Перебороть себя

Резкий звук сирены. Резкий голос в динамике: " Маша, в укрытие! " Это значит, что все на площадке «М», которую «возглавляет» высоченная вентиляционная труба, должны моментально уйти в укрытие. В руках двух ребят, зачаливавших робот, запутавшийся в брошенном тросе, конец чалки. Осталось сделать три шага и накинуть петлю на крюк крана. Но порядок неумолим: всё бросить и в укрытие!

Ребята вернулись и в ещё не остывшем возбуждении делятся своими впечатлениями от работы:

«Не хватило нескольких секунд!»

Но и за ту, выделенную им минуту накопленная доза составила по девять рентген на душу.

За спиной руководителя работ стоит группа солдат, yже облачённых в защитные доспехи. Ребята внимательно следят за экранами телемониторов, зная, что следующим может быть их выход.

Нужно закончить работу: взять конец чалки, пройти к крюку крана и одеть на него петлю. Подробный инструктаж. С помощью телемониторов прослеживается каждый шаг, каждая операция. Все повторяется многократно, уточняются детали маршрута. Сбоев ни в чём не должно быть. На исходные позиции! Команда: " Вперёд! "

Из прорана в участке крыши " Л" (Позывной " Лена" или " Люда") на отметке 70, 7 появляется фигура солдата. Несколько быстрых шагов. И вдруг... Фигура останавливается, в недоумении разводит руками и растерянно крутит головой. Команда из динамика:

" Спокойно! Вперёд по тропинке к пожарной лестнице! "

После нескольких секунд колебаний солдат направляется к лестнице. С трудом «продирается» в своём не очень удобном облачении через ограждения лестницы. Выходит на площадку " М". Осталось пройти влево мимо вентиляционной трубы, а там уже будет виден робот.

Но вдруг... фигура бросается вперед, быстро уходя из поля зрения монитора. А там, впереди обрыв высотой более восьми метров и уже без ограждений. От неожиданности подполковник -- руководитель работ вскакивает со своего места и резко командует в микрофон:

" Стоп! Назад! "

В поле зрения лишь голова и плечи солдата. Они растерянно мечутся из стороны в сторону. Все присутствующие в помещении оперативной группы вскочили со своих мест и готовы в любой момент бросится на выручку товарищу. Снова команда:

" Назад! К лестнице! "

Наконец, солдат поворачивается и идет на голос. С трудом находит пожарную лестницу, спускается по ней. И снова замешательство -- не видит тропинки и прорана в крыше с торчащей из него лестницей. Команда:

" Иди вперед! Иди к лестнице! "

Никакой реакции. Снова каманда:

«Иди на красную тряпку!» (Эту тряпку повесили ребята, чтобы легче ориентироваться на площадке).

Наконец, красная тряпка обнаружена, солдат побежал к прорану и с помощью выводящего офицера спустился вниз.

Все обошлось благополучно. Вот тут-то и вспомнилась фраза, сказанная профессором Птициной из " Саркофага" В.Губарева: " Радиация-то штука страшная. Кого хочешь напугает". И вспомнилась не потому, что испугался этот парень, а потому, что не испугались те парни, которые уже были там и готовы были без всяких колебаний снова идти туда.

Еще не успел прозвучать вопрос: " Кто же пойдет? ", а уже вперед выступил солдат:

" Пойду я».

Простой парень со спокойным взглядом уверенного в правильности своих действий человека. Крепкий, коренастый. Невольно возник вопрос: " А пролезешь ли ты по той пожарной лестнице, не застрянешь ли в ограждениях? " И спокойный, уверенный ответ:

" Пролезу".

На попытку повторить условия и задачу -- категоричный ответ:

«Не надо. Я все видел.»

Команда: " Вперед! " Солдат появляется из прорана в крыше и сразу же направляется к пожарной лестнице. Идет медленно, вразвалочку, слишком уж спокойно. " Быстрее! Еще быстрее! " Нехотя ускоряет шаг. Легко преодолевает лестницу. Поворачивает налево. Вот и робот. Обходит его, берет конец чалки, набрасывает его на крюк. На мгновение задерживается, оценивая все ли сделано правильно, не сорвется ли. И так же спокойно -- в обратный путь. Все делалось четко, расчетливо, словно нет здесь этой страшной, гибельной радиации. И, кстати, набрал этот парень в два раза меньшую дозу, чем его предшественник.

И так почти все. За очень редким исключением. Что же движет этими ребятами? Неужто не знакомо им чувство страха, страха перед этим невидимым, но очень коварным врагом? Нет, все это, как и всем людям, знакомо и им. И наверняка ко многим из них подкрадывалось леденящим комком естественное чувство страха.

Но сила их в том, что они смогли перебороть себя, не позволить страху охватить свою душу. Чувство долга, чувство сопричастности к общей беде оказались сильнее.

3-4 блок ЧАЭС, декабрь 1986г.