У Источника

Находившаяся на борту своего корабля «Благородный гость» Тендра Ризант устроилась в кресле пилота и ломала голову над тем, все ли сложится у нее удачно, а если да, то как это произойдет. Как ни мала отведенная ей роль, но она ее сыграла. Если судить объективно, то все складывалось успешно. С помощью допотопного радиопередатчика она успела известить Ландо о флоте, спрятанном в Системе Сакоррии. Друзья ее были вовремя предупреждены, переданное им сообщение могло оказаться крайне важным для них. Она теперь знала, что Ландо жив и здоров и рад тому, что она находится в пределах Системы.

Но куда денешься от факта, что застряла здесь, в глубинах космического пространства, и никто не сможет добраться до нее.

В передний иллюминатор, прямо по носу, видна была яркая звезда Корелл. Если это барьерное поле не исчезнет, ей придется лететь несколько месяцев, чтобы покрыть такое расстояние. И все же мучилась она не зря. Она была в этом уверена. Более чем вероятно, она спасла не одну жизнь — много жизней и, быть может, и жизнь самого Ландо.

Мысль о необходимости провести еще не один месяц на борту этого корабля в полном одиночестве была для молодой женщины просто невыносимой.

Но люди, на стороне которых находится Ландо, — бакуране — просили ее сообщить им дополнительные сведения. Однако что она может добавить к тому, что уже успела им передать? Тендра включила радиопередатчик и принялась за работу.

Бакуранский легкий крейсер «Незваный гость» трижды открывал огонь из турболазерных установок главного калибра, и трижды взрывались малые патрульные суда.

— Молодцом, — похвалил артиллеристов адмирал Хортел Оссилеге. — Можете сделать передышку. Закрепите турболазерные батареи по-походному и отключите питание. Постарайтесь, чтобы наши друзья заметили это. Если захотим, то можем причинить им массу неприятностей. Теперь мы предлагаем мм убираться восвояси. А сейчас посмотрим, дошло ли до наших друзей, что мы и впредь сумеем показать им свои зубы, если они будут болтаться у нас под ногами.

«Тактика разумная» — подумал Люк Скайвокер. хотя сам был отнюдь не в восторге от нее. Демонстрация силы, возможно, и убедит уцелевших защитников в необходимости отступить. Ведь в конце концов у горстки истребителей почти нет никаких шансов одолеть «Незваного гостя» и корабли одного с ним класса — «Часовой» и «Защитник» вместе со всеми их истребителями.

Но разве не оказывались в подобных условиях Повстанцы, причем не раз, во время войны с Империей и все-таки выходили из схваток победителями? Хорошая подготовка, надежная моральная основа, превосходное вооружение и умелая разведка и ко всему — обыкновенное везение — вполне способны уравновесить шансы сторон. В войне нельзя быть заранее уверенным ни в чем.

Люк Скайвокер стоял рядом с адмиралом Оссилеге на мостике «Незваного гостя». Как всегда, когда он в чем-то был согласен с этим человеком, Люк чувствовал себя не в своей тарелке. Взглянув на Ландо-калриссита, стоявшего с другой стороны от адмирала, по выражению лица друга он понял, что тот разделяет его опасения. Тактика толковая, даже консервативная. Силы противника составляют немногим больше двух десятков малых патрульных судов. Расправившись с таким малочисленным соединением, едва ли что выиграешь. Если Оссилеге удается убедить их отказаться от боя, чтобы не подвергать ненужному риску личный состав собственных вооруженных сил, тем лучше.

Весьма разумная и осмотрительная линия поведения. Беда в том, что Оссилеге — командир, не отличающийся осмотрительностью. Если он делает вид, что осторожничает, то это скорее всего лишь прикрытие для последующего безумно дерзкого шага. Оссилеге не раз доказывал, что он склонен скорее к чересчур смелым, чем к осторожным действиям. Когда он изображает из себя этакого консерватора, это значит, что он готовится к широкомасштабным и решительным операциям. А может, гибель «Дозорного», превращенного в космическую пыль вследствие воздействия на него селонианского планетарного репульсора, вывела его из душевного равновесия? Оссилеге был невысокого роста, жилистый господин, обожавший белоснежные мундиры, на фоне которых так бросается в глаза его коллекция медалей и орденских ленточек. Этот суховатый, заносчивый моряк отличался нетерпеливостью, шла ли речь о людях или каких-то предметах. На первый взгляд это была опереточная карикатура на адмирала. А между тем Люку никогда еще не приходилось встречать другого такого решительного, хладнокровного командира. Находясь в обществе адмирала Оссилеге, надо было быть постоянно начеку.

Признаться, при виде громады Центральной Станции, повисшей над кораблем и занимавшей полнеба, Люку было бы не по себе даже в том случае, если бы он не знал о гибели «Дозорного».

— Побежали наутек, голубчики, — проговорил Ландо, показывая на множество крохотных точек, поднявшихся в воздух с одной из посадочных площадок на Центральной. Защитники Станции отступали. — Решили, что с нами им не справиться.

— Возможно, они просто уверены, что мы не сможем причинить никакого вреда Центральной, — возразил Оссилеге. — Мудрый тактик оставляет позицию, которую невозможно защитить, чтобы сберечь свои войска. Но мудрый тактик не станет напрасно губить их и при обороне неприступной крепости.

— Что вы имеете в виду? — спросил Люк. Оссилеге кивнул головой в сторону Центральной Станции.

— Мы списываем со счетов истребители противника, потому что они настолько малы по сравнению с нами. Но и мы, соответственно, ничтожно малы по сравнению с размерами Центральной. Именно на ней находится источник энергии, вырабатывающий гравитационное поле, охватывающее всю систему планет. Какими еще возможностями может она располагать?

— Трудно сказать, — отозвался Ландо. — Единственное, в чем я убежден, это в том, что нас ожидает немало сюрпризов. Сомневаюсь, что сюрпризы эти будут из числа приятных.

В эту минуту к группе подкатил дройд-слуга и, обогнув ее, остановился перед Ландо.

— А вот и один из сюрпризов, — буркнул Ландо себе под нос. А вслух спросил дройда: — Что произошло?

— Прошу прощения, сударь, но лейтенант Календа желает видеть вас и Мастера Скайвокера. Получено очередное донесение от Источника Т.

— Я должен бы обрадоваться, — заметил Ландо, озабоченно посмотрев на друга. — Но у меня такое впечатление, что приглашает она нас не для праздного разговора. — Обращаясь к дройду, он сказал: — Ну, показывай, куда идти.

Источником Т. была Тендра Ризант. Ландо и Люк встретили ее на родной планете молодой женщины — Сакоррии, представляющей собой одну из планет-останцев — Внешних миров Кореллианского Сектора. Местные власти прогнали Ландо и Люка почти сразу же после их знакомства с Тендрой.

Шагая следом за дройдом в рубку связиста, Ландо подумал — причем не в первый раз — о том, как развеселилась бы Тендра, узнав, что бакуранская военная разведка закрепила за нею глупый и напыщенный псевдоним — «Источник Т.».

Познакомился с Тендрой он тогда, когда рыскал по всей Галактике в поисках богатой невесты. Разумеется, Тендра оказалась достаточно состоятельной, и, разумеется, не исключено, что она могла стать ему доброй женой. При условии, что они пробыли бы вместе достаточно долго, чтобы поближе узнать друг друга.

Но хотя у них не оказалось достаточно времени для того, чтобы страстно, безумно полюбить друг друга, они все же успели создать некий прочный фундамент, на котором могли бы что-то создать, если бы Провидение дало им такой шанс.

Насколько Ландо мог понять, Тендре удалось обнаружить скопление военных кораблей в пределах Системы Сакоррии. Усмотрев определенную связь между возникновением гравитационного поля и военными приготовлениями, она решила известить об этом Ландо. Для этой-то цели она и обзавелась космическим кораблем, с помощью подкупа сумела получить разрешение покинуть Сакоррию, но натолкнулась на барьерное поле в Кореллианской Системе.

Ничего бы из ее благих намерений не вышло, если бы в свое время Ландо не догадался снабдить Тендру рацией. В этом устройстве не используются стандартные частоты связи. Здесь используются радиомагнитные волны, служащие в качестве носителя модулированных сигналов. Тот же принцип используется и при их приеме. Радиосигналы совершенно не подвержены воздействию помех, действующих в пределах Кореллианской Системы, и не принимаются пользователями современной системы связи. Недостатком радионики является то обстоятельство, что, как и все остальные формы электромагнитного излучения — инфракрасный, видимый свет, ультрафиолет, гамма— и рентгеновские лучи и прочие его разновидности, — скорость распространения радиосигналов ограничена скоростью света. Вот почему радиограммы, адресованные Ландо, и его ответы идут так долго, к тому же они подвержены воздействию атмосферных помех.

Тендра Ризант по-прежнему находилась на борту «Благородного гостя» где-то на окраине Кореллианской Системы, двигаясь с черепашьей — то есть подсветовой — скоростью к ее центру. Если ее радиограммы шли до адресата много часов, то для того, чтобы покрыть такое расстояние, ее кораблю понадобятся долгие, томительные месяцы.

Разумеется, если им не удастся устранить источник этого поля. Именно для этого их флотилия и прибыла сюда.

Вот и отсек связи. Люк и Ландо подождали, пока дройд не вставит в разъем системы безопасности датчик с кодовыми знаками. Разъем этот был вмонтирован рядом с входной дверью в отсек. Собственная рация Ландо все еще находилась на борту его корабля «Госпожа Удача», но технарям «Незваного гостя» ничего не стоило смонтировать собственную рацию, руководствуясь спецификациями и синьками, хранившимися в памяти «Госпожи Удачи», Они даже изготовили гораздо более мощный передатчик и более чувствительный радиоприемник, чем тот, каким располагал Ландо. Но проблемы радиосвязи особо заботили калриссита. Его мысли были заняты Тендрой.

Положение, в котором находилась Тендра, было и без того сложным, но трудности усугублялись тем, что Тендра сообщала своему приятелю такую информацию, которая зачастую просто ставила в тупик гебистов.

Система охраны выдала звуковой сигнал «добро», и входная дверь в отсек заскользила вбок. Прежде чем войти, Ландо заглянул внутрь, я у него невольно вырвался вздох. Испокон веков встреча с шибко бдительными разведчиками не вызывала у обывателей слишком радостных чувств. Лейтенант Белинди Календа, сотрудник разведки Новой Республики, уже ждала своих гостей. Судя по выражению лица, она была чем-то озабочена.

— Неужели никто из вас не научил вашу знакомую даму считать? — начальственным тоном проговорила она, едва входная дверь закрылась. И прежде не слишком-то учтивая, Календа, казалось, вот-вот взорвется.

— В чем проблема, лейтенант Календа? — лениво спросил Ландо.

— Все в том же. Проблема в числах, — отрезала молодая женщина. Любопытный персонаж представляла собой эта дама. Широко расставленные глаза навыкат смотрят как бы в разные стороны. Хотя косоглазой назвать ее было нельзя. Кожа более смуглая, чем у Ландо. Черные волосы заплетены в косу, уложенную на макушке. Ходили слухи, что она в известной мере причастна к Силе Джедая. Во всяком случае, она наделена тонкой интуицией и умеет предсказывать события и видит то, чего обыкновенные люди не замечают. Именно такое впечатление складывалось у тех, кому доводилось с нею встречаться: Календа имела обыкновение смотреть куда-то через плечо собеседника, хотя она и впивалась в вас взглядом. Именно это и происходило в данную минуту.

— Повторяю, числа. Мы до сих пор не имеем никакого представления о том, какое количество кораблей находится в засаде на Сакоррии.

— Если бы не госпожа Тендра, то мы вообще ничего не знали бы об этих судах, — оборвал гебистку Ландо. — Возможно, ваши агенты на Сакоррии более способны по части арифметики, только ни один из них почему-то не проявил инициативы и не полетел в Кореллианскую Систему, чтобы сообщить о сосчитанных ими кораблях.

— А кто зам сказал, что на Сакоррии находятся наши агенты, — осторожно проговорила Календа, разглядывая Ландо стеклянными глазами.

— Я никогда вам не говорил, что был когда-то контрабандистом, но вам это все равно известно, — резко произнес калриссит. — Не надо принимать меня за дурачка. Если у вас нет там своей агентуры, то, следовательно, кто-то очень плохо выполняет свои служебные обязанности.

— Давайте лучше перейдем к делу, — вмешался Люк, пытаясь разрядить обстановку. — А что вас не устраивает в донесении госпожи Тендры?

— Мы направили ей три запроса подряд с просьбой сообщить подробные сведения о типах, размерах и количестве обнаруженных ею судов. Последнее ее донесение более пространно и более детально, но если устранить из него различные эпитеты и литературные обороты, ничего, кроме самых приблизительных оценок, в нем не остается.

— Она не может сообщить вам того, чего не знает, — заявил Ландо, которому уже надоела недоверчивость Календы. Надоела и наглость гебистов, которые читают радиограммы, предназначенные ему лично, причем читают раньше него самого.

— Но нам необходимо знать больше! — продолжала гнуть свою линию Календа. — Чьи это суда? Сколько их и как они вооружены? Кто ими командует и каковы их намерения? Вам придется снова связаться с ней и потребовать дополнительных сведений.

— Делать этого я не стану, — отрезал Ландо. — Мне плевать на заключения ваших психологов относительно содержания посланий этой дамы. Она сообщила вам все, что ей известно, и я не намерен в упряжке с вами досаждать ей.

— Но мы должны знать…

— Да ничего она больше не знает, сколько можно повторять? — рассердился калриссит. — Все, что вам следует знать, она вам сообщила. Неужели вы полагаете, что Тендра сможет узнать уменьшительное имя командира флотилии, разглядывая корабли на орбите в макробинокль? Она нас своевременно предупредила об угрозе. Рассказала все, что знает. Нельзя же забывать о том, что существуют границы приличий.

— Кроме того, существуют и границы благоразумия, — вмешался Люк. — Чем больше депеш она нам посылает, тем больше возможность того, что ее засекут.

— Засекут? Каким образом? И кто? — вскинула на него пронзительный взгляд гебистка.

— А вы пораскиньте своими мозгами, — подхватил Ландо. — Вы же офицер разведки. Метод, который она использует для передачи информации, неизвестен подавляющему большинству людей, но ведь всему бывает конец. Она же передает открытым текстом, не прибегая к шифру или условным обозначениям. Любой, у кого окажется соответствующая аппаратура для прослушивания радиосигналов, в мгновение ока запеленгует ее. Сами-то вы это сделали. Тогда противник не только будет знать о том, что нам известно о судах, скрытно находящихся на орбите Сакоррии, но и обнаружит местоположение корабля Тендры, как это сделали мы сами.

— И какое это будет иметь значение? — спросила Календа.

— Очень большое, если вы имеете в виду тех лиц, которые управляют гравитационным полем. Они захотят расправиться с ней. Сделать им это пара пустяков. Скажем, они отключат поле на какие-то тридцать секунд. При надлежащей подготовке и точных расчетах этого будет достаточно для того, чтобы послать какое-нибудь судно через гиперпространство к кораблю Тендры, уничтожить его, после чего судно вернется на базу.

— Она вела передачи непрерывно в течение многих суток, но с нею ничего не произошло, — возразила гебистка.

— У нее не было другого выхода. Ей приходилось вызывать меня до тех пор, пока я не ответил. Теперь ей незачем подвергать себя ненужной опасности. Ваши передатчики гораздо мощнее, чем ее рация, и вы находитесь ближе к Кореллианской Системе. Если оппозиционеры перехватят ваши передачи, они поймут, кому они предназначены.

Лицо Календы оставалось бесстрастным. Неужели все эти соображения давно пришли ей в голову, но она предпочла рисковать жизнью Тендры, лишь бы получить дополнительную информацию? Или же она даже не думала об этом?

Вряд ли — Календа далеко не новичок в разведке. Правда, последние несколько дней она и с них самих не слезает — погоняет, как будто запрягла. Ландо подумал, что гебистка начнет сейчас извиняться, изворачиваться и скажет, что подобные мысли даже в голову ей не приходили.

Но если Календа и вела жестокую игру, то бесчестной назвать ее было нельзя.

— Такого рода решения всегда нелегко принимать, — призналась она. — Я знала, что дело это рискованное, но мне пришлось взвесить все за и против. С одной стороны, это опасно для ее жизни, но с другой — если она располагает какими-то важными данными, не догадываясь о их ценности для нас, то сведения эти могли бы спасти десятки, сотни и даже миллионы жизней. Если бы эта дама была здесь, я сумела бы выудить из нее все сведения, какие ей известны.

— Но ведь ее тут нет, — возразил Люк.

— Действительно, тут ее нет, — согласилась Календа. — Будь в моем распоряжении обычное переговорное устройство, то я бы нашла выход из положения. Но ждать ответа часами, а потом передать очередной вопрос, который она получит еще через несколько часов, — это просто никуда не годится. Если бы обычная связь работала, то можно было бы принять все меры к тому, чтобы содержание наших бесед не стало кому-то известным и извлечь из этих бесед определенную информацию.

— Если бы да кабы, — проговорил Люк. — Давайте без сослагательного наклонения. Есть у вас хоть какая-то возможность получить нужную вам информацию при нынешних обстоятельствах?

— Возможность эта почти равна нулю, — покачала головой Календа. — Но очень уж высоки ставки в этой игре.

— Настолько высоки, что вам захотелось добиться невозможного, — заметил Люк Скайвокер. — Я вас понимаю. Но выше себя не перепрыгнешь.

— Не такого ответа я ожидала от Джедая, — с невеселой улыбкой ответила Календа.

— Даже Джедаи не властны над обстоятельствами, — сказал на это Скайвокер.

— Ну, что же, — кивнула неохотно молодая женщина. — Все, что можно извлечь из депеш Источника Т., — это то, что на орбите Сакоррии скопилось значительное количество военных судов.

— И то хлеб, — заметил Ландо. — На этом и остановимся. А теперь подумаем о самом неотложном. Насколько я могу понять, у нас будет немало забот и с Центральной Станцией.

Календа посмотрела на Ландо, и на этот раз, как ему показалось, взгляды их встретились.

— Слишком мягко сказано, — поправила его гебистка.

Прошло совсем немного времени, прежде чем выяснилось, что опасения Календы были не напрасными. Центральная Станция оказалась настолько абсурдно огромной, сложной и настолько непохожей на все системы, с какими ей до сих пор приходилось сталкиваться, что молодая женщина просто не знала, с чего начать. Почти весь следующий день бакуранский флот двигался по направлению к Центральной. Вернее, не двигался, а полз, как черепаха. Если Оссилеге хотел изобразить из себя крайне осторожного полководца, то у него это получалось как нельзя лучше. Вел он свои суда неторопливо, неоднократно останавливаясь, изучая каждый участок Станции настолько тщательно, насколько это позволяла разрешающая способность бакуранских средств обнаружения. Могла ли Календа упрекать адмирала за его излишнюю осмотрительность? Едва ли, если подумать о том, что «Незваный гость» может со всеми потрохами исчезнуть в любом из выходных портов Центральной.

Но даже с самого близкого расстояния, на которое осмелился приблизиться к Станции Оссилеге, результаты сканирования не были настолько точны, чтобы удовлетворить Календу. Расположившись на боевом посту наблюдения, находившемся в отсеке разведки корабля, молодая женщина тщательно изучала бесконечные и неопределенные изображения поверхности Станции.

Она казалась заброшенной, похожей на пустыню. Но только на первый взгляд. Вполне возможно, что противник укрыл от посторонних наблюдателей целый флот кораблей типа разрушителей звезд и целую армию отборных штурмовых войск. Если энергетические.установки кораблей не включены, а находятся лишь в состоянии готовности, а войска в укрытии, то обнаружить их нет никакой возможности.

Особенную тревогу разведчицы вызывало то обстоятельство, что до сих пор противник не использовал, по существу, крупных судов. Наверняка они где-то укрыты. Отчасти и по этой причине Календа настаивала на том, чтобы Источник Т. приводил данные о количестве и размерах обнаруженных ею судов. Если бы удалось узнать, какие именно корабли были обнаружены на Сакоррии, то можно было бы предположить, что за сюрприз ждет их и на Центральной. Возможно, Центральной даже не понадобятся суда для своей защиты. Календа обнаружила на поверхности Станции пять или шесть десятков точек, которые могли являться огневыми точками. Станция представляла собой невероятное сочетание знакомого и незнакомого, современного и допотопного. Было просто невозможно определить, давно ли существует тот или иной объект, кто его строил и действует ли он.

Она прогоняла по экрану дисплея одно изображение за другим. Бронированные порталы и похожие на пузыри полусферы, продолговатые цилиндрические предметы на сооружениях, похожих на платформы ракетных установок, соединенные со сложной системой трубопроводов и кабелей. Некоторые из них могут оказаться мощными турболазерными установками. А целые фаланги темных круглых отверстий… Вполне возможно, что в них укрыты пусковые системы ракетных батарей. В других — заправочные станции, доковые устройства или же обыкновенные закусочные. Заранее определить это невозможно.

Придется высылать разведывательную партию.

Покинув ангар авианосца, корабль под названием ''Госпожа Удача" взмыл з черное небо, держа курс на Центральную Станцию.

— И почему такого рода халтура всегда достается именно мне? — спросил Ландо, ни к кому конкретно не обращаясь. Он сидел в кресле командира корабля.

— Возможно, это имеет какое-то отношение к тому, что вы доброволец я любитель новых, свежих ощущений, — проговорила Гэриэл Кап-тисон, сидевшая сразу за вторым пилотом. Ландо, не пришел в особый восторг, когда эта дамочка выразила желание сопровождать их. Но от таких, как она, отбрыкаться не так-то просто. Нынешний премьер-министр Бакуры наделил свою предшественницу полными правами выступать от имени правительства. А принять участие в экспедиции госпожа Каптисон захотела для того, чтобы было представлено надлежащим образом руководство ее планетой. К досаде Ландо, в экспедицию взяли и дройда Трипио: на тот, дескать, случай, если понадобится переводчик.

— Доброволец я потому, что пришлось им стать поневоле, — ненароком скаламбурил Ландо. — Поскольку вызвался принять участие Люк, полетел и я. Я знал, что ему понадобится его левофланговый.

Люк стартовал первым на своем «крестокрыле». Летел он в двух километрах от Ландо, чтобы поддерживать со своим ведомым визуальную связь. Сидевшая в кресле второго пилота Календа посмотрела на Ландо странным взглядом. Надо признаться, у гебистки вообще был странный взгляд, так что, возможно, ничего удивительного тут и не было. Возможно также, ей было странно, что такой эгоист и любитель приключений, которому не было никакого дела до остальных, вдруг вызвался участвовать в рискованной экспедиции. И не впервые.

— А я-то думала, что Мастер Джедай сумеет постоять за себя, — заметила гебистка.

— Может, сумеет, а может, и нет, — отозвался Ландо. Скажем так: я у него в должниках.

— А кто у него не в должниках в этой Галактике? — согласилась Гэриэл.

— Сказать откровенно, — обратилась к ней Календа, — вас-то я и не хотела бы видеть на борту этого корабля.

— Спасибо за комплимент, мягко выражаясь, — пробурчал Ландо.

— Прошу прощения, — поморщилась Календа. — Но я никого не хотела обидеть. Я имела в виду совсем другое. Капитан Ландо и Мастер Скайвокер получили военное образование. Они в большей степени подготовлены к возможным неожиданностям. Экс-премьеру тут делать нечего.

— Кроме умения стрелять, летать и воевать, самому оставаясь целым и невредимым, на свете существуют и другие занятия, — возразила Гэриэл. — Если нам повезет, то на Станции могут оказаться здравомыслящие люди. Люди, с которыми можно будет вступить в переговоры. В таком случае вам не обойтись без лица, наделенного всеми полномочиями.

— Действительно, это будет большой удачей, если произойдет именно так, — пожал плечами Ландо. — До сих пор в этой системе звезд особенно здравомыслящие люди нам что-то не попадались.

У Люка Скайвокера было отменное настроение. Он снова сидел за пультом управления своего «крестокрыла» и был один, если не считать дройда Арту, устроившегося в своем гнезде в хвостовой части боевой машины. Почти все пилоты обожают одиночество, чувство полета, простор, и Люк не составлял исключения. Летать — само по себе — было удовольствием, способом избавиться от тревог и забот.

Но надолго от них не избавишься. Как всегда, надо будет и делом заняться.

Люк смотрел на громаду Станции. Аппарат его находился так близко от нее, что и не захочешь, да станешь на нее смотреть: вон она — во все иллюминаторы лезет.

Скайвокер с трудом верил своим глазам. Конечно же, он читал все донесения о ней, знал, насколько велика Станция, во всяком случае, ему были известны все цифры, касающиеся ее. Но почему-то цифры были не в состоянии передать огромность этого рукотворного светила, повисшего в небе.

Центральная Станция представляла собой огромного, сто километров диаметром, сферу, на полюсах которой были закреплены массивные цилиндры. С одного конца до другого Станция составляла около трехсот километров и медленно вращалась вокруг оси, обозначенной двумя цилиндрами, укрепленными на полюсах. Судя по ее внешнему виду, Станция создавалась в течение многих столетий без всякой системы, наугад.

Какие-то сооружения — не то ящики, не то дома, трубопроводы, кабели, трубки всех диаметров, проложенные во всех направлениях, параболические антенны, странные сочетания конических форм — все это расползалось в разные стороны. Люк заметил нечто, напоминавшее часть космоплана, некогда врезавшегося в поверхность Станции. Прикрепленный к ней с помощью сварки, этот обломок корабля был затем превращен в некое подобие жилого помещения. Во всяком случае, так казалось со стороны. Похоже па то, что такого рода способ жилищного строительства существовал на Станции с незапамятных времен. Правда, непонятно, зачем нужно решать жилищную проблему на таком творении рук человеческих, как Центральная.

Нужно сказать, что ни одно из всех этих сооружений никаким образом не свидетельствовало о подлинных размерах Станции. Она походила на небольшую луну, а если судить по другим меркам, то даже на луну средних размеров. Люку приходилось бывать на обитаемых планетах размером меньше этой Станции. Станция была настолько велика, что могла сойти за небольшой обитаемый мир, которому свойственны всевозможные сложности, загадки, тайны подлинной планеты. Причем размеры станции действительно впечатляли: чтобы попасть с одного конца ее в другой, понадобилось бы немало времени. Можно было прожить на ней всю жизнь и не видеть ее целиком. Именно таким было у Люка представление о том, что такое обитаемый мир, — это такая планета, которую ты не успеешь изучить за всю свою жизнь.

На своем веку Люк побывал на многих планетах — несть им числа — и все же не видел на них всего того, что можно было увидеть. У некоторых людей есть такая привычка — дать какое-то определение тому или иному явлению, и дело с концом. Но так не бывает. В каждом случае мир, планета могут быть совершенно разными.

Уж чего проще — заявить, что Корускант — это город, Мон-Каламари — водный мир, а Кашуук — мир джунглей, — и поставить на этом точку. Но ведь бывают разными и города, и океаны, и джунгли — редко бывает, чтобы слово «мир» обозначало какое-то одно понятие. В мире лугов непременно окажется гора или две, в мире вулканов вы обнаружите воронки от падения метеоритов; на птичьей планете будут и насекомые.

Но Центральная Станция просто велика — велика настолько, что не укладывается ни в какие мерки. На ее поверхности слишком мало отличительных особенностей, которые позволили бы определить на глаз, каковы их размеры.

Вводит в заблуждение не только величина Станции, но и то обстоятельство, что она вращается вокруг своей оси. Вращение свойственно всем планетам, но постороннему наблюдателю оно не заметно. Хотя Центральная Станция вращается неторопливо, чинно, но вращение это можно наблюдать.

Способы создания искусственней гравитации на космической станции или корабле, не прибегая к вращению их вокруг своей оси, известны еще со времени основания Старой Республики. Люку никогда не доводилось видеть вращающейся космической станции. Зрелище это показалось ему неестественным, отнюдь не в порядке вещей.

Ну, что за глупые сравнения приходят ему в голову? Разве это в порядке вещей, если речь идет о кораблях-звездопроходцах и космических станциях?

Но озадачивали Люка не просто размеры станции или ее вращение, нечто иное, более основательное. Дело в том, что станция стара. Стара по любым человеческим меркам. По меркам любого разумного существа. Настолько стара, что никто не знает, когда, кем и зачем она была создана.

Правда, стара она лишь как станция. Разве сравнить ее возраст с возрастом планет, звезд или Галактики? Даже десять миллионов лет — это всего лишь мгновение по сравнению с возрастом планет, звезд и лун, заполнивших вселенную, который насчитывает четыре, пять и даже шесть миллиардов лет.

Но если преклонный возраст с точки зрения людей — всего лишь младенчество с точки зрения вселенной, то и жизни, прожитые бессчетными поколениями обитателей Галактики, помнящих свою историю, представляют собой лишь миг бесконечного времени. Возникновение, возвышение, падение Старой Республики, появление и крах Империи, заря Новой Республики — все это сжалось в ничтожный отрезок времени — ничто, если судить о времени по галактическим меркам.

— …юк -…ы…

— Я тебя слушаю, Ландо, но твое сообщение разорвано до неузнаваемости.

— …ое сообще… то… разорва…

Люк вздохнул. Только этого им еще не хватало! Поскольку обычные каналы связи забиты помехами в пределах всей Кореллианской Системы, бакуранские умельцы расстарались и разработали лазерную систему связи, позволяющую передавать сообщения голосом. Система эта работала с перебоями, но все же работала. Возможно, им следовало бы применить метод, используемый в радиотехнике, но теперь об этом поздно думать.

— Арту, нельзя ли навести тут порядок?

Арту издал несколько звуковых сигналов разной тональности, и Люк кивнул ему в ответ.

— В порядке. Ландо, повтори свое сообщение. Как теперь слышишь меня?

— Гораздо лучше, …сибо, но я не стал бы возражать, если бы нам удалось воспользо… обычными системами связи.

— Подписываюсь под твоим заявлением обеими руками.

— Разболтались мы с тобой. А сейчас не до болтовни. Календа кое-что обнаружила. Посмотри на основание ближайшего к нам цилиндра — там, …де он соединяется со сферой. Там…лькает какой-то…гонь. Ты его видишь?

Вглядевшись в иллюминатор, Люк кивнул головой:

— А как же. Подожди секунду, я увеличу изображение.

Люк включил целенаводящий компьютер и направил его на мигающий огонь, затем подключил голографическую камеру к системе наведения. На главном экране истребителя появилась картинка. Действительно, это был мигающий огонь: кто-то открывал и закрывал дверь в шлюзовую камеру. Причем делал это бессчетное количество раз, без устали.

— Если это не приглашение заглянуть на огонек, то я уже не знаю, что это такое, — заключил Люк.

— Мы тоже с этим…гласны, — послышался голос Ландо. — Даже дройд понял, что это значит, а он не смыслит ни бельмеса в шести миллионах способах связи.

Люк улыбнулся, услышав эту колкость. Между Трипио и Ландо никогда не было особенно теплых чувств, но за последние несколько недель между роботом и человеком произошло особенно заметное отчуждение.

— Рад нашему единодушию, — отозвался Люк. — Вопрос в том, следует ли нам воспользоваться любезностью хозяев.