Полуночный цветок

Джейс и Клэри шагали по тускло освещенному коридору мимо больших пустующих спален. Покрытая белыми чехлами мебель светилась в полумраке, словно глыбы льда в тумане. Вокруг не было ни души. На лестнице, ведущей на крышу, – тоже.

Джейс распахнул дверь оранжереи, и Клэри окутал пряный запах почвы и густой сладковатый аромат ночных цветов: луноцвета, дурмана, ночной красавицы и еще каких-то незнакомых растений. За стеклянными стенами, будто прохладные драгоценные камни, сверкали огни Манхэттена.

– Ух ты! – Клэри медленно огляделась. – Здесь очень красиво!

Джейс улыбнулся:

– Тут нас никто не потревожит. Алек и Изабель не любят сюда ходить. У них аллергия.

Хотя в оранжерее было не холодно, Клэри почувствовала дрожь.

– А что это за растение?

Джейс пожал плечами и осторожно уселся возле зеленого куста с глянцевитыми листьями, на котором повсюду виднелись плотно закрытые бутоны.

– Спроси чего полегче. Я не особо любил уроки ботаники. Она нужна для работы в архиве, а мне ни к чему.

– Выходит, тебе нужны только знания по смертельным боевым приемам?

Джейс с улыбкой посмотрел на Клэри – вылитый златовласый ангел с картины Рембрандта… если бы не дьявольская улыбка.

– Точно. – Он что-то извлек из пакета и протянул ей. – Убийственные бутерброды с сыром мне особенно удаются. Попробуй.

Клэри осторожно присела рядом с ним. Каменный пол приятно холодил босые ноги. Наконец-то немного прохлады после долгих дней изнуряющей жары! В пакете еще оказались яблоки, плитка шоколада с изюмом и орешками и бутылка воды.

– Хороший улов, – восхищенно сказала Клэри.

Не обращая внимания на то, что сыр стал немного липким от тепла, она с аппетитом съела бутерброд. Джейс вытащил из кармана нож с костяной ручкой – Клэри подумала, что таким внушительным лезвием можно и медведя уложить, – и принялся методично резать каждое яблоко на восемь долек.

– Конечно, не торт со свечками, – сказал Джейс, вручая Клэри отрезанный ломтик, – но все-таки лучше, чем ничего.

– Честно говоря, я ничего и не ожидала. Поэтому большое спасибо!

– Почему «ничего»? Так нельзя. У тебя ведь день рождения! – Из-под его ножа выходила тонкая ленточка яблочной кожуры. – Это особенный день. В мой день рождения отец разрешал мне делать все что угодно.

– Вообще все? – Клэри засмеялась. – И что же ты делал?

– Ну, когда мне было пять, я захотел наполнить ванну спагетти и валяться там.

– И папа конечно же запретил тебе?

– Ничего подобного. Разрешил. Он сказал, что мое желание обойдется ему не очень дорого, и почему бы нет, если я и правда хочу купаться в спагетти. Он отдал распоряжение слугам, чтобы те налили в ванну кипятка и положили туда спагетти. А когда все остыло… – Джейс пожал плечами, – я туда залез.

«Слуги?» – пронеслось у Клэри в голове.

Но вслух она сказала:

– И как прошло купание? Понравилось?

– Было очень скользко.

– Еще бы. – Клэри попыталась представить маленького Джейса, с хихиканьем барахтающегося по уши в макаронах, но так и не смогла. Вряд ли он хихикал, даже в пять лет. – А еще о чем ты просил на день рождения?

– В основном оружие, что неудивительно. И книги. Я много читал.

– Разве ты не ходил в школу?

– Нет, – медленно произнес он.

Клэри стало ясно, что она затронула тему, которую Джейс не хотел бы обсуждать.

– А друзья…

– У меня не было друзей, кроме отца, – отрезал он. – Больше я ни в ком не нуждался.

Клэри уставилась на него. Джейс спокойно выдержал ее взгляд:

– Первый раз я увидел Алека, когда мне стукнуло десять. Он был первым ровесником, с которым я общался, и стал моим первым другом.

Клэри опустила глаза. Вспомнилась неприятная сцена с Алеком в коридоре, как он смотрел на нее, говоря о Джейсе: «Он бы так не сказал…»

– Только не надо меня жалеть! – Джейс почти догадался: Клэри действительно жалела, но не его, а Алека. – Отец дал мне самое лучшее образование. Я объездил с ним весь мир: Лондон, Санкт-Петербург, Египет… Нам нравилось путешествовать. – Глаза Джейса потемнели. – После его смерти я осел в Нью-Йорке.

– Везет же тебе, – произнесла Клэри. – А я вообще ни разу в жизни не выбиралась за пределы штата. Мама не пускала меня даже с классом в Вашингтон. Теперь понятно почему…

– Боялась, что ты слетишь с катушек? Например, случайно увидишь в Белом доме демона?

Клэри отломила кусочек шоколада:

– А что, в Белом доме водятся демоны?

– Нет, я пошутил, – улыбнулся Джейс. – Надеюсь… – Он пожал плечами. – Иначе их обязательно заметили бы.

– Скорее всего, маме просто не хотелось, чтобы я исчезала из поля ее зрения. После смерти отца она очень изменилась.

Слова Люка эхом зазвучали в голове Клэри: «Ты с тех пор сама не своя. Пойми, Клэри не Джонатан».

Джейс вскинул бровь:

– Ты помнишь своего отца?

Она покачала головой:

– Нет. Он погиб до моего рождения.

– Вот и хорошо: меньше будешь по нему скучать.

В устах любого другого человека эти слова показались бы Клэри кощунством, но в голосе Джейса слишком явственно слышалась неизбывная тоска по собственным родителям.

– Говорят, время лечит. Ты часто вспоминаешь отца?

– А ты скучаешь по маме? – ответил он вопросом на вопрос.

Клэри очень надеялась еще увидеть Джослин. А вот отношений с Люком уже не вернешь.

– Я скучаю по Люку так же, как ты скучаешь по отцу.

– Честно говоря, имя явно не настоящее. – Джейс задумчиво откусил яблоко. – Я все думаю про ту сцену с Отреченными: что-то в его поведении явно не клеится…

– Он трус, – горько проговорила Клэри. – Ты сам слышал. Люк не станет сражаться против Валентина. Даже ради мамы.

– Вот как раз это… – Раздался колокольный звон, вибрирующие отзвуки которого медленно таяли в воздухе. – Полночь. – Джейс отложил в сторону нож, встал и протянул руку Клэри. Его пальцы были немного липкими от яблочного сока. – А теперь смотри внимательно.

Взгляд Джейса был прикован к зеленому кусту с глянцевитыми бутонами, под которым они сидели. Клэри уже собиралась спросить, что особенного в этом растении, как Джейс предупреждающе выставил вперед руку.

– Погоди! – Глаза его сверкали от возбуждения. Вдруг один из плотно закрытых бутонов словно ожил, на глазах вырос в два раза и тут же раскрылся. Зрелище напоминало ускоренные съемки: нежно-беленая чаша бутона распахнулась, открывая взору плотно сжатые лепестки самого цветка, покрытые легкой бледно-золотистой пыльцой.

– Ух ты! – вырвалось у Клэри. – Куст по ночам расцветает?

Джейс внимательно посмотрел на нее:

– Ровно в полночь. С днем рождения, Кларисса Фрэй.

К своему удивлению, Клэри растрогалась:

– Спасибо!

– Погоди…

Джейс извлек из кармана какой-то предмет и вложил ей в ладонь.

Это был серый камень неправильной формы, отполированный от частых прикосновений.

– Хм-м… – Клэри задумчиво повертела камень. – Знаешь, когда девчонки заявляют, что они хотят луну с неба, не стоит воспринимать эти слова буквально, вручая им кусок лунного грунта. И в чем прикол?

– Я ценю твой юмор, но, между прочим, перед тобой не совсем обычный булыжник. У каждого Охотника есть ведьмин огонь. Это рунический камень, который может светиться.

– Правда? – Клэри вновь с интересом вгляделась в камень.

Она сжала его в ладони, как недавно сделал Джейс на складе у Люка. Вскоре ей показалось, что из-под сомкнутых пальцев пробивается свечение.

– Теперь с тобой всегда будет свет, даже в самых темных уголках Вселенной.

Клэри опустила камень в карман:

– Спасибо за подарок… – Возникшее между ними напряжение смутило ее. Стало трудно дышать. – Все-таки лучше, чем ванна из спагетти.

Джейс мрачно проговорил:

– Если проболтаешься об этом кому-нибудь, придется тебя убить.

– Кстати, когда мне было пять лет, я очень хотела залезть в сушилку для одежды, – призналась Клэри. – Но мама так и не позволила.

– Потому что игры с сушилкой могут закончиться печально, – пояснил Джейс, – а ванна из спагетти редко приводит к смертельному исходу. Если только ее не приготовила Изабель.

Полуночный цветок уже увядал. Лепестки, мерцание которых напоминало далекий свет звезды, медленно падали на пол.

– В двенадцать я мечтала о татуировке, – разоткровенничалась Клэри. – Мама, естественно, не разрешила.

Джейс смотрел на нее без тени улыбки:

– Большинству Сумеречных охотников первые знаки ставят как раз в двенадцать. И твои мысли о татуировке были неслучайны: это зов крови.

– Черт его знает. Вряд ли Охотникам наносят на левое плечо изображение Донателло из мультиков про черепашек-ниндзя.

Джейс явно не ожидал такого поворота:

– Тебе хотелось нарисовать черепашку?

– Я мечтала прикрыть на плече старый след от ветрянки. – Клэри слегка отодвинула широкую лямку топа, и на левом плече показалась белая отметина в виде звезды. – Видишь?

Джейс отвернулся.

– Уже поздно, – сказал он. – Пора идти. Клэри смущенно поправила лямку. Кому нужны ее идиотские шрамы?

В следующее мгновение помимо воли с ее языка сорвались слова:

– А ты с Изабель когда-нибудь… встречался?

Теперь Джейс смотрел на нее во все глаза. В лунном свете его янтарные зрачки казались серебряными.

– С Изабель?

– Я думала… – Клэри была готова от стыда сквозь землю провалиться. – Просто Саймон спрашивал.

– Тогда пусть сам у нее и спросит.

– Не уверена, что он решится… Ладно, проехали. Меня это не касается.

– Нет, мы не встречались, – серьезно сказал Джейс. – Хотя были случаи, когда каждый из нас подумывал том, чтобы начать отношения. Мы с Изабель как брат с сестрой. А роман с сестрой – как-то странно…

– То есть вы с Изабель ни разу…

– Никогда, – отрезал Джейс.

– Она меня ненавидит, – заметила Клэри.

– Неправда, – к ее удивлению, произнес Джейс. – Скорее она из-за тебя нервничает: раньше Изабель была единственной девчонкой среди обожающих ее ребят, а теперь ситуация изменилась.

– Но она настоящая красавица.

– Ты тоже. Просто вы с ней совершенно разные. Думаешь, Изабель не заметила? Ей всегда хотелось быть маленькой и хрупкой и не смотреть на мальчишек сверху вниз.

Клэри ошарашенно молчала. Джейс назвал ее красивой!.. Никто не говорил Клэри такого, разве что Джослин. Но ее мнение нельзя брать в расчет – всякая мать считает своего ребенка красивым.

– Нам все-таки лучше спуститься, – повторил он.

Понимая, что ведет себя просто неприлично, Клэри ничего не могла с собой поделать.

– Хорошо, – наконец отозвалась она.

Слава богу, голос ее не подвел. Более того, Клэри даже удалось отвернуться от Джейса. Они двинулись на выход, и в ярком свете взошедшей луны Клэри заметила на полу что-то блестящее – нож. Девушка поспешно шагнула в сторону, чтобы не наступить на лезвие, и случайно налетела на Джейса. Тот моментально придержал ее, предотвращая падение. Клэри повернулась, чтобы извиниться, но каким-то загадочным образом оказалась в кольце его рук. Джейс поцеловал ее.

Поначалу он почти грубо накрыл рот Клэри своим. Потом прижал ее к себе, и его губы стали мягкими. Клэри почувствовала, как быстро колотится его сердце. На губах Джейса ощущался сладкий вкус яблок. Она запустила руки в его волосы: ей так давно хотелось сделать это… Волосы струились, как дорогой шелк. Пульс у Клэри зашкаливал, в ушах появился странный шум, похожий на хлопанье крыльев…

Со сдавленным возгласом Джейс осторожно отстранился от нее, по-прежнему не размыкая рук:

– Только не пугайся. Кажется, мы не одни.

Клэри обернулась. Неподалеку на ветке дерева устроился Хьюго и глядел на них блестящими черными глазами. Значит, это было действительно хлопанье крыльев, а не безумные фантазии в пылу страсти… Обидно.

– Если здесь Хьюго, значит, и Ходж где-то рядом, – прошептал Джейс. – Нам пора.

– Ходж следит за тобой? – удивилась Клэри.

– Нет. Просто он часто поднимается сюда, чтобы поразмышлять в тишине. Очень жаль, по-моему, у нас получилась интереснейшая беседа. – Джейс беззвучно рассмеялся.

Они спустились тем же путем, что и пришли, но сейчас Клэри чувствовала себя совершенно иначе. Джейс не выпускал ее руку из своей, отчего кожу покалывало, будто легкие электрические разряды пробегали по ладони, пальцам и запястью. В голове роились вопросы, но Клэри молчала, боясь разрушить очарование момента. Он сказал «жаль» – значит, вечер закончен. По крайней мере, поцелуи.

Вот и дверь ее спальни. Клэри прислонилась к стене и посмотрела на Джейса.

– Спасибо за пикник в честь моего дня рождения, – поблагодарила она как можно более спокойно.

Он нехотя выпустил ее руку:

– Ложишься?

«Просто вежливый вопрос», – напомнила себе Клэри. С другой стороны, Джейсу вежливость незнакома. И тогда она решилась ответить вопросом на вопрос:

– А ты разве не устал?

– У меня сна ни в одном глазу, – тихо ответил он.

Джейс склонился к Клэри. Их губы встретились, сначала легко, но постепенно поцелуй набирал обороты, повинуясь все возрастающей страсти.

Дверь спальни распахнулась, и в коридор шагнул Саймон с взъерошенными волосами. Он моргал спросонья и подслеповато щурился без очков, однако прекрасно разглядел, что происходит.

– Какого черта?!

Клэри от неожиданности отскочила от Джейса как ужаленная.

– Саймон! Что ты… то есть… я думала, ты уже…

– Спал? Да. – На его загорелых щеках проступили яркие пятна: верный знак того, что Саймон расстроен или сильно смущен. – Потом проснулся, а тебя рядом нет. Вот я и решил…

Клэри просто не представляла, что делать. Ну почему она об этом не подумала? Почему не напросилась к Джейсу? Ужасный вывод не заставил себя ждать: Клэри начисто забыла про Саймона.

– Прости, – извинилась она, обращаясь непонятно к кому из ребят.

На мгновение лицо Джейса побелело от ярости, затем снова обрело обычное выражение: непринужденное и слегка скучающее.

– На будущее имей в виду, Кларисса, – заметил он, – предупреждай заранее, если у тебя в постели другой мужчина.

– Ты собиралась с ним в постель? – выдохнул потрясенный до глубины души Саймон.

– Смешно, да? Мы не поместились бы втроем, – невозмутимо произнес Джейс.

– Я не собиралась с ним в постель, – ледяным тоном ответила Клэри. – Мы просто целовались.

– Просто целовались? – Притворная обида в голосе Джейса больно ранила ее. – Быстро же ты забыла про нашу любовь.

– Джейс… – Клэри осеклась: глаза Джейса полыхали недобрым огнем. Продолжать не имело смысла. – Саймон, уже поздно, – устало произнесла она. – Прощу прощения: мы разбудили тебя.

– Я тоже прошу прощения. – Он вошел обратно в спальню и с грохотом захлопнул за собой дверь.

На губах Джейса играла приторная улыбка.

– Давай беги за ним! Погладь по головке и скажи, что он самый лучший мальчик на свете. Тебе же не терпится?

– Прекрати! – взмолилась Клэри. – Зачем ты так?

Улыбка Джейса стала еще шире.

– В смысле?

– Если злишься, скажи без обиняков, а не прикидывайся, будто тебе все по барабану.

– А что ж было делать, когда ты кинулась ко мне с поцелуями?

Клэри ошарашенно уставилась на него:

– Я? Кинулась с поцелуями?

В глазах Джейса светилась откровенная неприязнь.

– Не переживай. Для меня это тоже досадное недоразумение.

Клэри смотрела, как он идет прочь по коридору. Ей одновременно хотелось и расплакаться, и со всей силы ему двинуть. В любом случае Джейс только порадовался бы. Поэтому Клэри сдержалась и побрела в спальню.

Саймон стоял посреди комнаты с потерянным видом. Он снова нацепил очки. Клэри вспомнился ехидный голос Джейса: «Погладь по головке и скажи, что он самый лучший мальчик на свете». Она шагнула к Саймону… и замерла. В руках он держал ее блокнот, открытый на последнем рисунке, где она изобразила Джейса с ангельскими крыльями за спиной.

– Очень мило! Уроки в художественной школе не прошли даром.

В другой ситуации Клэри обязательно бы отругала Саймона за то, что он взял без спроса ее блокнот, но только не сейчас.

– Саймон, пойми…

– Может, я и зря вернулся в спальню, но мне надо забрать свои вещи, – сухо перебил он, бросив блокнот на кровать.

– И куда ты теперь? – поинтересовалась Клэри.

– Домой. Я и так слишком задержался. Примитивным здесь не место.

Она вздохнула:

– Слушай, ну прости, а? Я не собиралась с ним целоваться. Так вышло. Я знаю, что Джейс тебе не нравится.

– Мне не нравится минералка без газа, – произнес Саймон ледяным тоном. – Мне не нравятся прилизанные мальчики из поп-групп, мне не нравится стоять в пробках, мне не нравится делать домашнюю работу по математике, но Джейса я ненавижу! Чувствуешь разницу?

– Он спас тебе жизнь! – Клэри понимала, что говорит неправду: Джейс поехал в «Дюмор» только ради нее.

– Неважно! – отмахнулся Саймон. – Сволочь он. Не думал, что ты с ним свяжешься.

Клэри не выдержала:

– Давай вали с больной головы на здоровую! Не ты ли искал «телку пофигуристей», чтоб было с кем прийти на школьную тусовку? – Она передразнила ленивую интонацию Эрика. Саймон злобно сжал губы. – Джейс действительно иногда ведет себя как урод. Дальше что? Ты мне не брат и не отец. Мои друзья не обязаны тебе нравиться! Меня тошнило от всех твоих подружек, но я хотя бы держала свое мнение при себе.

– Это совершенно другое! – процедил Саймон сквозь зубы.

– Да? И почему?

– Потому, что я вижу, как ты на него смотришь! – заорал он. – Я никогда так не смотрел ни на одну из своих подружек! Они были для меня проходным вариантом, тренировкой. Я ждал…

– Чего ты ждал? – Клэри осознавала всю нелепость своего поведения и самой ситуации.

Самая серьезная размолвка приключилась между Саймоном и Клэри еще в детстве, когда они построили шалаш на дереве и натаскали туда всякой всячины, а потом разругались, выясняя, кто съел все печенье. С тех пор не произошло ни одной ссоры. Однако Клэри уже не могла остановиться:

– Ждал, пока не появится Изабель? И ведь читает мораль про Джейса!.. Тоже мне, гуру нашелся! На себя посмотри! Выставил себя перед Изабель полным идиотом! – Голос Клэри сорвался на визг.

– Я пытался вызвать в тебе ревность! – заорал Саймон в ответ, уперев кулаки в бока. – Какая же ты дура, Клэри! Слепая дура!

Она уставилась на Саймона в полном недоумении. Что за ерунду он несет?

– Пытался вызвать во мне ревность? А зачем? – До Клэри тут же дошло, что она совершила серьезный промах.

– Потому что, – горько произнес Саймон, – десять лет назад я влюбился в тебя окончательно и бесповоротно. И теперь, наконец, решил выяснить, взаимны ли мои чувства. В принципе, ответ ясен.

Это был удар под дых. Она не знала, что сказать. Воздух из легких словно выкачали. Клэри молча смотрела на него, лихорадочно подыскивая слова. Хоть какие-нибудь слова!

– Не надо ничего говорить. – Саймон подошел к двери.

Она стояла как парализованная. При всем желании Клэри не могла остановить его. Что она скажет?

«Я тоже тебя люблю?..»

Саймон взялся за ручку двери и посмотрел на нее. В его глазах читалась скорее усталость, чем злоба.

– Знаешь, что еще сказала про тебя моя мама? Что ты разобьешь мне сердце…

С этими словами он вышел из спальни и осторожно закрыл за собой дверь.

У Клэри подкосились ноги. Сев на постель, она прижала к груди блокнот, но не для того, чтобы рисовать. Как утопающий за соломинку, Клэри схватилась за предмет, от которого исходил знакомый запах туши, пастели и бумаги.

Догнать Саймона? И что потом? Что она ему скажет? Слова Саймона гремели в голове: «Какая же ты дура, Клэри! Слепая дура!»

Вспомнилось, как Эрик шутил про нее с Саймоном, как все замолкали, когда она входила в комнату. Джейс понял все с самого начала.

«Меня всегда забавляли признания в любви, особенно если она безответная».

Тогда она и не догадывалась, о чем он говорил, но теперь все стало ясно.

Клэри сказала Саймону, что за всю жизнь у нее было лишь три близких человека: мама, Люк и он. Выходит, за одну неделю она потеряла всех. Может, это своего рода испытание на прочность? И еще: за несколько минут, которые они с Джейсом провели в оранжерее, Клэри ни разу не вспомнила ни о маме, ни о Люке, ни о Саймоне. Она была счастлива! Самое ужасное, что она была счастлива!

«Саймон ушел не просто так: я наказана за свой эгоизм. Как можно радоваться, когда до сих пор неизвестна судьба матери?» – размышляла Клэри.

Впрочем, с глупостями покончено. Хоть Джейс и отлично целуется, ему на нее наплевать. Он сам так сказал.

Клэри взглянула на рисунок в блокноте. Саймон верно подметил: ей удалось довольно точно передать черты Джейса – твердую линию рта, ярко контрастирующую с беззащитным взглядом. А крылья выглядели такими настоящими, что казалось, стоит провести по ним рукой – и можно ощутить их мягкость. Клэри рассеянно коснулась пальцами рисунка…

И тут же отдернула руку, ошарашенно глядя в блокнот. Пальцы почувствовали не бумагу, а нежные перья. В глаза бросились руны, которые она написала в углу листка. Они сияли, словно Джейс нарисовал их своим стило. Сердце Клэри гулко забилось в груди. Если руна способна превратить изображение в реальность, значит, возможно…

Не отрывая глаз от блокнота, Клэри вооружилась карандашами, быстро открыла чистый лист и начала рисовать первый попавшийся предмет – кофейную чашку, стоявшую на прикроватном столике. Она следовала всем правилам натюрморта. На листке постепенно появилось изображение чашки, соответствующей оригиналу даже в мелочах: пятна от кофе по краям, трещина на ручке… Когда рисунок был закончен, Клэри, не совсем понимая, что делает, ухватилась за эту чашку и поставила ее на блокнот. А потом очень аккуратно стала чертить в блокноте руны.