Список источников. Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения

Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения. – М., 2003.

Галяшина Е.И. Судебная фоноскопическая экспертиза. – М., 2001.

Галяшина Е.И., Горбаневский М.В., Пантелеев Б.Н., Сафонова Ю.А. Памятка по вопросам назначения судебной лингвистической экспертизы: Для судей, следователей, дознавателей, прокуроров, экспертов, адвокатов и юрисконсультов / под ред. М.В. Горбаневского. – М.: Медея, 2004.

Словарь русского языка в четырех томах / под ред. А.П. Евгеньевой. – М.: «Русский язык», 1981–1984.

Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах. – Ч. I. – М., 2002. – Ч. II. – М., 2003.

Цена слова. Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. – Изд.3. – М., 2002.

Юрислингвистика-3: проблемы юрислингвистической экспертизы: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.Д. Голева. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002.

Юрислингвистика-5: юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права: межвуз. сб. науч. статей / под ред. Н.Д. Голева. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.

Исследовательская часть

Для ответа на поставленные вопросы, научного обоснования выводов экспертами были проведены аудивное и визуальное исследования представленных на экспертизу аудио- и видеозаписей и контекстологический анализ устных текстов (диалогов) и стенограмм этих диалогов.

Аудиальная и визуальная части исследования заключались в многократном прослушивании и просмотре фонограмм и видеофонограмм с целями определения особенностей интонационного оформления реплик участников диалогов, формально-смыслового анализа ключевых слов и фраз, выявления основного смысла диалогов, их связности и целостности как коммуникативных единиц, поиска языковых признаков коммуникативной целенаправленности диалогов и коммуникативных намерений каждого из участников переговоров, определения результативности коммуникативного процесса (т.е. взаимопонимания коммуникантов и достижения коммуникативной цели).

Контекстологический анализ устной речи и ее стенограмм был также направлен на достижение вышеперечисленных целей и заключался в соотнесении семантики ключевых слов и фраз с содержанием и формой отдельных разговоров и текста переговоров в целом.

Толкование смысла слов, фраз, фрагментов текста давалось с опорой на нормативный толковый словарь русского языка и анализ парадигматико-синтагаматических связей языковых единиц в тексте.

Выводы

1. Смысл разговоров в проанализированных диалогах – сговор об «устранении» некоего человека за деньги (по найму). По законам речевой коммуникации для более точного истолкования смысла диалогов необходимо знание внеязыковой ситуации, которое у лингвиста-эксперта ограничено доступными материалами дела: в его компетенции и в доступе – конкретные речевые события.

Разное понимание смысла высказываний у «разноязыких» участников разговора теоретически возможно и в практике общения вероятно, но в анализируемых диалогах не обнаружено лингвистических признаков иного понимания содержания переговоров участником, для которого родным является китайский язык, чем у русскоязычных участников. Общение происходит на русском языке, и цель коммуникации (договоренность об услуге и ее цене) достигается. Русскоязычные участники диалогов (М2 и М3) неоднократно поясняют свою мысль, добиваясь понимания сказанного. Не русскоязычный участник (М1 (Х)) достаточно уверенно владеет русской лексикой и практически всегда понимает смысл сказанного собеседниками. Грамматическая оформленность реплик М1 ненормативна, но смысл его высказываний понятен: устранить того, кто ему «мешает», кто ему «не нужен». Таким образом, можно утверждать, что смысловое содержание данных разговоров, с учетом того, что у одного из его участников родным языком является китайский, не меняется. Неясность, многозначность некоторых слов, словосочетаний, фраз не меняет общего содержания разговоров.

2. Содержание диалога №1 составляют переговоры о стоимости услуги, которая заключается в том, чтобы «убрать» некое лицо. М1: «Я на который собирать деньги, чтобы убирать здесь». То, что здесь речь идет о человеке, представляется однозначным. Это подтверждают и реплики М2: «А он кто, кидает там?», «А чё он тебе сделал?», «А ему сколько лет?» (И ответ М1: «Тридцать четыре»), «Вот ты давай про этого человека. Он сам живет здесь, в городе?».

Смысл глагола «убирать» в диалоге №1 недостаточно определенен. Слово «убирать» (несовершенный вид глагола «убрать») является многозначным. В контексте рассматриваемого диалога оно может означать: 1. «устранить, заставить удалиться», 2. «устранить кого-л., убив; уничтожить физически» (значения 2 и 2//) (Словарь русского языка в четырех томах. – М.: «Русский язык», 1981–1984. – Т.4. – С.446 – далее МАС). Затемненность смысла, многозначность возникает в связи с тем, что в начале разговора речь идет о «фирме». М2 уточняет причину и цель заказа, М1 отвечает: «(Вот эту(?)) фирму я хочу (собирать(?))».– М2: «Убирать?» – М1: (нрзб.). – М2: «А, закрывать фирму что ли? А чё?». – М1: «На меня фирма, это (нрзб.)». – М2: «А, открыть хочешь?» – М1: «(Нрзб.) ну как, просто помешать (нрзб.)». – М2: «А, чтобы они, они тебе не мешали?». – М1: «(нрзб.) вообще другое место работать». Согласно грамматической норме русского языка, последняя фраза означает «в другом месте работать». Тогда словосочетание «убирать здесь» можно интерпретировать как «устранить, заставить удалиться (уехать) отсюда, так как человек не нужен, чье присутствие нежелательно» (МАС, т. 2, с. 457, 193).

Из диалога №1 также неясно, чем мешает М1 человек, о котором идет речь. Во второй части диалога от слов М2 «А он человек большой, нет?» выясняется, что к «фирме» человек, которого надо «убрать», отношения не имеет: М2: «Нет, у него фирма есть, чё-нибудь?». – М1: «Нет, ничего нет…[…] всё там (нрзб.) Ну, как говнюк». В таком случае разговор о данных, фотографии, адресе направляет интерпретацию смысла переговоров в другое русло: «убрать» может толковаться как «уничтожить физически по каким-либо личным мотивам.

Итогом диалога является договоренность о том, что М2 найдет исполнителя, который будет «браться» за работу за 100000 каких-либо единиц оплаты.

В диалоге №2 тема физического уничтожения человека звучит более определенно. М2 предлагает варианты: исчезновение с сокрытием трупа, инсценировка несчастного случая со смертельным исходом и убийство без сокрытия трупа (М2: «…не будет человека, но он труп будет. Ну, лежать будет, где-то найдут его…»).

Позиция М1 на этот счет выражена неоднозначно в репликах «Чтобы его здесь не было, всё», «Нет, разницы нету», «Нету, делай твои дела и всё». Высказывание «Чтобы его здесь не было» может предполагать не только физическое устранение путем умерщвления, но и изгнание откуда-либо, так как «быть» (как самостоятельный глагол) имеет несколько значений: «1. Существовать, 2. Находиться, присутствовать» (МАС, т. 1, с. 130), и в контексте эта многозначность не снята. М1 реагирует на предложение разных способов убийства междометиями «ну», «но», «угу», которые могут выражать либо согласие, либо употребляются для поддержания процесса коммуникации, как побуждение собеседника продолжать беседу дальше, однако об условиях и способах причинения смерти сам прямо не говорит. На предложение обсудить способы физического устранения (от слов «Тебе с лицом нужно...» до слов «Или третье еще можно») М1 реагирует однозначно: он уже не хочет это обсуждать, перебивает собеседника словами: «Мне хочется чё... Чтобы его здесь не было. Всё». М1 на фразу «Ты хочешь, чтобы его вообще не было или трупа не было...» реагирует вопросом «Как (не было) трупа?» Это может быть расценено как реакция на не оговоренное заранее условие осуществления заказа, на новое для М1 условие. С данной точки зрения, его не интересуют это и другие условия исполнения заказа. Он прерывает тему обсуждения условий словами: «Я это, знаете (нрзб.) вот эти дела, честно сказать, надо заранее сказать, вы какой услугой занимаетесь. Мы бы обговорили, если вот это, договорились, и всё. А сейчас начнется там это то, другое, там чё там, второе, там чё там это». Данные слова могут свидетельствовать как о том, что М1 не исключает убийство («…вот эти дела … Мы бы обговорили, если вот это, договорились, и всё»), так и о том, что об убийстве до этого речи не было («…надо заранее сказать, вы какой услугой занимаетесь. Мы бы обговорили, если вот это, договорились, и всё»). Однако и другие способы устранения человека, помимо лишения жизни, в этом фрагменте переговоров не упоминаются и не обговариваются. Иначе говоря, судя по тексту, М1 безразлично, каким образом осуществится устранение и что за устранение это будет. Это дело исполнителя. М1 лишь возмущается затягиванием срока осуществления заказа: он повторяет слова «срочно», «срочно».

3. В общем контексте фраза «Чтобы его здесь не было. Всё» неоднозначна. Речь может идти как о нахождении в данном месте, так и о физическом существовании живого человека (см. выше ссылку на словарные толкования глагола «быть»). Более определенными выглядят фразы «У меня деньги тоже, он, может быть, еще живой один день, мешай мне один день, согласится?» и «Он еще живой. Он мне мешается». Однако и здесь употреблено многозначное слово «живой». Оно, помимо прямого номинативного значения «1. Такой, который живет, противоп. «мертвый»», имеет ряд производных значений, в том числе «3. Полный жизненных сил» (МАС, т.1, с. 481) (т.е. деятельный, активный). Контекст фраз, в которых М1 употребляет это слово, не позволяет однозначно истолковать его актуальный смысл. Это может быть значение «мешает тем, что живет, не мертв» либо значение «мешает тем, что еще остается деятельным, как-то активно себя проявляет». Для уточнения необходим анализ всей ситуации текущего и предшествующего общения, а не только речевого контекста.

4. Ответы объекта М1 (Х) задаваемым вопросам, репликам другого участника разговоров, зафиксированных на фонограммах №1, №2, №3 аудиозаписи и №1 и №2 видеозаписи логически соответствуют.

5. Смысловых логических несоответствий фраз (реплик) в анализируемых диалогах не наблюдается. Диалоги соответствуют законам построения спонтанной устной разговорной речи, когда собеседники время от времени отвлекаются от основной темы, переспрашивают друг друга, вставляют реплики, не имеющие отношения к данной теме т.д.

6. Смысловая взаимосвязь между разговорами, зафиксированными на фонограммах №1, №2, №3 аудиозаписи и №1 и №2 видеозаписи, имеется. Связь заключается в том, что диалоги №2 и №3 являются развитием темы диалога №1. Диалог №1 – это обсуждение стоимости «заказа» и сведений об «объекте» «устранения», во втором диалоге речь идет об уточнении способа «устранения» и несоблюдении исполнителем договоренности о времени исполнения и об изменении порядка оплаты. Во время диалога №3 происходит расчет между заказчиком и посредником с исполнителем. Текст аудиозаписи №3 полностью совпадает с текстом видеозаписи №2.

7. Из фонограмм разговоров №1, №2, №3 аудиозаписи и №1 и №2 видеозаписи следует, что речь между объектами М1 (Х), М2 и М3 ведется о деньгах. Смысл переговоров – оплата «услуги». Начальная договоренность такова: М1 платит 100000 за «устранение» (неясно какое) человека (диалог №1), а из диалога №2 ясно, что М1 выплатил вначале 30000 (30%) и 70000 (70%) должен отдать после исполнения заказа. Но посредник (М2) в диалоге №2 просит добавить к первоначально выданной сумме еще некоторую (10000, 20000), так как истратил выданные деньги и материально нуждается в данное время. М1 отказывает, заняв твердую позицию: окончательный расчет только после исполнения заказа. В момент диалога №3 М1 передает 70000, затем идет спор, поскольку при окончательном расчете исполнитель требует добавить 17000, так как до него из 30000 первого взноса дошло лишь 13000. Поспорив, М1 соглашается отдать еще 17000 в условленное время.