Правосознание русских

«Большой да богатый не бывает вино­ватый»

«Закон — что дышло, куда повернешь, туда и вышло»

Русские народные пословицы

Правосознание — это умение уважать право и закон, способ­ность добровольно исполнять свои государственные обязанности и частные обязательства, умение строить свою жизнь, не совер­шая правонарушений и преступлений. В основе правосознания лежит чувство собственного достоинства, внутренняя дисциплина, вза­имное уважение и доверие граждан друг к другу, граждан к власти и власти к гражданам. В соответствии с глубоким замечанием философа Ивана Ильина, «чем сильнее и глубже правосознание в народе, тем легче им править, тем менее опасна слабая власть»^ьь.

Русское правосознание имеет тяжелое историческое наследие: удельные раздоры и татарское иго в средние века, влияние ко­чевого и разбойничьего юго-востока, многочисленные народные восстания, бунты и беспрерывная череда дворцовых переворо­тов XVI—XVIII веков, революционное движение XIX века, система советской власти в XX веке... «Все это нарастало на тот осо­бый склад души, который можно охарактеризовать как недисцип­линированность, как славянский индивидуализм, как славянскую тягу к анархии, как естественную темпераментность» (И. Ильин).

Постепенно в русском народе выработалось такое правосоз­нание, которому импонирует только сильная власть («строгое начальство»). Слабая власть всегда вызывала и еще долго будет вызывать в России чувство вседозволенности, коррупцию и об­щественный распад⁶⁶.

Принцип жизни в России «До Бога высоко, а до царя— далеко» отражает народное отношение к установленному порядку (государ­ству, закону, правилам). Его смысл таков: бесполезно искать спра­ведливость, на нее не стоит надеяться, поэтому «делай, что хо­чешь» (тут и барское самодурство, и крестьянская вороватость). В народе редко выражается восхищение прямолинейностью и зако­нопослушностью человека. Скорее, в русском фольклоре можно найти такие «мудрости»: «Ехал прямо, да попал в яму», «Прямо только во­роны летают, да и те крылья ломают», «Прямой напорется, а кривой пройдет» и т.п. Даже есть такая русская поговорка: «Не пойман— не вор». О хитрецах обычно говорится с одобрением, логика здесь проста: если жизнь так устроена, что правды не сыскать, значит можно надеяться только на себя самого и позволить себе больше, чем разрешает власть. Не стоит так уж бояться правонарушения, страшиться переменить «свою судьбу», все рано «хуже не будет», а «Семь бед — один ответ». Всякому терпению бывает предел, и дисциплина хороша лишь в меру. Русь велика и равнинна, всегда можно убежать подальше и поискать «свободной жизни».

И люди уходили «на волю» — в леса, в степи. Вот откуда эти «вольные люди», «добры молодцы» в бархатных кафтанах с закопан­ными кладами, о которых писалось в летописи и пелось в были­нах: это люди без оседлости, без привычки к хозяйственной жиз­ни, но, тем не менее, не умершие от голода. Недаром по-русски говорят: «Вольный — как птица». Известно: «Птица не сеет, не жнет, а сыта живет» — вот идеал жизни! В народе с восхищением пелись песни и слагались легенды о разбойниках — о Степане Ра­зине, об атамане Кудеяре... Все эти песни и сказки не так уж бе­зобидны: в народной памяти осталось, что анархия и вседозволен­ность создают более выгодную и легкую возможность в жизни, чем смирение и тяжкий труд. Отсюда в истории России такое мно­жество народных бунтов (Смута, Разин, Пугачев, переворот 1917 года), которые означали разбой, месть, самообогащение и имуще­ственный передел. Правосознание русского народа не раз поддавалось соблазну вольницы (анархии), и русская история переживала провалы, из которых потом с трудом выбиралась.

Заметим, что в России важны не столько законы, сколько их исполнители, облеченные властью.Пословица «Закон— что дышло, куда повернешь, туда и вышло» отражает традиционное отношение народа к судам, где без «индивидуального подхода» дело будет бес­конечно затягиваться («На каждую букашку пишут бумажку...») и в итоге сгинет в недрах бюрократической машины. Чтобы выиграть дело в суде (независимо от твоей правоты или вины) нужно «дать барашка в бумажке» — взятку. Здесь всегда работает одно правило: «Стоит крякнуть да денежкой брякнуть, так все и будет». Это го­ворит о коррумпированности и бессилии судебной системы.

Кстати, уместно напомнить, что еще век назад подавляющее население России составляли крестьяне, а крепостное право было отменено лишь в 1861 г. Крепостники-помещики сами вершили суд над своими крестьянами, откуда и пошли слова о барине, который «вот приедет и рассудит». А в советские времена эта же установка обрела форму аксиомы: «Начальник всегда прав». При этом понятие «начальник» трактовалось очень широко: для под­чиненного это — директор, для директора — более высокое начальство, а для того — «решения Партии и Правительства» в виде пятилетних планов, указов по борьбе... с алкоголизмом, инакомыслием и т.д.

Попутно заметим, что до перестройки подавляющая часть юристов специализировалась на уголовном (обвинительном) праве. Специалистов по гражданскому (а тем более по экономическому праву) было крайне мало. В СССР существовал запрет в законо­дательной системе — вмешиваться в экономику. Можно сказать, что функции судебной системы в СССР были узурпированы Ком­мунистической партией. Она дискредитировала правосудие, пре­вратив его в карательный орган. На каждом предприятии, уч­реждении, организации партия имела свои «судебные и поли­цейские органы», например, партком, которого боялись как огня. Законодательство формально существовало, но по традиции глав­ным был не сам Закон, а его трактовка. Трактовали и исполня­ли суд не профессиональные юристы, а специалисты по «социа­листической морали» — партийные деятели, функционеры.

Так что бесправие людей и бессилие судов в России возникли не сегодня, и не при советской власти, а уже издавна. Сейчас же экономическая ситуация предельно обострилась и нормально фун­кционирующее правосудие необходимо как никогда. Но быстро создать законодательство и эффективную судебную систему невозможно: подобный опыт нарабатывается веками. И людям, ко­торые оказались наедине с чиновниками, некуда обратиться, чтобы кто-то рассудил если не «по закону», то хотя бы «по справедливо­сти». А там, где мораль и нравственность не защищены правосу­дием, они деградируют. Где отсутствует правосудие, там процве­тает, богатеет и приходит к власти только тот, кто менее всего обременен моралью и нравственностью. И это ведет к обесцени­ванию этики и дальнейшему притуплению правового сознания.

Одной из важнейших характеристик русской ментальности всегда было преобладание морального сознания (моральных пред­ставлений) над политическими и правовыми (но не всегда над экономическими⁶⁸). Короче говоря, любой акт власти оценива­ется русским с точки зрения его морали, справедливости. Пра­вовые же представления россиян остались неразвитыми.

Какие практические выводы из этого можно сделать? В Евро­пе, например, можно заниматься совместной научной или иссле­довательской деятельностью с человеком, который вам не нра­вится или не симпатичен. В России же для успеха любой деятель­ности, в том числе и предпринимательской, люди должны вступить в личные доверительные отношения, поскольку нигде вы не най­дете пока четких профессиональных правил и критериев. В дело­вых отношениях, к сожалению, берет верх убежденность в том, что для успеха дела (подписания контракта, получения выгодно­го заказа и т.п.) самое важное — найти нужных, ключевых лю­дей и «договориться» (опять же с помощью взятки).

Этим же принципом держится коррумпированность нынеш­них российских чиновников, парламентариев, судей, генералов и т.д. В России до сих пор еще не выработан опыт социального взаимодействия, основанный на безличной обязанности каждого без размышлений, эмоций и т.п. автоматически производить не­обходимое действие, т.е. навыки истинного профессионализма. Все обычно строится на субъективной основе, на «человеческом фак­торе», на личном интересе, умении или энтузиазме. Поэтому здесь гораздо важнее не правила и инструкции поведения, а «добрые», доверительные отношения с «хорошим», «нужным» человеком. Ко всяким «бумажкам» (контрактам, соглашениям, договорам и т.п.) особого доверия пока нет.

Значит, строя деловые отношения с русскими, не стоит до­верчиво полагаться на законодательство страны, на документы, на органы контроля, «букву закона» и т.п. Можно полагаться только на свои личные отношения с людьми, хотя и не впол­не — их тоже нужно постоянно проверять. Таким образом, приходится снова констатировать, что при сотрудничестве с русски­ми абсолютно необходимы личные отношения.

Эти личные (моральные) связи носят конвенциональный характер, т.е.основаны на негласном принципе: «Ты— мне, я — тебе». Эта формула работает в любой сфере отношений. Отсут­ствие желания пойти на взаимную уступку может в деловых от­ношениях обернуться их полным разрывом.

Как объяснить неразвитость правосознания, постоянное ощу­щение бесправия у русских? По мнению аналитиков⁶⁵, психологи­чески это связано с отсутствием развитого чувства собственного достоинства и выражается в отсутствии у большинства русских уверенности, что все в жизни зависит от них самих, что они спо­собны независимо от власти или воли начальства строить свою жизнь, решать свои проблемы, делать свой выбор и действовать в соответ­ствии с ним. Напомним, что в русском архетипе понятие страха перед властью и государством укоренилось на генетическом уров­не. Это, конечно, в меньшей степени касается молодежи.

А вот, например, гражданам европейского и американского обществ свойственно развитое чувство достоинства, у них иной историчес­кий опыт. Их уверенность в себе и своих силах порождает инициа­тиву, предприимчивость, самоуверенность, которая раздражает русских и даже может восприниматься ими как наглость или житейская глупость. В ситуациях, когда подавляется личность («я») русского, у него может развиться протест в форме уязвленного самолюбия, комплексов. Имея дело с русскими, не стоит забывать об их бо­лезненном самолюбии, повышенной обидчивости и подозритель­ности. Учитывая их взрывной импульсивный характер, лучше быть как можно более предупредительным и тактичным.