Сексуальность. Это время пубертата, когда поток гормонов растет; глав­ным образом увеличивается секреция тестостерона

Это время пубертата, когда поток гормонов растет; глав­ным образом увеличивается секреция тестостерона, ко­торый стимулирует рост мальчика во всех отношениях.

Хотя мальчики растут постоянно, именно сейчас особен­но заметны изменения в их теле и отношении к сексу. Мальчик-подросток может гордиться тем, что у него ра­стут волосы на груди и лобке, увеличиваются гениталии, грубеет голос, но в то же время он может пугаться и даже стыдиться этого. Сыновья очень чувствительны к тому, что происходит в их теле, поэтому мы должны постарать­ся оградить их от поддразниваний и насмешек над про­исходящими с ними переменами. Мы должны помнить и о том, что мальчик в этом возрасте нуждается в уедине­нии. Мама теперь уже не «просто мама». Она женщина, а он становится взрослым мужчиной с нормальными сек­суальными влечениями. Отец уже не «просто папа», а другой мужчина, тело которого реагирует на все так же, как и собственное тело мальчика. Сыновний мир меня­ется навеки.

В современной семье сексуальность не столько собы­тие, сколько процесс. Сегодня родитель обычно в первый раз поднимает проблему секса не тогда, когда мальчик сам впервые заговорит об этом. Родители нередко быва­ют последними в этом деле. Говорить на эту тему будет легче, если с самого рождения мальчика с ним беседова­ли о потребностях тела, любви, ласках, взаимоотношени­ях, если это стало частью жизни семьи. В таком случае к тому времени, когда сын станет подростком, будет создан фундамент принятия и понимания того, на чем произра­стает сексуальность мальчика. Когда бы мы ни начали с сыном разговор о сексуальности, его обязательно нужно вести в контексте взаимоотношений вообще — как отно­ситься к людям, как хорошо быть чутким и как замеча­тельно чувствовать себя влюбленным, какая разница су­ществует между агрессивностью и уверенностью в себе, отстаиванием собственной позиции.

Пубертат — трудное время для родителей, потому что происходящие с сыном изменения, необходимость говорить с ним о проблемах секса оживляют все те страхи, тот стыд и чувство вины, от которых мы сами страдали, ког­да были подростками. Нам хочется помочь сыновьям из­бежать тех мучительных переживаний, через которые мы прошли, но часто мы просто не знаем, как это сделать.

Я никогда не знаю, что сказать сыну насчет секса. Когда мне было тринадцать лет, отец вошел ко мне в комнату, шлеп­нул меня по заднице ремнем и сказал, что, если я вставлю свой пенис в девочку, у нее будет ребенок и чтобы я этого не делал, пока не женюсь. Тема была закрыта. Я не хочу по­ступать со своим сыном так же, но я не знаю, что сказать. Мы всегда были близки с ним, но о сексуальных ощущени­ях мы никогда не беседовали.

Джон, отец четырнадцатилетнего Тима

В прежних культурах в этом возрасте осуществлялась инициация мальчиков. Их физиологическое пробужде­ние проходило под контролем социальных норм, поэтому мальчик получал прямые инструкции насчет своей сек­суальности, им руководили, его направляли. Его учили общаться с мужчинами и женщинами. Сегодня же, как считают Сол и Юдифь Гордон, чью откровенную и муд­рую книгу мы рекомендуем всем родителям подростков, «существует множество источников полового просвеще­ния, которые действуют без ведома и согласия родителей в столовых, раздевалках, туалетах, — это граффити, пор­нография, анекдоты на сексуальные темы, хвастовство и бравада некоторых молодых людей, которые осмели­ваются проявлять сексуальную активность. Молодежь, кроме того, получает обширную информацию на темы секса в кино и по телевизору, причем чаще всего эта ин­формация носит сенсационный или извращенный харак­тер». Супруги Гордон говорят, что, хотя они и не могут доказать непосредственного влияния развлекательных программ на половое развитие подрастающего поколения, их клинический опыт свидетельствует, что «изобра­жение излишнего насилия оказывает ожесточающий эф­фект, особенно на мальчиков, что проявляется в недостат­ке чуткости к другим людям и постоянной потребности властвовать».

Пришло время, когда отец или другой мужчина, пользу­ющийся у мальчика доверием, должен рассказать ему о мужских движущих силах и мужской сексуальности. Зна­комый, которого мы назовем Стефано, рассказывает, как он в возрасте пятидесяти лет впервые присутствовал на собрании мужчин в чудных лесах Калифорнии, где выс­тупал поэт Роберт Блай. «Роберт Блай вышел в центр кру­га и сказал: " Сейчас я расскажу вам, как доставить жен­щине сексуальное удовлетворение". Я подумал: " Фу! Жил же я все это время. А тут на тебе, какой-то старик соби­рается рассказывать мне о сексе. Но это было фантас­тично!»

Сегодня подростки, вынужденные познавать сексуаль­ность, так сказать, «на улице», подвергаются большому риску познакомиться со СПИДом и венерическими забо­леваниями, стать причиной нежелательной беременнос­ти, получить эмоциональную травму из-за чувства вины, сексуального принуждения или неприятного сексуаль­ного опыта. Родители должны познакомить своих сыно­вей со средствами контрацепции и «техникой безопасно­сти» в сексе, а также со способами защиты от СПИДа. Дети должны иметь возможность задать нам любые свои вопросы, а мы должны быть готовы ответить на них пря­мо, точно и честно. Очень важно уметь сказать: «Я не знаю», если у нас нет достоверного ответа, и помочь сы­ну найти нужную информацию, чтобы удовлетворить но­вые потребности его тела и пробуждающегося интереса к проблемам пола. Наша открытость — залог того, что мальчик научится брать на себя ответственность в сексуальных отношениях, станет подлинно человеческим су­ществом, умеющим дарить любовь и отвечать на нее.

Половое развитие у мальчиков начинается в разном возрасте и идет с разной скоростью, но в наши дни пубертат обычно наступает раньше, чем это было, когда роди­тели нынешних подростков были детьми. Чтобы понять сексуальные устремления своего сына, мы должны преж­де всего осознать, что новое поколение созревает в физи­ческом отношении быстрее, а женитьбу откладывает доль­ше, чем когда-либо прежде. Всего лишь семьдесят лет на­зад мужчины и женщины вступали в брак в возрасте тринадцати лет и начинали жить семейной жизнью.

Чего можно ожидать в возрасте между двенадцатью и четырнадцатью годами. Двенадцатилетние мальчики вдруг начинают ронять в классе карандаши, ибо это по­зволяет им нагнуться и заглянуть под девичьи юбки. Они сами могут и не знать, что они ищут или что надеются там найти, но таинственное побуждение сделать это очень силь­но. К тринадцати-четырнадцати годам мальчик начина­ет осознавать, почему ему хочется заглянуть девочке под юбку, почему среди журнальных картинок его привлека­ют женщины в соблазнительных позах и почему сцены танцев по MTV захватывают его внимание. «С самого дет­ства мы с Марком каждое воскресенье вместе читали ко­миксы, — рассказывает Джордж, сыну которого сейчас четырнадцать лет. — Позже я заметил, что первое, куда он смотрит по получении газеты, — реклама женского нижнего белья фирмы " Масу". Он осторожно вытаскива­ет ее и уходит к себе в комнату. То же самое я делал с ка­талогом Sears, когда был мальчишкой».

У большинства мальчиков первая эякуляция проис­ходит в возрасте между двенадцатью и тринадцатью го­дами, обычно это бывает при мастурбации или эротичес­ких сновидениях. Частота поллюций, или ночных семя­извержений, очень индивидуальна и уменьшается по мере взросления мальчика. Главное в этом — объяснить сыну, что ночные семяизвержения нормальны, что они бывают почти у всех мальчиков, что это не болезнь; нужно сказать ему, как он должен поступить утром с простыней. По-прежнему важно убедить мальчика в нормальности мастурбаций.

Первые сексуальные впечатления этих лет очень вол­нуют мальчика и порой доставляют ему немало проблем и переживаний. Он учится жить с телом, которое, кажет­ся, вышло из повиновения. Пройдет немного времени, и его уже не будет удивлять эрекция, вызванная эроти­ческими фантазиями, прямой стимуляцией или «грязны­ми картинками». Но эрекция, возникшая как раз в тот момент, когда он вышел отвечать перед классом, — это уж слишком тяжело вынести! Успокоительное замечание от­ца или другого симпатичного мальчику взрослого муж­чины поможет сыну пройти сквозь эти испытания, не по­теряв уверенности в себе и чувства юмора.

Чего ожидать к пятнадцати-шестнадцати годам. К это­му времени многие мальчики-подростки уже выработа­ли свою модель сексуальной активности. Не забывайте о том, что каждый мальчик развивается в своем собствен­ном темпе, поэтому нет нужды волноваться, если ваш сын в этом возрасте больше интересуется компьютерами, не­жели девочками. Нередко общество, в котором вращает­ся мальчик, и семейные традиции определяют проявле­ния его сексуальной активности: отрицает ли он сексу­альное влечение, ограничивается фантазиями наедине с собой и мастурбацией, активностью во сне, петтингом, ухаживаниями или вступает в настоящие половые сно­шения.

Между пятнадцатью и шестнадцатью годами у боль­шинства мальчиков гениталии достигают своего нор­мального, взрослого, размера. Вес приближается к тому, каким он будет у взрослого мужчины. Начинают расти волосы на лице, гениталиях, груди, руках и ногах. Эрек­ция теперь чаще бывает связана с эротическими или сек­суальными стимулами — она может наступить во время танцев, объятий или прогулки и разговора с кем-то, кого мальчик находит привлекательным. «Грязные журналы» и картинки, реклама женского белья уже не так привле­кают внимание. Мальчика теперь гораздо сильнее вос­пламеняет собственная фантазия и взаимоотношения в реальной жизни.

К шестнадцати-семнадцати годам сексуальный им­пульс становится характерным признаком повседнев­ной жизни мальчика. Его возбуждает контакт с женщи­ной, эротические картины и романы, ритмичная музыка. Поллюции становятся реже, и некоторые мальчики про­являют сексуальную активность в отношении девочек. Особую важность приобретает общественная жизнь, где мальчик независим от родителей; стремление проявить свои таланты и способности и желание быть рядом с де­вочкой — вот на чем теперь сосредоточены все его силы. То, как он реагирует на свои сексуальные порывы, может варьироваться от одиноких фантазий при незначитель­ности контактов с девочками или даже полном их отсут­ствии до удовольствия от ощущения ее руки в своей, пет­тинга и совокупления.

Однажды рано утром я обнаружил, что двигатель нашего «Фольксвагена» горячий. Потом наш шестнадцатилетний сын Мэтт спустился к завтраку с таким видом, как будто он не спал всю ночь. Но он заявил, что насчет машины ничего не знает. Я понял, что что-то происходит. В субботу я повез его пообедать в наше любимое местечко. И спросил там напрямую: «Где ты был вчера рано утром?» Я знал, что ис­тория должна быть интересной. Он всегда ездит на другой нашей машине, потому что не умеет пользоваться рукоят­кой, переключения передач, поэтому фольксвагеновский «жук» используется редко. Мэтт заколебался и что-то про­мямлил, а потом наконец раскололся. В три часа ночи он ездил к своей девочке, причем ехал 10 миль на первой пе­редаче. Он влез в окно ее спальни на третьем этаже, сделал свое дело, сел обратно в «жучка», но не смог дать задний ход. Тогда он стал толкать машину до самой дороги, затем на первой передаче приехал домой, выключил двигатель, закатил машину на место и пробрался в свою комнату; было 5 утра. Должно быть, все это правда, и уж очень забавно. Он взял «жучка», потому что тот был припаркован под холмом, а не возле дома. Все, что я мог сказать: «Сын, ты один из самых решительных и изобретательных людей, которых я когда-либо знал, но, пожалуйста, впредь так не делай. Я ведь могу нечаянно стрельнуть в тебя, приняв за разбойника, или это сделает отец твоей девочки, обнаружив, что это ты, а не грабитель!»

Фредерик, отец шестнадцатилетнего Мэтта

С сыном в возрасте между тринадцатью и семнадца­тью обязательно нужно поговорить о том, что такое бе­ременность, как пользоваться контрацептивами, об опас­ности заражения и профилактике венерических заболе­ваний и СПИДа, особенно если проблему сексуальных отношений в беседе с ним вы затрагиваете впервые. Луч­ше всего, если такой разговор поведет отец. Многие ро­дители совершают непростительную ошибку, полагая, что ко времени пубертата дети уже знают о сексе все, что им нужно знать. Однако их знания в лучшем случае об­рывочны и чаще всего неточны. Самое важное, чему ро­дители должны научить своих сыновей, — это быть вни­мательными к чувствам другого человека, уважительно относиться к слову «нет» и, как сказала своему сыну кол­лега супругов Гордон, «никогда не использовать свой пенис в качестве оружия против другого человека».

Необходимо дать мальчикам понять, как вы относи­тесь к его сексуальной жизни. Большинство из нас пред­почло бы, чтобы сын сначала стал совсем взрослым, а уж потом вступал в половые контакты. И нужно, чтобы он знал о наших взглядах на этот вопрос. Однако как бы ро­дители ни старались, они могут проконтролировать дале­ко не все. Но мы можем (и должны!) рассказать сыну об опасностях, которые таит в себе раннее начало половой жизни. Мы вправе сказать ему о том, что мы надеемся на его благоразумие и на то, что он начнет половую жизнь, став несколько старше. Но нас не будет рядом с ним в стоящем автомобиле, пустой квартире или на вечеринке, где он примет окончательное решение. Если же с ним случится что-либо серьезное и ему потребуется наша помощь, он должен знать, что мы его по-прежнему лю­бим, несмотря ни на что, и всегда готовы помочь ему всем, что в наших силах.

В некоторых исследованиях говорится, что мужчины достигают пика своих сексуальных возможностей к кон­цу второго — началу третьего десятилетия жизни. По по­воду того, насколько это утверждение верно, до сих пор ведутся дискуссии. И тем не менее сексуальное влечение в юности у мужчин очень сильно и всецело занимает мысли молодого человека. Сексуальность наших сыно­вей в век высоких технологий — проблема особой слож­ности. Когда период отрочества был короче и люди всту­пали в брак в довольно молодом возрасте, их сексуальные потребности находили довольно простой выход на по­прище законного брака. Теперь же, когда супружество обычно откладывается до тридцатилетия, интимная бли­зость становится составной частью ухаживания. Все шире распространяющаяся практика совместной жизни до заключения брака добавит еще не один седой волос нашим родителям. У этой проблемы нет однозначного решения, но она предъявляет серьезные требования к тому, чтобы родители оставались открыты для диалога со своими по­взрослевшими сыновьями, чтобы дети это чувствовали. Просто нам самим нужно всегда помнить о том, как мы думали и что испытывали перед лицом страсти и смяте­ния в свои отроческие годы.

Хорошо сказал об этом шестнадцатилетний Абе: «Я ду­мал, что постиг жизнь до конца, и точно знал, что буду делать в большинстве ситуаций. Я распланировал всю свою жизнь. А потом я взял у приятеля машину, чтобы поехать на свидание. В ней заднее сиденье раскладывается и ста­новится очень просторно. Я встретился с той, которая мне нравилась, и она, кажется, любила меня. Мы закон­чили на десятом этаже гаражной стоянки, использовав разложенное сиденье вместо спальни. Окна были затем­нены, и никто не мог заглянуть внутрь машины. Про­изошло то, чего я никак не собирался делать, пока стану старше. Поэтому сейчас я испытываю некоторое смяте­ние, но я знаю, что уже никогда не буду смотреть на вещи так, как раньше. В этом слишком много удовольствия. Я не говорю, что я собираюсь сходить с ума или совсем взбеситься. Я просто понял, что принял слишком много решений в отношении некоторых элементов жизни рань­ше, чем познал их. Сейчас многое приходится переоцени­вать, но я не спешу делать какие-либо опрометчивые вы­воды».