Клановая система в современном российском обществе

«У всякого чина — своя причина»

«Рука руку моет, вор вора кроет»

Русские народные пословицы

В § 1 этой главы («О русском архетипе») мы уже говорили о разрушительном воздействии на русский характер системы кру­говой поруки.

Следует учесть и то, что к концу советского режима, когда истощилась идеологическая пропаганда, формы традиционного русского коллективизма деградировали и приобрели другое со­держание, так что только внешне совпадали с привычными. Так, еще в 70-е годы XX века возникла система кланового общества. Особенно сильны кланы в культурной среде — в кино, в театре, в живописи и литературе, на телевидении, на престижных ка­федрах университетов, в журналистике. Повсюду, где есть твор­ческие профессии, существует узкий круг «избранных». Для клана характерно трогательное отношение к «своим» (и их женам, мужьям, детям) и холодное (даже раздраженное) отношение к тем, кто пытается извне «прорваться» в этот круг.

В любой клан можно проникнуть только через «своих» — род­ственников, друзей или однокашников, доказав свою верность и озабоченность общими интересами клана. Такая система фор­мирования кланов действует во всех сферах российской жизни. Эта оборона, а точнее, круговая порука среди «своих», порожда­ет аномалии: безголосые дети певцов становятся певцами, дети популярных актеров — посредственными режиссерами, дети университетских преподавателей обязательно начинают работать вместе с родителями, а дети дипломатов — непременно в МИДе и т.д. Как будто иных человеческих ресурсов не существует.

Эта тенденция настолько прочно закрепилась в традициях общества, что ее не уничтожило даже крушение империи. На­оборот, в последние годы она развилась до абсурда и бросается в глаза любому человеку. В любой сфере деятельности России, везде вы встретите многочисленные и разветвленные кланы. В оби­ходно-разговорной речи это называется «иметь связи», «иметь блат», «иметь руку» — самое мощное оружие, ключ, открываю­щий любые двери.

Каждый клан обычно выстраивается по горизонтали: его со­ставляют люди примерно одного возраста, часто не столько род­ственники и друзья (как в других странах), сколько однокаш­ники, выпускники одного факультета, т.е. люди, спаянные об­щими интересами и одной профессией. Сейчас, например, в российском бизнесе и в политической элите действуют «рука об руку» три-четыре выпуска нескольких престижных факультетов — экономистов и юристов из Петербурга. Раньше эту нишу зани­мали физики и математики московских элитных вузов. В после­дние два года со сменой элит «москвичи» вытеснены за пределы страны и трудятся, в основном, в развитых странах, в том числе в Европе и США.

Систему клановой спаянности практически невозможно пре­рвать. И не только потому, что она соответствует старой тради­ции. Общество, где не работают законы и правосудие, несмотря ни на что должно чем-то скрепляться, иначе в нем невозможно заниматься ни производством, ни тем более бизнесом. В этом можно даже усмотреть стабилизирующую роль кланов. Ведь если нельзя поддерживать порядок на основе закона, то его можно органи­зовать на основе морального фактора — личного доверия, лич­ных отношений, которые сочетаются с профессиональными. В любой сфере деятельности жизненно необходима личная уверенность в человеке. На этой основе и выстраивается клан.

С одной стороны, это неплохо, ибо поддерживается хотя бы какая-то стабильность и последовательность в обществе, с дру­гой — это ограничивает человеческие ресурсы в каждой сфере, раз туда не могут попасть талантливые люди «со стороны». Это делает бессмысленными действия активных людей вне клана, что закрепляет консервативные стереотипы в любой деятельности, убивает любую оппозицию, и каждая ошибка отдается много­кратным эхом. В конце концов настоящий профессионализм и кланы — несовместимые системы, одно исключает другое.

Говоря о перерождении русского коллективизма, стоит до­бавить, что современные русские, как и раньше, предпочитают действовать вместе и сообща. Однако совместные действия толь­ко внешне имеют форму коллективного ритуала. Член коллекти­ва больше не претендует на то, чтобы его персональное мнение играло особую роль в коллективе, поэтому можно говорить, что коллективизм как качество современного русского архетипа — это устаревший миф, сомнительный даже для самих русских, при­выкших уважать коллектив.

Если сейчас мы попробуем наблюдать поведение людей в рабо­тающем коллективе, то заметим, что их отношения строятся вовсе не на основе «коллективизма», воспетого в искусстве и литературе советской поры, а как-то иначе. На самом деле в некоторых ситу­ациях имитируется групповая сплоченность: например, во время производственного собрания, при коллективном «подведении ито­гов работы» за какой-то срок, при распределении заданий или на­граждении отдельных работников, во время коллективных празд­ников, которые до сих пор очень популярны в России и в «ближ­нем зарубежье». А личные отношения между участниками такого «шоу» — это сложная система подводных течений.

Причина такой сплоченности (которая со стороны кажется коллективизмом) в развитом чувстве конформизма у русских. На практике это ведет к молчаливой круговой поруке всех членов общества, последствия чего могут быть только негативными и для развития общества, и для его экономики. При системе кру­говой поруки нельзя ни собирать налоги, ни бороться с тене­вым бизнесом, ни кому бы то ни было доверять.

Как ни странно, в этом качестве русских есть и свои плюсы. Конформизм усиливает возможность для каждого человека адап­тироваться в обществе. Отсюда удивительная способность рус­ских людей приспосабливаться к самым невыносимым условиям своего существования. Другой человек, возможно, многое не выдержал бы, пал духом и сломался, а вот русские выдержива­ют, выживают, приспосабливаются.

В трудной ситуации русский действует по следующему алго­ритму: берет телефон и обзванивает всех, кого можно. В конце концов обязательно найдется какой-то приемлемый выход, ведь «свои не оставят в беде», помогут. Здесь помимо всего действует бытовая привычка, как давняя традиция делать что-то < > < по зна­комству», «по блату», «иметь свою руку» где-то.

Интересно, что коллективная сплоченность и круговая пору­ка влияют на поведение людей, в основном, на государствен­ных предприятиях и в учреждениях — т.е. там, где есть возмож­ность скрыть доходы, уйти от уплаты налогов и т.д. И, как пра­вило, царь и бог в таких учреждениях — отнюдь не директор, не начальник, а бухгалтер, экономически грамотный человек, способный представить финансовый отчет «в лучшем виде» и таким образом за определенную мзду покрыть грехи своего начальни­ка. При этом сам он держится в тени, «не высовываясь». Так скрепляется круговая порука. Разорвать ее изнутри практически невозможно, этого можно добиться силовым давлением сверху, да и то без особых гарантий.

В ситуациях, когда люди не связаны с групповыми интереса­ми, когда против своего желания они вынуждены действовать са­мостоятельно и отвечать сами за себя и результаты своих действий, когда усиливаются экономические стимулы, подобная групповая сплоченность исчезает. Например, ее становится все меньше в час­тных фирмах и на предприятиях, особенно после кризиса 1998 года, когда многие «дутые» фирмы с непрофессионалами (родственни­ками, друзьями детства и т.п.) разорились и ушли в небытие.