где разводят огонь», – подумала Элоди.

К Элоди бросилась женщина с гирляндой цветов. Элоди наклонилась в седле и опустила голову так, чтобы женщина могла надеть ей гирлянду на шею. Девочка глубоко вдохнула аромат цветов, надеясь, что он перекроет стойкий запах жженого дерева и горелой плоти. Цветы напомнили ей о Ритерли.

– Вы принесли нам надежду на лучшие времена, – сказала женщина, пожимая руку Элоди. Ее глаза сияли. – Это все, что есть у нас сейчас. Но нам и надежды достаточно. Вы нужны нам, моя королева.

– Кто это сделал? – спросила Элоди. Она знала, что на нее смотрят жители деревни, мужчины и женщины «Трезубца». И Фессан тоже.

– Король Нинус, – ответила женщина. – Вернее, его солдаты. Говорят, что сам он не желает покидать Идиллиам.

– Его надо свергнуть, – выкрикнул мужчина из толпы напротив церкви. – Знаки уже тринадцать лет у всех на виду. Никакого сомнения – время пришло.

– Да, – добавила женщина. – Три звезды.

По толпе прокатился шепот:

– Пророчество… пророчество…

– Вы одна из них, – продолжила женщина. – Одна из тройни. Вы идете в Идиллиам, чтобы занять трон? Остальные ждут вас там? Вы принесете нам мир? Мы потеряли так много, так много…

Теперь она плакала, не стесняясь. Женщина с силой сжала руку Элоди, причиняя ей неудобство. Но принцесса терпела боль. Гораздо больше ее огорчала мысль о том, какой груз ложится на ее плечи.

– Я займу трон, – ответила девочка. Хотелось ли ей это произнести или она просто сказала то, чего ждала от нее женщина? – Я скоро займу его. Вы снова будете в безопасности. Я обещаю.

– Спасибо, – закричала крестьянка. – Спасибо, моя королева!

Они проследовали через деревню под приветственные крики толпы. Дети бежали рядом с лошадьми, размахивая тряпьем и обгоревшими листьями, как флагами. Когда Элоди проезжала мимо, многие люди опускались на колени, прижимая руки к груди и поднимая к ней счастливые и полные надежды лица.

– Вы видите? – с улыбкой спросила Пейлни, когда они свернули на широкую грязную дорогу, идущую от деревни сквозь постоянно редеющий лес. – Они уже любят вас.

Не так себе представляла Элоди встречу со своим народом. В ее мечтах всегда присутствовал залитый солнцем балкон, с которого она, наряженная в струящееся платье, машет рукой восторженной толпе. Пыльная дорога и грязные лица вокруг нее меньше всего походили на эти мечты, однако Элоди наполняла гордость… и желание защищать.

«Стану королевой – восстановлю эту деревню, – вдохновленно думала она. – Эти люди ни в чем не будут нуждаться».

– Принцесса Элоди! – Фессан окликнул ее из головы колонны. Девочка пустила лошадь рысью, отметив про себя, что он сделал акцент на слове «принцесса».

– Сейчас держитесь поближе ко мне, – сказал он. – Я не ожидал, что новости о нашем походе распространятся так быстро.

– Они были рады видеть нас, – заметила Элоди.

– Да, но не все будут испытывать те же чувства.

* * *

Был уже почти вечер, когда колонна «Трезубца» достигла деревянного моста, перекинутого через глубокую реку. Похоже, их ждали – около него собралось человек пятьдесят.

К удивлению Элоди, Фессан не замедлил шага, когда процессия подошла к берегу. Вместо этого он послал всадников вперед и, пришпорив коня, пустил его вскачь.

– Что он делает? – воскликнула Элоди.

– У нынешней короны здесь много сторонников, – сказала Пейлни. Она вынула меч из ножен.

Сейчас они были достаточно близко, чтобы Элоди смогла увидеть лица людей, собравшихся у моста. Большинство выглядели злыми. Всадники скакали к ним, а навстречу им неслись выкрики.

– У нас один король! У нас один король!

Люди, стоявшие в первых рядах, подняли грабли и вилы, преграждая всадникам дорогу. У одного или двух даже имелись мечи. На мгновение Элоди подумала, что, несмотря ни на что, наездники врежутся прямо в строй.

Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, но в последний миг всадники свернули.

– Хорошо, – пробормотал Фессан. – Если они не хотят очистить мост, мы сделаем это силой. – Он обернулся к колонне. – В боевой порядок! – прокричал он. – Пейлни, вперед!

Из толпы выскочили несколько человек и, издевательски улюлюкая, принялись бросать в конников капусту и гнилые фрукты. Лошади стали на дыбы и попятились. Фессан надрывался, раздавая команды, чтобы восстановить порядок и направить колонну к мосту. Он вернулся к Элоди.

– Держитесь поближе! – велел он.

Всадники заняли места по бокам от принцессы – живой щит из лошадей и вооруженных людей. Рото был неподалеку, он уверенно сидел на вороном боевом коне, обнажив меч. Тем временем лошадь Элоди понесла ее вперед. Девочка подняла свой меч высоко над головой, его лезвие сверкало в лучах полуденного солнца.

Конная колонна и орава у моста сошлись. Разгневанные люди держались до последнего, покраснев от натуги и громко вопя. Они бросились врассыпную, только когда поняли, что подвинуться все же придется – иначе их растопчут. Но некоторые оказались недостаточно верткими. Услышав крики, Элоди вздрогнула. Пейлни вела всадников на мост прямо сквозь толпу. Топот копыт по деревянному настилу напоминал дробь боевых барабанов.

Вскоре и Элоди оказалась в самой гуще. Фессан и его воины локтями отпихивали людей или отталкивали их мечами. Рото поставил своего огромного коня на дыбы – нападавшие ретировались, уворачиваясь от копыт, которые яростно молотили по воздуху. Но Элоди все равно чувствовала себя так, будто ее затравили и загнали в ловушку. Люди злобно выкрикивали оскорбления в ее адрес. Мелькали руки, швырявшие гнилые помидоры и вонючую зелень. Что-то ударило ее по голове, стекая вниз и оставляя липкий след. Она испуганно провела рукой по волосам и обнаружила остатки разбитого яйца.

Рото издал гневный вопль.

– Как вы смеете оскорблять свою королеву? – Он двинул коня на человека, сжимавшего в руке еще одно яйцо. Клинок замелькал в воздухе, и яйцо оказалось на земле, а мужчина развернулся и убежал.

Элоди вытирала волосы, как вдруг услышала смех. Почему-то это было гораздо неприятнее, чем получить яйцом по голове. Она обернулась в седле и увидела, как ухмыляется Стоун, ехавший сразу за ней.

– Наслаждаетесь вкусом вашего первого боя? – спросил он.

– Я думала, что ты прячешься в хвосте, – ответила ему Элоди.

– Что? Пропустить все веселье?

Разгневавшись, Элоди снова принялась смотреть вперед. Мало было врагов за пределам «Трезубца»!

– Поворачивайте назад! – кричала женщина в толпе.

– Еще немного – и вы пожалеете об этом, – вторила ей другая.

– Не пропустим самозванку! – снова и снова повторял какой-то мужчина.

– Послушайте, о чем я вас хочу предупредить, – прокричал молодой человек с копной белокурых волос. Он бежал вдоль колонны, прокладывая себе путь сквозь толпу, как летящая рысью лошадь. – Мы знаем о вас и о ваших родственниках, о тройне. Если кто-либо из вас займет трон, прольется кровь. Услышьте меня сейчас! Поворачивайте назад!

Фессан замахнулся мечом, и сердце Элоди сжалось от ужаса. Она знала, что на престол без насилия не взойдешь, но так ли оно нужно сегодня? Убив этого юношу, Фессан лишь подтвердит его слова.

– Нет, Фессан! Пощади его! – закричала девочка. Внезапно она увидела не только юношу и меч, но и разоренную деревню с обгорелыми телами, и королевство, заваленное трупами. И целый мир, погрязший в войне.

Фессан вывернул руку, выставив вперед не кромку оружия, а всего лишь локоть. Отбросив белокурого молодого человека в сторону, он вложил меч в ножны и поскакал дальше. Колонна текла через мост, и вскоре река, мост и толпа растаяли позади них, лес поредел, и они выехали на холмистые луга.

Услышал ли Фессан ее мольбу? Элоди не знала. Ее волновало лишь сражение, которое, как она понимала, откладывалось… Пока.

* * *

В эту ночь они разбили лагерь с подветренной стороны крутого холма, заросшего можжевельником. Элоди тряслась от холода в шатре, который делила с Пейлни. Она слышала, как ее подруга дышит во сне, – грудь девушки мерно поднималась и опускалась, а длинные рыжие волосы разметались в темноте черной тенью. Сон к принцессе не шел. Слишком много мыслей теснилось у нее в голове: о Самьяле, о братьях, о возможном будущем. Отчаявшись заснуть, она нащупала плащ из огромной медвежьей шкуры, который Пейлни бросила в угол, завернулась в него и выскользнула из шатра.

Холодный воздух заставил ее глубоко вздохнуть. Она натянула украшенный звериными клыками капюшон и отправилась прогуляться по лагерю.

В загоне, который наспех соорудили для лошадей, она нашла Дискуса и протянула ему припасенное яблоко. Конь охотно съел угощение и ткнулся в Элоди носом. Она прижалась лбом к его голове, положила руку на его теплую пульсирующую шею и посмотрела в ночное небо.

Они были здесь – три звезды, о которых говорилось в пророчестве. Можно было бы к ним привыкнуть, но каждый раз, когда девочка видела их, она только больше удивлялась.

«Я – это они, – подумала Элоди. – И они – это я».

Только это было не совсем правильно. Не существовало никакого «я». Только «мы». Скоро ли она встретится с Гальфом? И что с другим ее братом? Где бы он ни был, она надеялась, что ему ничто не угрожает.

– Три сильнее одного, – прошептала она Дискусу и потрепала его серую гриву.

Ночь стала еще темнее, а воздух – морознее. Элоди закуталась в плащ. Где-то очень далеко послышался голос, а может, кто-то шептал неподалеку – девочка не была уверена.

«Просто кто-то плачет в ночи», – сказала она себе.

Или какой-нибудь мертвец хочет поговорить. Эта мысль заставила ее похолодеть.

Подышав на руки, Элоди похлопала Дискуса по боку и направилась к своему шатру.

По пути она прошла мимо трех часовых, которые ей кивнули. Она не сомневалась, что за каждым ее шагом следят.

Когда она станет королевой, предположила она, так будет до конца ее жизни. По крайней мере, к этому ее готовили в замке Вайсеринов.

– Что, принцесса тебя выкинула? – спросил один из мужчин. – Слишком благородных кровей и слишком могущественна, чтобы с кем-то делить шатер?

Элоди повернулась. Это был Меррик, один из близких друзей Стоуна, если она не ошибалась. Девочка сердито взглянула на него.

– Что ты такое говоришь?

Когда до Меррика дошло, кто перед ним, выражение его лица изменилось.

– О, так это вы, – раздраженно сказал он. – Подумал, что это Пейлни. Это ведь ее плащ? Да и волосы у вас такие же, и вообще…

– У меня вовсе не рыжие волосы, – возразила Элоди. Разве они с Пейлни похожи? Это ей никогда не приходило в голову.

– Точно, рыжие. И немного золотистые. Говорю вам, вы почти близняшки.

– Не будь идиотом, Меррик, – заметил его товарищ. – У тебя просто двоится в глазах, вот и все.

– Да ты еще и грубишь, – сказала Элоди. Она почувствовала, как горят щеки. – А если я так сильно тебя раздражаю, ты просто можешь уйти.

Запахнувшись в плащ, она подошла к шатру и уже приготовилась войти внутрь, как вдруг замерла. Изнутри доносились странные звуки – будто кто-то дышал тяжело и хрипло, но одновременно приглушенно.

Пейлни не храпит…

Элоди в страхе ухватилась за полог. Руки тряслись, сердце скакало в груди испуганным кроликом. Немного успокоившись, она приподняла навес. Свет звезд упал на Пейлни. Ее раскинутые руки и ноги ходили ходуном.

Над ней, спиной к Элоди, склонился какой-то человек. Лица его девочка не видела.

Он обеими руками натягивал что-то, обернутое вокруг шеи Пейлни.