Глава 10. Хорьчиха Трилистник уселась в Кресло Нераскрытых Тайн и разгладила хвост, покоящийся сбоку

Хорьчиха Трилистник уселась в Кресло Нераскрытых Тайн и разгладила хвост, покоящийся сбоку. В лапах — та самая ваза из особого хоречьего металла, мерцающего голубым блеском. Глаза сыщицы закрыты, она не старается что-либо понять, не напрягает память. И позволяет картине на холсте завладеть своим воображением.

«Мне надо двигаться от вазы. Позволить истории произойти. Это было так...»

Трилистник увидела комнату, комфортабельную библиотеку. Великолепный вид из окна верхнего этажа, крыши домов, панорама столицы. И вдруг во всех рамах лопаются стекла. Валится мебель. Одна из стен рушится. До самого горизонта полыхает пламя. Город в развалинах.

Что это? Метеор, пронзивший планету? От ужасающей картины разрушений Трили содрогается в своем старом кресле. Ей хочется открыть глаза, чтобы этот кошмар не случился.

Но хорьчиха не открывает глаз. Потому что видит скрючившегося за разломанным столом маленького хорька, чуть больше ее самой. Видит его мех песочного цвета, с темными подпалинами.

Глаза хорька закрыты, но Трили читает его мысли.

Они в таком отчаянии, что просят меня сказать слово «городу и миру». Узника — стать спасителем. Но какие слова могут нас спасти? Я только хорек, и я знаю, что все мы обречены стать свидетелями конца нашей цивилизации. Уже слишком поздно.

В своем воображении Трили шагнула к нему. И он услышал звук ее шагов и открыл глаза.

— Кто...

—...Вы? — спросили хорьки одновременно.

— Меня зовут Трилистник, — сказала хорьчиха. — Я из...

Она остановилась, не зная, как объяснить, откуда она.

Трили виделась хорьку мерцающей голограммой. Сквозь нее он различал пламя на горизонте. И все-таки она была живая. Явилась ли она из иной цивилизации, чтобы дать шанс спасти жизнь на его планете?

Он кивнул:

— Я последний представитель хоречьей цивилизации. Один из последних. Вы пришли, чтобы спасти нас от нас самих. Перед вами конец света и я — Аведой Мерек.

Трилистник моргнула, не веря своим ушам. «Аведой Мерек? Я нашла Аведоя Мерека?»

Он отвернулся, посмотрел сквозь рухнувшую стену:

— Ферра будет жить и дальше. Она останется и даже не заметит исчезновения маленькой цивилизации хорьков.

— Аведой Мерек! Сэр, вы не исчезнете, это не конец, ведь вы...

— Разве это было так трудно, — молвил тот, не слыша ее возражений, — быть всего лишь добрыми друг к другу? Почему хорьки стали единственными существами, отверженными и чьим-то проклятием обреченными на ненависть и противостояние?

Хорьчиха Трилистник стояла, пораженная бушующим вокруг них огнем.

— Это метеоры?

Философ покачал головой, озадаченный недогадливостью чужестранки.

— Нет, не метеоры, — хорек-философ дотронулся до своей груди. — Причина несчастья в нас самих. Одна сторона думает: «Мы добрые, а вы злые». Но другая сторона уверена: «Нет, это не так; это мы добрые, а вы злые!»

Как может этот знаменитый хорек шутить в такой момент, когда все объято пламенем? Что тут смешного?

— Злые хорьки? Что вы хотите этим сказать, сэр? Аведой Мерек не услышал вопроса.

— Начав войну, каждая сторона считала, что сможет уничтожить другую, не причинив вреда себе и тем, кого они любят. Но это невозможно, — он пожал плечами. — Невозможно.

Хорек-философ вздохнул.

— По большому счету, это, конечно, не имеет значения — жить или умереть. Все мы бессмертны. Освобожденная от тела душа — такой же сон, как жизнь в теле. Но этот кошмар вокруг — не сон. Ведь мы были самыми веселыми существами во Вселенной! Как же могли мы выбрать этот ужасный путь уничтожения себя и своих щенков?

Трилистник почувствовала, что комната завертелась вокруг нее. Она наконец поняла.

— Война? — прошептала хорьчиха. — Между хорьками?

Аведой Мерек кивнул, пристально вглядываясь в собеседницу.

— Вы, наверное, из другого мира, не так ли?

Его поразило не столько само ее появление, сколько ее реакция на происходящее, состояние шока от всего услышанного и увиденного.

— Нет, — догадался хорек, — вы не из другого мира, вы из другого времени. Наше самоуничтожение не потрясло бы вас так сильно, явись вы из прошлого. Вы — из будущего.

— Да, — последовал ответ. — Нет... Это сон. Я вас вообразила.

— А может быть, я вас? И племя хорьков только вообразило свой конец? И наша братоубийственная война — только сон? — Он посмотрел на Трилистник с надеждой. — Не так ли?

— Сэр, я не могу поверить... — Она силилась объяснить очевидное, в замешательстве оттого, что этот умнейший хорек не может понять: хорьки не воюют.

— Правила Этикета! — воскликнула сыщица. — Аведой Мерек, ведь это вы их разработали! Как же может случиться война... Что произошло с Правилами Этикета?

Философ долго смотрел на нее, прежде чем заговорить.

— Что за правила?