Глава 18. Отважное спасение из ванны

Оливер Вуд неловко переступил с ноги на ногу, удивляясь, что им не нравится теперь. Этим утром Гермиона помылась без проблем; она, конечно, была смущена, но отлично справилась… она со всем отлично справлялась… «черт, только об этом не думай!» - приказал он себе, чтобы не зайти в мыслях слишком далеко.
Это было нелегко, впрочем, как всегда, когда дело касалось Гермионы. Оливер влюбился в нее целую вечность назад, он понял это, когда она еще училась на первом курсе, а он – на пятом. Он заметил ее во время церемонии распределения, и несколько месяцев Оливер смотрел на нее, думал о ней и так далее, пока не понял, что она ему нравится. Случилось это перед первым матчем по квиддичу для Гарри. Гермиона заставляла того съесть хоть кусочек гренки, и когда он наконец откусил от протянутого Гермионой ломтика, Оливеру захотелось убить своего ловца, а еще самому съесть гренку. Следующие два года Оливер с ней почти не разговаривал, только изредка флиртовал, а еще проводил время с Гарри, чтобы быть поблизости от Гермионы. Когда Оливер окончил школу, он проклинал себя, что так и не признался… и вдруг они встретились на чемпионате мира по квиддичу, вечером после матча…
«Эй! Ты собирался не думать об этом!»
«Я стараюсь, - начал спорить сам с собой Оливер. – Но теперь она порвала с Роном… согласно слухам…»
«Ну да, а слухи всегда так надежны. Она порвала с Роном, она убила Снейпа. Оставь эти мысли! Ты учитель, а она ученица!»
«Надо выбираться из этой ванной, - устало подумал Оливер, искоса поглядывая на Гермиону и отсутствующе вертя между пальцами черенок от съеденной ягоды. – Себе на заметку: купить Фреду хороший подарок на Рождество…»
Он попытался не думать о Гермионе, но в данной ситуации ни о чем другом думать не получалось. Порвала ли она с Роном? Это возможно, но вчера в больничном крыле они так дружески общались… хотя, если подумать, Рон был с ней не более дружелюбен, чем Гарри. Гермиона ни с кем из них не держалась за руки; она обращалась с ними так же, как и раньше, когда Оливер учился в школе – когда они вместе гуляли, вместе болтали, вместе смеялись, но глазки никто никому не строил. Так что, может, Гермиона и вправду теперь одна…
«Живо в ванну! – закричала на Гермиону и Драко благоразумная… ну, более или менее благоразумная… часть Оливера. – Залезайте внутрь, чтобы я смог поскорее отсюда убраться!»
- Ну? – подтолкнул их Оливер с легким отчаянием в голосе.
Ни Драко, ни Гермиона этого не заметили. Оба озабоченно смотрели на ванну и не обращали на Оливера особого внимания, но, похоже, услышали его слова.
- Э… может, соорудить занавеску? – нервно предложила Гермиона, доставая волшебную палочку.
«Ах, так вот в чем проблема, - подумал Оливер. – Здесь нет душевой занавески. Отлично, давайте исправим это, и я смогу убраться отсюда прежде, чем у Малфоя появятся новые поводы для слухов».
Оливеру всегда было непросто оставаться наедине с Гермионой, а теперь – особенно, так как ему то и дело вспоминались черешни, а еще то, что Гермиона, возможно, стала свободна.
- Пусть даже так, но как мы сможем мыться поодиночке? – спросил Драко больше у себя самого, чем у Гермионы. – Невозможно плавать и плескаться, когда нас разделяет всего полтора метра. Ванна слишком глубокая, придется держать одну руку поднятой в воздух. Это не то, что принимать душ…
Гермиона вздохнула:
- Что ж… тогда мы просто найдем другую ванную, и все.
Они направились к двери, чистую одежду держал Оливер, так как Гермиона и Драко могли ее испачкать. Драко открыл дверь и замер.
- Не могу поверить, что у нее и вправду есть татуировка! – послышался снаружи пронзительный голос Лаванды.
- Ага! Кто бы мог подумать? – вопросила Парвати. – Я считала, что Малфой все это выдумал!
- И я! – воскликнула близняшка Парвати, Падма.
- Интересно, где она сейчас… мы должны вытянуть из нее эту историю! – сказала Лаванда.
Гермиона схватила Драко за руку, втащила его внутрь и захлопнула ногой дверь.
- Ладно, неважно, – поспешно произнесла она, дав себе обет избегать однокурсниц, насколько это будет возможно. – Эмм… ну, хм. Думаю, мы можем… я просто… черт, я не знаю! – простонала она. – Я просто хочу убрать эти проклятые черешни из своего лифчика!
Оливер покраснел, и Гермиона краем глаза заметила, что он постарался как можно незаметнее отшвырнуть черенок подальше.
«Надо отсюда выбираться… да эта пена совершенно прозрачная… Плевать, что они не хотят этого делать, я не могу оставить их одних, но и сам не могу тут оставаться!
- Что ж, - Оливер кашлянул. – Тогда есть единственный способ, так? Вы должны мыться одновременно.
- Ты что, свихнулся? – спросила Гермиона со смешком.
- Я буду следить за ним, обещаю, - сказал Оливер. – Либо это, либо мы ищем другую ванную, а я знаю, как тебе не терпится встретить кого-нибудь и отвечать на их вопросы…
Гермиона застонала.
- Ну хорошо, - произнесла она так, словно разрешила кому-то подстрелить ее в ногу, хоть и понимала умом, что это единственное решение.
- Я не буду мыться в одной ванне с ней! – настаивал Драко, скрестив руки на груди.
- Ну, слизеринцы уже выбрались из подземелий, - беспечно заметил Оливер. – Пока будешь искать другую ванную, сможешь рассказать им про вашу битву едой. И что теперь ты ищешь уютное местечко, где сможешь принять душ вместе с Гермионой, магглорожденной гриффиндоркой. Или это могу рассказать я, выбирай.
Драко закусил губу и взглянул на ванну в новом свете.
Несмотря на то, что оба более или менее смирились, прошло уже много времени, а они еще не начали мыться. Гермиона и Драко тянули время и, как обычно, в процессе этого постоянно спорили. Сначала они не могли сойтись на том, какие включить краны: Драко считал, что в некоторых пена пахнет слишком по-девчоночьи, а Гермиона беспокоилась, будет ли эта пена достаточно плотной, чтобы сквозь нее нельзя было ничего разглядеть. Затем, когда ванна наполнилась, кто-то из них предложил все-таки найти другую ванную, а другой не соглашался. Они спорили и спорили: кто будет мыться первым, чья все это вина, кто заслуживает быть задушенным больше, кто победил в битве едой, у кого больше прав жаловаться и так далее.
Наконец, Оливер взорвался:
- Может, вы заткнетесь и уже начнете? Я не собираюсь ждать весь день! Мне нужно проверять домашние работы и готовить планы уроков! Я даже еще не придумал завтрашнюю контрольную! Но нет, Гарри на меня злится, Фред и Джордж вытягивают мои тайны, мой стол вылетает в окно, и у меня появляются мысли, которых не должно быть в отношении учениц…
- Оливер! – воскликнула Гермиона.
- Ой, брось! Все знают, что я, как минимум, видел твою татуировку! Почему бы нам просто не пойти и не рассказать всем, как мы…
- Силенцио! - взвизгнула Гермиона. – Ты свихнулся?! Снаружи могут быть люди!
- Позволь ему закончить, - произнес Драко. Он снял Заглушающее заклинание и посмотрел на Оливера в ожидании развлечения. – Он как раз добрался до самого интересного.
Оливер залился краской.
- Знаете, что? Я преподаватель. Мне не обязательно вас уговаривать. В ванну, оба!
- Ты не можешь приказать нам мыться! – возмутилась Гермиона.
- Ну тогда смотри! Я приказываю, я приказываю, я приказываю! – произнес он в манере чокнутого злодея и вдобавок изобразил злодейский смех.
Гермиона и Драко нервно сделали шаг назад, тревожась за его рассудок.
Глядя на спятившего Оливера, Гермиона вдруг поняла, насколько изменилась ее жизнь. За последние месяцы она полностью погрузилась в войну шуток и, как следствие, стала настоящей заговорщицей и параноиком. Упрямство подвигало ее на самые сумасшедшие поступки: как когда она спустилась с Гарри и Роном в люк, который охранял Пушок, или когда освободила Клювокрыла и Сириуса, или когда торжественно поклялась найти то, чем можно будет шантажировать Риту Скитер, и нарушила не просто правила, а законы. Только вечером она пыталась отговорить Гарри и Рона от участия в войне шуток, а уже утром собиралась уничтожить Драко Малфоя любой ценой. Она заключила нелепый союз с одним из самых ненавидимых ею людей; она раздела парня, напялила на него свое нижнее белье и подвесила его к квиддичным воротам; она всеми силами старалась его превзойти; а сейчас она стояла в ванной комнате с этим парнем и Оливером Вудом. Оливером Вудом, преподавателем, в компании которого она чувствовала себя ужасно неловко, главным образом, из-за его обыкновения подмигивать ей, глазеть на нее или сердито смотреть на Рона, когда тот вел себя как ее парень, – все это навевало воспоминания. Конечно, хорошие воспоминания, но те, о которых Гермиона не хотела думать, пока встречалась с Роном…
«О Боже, - ошеломленно подумала Гермиона. – Я стою тут с Оливером и Драко и собираюсь принимать с Драко ванну при том, что Рон на меня злится, Гарри я чуть не убила кокосом, Джинни задерживает учителей, Фред и Джордж делают бог весть что, все вокруг распускают слухи, а я в это время безнравственно думаю о собственном преподавателе!
Гермиона расхохоталась. Оливер, похоже, слегка обиделся, а Драко сердился – и от этого почему-то стало еще смешнее. Все, с чем она имела дело в последние несколько недель, от Снейпа и Малфоя до Гарри и Рона, мелкие шутки и крупные шутки, татуировка, засосы, Оливер и все остальное, вдруг всплыло на поверхность и открыло новый смысл во фразе: «позже ты вспомнишь об этом и просто посмеешься». Она весь год избегала Оливера, смущаясь и беспокоясь о своих чувствах к нему, которые еще не исчезли. Она волновалась, что позволила Снейпу поставить ей засосы, и изо всех сил старалась об этом забыть. Она твердо намеревалась не дать никому узнать о татуировке. Она строила планы, чтобы подшутить над Драко, и чуть ли не каждый день какие-нибудь глупые шутки исполняли над ней самой. Ее отношения с Роном, можно сказать, закончились, Гарри вел себя как лучший друг и защитник, Драко был прикован к ней, а Снейп… ну, кто знал, что там произошло. Разве это не забавно? Как же все это случилось? Как она до такого дошла? Да, наверняка, это вина Малфоя, но все же… это просто… неправильно.
- Что тут смешного? – спросил Оливер, обидевшись, и Гермиона засмеялась еще громче.
- Ты… - выдохнула она, указывая на него. – И ты… - она показала на Драко. – Вы двое… Гарри… Рон… близнецы… Снейп… жизнь… Малфой… Добби… отбивные… черешни…
Она согнулась пополам от смеха, не в силах продолжать. Но вот Драко уже не развлекался и не удивлялся, а только злился. Он целиком покрыт остывшей едой. Он провел последние несколько дней – скорее даже месяцев – в состоянии бесконечного унижения. С него хватит. Он хотел задушить Гермиону, но сомневался, что ему позволят. Так что Драко удовольствовался другим.
Он схватил Гермиону за плечи и швырнул ее в ванну.
… Конечно, Драко тут же понял, что это было ошибкой, так как он был прикован к Гермионе.
Взвизгнув, Драко упал вслед за ней. После двух вскриков и двух всплесков усталый и раздраженный Оливер вздохнул.
- Что ж, по крайней мере, они теперь в ванне, - пробормотал он.
Гермиона вынырнула первой, затем Драко, оба отплевывались.
- Как ты посмел! – завопила Гермиона, брызгая в него водой.
- Ах ты тварь! Это все ты виновата! – крикнул Драко, еще сильнее брызгая на нее в ответ.
С этого началось впечатляющее водное сражение. Оливер бросился спасать сухую одежду и полотенца от плещущей во все стороны воды. Когда одежда оказалась на полке, Оливер был слишком занят, чтобы их остановить: ему пришлось снять обувь и носки, поставить это все подальше, закатать брюки и подобрать мантию. Драко с Гермионой стали уже немного чище, и Оливер с интересом понаблюдал за сражением. Однако мыльной воды было недостаточно, чтобы помыть двух полностью одетых (и очень грязных) людей, и когда на полу оказалось столько воды, что свиные отбивные, выпавшие из рубашки Драко, уплыли под дверь ванной, Оливер объявил конец битвы:
- Стоп!!! Вы вдвоем в ванне, так что мойтесь уже! – Оливер указал на несколько флаконов с шампунем и всем остальным, которые всегда хранились в ванной комнате.
Гермиона взглянула на Оливера в подвернутых джинсах и с полами мантии в руках и хихикнула. Драко признал поражение, но плеснул в нее последний раз; Гермиона ответила, и водное сражение началось было снова, но Оливер воскликнул:
- Эй!
- Ладно, - пробормотал Драко, отворачиваясь от Гермионы. – Я буду вести себя по-взрослому.
- Ты не умеешь вести себя по-взрослому! – фыркнула Гермиона, двигаясь к краю ванны как можно дальше от Драко, и открыла кран: во время битвы они потеряли много воды. Когда уровень воды достигнул ее шеи и оставался на пару сантиметров ниже плеч Драко, она закрыла кран. Драко уже снимал ботинки, выливал из них воду и ставил их на пол. Гермиона последовала его примеру, стараясь не покраснеть, когда за ботинками последовала одежда Драко. Наблюдая за пеной, чтобы быть уверенной, что другим ничего не видно, Гермиона, стараясь не упасть, с трудом стянула юбку и трусики и еще более нервно принялась за блузку. Оливер стоял, отвернувшись; Гермиона подозревала, что он наблюдает за ней краем глаза, но не была уверена.
Это были самые неловкие минуты в ее жизни, а это что-то говорило. Она стояла в гигантской ванне полностью обнаженная, а в полутора метрах от нее находился ее злейший враг. В довершение всего, когда Гермиона сняла бюстгальтер, из него выпали и остались плавать черешни, хотя некоторые из них расплющились о ткань. Гермиона поскорее сунула лифчик под блузку, чтобы никто не увидел его или раздавленные черешни. Она призвала несколько флаконов, положила волшебную палочку рядом с одеждой, подальше от Драко, и начала мыться.
Стоя по шею в воде, делать это было нелегко. Гермиона не могла наклониться, чтобы помыть ноги, без того, чтобы погрузиться в воду целиком, а она не хотела терять из виду Драко, все время оставляя его в поле периферийного зрения. Отмывать некоторые части тела было совершенно унизительно; она знала, что для Драко или Оливера не составит труда угадать, что именно она сейчас моет. Большая проблема была с ногами: их нужно было хорошенько потереть, чтобы избавиться от пятен (горчица, кетчуп и все остальное оставили ее ноги разноцветными), но Гермиона не могла достать дальше середины бедер. В конце концов, ей в голову пришла светлая идея ухватиться рукой за край ванны, стоя на одной ноге, поднять другую как можно выше и отмывать ее так. Драко ухмыльнулся, когда увидел, что часть ее ноги торчит из воды. Он уже не стеснялся смотреть на Гермиону, и она практически видела, как крутятся колесики в его голове, пока он пытается придумать оскорбление.
Волосы тоже доставили ей неприятности: две косички оказались неудачным вариантом, так как они были липкими и не хотели расплетаться. Еще Гермионе пришлось решать, как помыть голову: она не хотела поднимать руки, чтобы намылить ее – боялась, что так будет видно часть груди (возможно, слишком большую часть), так что Гермиона слегка согнула ноги в коленях, а потом погрузилась в воду, смывая шампунь. Вынырнула она быстро и убедилась, что Драко не сдвинулся с места. Наконец она почувствовала себя вполне чистой, но продолжала оттираться, не желая приближать неловкий момент, когда им с Драко придется вылезать.
- Ты еще не все? – спросил Драко, уже давно закончивший мыться. Он отдыхал у края ванны, опираясь на него локтями и оставляя под водой только нижнюю часть тела.
- У тебя все еще горчица в волосах, - заметила Гермиона, и Драко в панике поднес руку к волосам, другой хватая шампунь. – Ты и вправду тщеславный, знаешь это?
- Главное, что я не выгляжу как жертва железнодорожной аварии вроде тебя, - отпарировал Драко, намыливая волосы.
- Если затеете еще один спор, утоплю обоих, - мрачно пригрозил Оливер. Он сидел на конторке в дальнем углу, где стояли раковины и зеркала, позади двух туалетных кабинок. Оливер снял мантию, чтобы не намочить ее, и выглядел забавно в подвернутых джинсах и с усталым и раздраженным выражением лица. Он наполовину дремал, так как мало спал прошлой ночью: был занят, пытаясь восстановить стол и беспокоился, что скажет Дамблдор (и другие люди), если правда о прошлом Оливера и Гермионы выйдет наружу.
- Оливер, у меня на лице еще остался сахар? – спросила Гермиона, не доверяя в этом вопросе Драко.
- Гм, да. Все еще видно, где Гарри тебя… э, лизнул.
Гермиона залилась краской и начала тереть еще сильнее, но сахар смывался плохо. Тыквенный сок оставил следы, которые этот сахар закрепил.
- Теперь нормально, - наконец, сказал Оливер, когда Гермиона почти содрала с себя кожу.
- Что, правда? – неясно откликнулся Драко, снова отдыхающий у края ванны.
Гермиона сердито глянула на него, затем поискала, что бы еще отмыть, и как раз решила убедиться, что у нее сзади не осталось следов от торта, когда дверь распахнулась.
Ужаснувшись, Гермиона нырнула.

***

Мадам Помфри вылечила шишку на голове Гарри за считанные секунды и не заинтересовалась, когда он сообщил, что это был ничем не вызванный удар кокосом (хотя эта история заставила ее долго и тщательно искать повреждения мозга). Чувствуя себя как новенький, Гарри отправился искать Гермиону, чтобы удостовериться, что она жива, никого не задушила и не накидала отбивных ни в чью рубашку.
«Милая Гермиона», - подумал он с усмешкой и начал поиск ванной. Гарри был уверен, что они все еще там: чтобы все смыть, потребуется много времени, к тому же им придется принимать душ по очереди (и наверняка, они перед этим будут целую вечность спорить). Первое, что пришло Гарри в голову – это ванная старост; насколько он знал, в учебной части школы были только туалеты, а души находились рядом со спальнями. Ванная старост достаточно уединенная, и гораздо ближе к Большому залу, чем гриффиндорская башня, что было еще одной причиной пойти туда, если ты покрыт едой и был только что опозорен перед всей школой.
Гарри сразу понял, что был прав: весь коридор перед ванной старост оказался затоплен, в воде плавали две свиные отбивные. Приподняв полы мантии и осторожно ступая, Гарри направился к двери. Его сделали старостой на шестом курсе, когда в помощь обычным старостам, заваленным работой, выбирают еще двух.
- Кроличья лапка, - произнес Гарри, с улыбкой вспоминая пароль «любовь-морковь», не то, чтобы эти два были связаны.
Дверь распахнулась, Гарри вошел и замер. Драко раздраженно взглянул на него, Оливера нигде не было видно (так как он пристроился с обратной стороны от туалетных кабинок)… как и Гермионы. Но она должна быть здесь… где-то.
«Наверное, она под водой», - удивленно подумал Гарри, не понимая, что Гермионе там делать. Он подождал несколько секунд, но она так и не появилась… и ему в голову пришла ужасная мысль. Драко выглядел очень расслабленным, по крайней мере, пока Гарри не вошел… она ведь не делала ему… она бы не стала… не стала бы?
- Уходи, Поттер, - бросил Драко. – Я занят.
«О боже, она стала! – исступленно подумал Гарри. – Она там внизу, делает ему… нет. Нет, только не моя Гермиона. Нет-нет-нет. Она бы не стала. Она никогда такого не делала… правда? Думай, Гарри! Используй мозги! Почему ушел Оливер? Может, он за что-то на нее разозлился? О боже, а вдруг он подумал, что она все рассказала мне о нем, рассердился и ушел? Вдруг Малфой с ней что-то сделал… обожемой! Он ее утопил!»
- Гермиона, держись! – крикнул Гарри, сбросил ботинки и прыгнул в ванну. Удивленное, испуганное выражение лица Драко было бы забавным, если бы Гарри не был слишком занят, ныряя в воду.
Между тем, Оливер слегка задремал, но, вздрогнув, проснулся от крика Гарри. Он встал, удивляясь, что Гарри тут делает, и вышел из своего укромного уголка как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри прыгает в ванну, а Драко в ужасе окунается в воду. Изнуренный, Оливер почесал голову и просто остался стоять, закрыв дверь заклинанием.
Гермиона находилась под водой и молилась, чтобы тот, кто пришел, увидел Драко, не заметил ее одежду и ушел прежде, чем у нее кончится воздух. Вскоре ей придется всплыть, она не сможет задерживать дыхание вечно.
Внезапно ее обхватили сильные руки и дернули вверх. Гермиона вскрикнула, но подавилась мыльной водой. Драко ее лапает! Она убьет его… или это он пытается ее убить?
«Боже, нужен воздух! Не могу дышать!»
Тут ее голова оказалась на поверхности, и Гермиона начала кашлять и отплевываться, едва замечая, что ее тащат к краю ванны. Кто-то поднял ее и положил на пол, Гермиона, уже и вправду паникуя, открыла рот, чтобы закричать… но кто-то зажал ей нос и накрыл ее рот своим.
Гермиона распахнула глаза, когда ей в легкие ворвался поток воздуха… и увидела мокрое лицо Гарри. Какого черта он делает? Он… он просто вытащил ее из ванны и… целовал, если это можно так назвать. Ему определенно нужно научиться целоваться.
Гермиона была слишком потрясена, чтобы реагировать (не каждый день твой лучший друг достает тебя из ванны, чтобы доказать свою любовь – очень-очень неудачно доказать), и только когда Гарри отодвинулся и положил руки ей на грудь, Гермиона взвизгнула и оттолкнула его… прямо в ванну. Гарри успел только вскрикнуть, прежде чем ушел под воду. Драко начал истерично смеяться, наконец, поняв: Гарри решил, что Гермиона утонула.
Гарри всплыл, выглядя озадаченным. Когда он увидел, что Гермиона сидит на краю ванны и пристально глядит на него, то рванулся к ней и обнял.
- Гермиона! Ты жива!
- Да что с тобой случилось, Гарри? – потребовала ответа Гермиона, безуспешно пытаясь его оттолкнуть. Как сильно она в него попала, когда Малфой уклонился от кокоса? – Я думала, ты пошел к мадам Помфри!
- Я подумал, ты утонула! – выдохнул Гарри. – Когда я вошел и понял, что ты под водой…
- О боже, - вздохнула Гермиона. Ну конечно он не целовал ее, он пытался оказать первую помощь. – Прости меня, Гарри, но тебя и вправду вечно тянет кого-то спасать! Ну что мне с тобой делать?
Гарри отпустил ее, он выглядел как мокрая (но радостная) крыса.
- Я не мог понять, почему ты не всплываешь! Сначала я подумал… ну, неважно, что я… ты жива! И… ты голая, - он потрясенно посмотрел на ее тело.
- Гарри! – воскликнула Гермиона, совершенно забывшая об этом. Оливер подошел сзади и протянул мантию. Гермиона завернулась в нее, пока Гарри смотрел в сторону, а Драко старался не упасть от смеха.
- И вообще, какого черта ты делала в ванне с Малфоем? – потребовал ответа Гарри, все еще стоя к ней спиной.
Гермиона встала, мантия Оливера облепила ее, и она потянулась за своей палочкой, чтобы призвать полотенце.
- Что еще важнее, какого черта ты делала в ванне с Малфоем голая?
- Мылась, Гарри, что же еще? Ванна слишком глубокая, чтобы мыться по отдельности, и вообще… ну, и когда мы оказались там, то решили искупаться…
- Постой, вы забрались туда, и только потом решили, что вместе искупаетесь?
- Гарри, почему ты воспринимаешь это так… так… странно? – недовольно спросила Гермиона. – Малфой втолкнул меня, Малфой упал сам, Оливер слетел с катушек…
- Эй!
-… и приказал нам помыться. Так мы и сделали, стараясь оставаться друг от друга как можно дальше, - продолжала Гермиона, насухо вытираясь полотенцем, слишком переполненная одновременно раздражением и весельем над странностями жизни, чтобы стесняться. – Затем открылась дверь, и я нырнула, подумав, что это кто-то из старост… не могу поверить, что я забыла поставить на дверь заклинание… - Когда старосты принимали ванну, они обычно накладывали на дверь заклинание, чтобы никто не вошел. – Затем кто-то схватил меня, и я собиралась его убить, но вдохнула воду и следующее, что я помню, ты делаешь мне дыхание «рот-в-рот».
- Это теперь так называется? – весело спросил чистокровный Оливер.
- Это маггловский метод! – возмутилась Гермиона. – Так спасают тех, кто тонул.
- Как скажешь, - скептически произнес Оливер. Он не понимал, каким образом то, что Гарри целовал Гермиону, могло быть маггловским способом спасения жизни. Более того, Оливер почувствовал облегчение и радость, когда Гермиона столкнула того в ванну.
Гарри выбрался из ванны, с него стекала вода.
- Ну вот… я весь промок, - пожаловался он.
Гермиона взмахнула волшебной палочкой, так что из ее конца хлынул поток горячего воздуха, передала палочку Гарри и продолжила вытираться.
- Что ж, в любом случае, спасибо, что пытался спасти мне жизнь, - сказала она, тряся головой. Затем Гермиона взглянула на Малфоя, который смеялся так, что уже не мог издавать звуков. – О, заткнись, Малфой!