Раздел 2. Особенности становления и развития правовой системы Российской Федерации

Правовая система – сложная социальная организация. Теоретически ее можно рассмотреть с различных позиций: социально-экономических, национально-географических, формально-юридических и управленческих. Но каждый раз она предстает в совсем разных, отличающихся друг от друга измерениях: как иерархия норм (юридические стимулы и ограничения социального поведения); как феномен духовной жизни; как совокупность источников права и юрисдикционных органов и т.д.

Становление и дальнейшая эволюция российской правовой системы происходила также по общим законам, которые присущи становлению и эволюции абсолютно любой правовой системе, пусть в этих процессах присутствуют и свои особенности. Корни российской правовой системы можно найти в национальной культуре и государственности. Древнейшими источниками отечественного права можно считать обычаи славянских племен. Однако при разложении родовых общин и возникновении княжеств-земель обычаи превращались в обычное право.

Кроме обычаев, к одним из важнейших источников русского права можно отнести иностранные законодательные материалы. Выдающийся русский профессор В.Н. Синюков показывает и разъясняет данное утверждение на примере приглашения на правление варяжских князей. Он писал: «Приглашенные князья со своими дружинами вели многочисленные войны, совершали набеги на Византию. Поэтому важным источником права становятся княжеские договоры с иностранными государствами, а через них – рецепция чужих законов. Так, в Х веке с Византией было заключено четыре договора: в 907 и 911 гг. князем Олегом, в 945 г. Князем Игорем, в 972 г. – Святославом».[12]

Коллективный образ жития русского крестьянства - община – являлась одним из важнейших факторов становления российского общества, который значительно повлиял на его политическую, а также духовную жизнь и культуру. Сильная община мешала возникновению индивидуального начала в быту и в духовной жизни, являлась причиной для создания условий почти полной ассимиляции и отрицания всякого личного права. Вследствие этого «ценность» персоналий коллектива (например, князя, дружинника, общинного имущества), обладала большей значимостью в обществе и посягательство на них наказывались гораздо суровей. К примеру, жизнь приближенных к князю в соответствии с Русской Правдой стоила 80 гривен штрафа, а жизнь смерда или холопа – лишь в 5.[13]

Российская правовая система в целом, как и любые другие правовые системы, создавалась с учетом личностных начал, хотя личность первоначально была главным образом представителем господствующего класса. Так, в ранней редакции Русской Правды, состоящей из 43 статей, 40 из них были посвящены защите от личности и собственности от преступных посягательств, при этом считалось, что собственность являлось лишь экономическим выражением личности.[14]

Процесс присвоения господствующему слою титула носителя правовых начал продолжительное время основывался на кровнородственных отношениях, для которых значение родовой чести стояло выше личной. Геополитическое положение дел на Руси, необходимость объединения перед лицом иноземных захватчиков, привели к тому, что государственность проявлялась в форме деспотии, жестоко довлеющей над своим народом и также отчасти господствующим слоем.

Однако, начиная с XI века, основную роль в создании правовых форм играет государство, так как государство определяет динамику, средства законодательного процесса. Из этого следует, что от понимания значения Русского государства во многом зависит дальнейшая интерпретация русского права и русской правовой системы.

Анализируя российскую правовую систему Х – XIX вв., ее восприятие культуры Византии, православия, а также влияние североевропейского быта можно заключить, что она принадлежит к романо-германской семье правовых систем на особых правах – евразийской разновидности.

Ее особенностями являются:

1. Приоритет интересов общества над личными притязаниями индивида, его правами и интересами.

2. Низкий уровень правового образования в обществе.

3. Широкое распространение в обществе неправовых регуляторов: морально-религиозных, моральных, корпоративных и т.д.

4. Негативное отношение православия к фундаментальным устоям правового общества, а значит и к праву, правовой культуре.

5. Большая доля влияния государства на общественную жизнь, «огосударствление» многих сторон общественной жизни, превосходство государства над правом и т.д.

Правовую систему можно строить на уровне юридических норм, правоотношений и других классических институтов, которые были, есть и будут важнейшим средством ее познания. Но формально-юридический подход не приводит к пониманию правовой системы как культурно-типологического явления. Можно условно взять, к примеру, название «социалистическая правовая система», которая предваряет специально-юридические материалы о нормах, правоотношениях и т.п., то эту юридическую «материю» трудно идентифицировать с культурой какого-либо общества и государства.

При исследовании правовой системы в отношении классовых и социально-экономических позиций не возникла необходимость отслеживания ее преемственности в отечественной правовой культуре. Сложилось впечатление, что советская правовая система – что-то абсолютное новое и независимое, появившееся только лишь благодаря социалистической революции 1917 г.[15]

После революции в нашей стране начался коммунистический опыт – строительство абсолютно нового общества, основой которого должны были являться всеобщее равенство и свобода человека, труд. Но, к сожалению, ускоренное насаждение названных идеалов в жизнь привело к печальным последствиям для России. Неудивительно, ведь такой подход как бы молчаливо допускал, что и впредь изменения политического строя повлекут разрушение всего предшествующего культурного слоя права.

В советской науке правовая система рассматривалась как «существенный фактор общественно-экономического развития», как «инструмент воздействия на производственные отношения – предпосылку и итог деятельности их участников»[16].

Однако некоторые советские юристы считали, что другой важной чертой правовой системы тех годов была ее функция быть «средством закрепления и охраны политической системы». Советская правовая система должна была выполнять роль нормативной основы «деятельности, функционирования трудовых коллективов»[17], где опять-таки присутствует стремление к непосредственному воздействию на общество.

Идеологичность советской правовой системы имела «двойное дно»: внешнее – грубо-схематичное «нормативное» поведение, которое навязывалось официальными правопорядками без учета реальной «картины» того, что происходит в обществе, и внутреннее – стремление уйти от внешнего принуждения, перейти от права к морально-правовому осознанию конкретно-национального смысла. Драмой советской правовой системы, можно считать то, что противоречивость этих двух начал, где лубочный марксизм не давал ни реализоваться, не умереть исконным чертам русского юридического духа.

Советское право имеет свою специфичность и весьма сложную и разноплановую природу. Основной характеристикой ее внешнего облика является идеологическая форма, в рамках которой развивалось советское законодательство. Социалистические принципы вытеснили из него все «частное», открыв широкую дорогу для юридического вмешательства государства в социально-экономическую и культурную сферу. Именно из-за широкого государственного вмешательства – теперь же на марксистской основе – в праве вновь, как и в условиях абсолютизма, стали умирать и чахнуть традиционные и индивидуальные механизмы регулирования. Именно эту черту советского права, детерминированную политическим режимом, существовавшим в рамках однопартийной политической системы СССР, принято рассматривать как главную и определяющую: на ней построены как научные классификации современных правовых систем, выделяющие социалистическое право в особую типологическую группу, так и позднейшая критика советского права.

Советская правовая система является конкретно-историческим примером того, что социализм и присущие ему государственно-правовые системы объединяются в отдельный (одноименный) тип общества и соответствующую социалистическую семью правовых систем. И это можно охарактеризовать следующими особенностями:

1. Во всей советской правовой системе можно найти следы марксизма-ленинизма. Следствием этого становилось то, что она сближалась с правовыми системами, которые также основаны на идеологии (только религиозной) и которые зависят от официальных толкований. В советской правовой системе идеологизация находила свою ячейку в социально-классовом, а не в строго юридическом, как в прецедентной или романо-германской правовой системе, подходе к субъектам права.

Идеологизированность правовой системы также находило свое место во всевозможных политических кампаниях, театрализованных судебных представлениях. К примеру, «судебные» процессы над «врагами народа», которые были направлены не на торжество законности, а также на закрепленные юридические критерии, а на усиление партийного духа – линию партии, решения ее съездов, пленумов, а также установки и указания партийных вождей. Первоначально после революции 1917 г. основополагающим источником права было революционное мышление и правосознание, которое впитало идеологию большевизма. Однако в последующем законодательство использовалось в основном для пропаганды коммунистической идеологии, а не для регулирования общественных отношений, как следовало было быть.

Но если рассматривать вопрос с организационной стороны, то внедрение идеологии в правовую систему представляло собой в большей степени прямое вмешательство коммунистической партии в правовую практику – правотворчество, правоприменение, в занятие всех основных и важных постов в государственных и правоохранительных органах членами РКП (б), ВКП (б), КПСС, в отправлении ее лидерами в отдельные периоды советской истории судебных функций (печально знаменитые «двойки» и «тройки»).

2. Отрицательное отношение правящего слоя, откуда следует аналогичное отношение населения к праву как к вынужденному злу, подлежащему преодолению и отмиранию в будущем. Сразу после революции в советской юридической литературе многие правоведы, такие, как: Г.А. Гойхбарг, М.А. Рейснер, оценивали право как контрреволюционный предмет, опаснее чем религия. Однако постепенно право все-таки нашло свое применение у советской власти и государства. Они стали использовать его мощные регулятивные возможности в своих интересах.

3. В советское время преступления против государства подлежали самым жесточайшим наказаниям, за посягательства на социалистическую, то есть госсобственность наказания были намного суровее (до смертной казни), чем за личную собственность. Государственная собственность в гражданско-правовых отношениях подлежала приоритетной и исключительной защите.

Так, например, в соответствии с ГК РСФСР 1964 г., включая редакцию 1987 г., по требованию государственных организаций негосударственные организации или граждане обязаны возвратить государственное имущество, но при этом его давность не учитывается. Подобные действия могли быть применены и к добросовестному приобретателю.По постановлению правоохранительных органов (дознания, предварительного следствия, прокурора или суда) у частных лиц изымались драгоценности, даже в случае оправдательного решения суда выплачивалась лишь стоимость изъятых ценностей (принцип «Все равно виноват»). При рассмотрении данного вопроса со стороны интересов государства, взыскания кредиторов не могли быть обращены на основные средства.

Если рассматривать сферу частного права, то она была резко сужена – у частных лиц объемом свободного усмотрения являлись только бытовые вопросы и семейные отношения. А публично-правовое регулирование, напротив, стало господствующим, основным, всеохватывающим.

Основной идеей советской правовой системы было обязательство человека перед государством. В отношениях данных двух субъектов для первого господствовал разрешительный правовой режим, а для второго вседозволительный: гражданину можно было делать лишь то, что ему не запрещало государство; а государство в свою очередь могло запрещать все, что считало нужным и необходимым для дальнейшего развития идеологии (например, устанавливать предельные нормы площади и размеры участков и домов).

Отношение партийно-государственного руководства к правам человека было негативным. У гражданина нарушались политические и гражданские права, их оценивали как второстепенные в сравнении с социально-экономическими правами населения. Полностью отрицались и нарушались международные стандарты и договора по правам человека, широко по всему государству практиковался принудительный труд, свобода передвижения была крайне ограниченной.

4. Судебная система находилась под полным контролем руководства государства, а ее деятельность заключалась в том, чтобы проводить карательные действия против инакомыслящих следственными и судебными процедурами с нарушениями права обвиняемых на защиту, объективным вменением к уголовной ответственности, (например, привлекали членов семьи изменника Родины), жестокостью (расстрел за хищение государственной собственности) и т.д. Так же, до середины 50-х гг. имел место быть массовый террор, что дает возможность говорить лишь о псевдоюридической оболочке всех этих действий и органов, их осуществляющих, но не о праве как таковом. Но, к началу второй половины 50-х гг. советская правовая система претерпела изменения, как-то отмена наиболее жестоких и беспредельных характеристик наказаний, массовый террор был прекращен.

5. Роль закона являлась второстепенной, а иногда и вовсе сводилась к нулю, так как общие, фундаментальные положения принимались партийным руководством, а детальные вопросы социально-правовой регламентации рассматривались в ведомственных актах органов управления. Одну из основных ролей играли секретные инструкции и указания партийных органов и других ведомств.

Одновременно с этим конечной целью развития были провозглашены интересы трудового человека, вследствие чего, наряду с негативными чертами, имелись серьезные мотивы для позитивного развития, хотя зачастую формального. Партийное руководство проводило работу по систематизации и разделению законодательства, создавались конституции СССР, происходил процесс законотворчества. Больше внимания уделялось необходимости учета требований и запросов трудящихся, защиты их прав и свобод.

Разбирая советское право, можно обозначить его «подсознательным» ответом западному правовому рационализму и индивидуализму, привить черты которого пытались русской правовой идеи со второй половины XIX в. Вследствие этого можно отметить, что советское право – не ошибка, не политический ответ, но закономерное развитие предшествующего русского права.

Оценивая итоги советского права, можно сделать вывод, что к 90-м годам ХХ в. российская правовая система достигла своего максимального пика. Так, нынешний высокий уровень правовой науки, немыслим для дореволюционной России, которая имела довольно развитую, но несостоятельную правовую идеологию.

Оценивая итоги советского права, можно сделать вывод, что к 90-м годам ХХ в. российская правовая система достигла своего определенного развития. Так, нынешний высокий уровень правовой науки, немыслим для дореволюционной России, которая имела довольно развитую, но несостоятельную правовую идеологию.

К началу XXI века продолжаются дальнейшие изменения. Принципы правового государства обеспечили формирование объективного права в
соответствии с новой политико-правовой доктриной, что повлекло существенное изменение содержания норм составляющих основу российской правовой системы.